Случай из практики. Караванная тропа

Кира Измайлова, 2019

Как известно, история имеет свойство повторяться – в других обстоятельствах и с другими действующими лицами. Вот и тут снова встретились колдунья из рода судебных магов и дракон, и снова их ждут расследования преступлений, совершенных с помощью магии. Только это уже не Флоссия Нарен, а ее дочь Фергия, и не дракон Гарреш, а его племянник Вейриш, и дело происходит не в Арастене, а в знойном Адмаре, где сам климат не благоприятствует спешке и решительным действиям. Но тень губительного для драконов проклятия уже легла на раскаленные пески, а значит, придется Вейришу стряхнуть с себя негу и лень, чтобы попытаться отвести беду от своего племени, а Фергии придется побороться за место под жарким солнцем, чтобы доказать, что женщины умеют колдовать и логически мыслить не хуже мужчин.

Глава 6

Разумеется, я никуда не поехал, потому что Аю сказала: «Не мешай». Признаюсь, я с большим облегчением остался дома, хотя и проверить, как дела у Фергии, хотелось. И узнать, что не так с этим домом, тоже.

К середине следующего дня исследовательский зуд сделался нестерпимым, и я приказал седлать коня. Предложил Аю поехать со мной, но она только покачала головой и сказала:

— Эйш меняется.

— В каком смысле? — удивился я.

— Эйш становится любопытным, — пояснила она. — Давно уже не было. Это хорошо.

А и правда, подумал я, когда мне в последний раз доводилось совать нос не в свое дело? Кажется, это было… это было… Очень давно. Впрочем, я с детства не великий любитель всяческих слухов и сплетен. А что до приключений: одно дело — наведаться в Арастен и закрутить роман с дамой полусвета, а другое — копаться в чьих-то поросших быльем историях…

Но ведь тогда, в Арастене, мне было интересно! Я таскался за госпожой Нарен, помогая ей искать неведомо что, даже версии предлагал, строил предположения, пускай и нелепые… И всерьез думал сам заняться расследованиями, да только вернулся домой, снова размяк на жаре и забыл обо всем, кроме Аю.

«Климат мне не подходит, что ли? — мелькнуло в голове. — Прохлада-то бодрит!»

— А тебе разве не любопытно? — спросил я. — Или ты уже… увидела?

— Аю не знает, что было в том доме, — ответила она. — Аю тогда не было здесь, и она не умеет видеть прошлое. Эйш расскажет, когда выяснит.

— Но почему ты не хочешь поехать со мной? Тебе же нравится Фергия!

— Аю будет мешать.

— Чему? — поразился я. — Если ты намекаешь, что я мог бы с ней… То есть…

— Не это, — улыбнулась Аю, и ее раскосые глаза превратились в щелочки. — Просто Аю не умеет колдовать. Эйш понимает?

Кажется, это следовало расценивать как предостережение. Правильно! Сегодня же третья ночь, а обычно что-то случается именно ближе к концу испытания! А может, уже случалось, только Ариш не понял, а Фергия мне не написала.

— Вроде бы понимаю, — произнес я.

Аю права: нам с Фергией может прийтись туго, а ей самой без защиты там просто опасно! А если мы станем отвлекаться и прикрывать Аю, то… ничего хорошего не выйдет для всех нас.

— Пусть Эйш будет осторожен, — сказала она.

— Что, опять… то самое?

— Нет, не оно. Того нет нигде поблизости. Аю всегда говорит, если оно рядом!

— Что же тогда?

— Аю не знает, — снова улыбнулась она. — Эйш сам увидит. Потом скажет, было страшно или нет.

— Ладно… — пробормотал я, а Аю добавила:

— Если Эйш захочет Фергию, Аю не будет против.

— Я вовсе не собирался!..

— Только пусть Эйш ведет себя хорошо, — перебила она. — Аю не нужен муж-ящерица!

— Я понял намек, — пробормотал я.

В самом деле, к магам, особенно если они из семейства Нарен, лучше не приставать, а то превратят во что-нибудь неаппетитное, а расколдовать не смогут. Или сделают вид, что не могут, с них станется.

— И, повторяю, вовсе я не собирался с ней заигрывать. Она вообще не в моем вкусе! Мне просто… ну…

— Интересно? — подсказала Аю, привстала на цыпочки и поцеловала меня. — Эйшу пора ехать. Солнце уже низко.

Да уж, мешкать не стоило: темнеет в наших краях быстро… Я, однако, приехал к заброшенному дому засветло, и первым, что попалось мне на глаза, был белый верблюд. Он задумчиво объедал жухлые ветки в рощице и не обратил на меня никакого внимания. По-моему, Ариш угадал: этот зверь был старше Фергии!

Чуть поодаль в тени были привязаны два ишака, стояла телега — крепкие парни сгружали с нее какие-то тюки и таскали поближе к дому. Они явно торопились успеть до заката, а потому работали дружно и споро.

Фергия сидела на камне на самом солнцепеке и благодушно наблюдала, как обливаются потом крепкие мускулистые грузчики. Наверно, ей ничего не стоило разгрузить телегу при помощи магии, но утруждаться она не собиралась. Или же решила последовать примеру матери и не пользоваться способностями по пустякам.

Рядом с Фергией стояла громадная корзина с разноцветными сливами, которые она и поглощала с большим аппетитом, метко плюясь косточками в засыпанный пруд.

Завидев меня, Фергия помахала и жестом пригласила присоединяться.

— Вам дурно не сделается? — не удержался я и, оставив выученного коня, подошел ближе.

— С чего бы? — удивилась она. — Вкусно. Попробуйте вот эти, желтые в крапинку — необыкновенно душистые и сочные!

— А черных с красной сердцевиной нет? — вспомнил я вдруг слова Ариша.

— Нет, — ответила Фергия, ничуть не удивившись. — Весь базар обошла, никто такими не торгует. И не выращивает. Были, говорят, да все кончились, когда джаннай этот вот сад уничтожил. Тогда и у остальных такие деревья повысохли, все разом, ничего на развод не осталось. Жаль, я бы попробовала…

Она прикрыла глаза и процитировала, должно быть, торговца:

— Плоды крупные, крепкие, иссиня-черные и блестящие, как груди мархайских девственниц, а мякоть красная, сочная и сладкая, как…

— Не продолжайте, я догадался, с кем вы беседовали. Дядюшка Ушах решительно всё сравнивает с женщинами и их достоинствами.

— Что, даже корнеплоды? — Фергия фыркнула, едва не заплевав меня сливовым соком. — Я видела какие-то, не знаю названия, с локоть длиной…

— У него крайне богатое воображение, — заверил я, покосился на нее и осторожно поинтересовался: — Вы не опасаетесь обгореть?

— Маг я или кто? — вполне ожидаемо ответила она. — К тому же я люблю солнце и, как видите, под одеждой отнюдь не нежна и белоснежна.

Да, я видел, и еще как… Фергия красовалась в одной вышитой жилетке на голое тело, небрежно застегнутой на груди, и высоко закатанных тонких полотняных штанах. Я прекрасно мог рассмотреть ее загорелые руки и коленки (на одной белел шрам)… Рабочие тоже, к слову, поглядывали в эту сторону. И, уверен, делали бы ограждающие от скверны знаки, если б у них не были заняты руки.

— Этак вас перестанут называть белой ведьмой, — сказал я зачем-то.

— А что, уже начали? — обрадовалась она. — Я не ведьма, конечно, хотя владею кое-какими их приемами, ну да без разницы… Не важно, как прозовут, лишь бы на слуху было! Что до кожи… я все равно светлее большинства местных. Забавно: в Арастене я казалась черной галкой, а здесь… белой вороной, иначе не скажешь!

— Фергия, вы всегда так оптимистично настроены? — спросил я.

— Отнюдь, — ответила она несколько невнятно, потому что красная слива с трудом поместилась ей в рот, и сок теперь капал с подбородка на грудь и на жилетку. — Но какой смысл изображать саму мрачность, если настроение и впрямь недурное?

— Это вы на свою матушку намекаете?

— Она не изображает, — помотала головой Фергия, и черная блестящая коса метнулась по ее спине, как змея. — Она правда такая. Может, в моем возрасте была помягче, но с годами…

Она развела руками, потом облизала липкие от сока пальцы и встала.

— Пойду отмоюсь. Хорошо, тут нет ос или пчел, иначе пришлось бы отбиваться.

— Это уж точно, — согласился я, следуя за ней к роднику. — Кстати, не ходите босиком. Тут и змеи, и другие ядовитые твари попадаются.

— Нет здесь никого, — ответила Фергия, отфыркиваясь. — Я проверила. Знаете, на Северных островах тоже хватает всяких… гадов. И в лесу, и в скалах на взморье. Наступишь — не обрадуешься! Я уж молчу о диких пчелах и прочей кусачей мелочи. Но в округе нет даже мух. Ладно мои сливы, но вы посмотрите на животных — стоят спокойно, лишний раз хвостом не взмахнут!

Я вынужден был согласиться.

— А раз нет насекомых, — продолжила она, жестом предложив мне напиться и умыться, — то нет никого, кто ими питается: ни птиц, ни ящериц, ни прочих тварюшек. И зверей покрупнее, которые едят всякую мелкоту, тем более. Правда, удивительное место?

— Проклятое, — добавил я. Вода в роднике показалась мне на удивление чистой и вкусной.

— Об этом я уже слышала, — отмахнулась Фергия. — Но, как ни крути, две ночи я здесь провела и, как видите, живее всех живых! Интересно, что случится сегодня?

— А вы полагаете, что-то должно произойти?

— Обязательно, — сказала она. — Если нет, я огорчусь. То есть дом-то всё равно куплю, но без страшной тайны это уже немного не то.

— Вы уже разузнали, что тут случилось?

— Конечно. Вдова хозяина такого нагородила, что у меня голова кругом пошла! Но, может, вы дополните? Соберитесь пока с мыслями, а я отпущу этих несчастных и вернусь…

Возчики, судя по всему, настолько рады были убраться из этого дивного места до захода солнца, что даже не торговались, взяли столько, сколько им отсчитала Фергия, да и были таковы.

Ну а я, когда она вернулась и снова уселась на камень рядом со мной, пересказал всё, что поведал мне Ариш.

— Сходится, — кивнула Фергия, дослушав, — но не полностью. Хозяйка явно недоговаривала. И она действительно боится этого места, настолько сильно, что за много лет ни разу не вернулась сюда, чтобы оплакать мужа. И брата умолила не переступать порога… Он, впрочем, не горел желанием.

— А как она это объяснила? — полюбопытствовал я.

— Из ее обмолвок я поняла вот что: когда-то давно, еще до женитьбы, ее муж заключил сделку с джаннаем. Чем платил, неведомо, но джаннай всячески помогал в торговле, сад вырастил, опять же… с черными сливами. В этой части всё совпадает с рассказом вашего слуги.

— Что же отличается?

— Кажется, после женитьбы отношения хозяина с джаннаем испортились, — ответила Фергия, поправив съехавший с макушки платок. Правильно сделала, даже вечернее солнце опасно. — Правда, какую роль в этом сыграла супруга, я понять не смогла. Может, захотела что-нибудь такое, чего джаннай добыть не сумел? Или решила выпросить нечто в обход мужа и дух рассердился?

— Постойте, Фергия, — поднял я руку. — Вы так запросто рассуждаете о джаннаях, будто не сомневаетесь в их существовании! Я вот не уверен, что они…

— Тише! — она зажала мне рот и оглянулась по сторонам. — Вдруг услышат и обидятся? А мне с ними еще жить бок о бок невесть сколько лет!

— Вы меня разыгрываете, — уверенно сказал я, отстранившись. Ладонь ее, несмотря на умывание, осталась липкой и сладкой, и я ощущал вкус сливового сока на губах. — Арастенцы не верят в подобное!

— Ха… — загадочно произнесла Фергия. — Мама с отцом точно верят. Сталкивались, едва живыми ушли. Да и на Севере водится… всякое. По большей части в море, но если считать пустыню сухим морем, то разницы нет. Я как-то привыкла договариваться с обитателями глубин, чтобы берегли корабль. И с теми, кто живет в небе, — чтобы не рвали снасти и помогли с попутным ветром… Как странно, Вейриш!

— Что именно?

— Вы живете в окружении чудес, но попросту их не замечаете! — воскликнула она. — Хотя вы-то, казалось бы, должны видеть намного больше обычных людей!

— Наверно, я просто привык ко всему этому, — пожал я плечами.

Слова Фергии были мне… Да, пожалуй, неприятны. Неужто я в самом деле утратил не только интерес к жизни, но и дар, который особенно хвалил дядя Гарреш: способность замечать маленькие чудеса? Пускай даже это всего лишь травинка в каплях росы, а не огненный джаннай, но… Давно ли я любовался садом на рассвете?

Выходило, что очень давно. Отчего так? Прежде я готов был вылететь затемно, чтобы встретить рассвет в небе и застать длинные легкие облака, белые, нежно-розовые, золотистые, похожие на перья сказочных птиц, — они исчезнут, едва только встанет солнце… А теперь частенько просыпался к обеду. Раньше я всю ночь мог кружить в небе, чтобы дождаться падающих звезд и насмотреться на них на год вперед, и огорчался, если их оказывалось слишком мало, а теперь вовсе не вспоминал о них… Когда-то я любил лежать на берегу и рассматривать прибой — в его пене мне чудились белогривые кони, и драконы, и прекрасные морские девы… Теперь летал разве что искупаться. А пустыня? Я же часами наблюдал за тем, как меняются барханы под незаметным вроде бы ветром!

Мне не нужны были дальние странствия, я и рядом с собой видел столько удивительного, что хватило бы не на одну не то что человеческую, а и драконью жизнь! Когда же всё это исчезло? Вернее, когда я перестал замечать эти маленькие чудеса? И, главное, почему?

«Быть может, в тот миг, когда ты оказался отмечен проклятием, — подумалось мне почему-то. — Когда Аю сказала — в небе и в море ждет смерть. Нет, глупости! Земля-то осталась безопасной, она говорила. Значит, дело в другом. Но в чем? Как понять?»

— Что это вы помрачнели, Вейриш? — негромко спросила Фергия.

— Задумался о странном, — ответил я.

— Не расскажете?

Я молча покачал головой. О чем говорить, если я сам не понимаю, что происходит?

— Давайте лучше об этом доме, — предложил я, чтобы сменить тему. — Как по-вашему, что тут произошло?

— Понятия не имею, — честно ответила Фергия. — Слишком много лет прошло. Что не было разрушено сразу, развалилось от времени. Но, что характерно, ничего не украли.

— Уверены?

— В горах мусора валялись довольно дорогие побрякушки. Не золотые, бронзовые и серебряные в основном, некоторые позолоченные, и не с драгоценными камнями, но всё равно красивые, хорошей работы. Наверно, остались от шуудэ. Неужто бы их не растащили?

— Непременно уволокли бы. Те же любопытные мальчишки вроде Ариша или даже ребята постарше, чтобы продать за медяк-другой.

— А их не тронули, — задумчиво произнесла Фергия. — Там еще много всякого, чем можно поживиться. Например, двери и мебель разбиты, но далеко не в щепки. При желании можно наковырять относительно целые куски. Если не ошибаюсь, красное и тем более золотое дерево дорого стоят?

— Еще бы! Даже небольшие кусочки используют для отделки и украшений.

— Ну вот. Сами можете взглянуть, сколько таких кусочков там осталось, — кивнула она в сторону дома.

— Ариш сказал, вы сожгли то, что здесь валялось.

— Только истлевшие тряпки и прочий мелкий сор. В остальном решила порыться. Там, под песком, даже свиток завалялся, только я не знаю этого языка, а документ такой хрупкий, что того и гляди рассыплется в пыль. Но это не страшно, я же маг, так что сохранить его могу, а с языком после разберусь, — улыбнулась она. — В тайниках пусто, я проверила, какие удалось отыскать с ходу, но, может, на полу еще что-нибудь ценное обнаружится. Что касается деревяшек — зачем жечь их зазря? Дрова, даже какие-то колючки, тут дорогущие, а топить сушеным навозом я пока морально не готова.

— А ночью вы ничего странного не заметили? Ариш говорил…

— Этот ваш Ариш даже под заклятием так дрожал от страха, что спать мне не давал! — перебила Фергия. — Но вообще-то я слышала вой. Только не в доме, а в отдалении. Наверно, зверье какое-то пустынное. А может, собаки. Тут звук хорошо разносится, если ветер со стороны города, то запросто можно услышать.

— Зачем вы вообще его заколдовали? — спросил я, решив не упоминать о храпе. Если злопамятность у Фергии тоже фамильная, лучше не давать ей поводов.

— Так он ведь порывался сбежать… в смысле, вернуться к вам и бросить меня в этой дыре одну-одинешеньку!

— Неужто вам тоже бывает страшно?

— Не в этот раз, — сказала Фергия. — Но что бы я стала делать поутру без лошади? Он же не хотел оставлять мне ни одной! Идти пешком до вашего поместья или до города? Или ждать, пока вы решите меня проведать? Вот уж увольте.

— Не проще было убедить его оставить вам коня?

— Проще, конечно. Но мне хотелось узнать, что станет с обычным человеком, если он заночует в доме, — призналась она. — Выжил, как видите. И не хмурьтесь так, Вейриш! Я же была с ним, а я…

— Маг, я помню. Только вы благополучно уснули! И что стало бы с Аришем, да и с вами тоже, реши вдруг какой-нибудь обитатель пустыни вами закусить? И я не имею в виду шакалов!

— Вовсе я не спала, — обиделась Фергия. — Я была начеку!

— А храпел кто? — не выдержал я. — Ариш сказал, не всякий мужчина так…

— Если вашему Аришу померещился вой, плач и стоны, то отчего вы полагаете, что и мой храп он не выдумал? — ядовито спросила она. — Может, это лошадь фыркала.

Я сдался. Спорить с Фергией Нарен было еще хуже, чем с Флоссией. Хотя бы потому, что последняя не давала поводов для спора, она просто говорила, что делать, а чужое мнение ее не интересовало.

— Идемте в дом, — сказала Фергия. — Сами взглянете на это пристанище скорбного духа или как там его… Погодите, обуюсь только. Змей там нет, а вот на щепку я босой пяткой уже наступила.

Дом — это громко сказано. От когда-то роскошного строения остались только стены, внутри гулял ветер.

— Тут должен быть подвал, — сказал я, оглядевшись.

— Уверены?

— Конечно. Где припасы-то хранить? К слову, снаружи нет ничего похожего на лаз? Службы давно развалились, вот в их обломках можно поискать.

— Если лаз и был, его песком занесло, — ответила Фергия. — Но это не проблема, я его в один миг подниму. «Воздушный вихрь» — знаете такой фокус?

— Да, помню, ваша матушка им пользовалась. Но погодите, сперва здесь посмотрим. Построено по старинке, так что кухня и вход в погреб должны быть вот в той части!

— Только она вся обвалилась, — приземлила меня Фергия. — Разбирать камни долго. Ну… если только вы не превратитесь.

— Нет, увидят еще, — отказался я. — Те двое не настолько далеко отъехали и наверняка оглядываются, и на фоне неба отлично меня разглядят.

— Так подождем, пока стемнеет, уже недолго осталось. Впрочем, не хотите — не надо, — махнула она рукой. — Сейчас найду пустоту под полом да пробью дыру. Дел на пару минут, вас упрашивать дольше. Но прежде, чем я начну, скажите, что мы хотим найти в этом подвале?

Я открыл рот, но не нашелся с ответом. А правда, что? Закованного в цепи хозяина, превращенного джаннаем в чудовище, вечно голодное, способное вырвать сердце даже у любимой жены и сожрать его, живое и трепещущее? Или нечто более правдоподобное?

— Так или иначе, взглянуть стоит, — заключила Фергия, сосредоточилась, и…

Я видел, как колдует ее мать, и выглядело это совершенно иначе. Тогда никаких внешних проявлений, кроме действия самого заклятия, я не замечал, а сейчас явственно видел пляшущие на кончиках пальцев Фергии язычки синего пламени. В сгущающихся сумерках они были особенно хорошо заметны.

Что-то ухнуло, дом содрогнулся, а я вовремя попятился, иначе с корнем вырванная — иначе не скажешь — каменная плита придавила бы мне ноги. Я бы от этого не умер, но всё равно приятного мало.

— И кто первый туда полезет? — спросила Фергия, с любопытством заглядывая в зияющую черную дыру. Оттуда пахнуло затхлым воздухом. — Готова уступить вам эту честь, как мужчине. Тем более, как я уже усвоила, здесь женщинам вообще не положено соваться вперед.

«Тот, кто придумал этот закон, — пришло мне на ум, — вряд ли думал о ловушках, разных чудовищах и прочей дряни. И о том, что иногда лучше пропустить вперед мага, неважно, какого пола!»

— Лучше вы, — сказал я вслух. — Я порядком обленился за эти годы и могу вляпаться в самую обыкновенную ловушку, даже не волшебную. А я вас подстрахую.

Судя по взгляду Фергии, ей очень хотелось взять меня за шиворот и скинуть в эту дыру, но она сдержалась. И на том спасибо.

— Что ж, давайте веревку, — сказала она.

— Где я ее вам возьму?

— Дожили… — проговорила Фергия сквозь зубы, вышла и вскоре вернулась с бардазинским арканом. Не иначе, на нем и привела ту самую дикую лошадь, которую я, кстати, еще не видел. Может, она вырвалась и ускакала прочь? Это было бы наилучшим вариантом! — Держите крепче. Отпустите — я за себя не ручаюсь!

— Там негде заблудиться, а свет вы можете наколдовать, — примирительно произнес я, намотав на кулак жесткую веревку. Из верблюжьих колючек ее плели, что ли?

— Если там что-то или кто-то обитает, мне будет не до света, — ответила она. — И не до того, чтобы спотыкаться о сундуки или что там внизу свалено, в поисках выхода! Так что, Вейриш, лучше держите веревку как следует, усвоили?

Возражать я не рискнул.

Фергия засветила огонек-спутник, отправила его вниз, а сама легла на живот и внимательно вгляделась в глубины подвала.

— Тут одна рухлядь, — сказала она. — Погляжу, что дальше…

С этими словами она села, спустила ноги в дыру и соскользнула вниз. Я едва успел вытравить веревку.

— Порядок, Вейриш! — раздалось снизу. — Но вы не теряйте бдительности, мало ли…

Прошло довольно много времени, прежде чем из дыры вылетел огонек-спутник, а Фергия подергала за веревку, намекая, что недурно было бы помочь ей подняться. Подвал был довольно глубокий, она доставала до нижнего края дыры только кончиками пальцев, невзирая на высокий рост. Я предложил ей подвинуть сундук и встать на него, и она послушалась. Правда, следом раздались грохот и ругань — истлевший сундук не выдержал тяжести Фергии, а она не сообразила его зачаровать. Хорошо еще, ничего себе не повредила…

Словом, пришлось вытаскивать исследовательницу… гхм… как получилось, в том числе ухватив за шиворот (хорошо еще, застежка на жилетке выдержала). И, надеюсь, я не насажал Фергии синяков.

— Скелетов там нет, — сказала она, отряхнувшись. — Вообще ничего нет. В той части, что была под кухней, наверно, впрямь хранились припасы, но за столько лет всё истлело. Ну или мумифицировалось. Как думаете, Вейриш, такое мясо можно есть?

Она сунула мне под нос что-то черное, сморщенное, и я отшатнулся от неожиданности.

— Еще я нашла кувшины, — продолжила Фергия. — В запечатанных масло, но оно прогоркло. Хотя, может, не во всех, я только парочку откупорила. Вину тоже не поздоровилось, а жаль… Такая была бы выдержка!

— Не отвлекайтесь, — попросил я.

— Да от чего там отвлекаться? В этой части дома, — она постучала бывшим куском мяса по полу, — видимо, хранились какие-то товары. Даже не берусь предположить, что именно. Большая часть сундуков пуста. Тайники внизу тоже есть, я нашла несколько, но и в них ничего. Ни золота, ни драгоценных камней, ни даже магических амулетов.

— Может, в земле что-то закопано?

— Нет, я проверила. Так что зря слазила, — заключила Фергия и принялась сматывать веревку. — Ну да ладно. Зато теперь вход в подпол там, где мне удобно! Нужно только сделать люк и нормальную лестницу.

— Вы так уверены, что дом достанется вам? — хмыкнул я.

— Конечно. Иначе зачем мне затевать всё это?

— Смотрите, если всё обойдется и вдова уверится, что дом безопасен, то задерет цену до небес! Тут есть источник, а только за него можно требовать больше, чем стоит эта развалина и земля вокруг.

— И еще сад, — напомнила Фергия.

— Вы о той роще?

— Я предпочитаю считать ее садом. За ним, конечно, давно не ухаживали, но если деревья ухитрились выжить, значит, при должной заботе снова порадуют хозяйку урожаем, — заявила она. — Надо будет наладить полив. Похоже, здесь имелась система орошения, да только приказала долго жить. Ничего, колодец есть, водяная жила сильная, а остальное устроить несложно…

Фергия помолчала, потом сказала:

— Уже темно. Давайте костер разведем. Спать сегодня не стоит даже по очереди, так что будем сидеть у огня и травить байки.

— Идет, — согласился я, — только сперва перекусим. Я привёз кое-что, Аю собрала…

— У меня тоже провиант имеется. — Фергия потерла руки. — Вот и сварим похлебку, милое дело после хлопотного дня!

— Только не кладите туда эту подметку тридцатилетней выдержки, — искренне попросил я.

— Какую подметку? А! Нет, что вы, я оставлю ее на память. Пригодится посетителей пугать, — и Фергия лихо заткнула бывший кусок мяса за пояс на манер кинжала.

— Кстати о посетителях, — сказал я, помогая складывать костер. Видно, сегодня здесь побывала не одна телега, топлива привезли порядочно. — Я слышал, вас обвиняют в том, что это вы испортили ковры Итиша.

— Кто бы сомневался, — пожала плечами Фергия, исчезла в темноте, загрохотала котелком, потом ругнулась и засветила огонек-спутник. — Люди на редкость предсказуемы. Но есть и другая версия.

— Да, знаю.

— Если вы хотели спросить, не обращался ли ко мне Итиш, то вам это должно быть известно лучше, чем мне, — выдала она, пристроив на камнях над огнем полный котелок воды. — Я же сказала, что искать меня нужно у вас.

— Но вы вчера и сегодня были на базаре и могли увидеть его там.

— Я и видела. Только не разговаривала. Сколько раз мне нужно повторить, чтобы вы запомнили, Вейриш? Я не берусь за дело…

— Если вас об этом не попросят, — закончил я. — Понятно. Ну что ж, вы это придумали, вам и разбираться.

— Будто я возражаю… — Фергия сыпанула в котелок, вода в котором закипела как-то слишком уж быстро, щедрую пригоршню специй. По округе поплыл чарующий пряный аромат. — Всему свое время, Вейриш. Всему свое время…