С феями шутки плохи

Кира Измайлова, 2017

Жила-была девушка с теткой и ее дочерью. Прислугой в собственном доме. И не было у нее феи-крестной, которая пообещала бы ей бал и настоящего принца… Однако фея явилась, когда в ее игре с принцем девушка по имени Маргрит понадобилась на главную роль. Кто ж спорит, участвовать в играх фей – дело опасное, особенно если в какой-то момент решаешь играть по своим правилам. Вот и Маргрит как чувствовала, что ничем хорошим эта затея не обернется, но и предположить не могла, сколько судеб она изменит, сколько дорог придется истоптать и чем заплатить за свое счастье…

Глава 7

При мысли о том, что я встречу у колодца Черного герцога, у меня холодело внутри. Не знаю почему: я сделала то, чего он хотел, не провинилась ни в чем, но…

У колодца его не было. Я отнесла воду домой — тетушка еще спала, — показала Агате, которая мужественно встала в одно со мною время, как перебирать крупу, а еще попросила полить зелень на заднем дворе, и пошла к старой иве.

Я угадала — герцог был там. Он сидел на моем любимом месте, и лицо у него было усталым.

— Я знал, что ты придешь, — сказал он, поднявшись навстречу.

— Я надеялась застать вас здесь, — ответила я.

Воцарилось молчание.

— Принц ищет свою незнакомку, — негромко произнес герцог. — Она потеряла туфельку на ступенях дворца, когда бежала прочь. Таких крохотных туфелек не носят и принцессы, поэтому та, кому она придется впору…

Я покосилась на свои ноги в старых башмаках. Очень маленьких, дядюшка Уолдо говорил, что у его внука и то нога больше!

— Ты не выйдешь замуж за принца, — вдруг холодно сказал герцог. — Даже думать забудь!

— Зачем мне ваш принц? Я размышляла о том, как не дать ему жениться на Элле. У нее нога вряд ли намного больше моей. Сударь, — сказала я, — вы ведь сумеете подменить туфельку?

Он нахмурился.

— Полагаешь, принц не заметит подмены?

— Туфелька будет точно такой же с виду, разве что чуть больше размером… и подойдет не одной девушке в этом королевстве.

Герцог усмехнулся.

— Пожалуй, это хороший способ избавить Феликса от романтических мечтаний, — сказал он. — Он настаивал только на темноволосых и худощавых девицах, но я объяснил ему, что существуют парики, краска для волос и корсеты, поэтому придется перебирать всех присутствовавших… Ах да, он сказал еще, что у княжны славная улыбка, так что постарайся не скалиться, если вдруг примерщики доберутся и до твоего дома!

— Лучше вы постарайтесь устроить так, чтобы они начали с нашего квартала, а не с того, что за ратушей, — не осталась я в долгу.

— Ну, это сделать несложно, — кивнул он. — Все равно этим безумием руковожу я, будто мне больше нечем заняться!

— Сочувствую, сударь, — сказала я. Герцог наклонил голову, и мне виден был длинный шрам у него на затылке — волосы ложились на пробор на этом месте. — Вы устали?

— Да, — без тени смущения ответил он. — Не люблю празднества. Уже подумываю о том, чтобы, как в юности, улечься подремать прямо здесь, на траве.

— Отчего нет, отличное убежище, — пожала я плечами. — Земля еще достаточно теплая, ну или коня вон расседлайте да возьмите попону…

— Чувствую, очень скоро я так и поступлю…

— А что вам мешает, сударь, заявить, что туфельку вы примерили, только она никому не подошла? — задала я давно интересующий меня вопрос.

— А ты полагаешь, я езжу с этим дурацким поручением один? Я могу споить сопровождающих или отсыпать им горсть монет, но все равно любой из них способен доложить принцу, если решит, что ему перепадет награда.

— Тяжко жить, когда никому не доверяешь? — спросила я негромко.

— Ты будто не знаешь сама? — ответил он вопросом на вопрос и похлопал рукой в перчатке по своему насесту. — Сядь, не стой столбом. Что ты смеешься?

— Вы говорите в точности, как моя тетушка, — улыбнулась я и присела на торчащий корень. Герцог же опустился наземь, прислонившись спиной к древесному стволу.

— Продай мне то ожерелье, — сказал вдруг он. — Я заплачу столько, сколько предложила матушка твоему отцу. Или больше.

— Зачем оно вам?

— Отнесу ей.

— И запрете в склепе? Нет, сударь, не просите, не продам.

Герцог поднял голову, посмотрел мне в лицо — глаза у него были холодные и недобрые.

— Я могу и отобрать.

— Скажете, что я воровка? Но вы не знаете, где я прячу этот гарнитур, а я так просто не сознаюсь. Прикажете отхлестать плетьми прилюдно? Или станете пытать? Ах да, вы же не пытаете женщин, — припомнила я.

— Что ты понимаешь… — негромко сказал он и прикрыл глаза.

— Может быть, и ничего, но отец говорил, что драгоценностям не место в запертых ларцах, и делал их, чтобы эти украшения носили, а не оставляли в могилах. Вот, я смогла исполнить его желание: «Лунная ночь» увидела свет, уж простите за неловкий каламбур. Я могу продать этот гарнитур кому угодно, но не ради того, чтобы эти вещи радовали покойников, — завершила я речь… и поняла, что зря сотрясала воздух: Черный герцог уснул, и будить его мне не хотелось. Вдобавок пора уже было возвращаться.

Дома Агата показала мне, сколько успела разобрать крупы, а еще сказала, что полила зелень и накормила кур. И даже попыталась вымыть посуду, но — не имея к этому ни привычки, ни умения — не преуспела, хотя очень старалась, а в результате разбила две тарелки.

— Дай покажу, как это делается, — вздохнула я. — Бери полотенце, будешь пока вытирать. Потом пойдем наколем дров. То есть я наколю, а ты поможешь носить, раз уж решила помогать…

— Я должна знать, как это делать, — упрямо сказала Агата, перетирая тарелки. — А то как я пойму, лентяйничает служанка или нет? Ты не станешь, это уж точно, а наемная?..

Она вдруг замолчала.

— Держи, — сунула я ей очередную миску. — Агата?

Кузина по-прежнему молчала.

— Это же твой дом, — сказала она наконец. — Дом твоего отца. Я помню дядю Гастона, он был добрый… И ты тогда отдала мне свои игрушки. А потом…

— Что было, то прошло. — Я отобрала у нее полотенце и вытерла оставшуюся посуду. — А кто старое помянет… сама знаешь. Не беспокойся, я вас не выгоню, если ты подумала об этом.

— Мама наш старый домик сдает в аренду, так что с голоду мы не умрем, — мрачно ответила Агата, — особенно если я замуж выйду. Но ты-то… Ты же должна быть как я! Ну то есть учиться, музыкой заниматься, танцевать! А ты все время на кухне!

Я подивилась про себя: с чего это вдруг кузину так разобрало? Вслух же ответила:

— Я наверстаю, не переживай. А когда тетя собирается объявить о твоей помолвке?

— Точно не знаю, но скоро — это помолвка… А так она хочет подгадать, чтобы сыграть свадьбу до того, как ты получишь наследство. — Кузина присела на топчан, ее светлые кудряшки растрепались. — Маргрит, как быть? Ну то есть я хочу замуж…

«Подальше от мамы», — дополнила я, начищая кастрюлю.

— Но не за господина Нейси! За него даже Элла по доброй воле не пошла!

— Ты откуда знаешь? — равнодушно спросила я.

— Мама сказала, — бесхитростно ответила Агата. — Дескать, он ищет жену не вовсе из простой семьи, трудолюбивую и хозяйственную. Хорошо бы с приданым, конечно, хотя бы небольшим, но и без него можно… Ну и присватался к Элле, только ее мачеха живо господину Нейси дала от ворот поворот! Ну, я слышала от мамы, Элла и сама умоляла не отдавать ее…

— Ну да, если мачеха падчерицу отдаст замуж, кто за домом будет следить? Анна с Марианной, что ли? — фыркнула я. — Ты вон хоть поинтересовалась, что да как, а те, я слыхала, вовсе боятся руки замарать. А добром идти за него…

«А может, для Эллы это было бы выходом? — подумала я. — Хотя нет. Из одной кабалы в другую…»

— А что говорят в городе? — спросила Агата. — Выбрал принц себе невесту или нет?

— Выбрал, только отыскать не может, — усмехнулась я. — Она сбежала с бала, потеряв на лестнице туфельку, прямо как в сказке. Ну а принц юноша романтичный, поэтому…

— Кому подойдет туфелька, та и станет его женой?

— Да. Но это сплетни слуг, Агата, а что там на самом деле, я не знаю. Откуда бы мне? Держи поднос. Смотри, чайник ставят вот так… теперь чашки…

После бала кузину будто подменили: вечно витающая в облаках и порою капризная девушка взялась за себя. «Я должна», — твердила она, только не поясняла, что и кому должна, просто приходила ко мне на кухню, смотрела, как я готовлю, помогала по мере сил. Толку от Агаты было мало, но что-то вымыть, почистить или порезать она могла. До вовсе уж грязной работы я ее не допускала: тетушка мигом заметит, что руки у дочери не в порядке.

А вот в лавку мы с нею ходили, и Агата неплохо делала вид, будто она со мною просто по необходимости: задирать нос и кривить губы у нее получалось отменно. Однако я точно знала, что кузина внимательно следит за тем, как я выбираю мясо, рыбу и овощи, как торгуюсь и как разговариваю с торговцами. Теперь, правда, сложнее стало утаивать деньги, но у меня пока имелись герцогские золотые, которые я и не думала тратить. На что, скажите на милость? Башмаки я купила с попущения тетушки — тачал их все тот же дядюшка Уолдо, — ну а платья были еще вполне приличными. Ходить с заплатками, как Элла, я бы себе не позволила, разве что вовсе не сумела бы заработать себе на одежду.