С феями шутки плохи

Кира Измайлова, 2017

Жила-была девушка с теткой и ее дочерью. Прислугой в собственном доме. И не было у нее феи-крестной, которая пообещала бы ей бал и настоящего принца… Однако фея явилась, когда в ее игре с принцем девушка по имени Маргрит понадобилась на главную роль. Кто ж спорит, участвовать в играх фей – дело опасное, особенно если в какой-то момент решаешь играть по своим правилам. Вот и Маргрит как чувствовала, что ничем хорошим эта затея не обернется, но и предположить не могла, сколько судеб она изменит, сколько дорог придется истоптать и чем заплатить за свое счастье…

Глава 5

Следующий день выдался хлопотным. Тетушка с кузиной суетились и совсем меня загоняли, даже присесть некогда было. Когда наемный экипаж скрылся за поворотом, я с облегчением упала на лавку, чтобы передохнуть пару минут.

Правда, рассиживаться было некогда. Хорошо, что воды я нагрела заранее, а долго нежиться в ванне не собиралась. Соорудить прическу я могла и сама, несложную, конечно, но волосы у меня достаточно длинные, чтобы уложить их короной вокруг головы. Если косу плести не туго, получается пышная прическа… Вот только вуали не было!

Тут меня осенило, и я кинулась в тетушкину комнату. У нее ведь осталась шляпка от траурного наряда, а на той была вуаль, я помню… Перебрав шляпные коробки, я нашла искомое и, мысленно помолившись, чтобы в ближайшее время траур тетушке не понадобился, присвоила эту вуалетку.

Платье — старомодное, верно, теперь туфли… веер и перчатки наготове. Немного краски на лицо — извини, Агата, я взяла всего лишь чуточку пудры и помады, и завершающий штрих — драгоценности. Жемчужный гарнитур, последняя работа моего отца, с которой он не смог расстаться: колье, серьги и маленькая диадема, к которой очень удобно было прикрепить вуаль.

Памятуя о том, что Фея Ночи обещала навестить меня перед отъездом, я вышла на крыльцо. И верно — тьма сгустилась, и она явилась…

— Недурно, — сказала она, заставив меня повернуться, — очень даже недурно. Но немного простовато… Я о платье, а не об украшениях.

Я улыбнулась: назвать эти украшения простыми смог бы не каждый.

— Хотя им тоже не будет лишним придать немного таинственного флера, — добавила Фея Ночи. — Встань-ка ровно!

— Вы же сказали, что не можете превратить мое платье в бальное, — не удержалась я.

— Я и не собираюсь ничего превращать. А добавить несколько капель ночной росы…

Драгоценные камни в ожерелье вспыхнули, как та самая роса в свете звезд, а жемчужины засияли, словно кто-то нанизал на нить десятки маленьких лун.

— Горстка звезд из глубин Млечного Пути, — Фея Ночи взмахнула рукой, и темно-лиловое платье мое будто заискрилось, диковинные созвездия вспыхивали и угасали. — И немного ночного тумана.

С этими словами она небрежно дернула свою вуаль, оторвав клочок. Я, повинуясь жесту, сняла свою, и верхнюю часть моего лица закрыла туманная пелена, впрочем, тут же сделавшаяся прозрачной. Она мягко колыхалась, прохладой касаясь лба.

— Теперь тебя никто не узнает, — улыбнулась Фея Ночи. — Но с рассветом звезды померкнут, а туман рассеется, имей это в виду. Да и на свету все это выглядит не так роскошно, так что если подвернется удобный случай, уводи собеседника на темную галерею…

— Я не собираюсь оставаться там до утра, да и по галереям бродить не вижу смысла, — сказала я. — Благодарю вас, и… я слышу стук копыт, это, должно быть, экипаж!

— Постой, — велела она. — Покажи-ка туфли!

Я приподняла подол.

— Чуть не забыла, — сказала Фея Ночи, поднесла руку ко рту и легонько подула, словно на ладони у нее был пепел, и черные туфельки работы дядюшки Уолдо тоже засияли мириадами крохотных звездочек. — Ерунда, право слово. Просто горстка звездной пыли, осыплется — не жаль. Что ж, иди! Карету уж украшать не стану…

Я поблагодарила еще раз и бросилась в дом. Подхватила плащ — тоже старый, матушкин, таких уже не носят, — прикрыла им сверкающее платье, заперла двери и выбежала на улицу.

Экипаж поджидал за углом — неприметная карета, запряженная парой вороных. Молчаливый слуга помог мне забраться внутрь и вскочил на запятки, кучер щелкнул кнутом, и сытые кони резво помчали ко дворцу.

Дворец сиял огнями. Я поняла, что была права, решив задержаться: у парадного входа не протолкнуться было от экипажей, людские реки текли по широким лестницам, и я, подумав, осталась в карете. Лучше переждать немного.

— Любезный, — позвала я, высунувшись наружу, — нельзя ли предупредить вашего господина, что я задержусь? В эту толчею, сами видите, даже сунуться страшно!

— Сию минуту, — ответил он и убежал куда-то в сторону. Должно быть, там имелся вход для прислуги.

Вернулся он довольно быстро — я, правда, уже успела насмотреться на ошеломительные наряды и богато украшенные экипажи — и сообщил:

— Его светлость ждет. Просил передать — та девушка еще не появля…

Слуга едва успел отскочить — его чуть не сшибла роскошная золоченая карета, запряженная шестериком. Белые кони встали как вкопанные, лакеи соскочили с запяток, открыли дверцу и помогли хозяйке выбраться.

Едва она появилась, поздний вечер вдруг показался белым днем: нежно-голубое платье сияло, сияли золотые волосы красавицы, да и сама она просто лучилась от радости. Она остановилась, озираясь в полнейшем восторге, а потом, спохватившись, бросилась вверх по лестнице. Мне показалось, будто каблучки ее выстукивают звонкую мелодию…

«Пора», — решила я и распахнула дверцу кареты.

Слуга сопроводил меня до дверей, принял мой плащ и с поклоном удалился.

Распорядитель назвал мое имя, но в гуле голосов его все равно никто не расслышал, кроме стоящих рядом. Маргрит Тиан — так назвал меня Черный герцог.

Наблюдать за происходящим в огромном зале было неимоверно интересно.

Дворяне, ясное дело, держались своей компании, зажиточные горожане и ремесленники — своей, и каждая из таких групп, несомненно, всецело осуждала и с упоением обсуждала другую. Я увидела даже несколько смелых крестьянок, принарядившихся ради такого события в лучшие свои наряды, яркие, с замысловатыми вышивками, очень симпатичные. Девицы не робели, с искренним любопытством разглядывая изысканные одеяния благородных дам и пышные уборы купеческих дочерей и зажиточных горожанок. Думаю, пришли они ради того, чтобы в старости рассказывать внукам, как побывали на королевском балу и даже видели самого короля! История эта обрастет самыми невероятными подробностями, а когда-нибудь станет сказкой о том, как простая девушка запала в душу принцу…

Вон как та, в голубом платье: принц как раз беседовал с нею, явно не узнавая в незнакомой принцессе простушку Эллу. Что ж…

Я издалека увидела герцога — трудно не разглядеть такую оглоблю — и, огибая беседующих гостей, подошла к нему поближе. Он разговаривал с седым мужчиной, и я, чтобы не показаться невежливой, встала неподалеку, вполоборота, делая вид, будто разглядываю убранство зала.

Герцог не раз и не два бросал на меня взгляд, но явно принимал за обычную гостью. С одной стороны, это не могло не радовать, но с другой… Фея Ночи ведь сказала «никто тебя не узнает»! Выходит, и он тоже?

Выручил меня случай: посторонившись, чтобы пропустить даму в необъятном кринолине, я повернулась, и ожерелье мое вспыхнуло в свете мириадов свечей. Герцог осекся на полуслове, потом быстро свернул разговор, раскланялся с седовласым господином и подошел ко мне.

— Сударыня? — произнес он нейтральным тоном, и я поняла, что он не уверен, видит ли перед собой Маргрит Сенти.

— Ива шатром, — ответила я. — Колодец.

— Маргрит?

— Да, сударь, — улыбнулась я. — Не узнали? Это хорошо…

Впрочем, герцог меня не слушал.

— Эти украшения, — проговорил он. — Откуда…

— Отец оставил их мне. Тетушка так и не узнала, где его тайник. И да, сударь, это то самое ожерелье, которое он делал по заказу, полагаю, вашей матушки, вот только расстаться с ним не смог. Три ряда жемчуга, сапфиры и бриллианты. Он назвал эту работу «Лунной ночью», очень символично, не правда ли?

— Да, весьма, — кивнул он и сменил тему: — Зря ты решила ждать. Гляди, Феликс уже воркует с незнакомой прелестницей… Полагаю, это и есть Элла?

— Именно.

— Приди ты раньше, он разговаривал бы с тобой.

— Сударь, а вам не кажется странным называть девицу на «ты», если она сегодня не прислуга, а заморская княжна?

— И верно… Так почему вы задержались, сударыня?

— Принц ведь открывает бал, не так ли? — спросила я. — Мне не хотелось бы, чтобы он пригласил меня. Надо бы сперва присмотреться, что нынче танцуют, ну а приноровиться и повторить па я смогу.

— Я приглашаю вас на первый танец, — неожиданно сказал герцог. — Мне вы ноги не отдавите точно…

Я покосилась вниз, на его башмаки, и кивнула.

— И я хороший партнер. Ошибиться я вам не дам, — завершил он.

— Спасибо, сударь.

— Это в моих интересах, сударыня. После танца я представлю вас Феликсу.

Он действительно оказался хорошим партнером, насколько я могла судить: прежде мне доводилось танцевать только с учителем да пару раз с друзьями отца на домашних праздниках, но это было совсем иначе. Приноровиться к новомодному танцу я сумела, хоть и не без труда, и спасибо, что герцог подсказывал мне, куда нужно поворачивать теперь и какой шаг идет за этим разворотом.

Элла же, успела я заметить краем глаза, кружилась в танце легко и непринужденно, хотя, казалось бы, никогда этому не обучалась…

— Фея? — спросил герцог, будто читавший мои мысли.

— Наверное, — ответила я. — Мне так не суметь.

— Отчего же ваша патронесса не наделила вас легкостью бабочки и талантом опытной танцовщицы?

— Потому что это запрещено, — сказала я. — Скромные подарки не в счет, а прочее зависит только от меня, так мне было сказано.

— Тогда идемте, — спокойно ответил он.

Моя ладонь терялась в его, и было одновременно страшно и невыносимо приятно идти рука об руку с таким вельможей. Казалось, на нас устремлены были все взгляды, кроме тех, которые приковал принц со своей прелестницей.

— Феликс, я вижу, ты уже вовсю флиртуешь? — спокойно сказал герцог, подойдя вплотную. — Не представишь мне даму?

— Дама предпочитает сохранять инкогнито, — улыбнулся принц, а Элла потупилась.

— Ну что ж, тогда я представлю тебе княжну Тиан.

Я присела в глубоком реверансе. В глазах принца мне почудился огонек интереса.

— Я был знаком с ее отцом, — продолжал мой спутник, — одним из претендентов на престол, но увы… А матушка ее происходила из наших краев.

— Как интересно, — сказал принц. — Сударыня… Вы решили навестить родину матушки?

— Нет, ваше высочество, я выросла здесь, — улыбнулась я. — Матушка моя была вынуждена уехать после гибели супруга, и хвала всему сущему, что ей удалось выбраться живой! Вы слыхали об Анкизе?

— Нет, где это?

— О, это маленькое, не стоящее внимания княжество, — начала я, — на здешних картах оно либо вовсе не обозначено, либо считается частью Эманской империи, но это не совсем так… Впрочем, вы и сами знаете это, верно?

— Продолжайте, прошу! — в синих глазах принца вспыхнул огонек интереса.

— Хорошо, ваше высочество…

Отец Эллы, помнится, много рассказывал детворе о нравах южан, привозил из-за моря разные диковины, это пригодилось. Да и книг я не чуралась, поэтому рассказов мне должно было хватить надолго. Каюсь, большую часть я взяла из затрепанных романов Агаты, приправив незамысловатые истории откровенными выдумками, но принцу и того было довольно.

— Я знаю об этом только по рассказам взрослых, — не забывала я повторять, поведав очередную душераздирающую историю об убийстве соперников. — Я была слишком мала. Ну а отец мой в те годы отправился далеко на восток и видел там предивные вещи!

— Вы танцуете? — спохватился его высочество.

— Боюсь, у меня мало опыта.

— С удовольствием преподам вам пару уроков, — улыбнулся он. — Позвольте вашу руку, сударыня…

Принц танцевал отменно, а вот я все время сбивалась с шага. Быть может, потому, что все время пыталась встретиться взглядом с Черным герцогом, который как раз повел в танце Эллу.

— Увы, я разочаровала вас, — печально сказала я, когда смолкла мелодия.

— Отнюдь, сударыня! — принц взял меня за руку. — Так славно поговорить с человеком, который был в далеких краях и воочию видел все это…

— Ваше высочество, повторюсь, это лишь пересказ со слов матушки! Сама я помню только жару, большие залы, бассейны с фонтанами, а потом корабль… Я ведь выросла здесь, — напомнила я.

— Но вы так живо говорите, будто видели наяву бурные волны, паруса, далекие горизонты… — он мечтательно улыбнулся, и я вдруг подумала, что ему тесно в этом дворце.

Пускай принц всего лишь романтик, но, может, после полугода на корабле он сделался бы похожим на Черного герцога? Они ведь братья!

— Я просто обучалась риторике, — солгала я, — и не только слушала рассказы, но и читала записки покойного отца, он много путешествовал в юности. Читала и представляла — соленые брызги в лицо, волны выше мачт, незнакомый берег впереди…

— Вы переплыли океан, пусть и будучи совсем маленькой, вы в самом деле можете представить, каково это, — сказал он и снова подал мне руку. Слава всему сущему, этот старинный танец я знала. — А я если и бывал на борту, то флагман шел до ближайшего порта, и только!

Пары в танце поменялись, и я оказалась напротив герцога.

— Ну что? — негромко спросил он, обходя меня по кругу.

— Историй, чтобы занять принца, у меня хватит до послезавтра, — ответила я, склоняясь в реверансе. — Отвлеките Эллу, сударь. Хотя не будет же она вешаться ему на шею?

— Не будет, — кивнул он. — Вдобавок она красива, поэтому… У меня достаточно знакомых и вассалов, чтобы занять ее до полуночи.

— Хорошо, сударь.

Менялись партнеры в танцах, но принц неизменно выискивал меня и порой отстранял кого-нибудь. Мне было стыдно: я пересказывала ему плохие романы и истории, которые наизусть знали все дети в округе… Но я обещала отвлечь внимание принца, и я это делала как умела.

Эллу, я видела, увлекал один кавалер за другим, а его величество — ему что-то нашептал Черный герцог — благосклонно кивал сыну.

— Вы не устали? — спросил принц незадолго до полуночи.

— Немного, — улыбнулась я. — Должно быть, нужна привычка, чтобы танцевать до утра…

— Идемте, подышим свежим воздухом, — пригласил он и увлек меня на балкон. — Как хорошо!

— Да, вы правы, — ответила я. Балкон увивали плетистые розы, в темноте цветы их заманчиво мерцали, багровые и нежно-жемчужные… Я протянула было руку за цветком и тут же отдернула — не хотелось бы порвать перчатку о шипы. — О! Часы уже бьют полночь?

— И что с того? Бал будет длиться, пока не устанут гости, — улыбнулся принц и облокотился на перила. — Сударыня?

— Да?

— Отчего вы не снимете вуаль? Я хотел бы увидеть ваше лицо. Если оно хотя бы вполовину так прекрасно, как ваши речи, я уже влюблен в вас!

— Я некрасива, ваше высочество, — ответила я. — Не стоит портить этот вечер. Не нужно. Вы — наследник престола, а я — княжна из далекой страны, у которой нет ни прав, ни состояния. Если бы я была дочерью правящего князя, дело другое, но тогда…

— Что?

— Ей бы никто не позволил открыть лицо и танцевать на балу, — с улыбкой ответила я.

— Но на вас тоже вуаль!

— Вуаль, а не глухое покрывало. Вы же различаете черты лица, пусть и смутно, видите губы? Этого не должно быть. И волосы показывать тоже нельзя. И руки… хотя руки у меня закрыты, — серьезно сказала я. — Незамужней девушке не пристало так себя вести. И уж тем более разговаривать с мужчиной наедине!

— Теперь я обязан жениться? — фыркнул принц.

— Не стоит, право…

— Вы не желаете стать принцессой?

— Нет, благодарю, — ответила я. — Идемте в зал? Я хотела бы еще потанцевать.

— Зачем вы говорите, что дурны собой? — спросил вдруг принц. — Разве дело в красоте лица? В начале бала я танцевал с красавицей, но мне ведь жить не с ее лицом, а с человеком! А вы умны и…

— Я не пара вам, — отчеканила я. — Идемте, сударь, вы забросили гостей, а это неприлично и недостойно наследника престола. Кто-нибудь может подумать, будто вы выбрали в жены меня. Это недопустимо.

— Вы говорите почти как мой… друг, — вовремя поправился он. — Идемте.

Я расправила подол, и он вспыхнул мириадами искр. Звездная пыль осыпалась с моих туфель на каменный пол… Феликс смотрел на меня неотрывно, но мне не было приятно. Я просто делала то, что обещала сделать.

— Ваше высочество, — я придержала его за руку. — Видите вон ту девушку?

— Да, вижу, — недоуменно сказал он.

— Вы можете пригласить ее хотя бы на один круг? Я знаю ее, о танце с вами бедняжка может только мечтать! Пожалуйста, ради меня…

— Только ради вас, — улыбнулся он и через минуту уже протягивал руку Агате. Как она не упала в обморок, ума не приложу. Тетя — та упала. Правда, ее успел подхватить какой-то солидный военный в пышном мундире.

Я вышла, подождала, пока подадут карету, а уже сидя в ней, сняла туфлю и подала слуге.

— Бросьте на лестнице, — сказала я. Нужно было соблюдать условности. — И уезжаем, скорее!

Карета тронулась, а тьма рядом со мною сгустилась.

— Неожиданно, — сказала Фея Ночи. — Я уж было испугалась — ты слишком решительно увела принца, не оставив бедняжке Элле шансов. Чары там, не чары… если ума нет, не поможет. И как это было изящно — улизнуть в одной туфельке!

— У меня есть еще пара, — ответила я.

— У тебя-то есть, а у твоей кузины? — улыбнулась она. — Ей эти туфли малы.

— Ну и что ж с того? Чаши весов снова покачнулись, так?

— Да, причем настолько сильно, что я, пожалуй, сумею выполнить одно твое желание. Небольшое.

Я подумала, помолчала, потом сказала:

— Пускай мне завтра дадут выспаться. Кур я сейчас накормлю и…

— Хорошо, — сказала Фея Ночи. — Будь по-твоему.