Под иными небесами

Кира Измайлова, 2019

«Некоторые умудряются жить на два дома. Не завидую им. А кто позавидует мне? Я ведь тоже живу на два – не дома, а мира. Я не хотела этого, но когда на небе появляется полная луна, я не могу противиться её зову. Этот зов становится всё сильнее и сильнее, и я знаю, что скоро не захочу возвращаться… Тот, другой мир, жесток. Впрочем, не более жесток, чем любой другой…»

2

Как ни странно, единорог не убежал. Он следовал за нами, не приближаясь, но и не отставая. Торваль пробовал приманить его, но безуспешно. Впрочем, скоро ему стало не до единорога.

С Торвалем что-то было не так. Он и так-то молчун, но, не услышав от него за три дня ни единого слова, я насторожилась. Впрочем, сама по себе необщительность ещё ни о чем не говорила, но вот когда Торваль умудрился не заметить торчащего из земли корня и едва не упал, я не выдержала.

— Что-то не так? — спросила я на ближайшем привале.

Торваль поднял на меня глаза. Странно, что я раньше не заметила, как глубоко они запали.

— Ты не чувствуешь? — ответил он вопросом на вопрос. — Ах да…

— Чего я не чувствую? Скажи толком!

— Этот лес… — Торваль взглянул по сторонам. — Он совсем мёртвый… словно кто-то выжал его досуха…

Я вдруг вспомнила, что несколько дней подряд мы обходили груды бурелома. Живи в этой чащобе лесовик, он не допустил бы такого безобразия! С виду лес был обыкновенным… а это хуже всего. Не хватало какой-то крохотной составляющей, которая отличала леса здешнего мира от лесов моей родины. Той составляющей, что была необходима альям, как воздух.

— Такое впечатление, — сказала я, размышляя вслух, — что кто-то пытается извести под корень все волшебство в этом мире. Твой народ, единороги, теперь этот лес… Но зачем?

— Думаю, я не ошибусь, если скажу, что этот кто-то — человек, — хмуро ответил Торваль. — А зачем — не могу сказать. Знаю лишь, что нам стоит побыстрее выбраться отсюда, пока я не начал спотыкаться на ровном месте! Идем…

К вечеру следующего дня мы вышли к реке. Торваль, не говоря ни слова, начал спускаться к воде.

Река была неглубокая, но достаточно широкая, и я точно знала, что переплыть ее не смогу. Когда-то я чуть не утонула в бассейне, и с тех пор могу только бултыхаться на мелководье, где чувствую под ногами дно.

— Подожди! — окликнула я. — Я не могу… не умею плавать. К тому же вода не моя стихия, она меня не примет!

Торваль прикусил губу.

— Течение не очень сильное, — сказал он. — Но вряд ли я смогу перетащить тебя на тот берег… Выше по течению есть мост…

— Ты думаешь, стража нас пропустит? — усмехнулась я. — Ты же аль.

— Ты пойдёшь одна, — спокойно ответил он. — Я переберусь вплавь.

— Меня тоже задержат, — сказала я, прикинув расклад. — Если я попытаюсь заплатить пошлину тем золотом, что у меня с собой… думаю, завтра ты сможешь выловить мой труп чуть ниже по течению.

— Нечего было копить одно лишь золото, — хмыкнул он. — Ладно, идем, хотя бы взглянем на стражу!

Мост оказался ближе, чем мы рассчитывали. Охраны тоже оказалось порядочно: на другом берегу стояла немаленькая деревня, богатая, судя по виду, было, что сторожить!

— Я могу перестрелять их, — шепнул Торваль, пересчитав охранников.

— А если на том берегу ещё с десяток? — ответила я. — Да пусть хоть парочка, тревогу они поднять успеют, а на всех у тебя стрел не хватит.

Сзади что-то зашуршало. Я оглянулась. В нескольких шагах позади нас стоял вороной единорог. Торваль вдруг двинулся к нему, шепнув мне:

— Отвлеки его!

— Что ты задумал?

— Ты видела когда-нибудь, как скачут единороги? — Вороной вдруг насторожил уши, и Торваль замер на месте, договорив едва слышно: — Он вынесет нас обоих и сметет всё на своем пути!

Торваль снова начал шаг за шагом приближаться к единорогу. Интересно, как я должна его отвлекать? Эти звери, я слыхала, любопытны… Я присела на корточки, сделав вид, будто что-то ищу в траве. Единорог насторожил уши и вытянул шею, переступая с ноги на ногу. Любопытство в нем боролось с осторожностью и, в конце концов, видя, что я не делаю попыток напасть на него, вороной сделал несколько шагов вперед… Этого Торвалю хватило, чтобы невероятным прыжком оказаться на спине единорога. Тот пронзительно взвизгнул от ярости и взвился на дыбы, а Торваль, намертво вцепившийся одной рукой в гриву, другую протянул мне, закинул меня себе за спину (я схватилась за алья обеими руками), и пришпорил жеребца.

— Ну, выноси! — скомандовал он, и вороной понесся через лес.

Как Торваль направил обезумевшего зверя к мосту, не имею представления. Так или иначе, копыта единорога скоро прогрохотали по настилу, стражу разметало в разные стороны и, по-моему, никто даже не попытался нас остановить.

Единорог унес нас довольно далеко. Когда чаща стала совсем уж непроходимой, Торваль разжал мертвую хватку (не представляю, какая сила нужна, чтобы удержаться на неистовом диком единороге так долго!), и мы свалились в траву. Вороной, взмахнув хвостом, умчался в лес, только его и видели…

Я после этой скачки с трудом стояла на ногах, однако Торваль и не подумал задержаться. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.

На мое счастье, вскоре лес начал редеть, а под ногами захлюпало.

— Остановимся здесь, — сказал Торваль. — В болото ночью лучше не лезть.

— Надо же, какой осторожный, — буркнула я, присев на поваленное дерево и вытянув гудящие ноги.

— Костер разводить не будем. — Аль не обратил на меня никакого внимания. — Могут заметить.

— Как знаешь, — ответила я. — Только не стучи во сне зубами от холода, я от этого просыпаюсь.

Торваль не ответил, да и вообще больше не сказал мне ни слова.

Ночь выдалась на редкость холодной, к тому же земля была сырой. Я не мерзла: пусть я и заперта в человеческом теле, внутри меня по-прежнему бушевало пламя. Торваль, хотя и не стучал зубами, как я предрекала откровенно дрожал от холода — его одежда явно не годилась для ночевки в осеннем лесу. В конце концов мне стало его жаль, и я придвинулась к нему вплотную. Торваль на секунду приоткрыл глаза, но отодвигаться, против обыкновения, не стал, явно почувствовав мой жар, а отогревшись — уснул. Через пару минут заснула и я.

Утром я обнаружила голову Торваля на своём плече, а руки… Хм, лучше я об этом умолчу. Решив не давать повода к неловкости и возможным недоразумениям, я осторожно высвободилась, отодвинулась и встала.

Утро выдалось на редкость противным: моросил мелкий дождик, в тучах не было видно ни единого просвета. Порадовал меня только куст орешника. Орехи, правда, были ещё неспелыми, но уже вполне съедобными. А вот малину кто-то уже обобрал, изрядно при этом вытоптав, и, надеюсь, это был не медведь. А если это был всё-таки он, то я надеюсь, что он уже вернулся в свою берлогу. Надежда вообще замечательная вещь! Казалось бы, глупо, но я продолжала надеяться, что маг, которого подстрелил Торваль, каким-то чудом выжил. Тогда я смогу его разыскать и вынудить освободить меня от чар…

За спиной у меня хрустнула ветка, и я едва не взлетела на дерево. К счастью, это был не медведь, а всего лишь Торваль.

— Плохо, — сказал он.

— Что плохо? — спросила я, протягивая ему горсть орехов.

— Болото впереди, — ответил он, рассеянно взяв предложенное. — Дождь. Идти тяжело.

— А когда было легко? — пожала я плечами.

Торваль покосился на меня, но ничего не сказал…

Переход и впрямь оказался сложным. Мокрая от дождя трава скользила под ногами, а падать в болотную жижу мне отчаянно не хотелось. Торваль же шёл по болоту, как по мощеной дороге, почти не глядя под ноги, но как я ни старалась идти за ним след в след, у меня это не получалось.

Я в очередной раз попыталась перепрыгнуть с кочки на кочку так же легко и изящно, как аль, но ни к чему хорошему, естественно, это не привело: нога поехала по склизкому мху, и я оказалась по колено в болотной жиже. Я выругалась под нос и попробовала выбраться на твёрдую сушу. Получалось плохо…

— Под ноги смотри, — буркнул Торваль, вытаскивая меня из ямы за шиворот. Почему за шиворот? Да потому, что руки у меня были грязные. — До чего ж вы, люди, неуклюжи…

— Спасибо за комплимент, — огрызнулась я, стаскивая сапоги и выливая из них грязную воду. — Только будь добр, не забывай, что я не человек. И в том, что я вынуждена сейчас шлёпать по этой грязи, виноват ты!

— Да уж, летать проще, чем ходить, — мрачно ответил он. — Уж поверь, знай я, что этот маг с тобой сделал, он прожил бы достаточно, чтобы выдать все свои секреты.

— Верю, — усмехнулась я, потому что была наслышана о мастерстве алийских палачей. Кажется, у них целые трактаты были посвящены этому высокому искусству.

Мы одолели проклятое болото, когда уже начинало темнеть. Дождь, к счастью, кончился, и на том спасибо!

— И куда дальше? — спросила я.

— Неподалеку посёлок, — сказал Торваль, оглядевшись. — Вокруг опять болота, до самых холмов. Из посёлка дорога идёт через топи к реке. Там уже недалеко до моря.

— Ты предлагаешь снова лезть в болото? — поинтересовалась я, стряхивая с одежды комья грязи. — Ночью?

— Нет, конечно, — ответил Торваль таким тоном, словно в очередной раз убедился в моей непроходимой дремучести.

После этого он сделал нечто вовсе уж несусветное: снял свои ножны с перевязи и нацепил мне на пояс.

— И что это должно означать? — спросила я. Для Торваля кинжал был невелик, но для меня — все равно что небольшой меч, и ножны больно били меня по бедру.

— Через посёлок я смогу пройти только в одном случае, — спокойно ответил Торваль, протягивая мне свой лук. — Безоружным и связанным.

Я прислонилась к дереву, чтобы не упасть.

— Ты предлагаешь идти через посёлок? — уточнила я. — Ты рехнулся, что ли?

— Я не знаю всей дороги через топи, — ответил Торваль, отрезая кусок веревки. — Идти туда — верная смерть.

— Замечательно, — сказала я. — Ты хочешь сказать, у нас больше шансов остаться в живых, если мы пойдём по дороге?

— Ты очень сообразительна, — сделал он комплимент.

Следующие полчаса он пытался научить меня завязывать такие узлы, которые мгновенно распускались бы, стоило дернуть за конец веревки. В конце концов у меня получилось.

— Хорошо, — сказал Торваль. — Эту веревку набрось мне на шею. Поведешь меня за неё.

— Значит, я — воительница, — уточнила я. — Я изловила тебя на болоте, когда ты злодейски подкрадывался к посёлку с охапкой отравленных стрел. Мы с тобой немножко поборолись, но ты поскользнулся, упал, и я тебя одолела, так?

Торваль кивнул.

— Тогда извини, — сказала я и сильно толкнула его в плечо.

Торваль окунулся в болотную жижу с головой. Из грязи он выбрался в таком виде, что я и описать не возьмусь: на чёрном лице только синие глаза сверкали.

— Если ты упал, то почему такой чистый? — пояснила я, наблюдая, как Торваль пытается вытряхнуть тину из волос. Он ничего не ответил, но, судя по всему, готов был меня утопить в этом самом болоте. Однако на сей раз права была я.

— Синяков тебе ещё не хватает, — размышляла я вслух, уже выбравшись с «пленником» на дорогу. — Впрочем, под таким слоем грязи всё равно ничего не разглядишь…

План сам по себе был неплох, но всё пошло наперекосяк сразу же, стоило нам войти в посёлок. Мне следовало проследовать по улице с Торвалем на веревке, стараясь не привлекать особого внимания и отвечая на вопросы особенно любопытных согласно придуманной истории. Однако не прошли мы и нескольких шагов, как путь нам преградили стражники.

— Ты кто такая и откуда? — неприветливо спросил один. Второй, помоложе, откровенно меня разглядывал. Я пожалела, что не похожа на юношу — тогда, возможно, было бы проще.

— Я Дарга из Березовой Рощи, — придумала я с ходу название поселения. — Охотилась тут поблизости, вот и вышла сюда, удачно-то как!

— А что тебе здесь нужно?

— Да ничего, просто мимо иду, — пожала я плечами. — К переправе. Может, на том берегу удастся продать вот его…

Я дернула за веревку, и стражники с любопытством уставились на Торваля.

— Это кто ж такой? — спросил наконец старший.

— Аль, не видите, что ли? — спокойно ответила я. — Он, конечно, грязный, как любимый боров моего батюшки, но если отмыть — сразу видно будет эту клятую породу!

— И где ж ты его взяла? — удивился младший.

— Да в лесу наткнулась! Говорю, пошла дичину какую подстрелить, хоть зайца, хоть куропатку, а наткнулась на этого вот… На засидку его прям наступила! Чуть не убил, гад этакий! Дождю спасибо…

— За что это? — заинтересовался старший.

— Он на мокрой траве поскользнулся, — ответила я и еще разок дернула веревку. Торваль оскалился. — Видите, как в болоте извозился? А вынырнул — тут я его дубиной по голове и огрела. Так бы мне с ним не справиться!

Торваль что-то сказал на своём языке. Судя по тону, это могло быть обещание сделать из меня мишень для его отравленных стрел. С другой стороны, он мог сказать что-нибудь хорошее и о стражниках.

— Ладно, проходи, — разрешил старший после минутного раздумья.

— Захочешь развлечься — приходи в «Гнутую подкову»! — бросил мне младший и шлепнул меня по заду.

— А заночевать у вас тут есть где? — спросила я, подавив желание оторвать ему руку. Все равно бы не вышло, в этом-то обличье.

— Да там же, в «Подкове», хозяина спросил, — ответил старший. — Проходи!

Я двинулась дальше по дороге. Торваль, подойдя ко мне вплотную, прошипел:

— Ты была очень убедительна!

— Я знаю, во мне погибла великая актриса, — ответила я и невольно улыбнулась.