Возвращение

Кира Измайлова, 2012

Все хуже и хуже обстоят дела с раскрываемостью преступлений в Арастенском королевстве. Катастрофически не хватает судебных магов! В такой ситуации Флоссия Наррен, потомственный судебный маг, просто не может остаться в стороне. Десять лет назад она была вынуждена покинуть Арастен. Ведь тогда речь шла о безопасности близких людей. Но теперь не время думать о личных проблемах – нужно выполнять долг! И Флоссия с головой погружается в раскрытие множества запутанных преступлений, еще не зная, что ей предстоит встретиться с грозным противником, отыскать потерянную любовь и наконец избавить королевство от безумного злодея, который… Впрочем, это пока секрет!

Глава 6

Старые связи

Поместье не спало, взбудораженное дурными вестями: именно нейр Текер, довольно богатый помещик, хороший приятель покойного Ильзора, забил тревогу, когда тот не объявился в назначенный час. Навстречу Ильзору были высланы слуги, те обнаружили следы на дороге, нашли одну из лошадей, потом вторую, но дальше в лес не сунулись, послали в город… Времени прошло предостаточно для того, чтобы злоумышленник — если он действительно находился в одном из поместий — успел благополучно скрыться. Но тут уж поделать ничего было нельзя…

Пока Лауринь опрашивал домочадцев убитого горем нейра Текера (видно, они с Ильзором действительно дружили, и крепко), я обшарила поместье. В том, что всех присутствующих Лауринь вывернет наизнанку и без моего участия, я не сомневалась, у него был взгляд ищейки, готовой идти по следу до тех пор, пока либо след не исчезнет, либо у нее самой не иссякнут силы. Ну а самого нейра Текера я была намерена допросить лично, о чем уведомила Лауриня заранее.

Меня же интересовало иное. Как я уже сказала, от контакта с нечистью вроде Слепых Гончих остается след, и хороший маг без труда сумеет его засечь. Причем распространяется это не только на человека, вызвавшего свору, но и на место, откуда он это сделал. Даже если бы виновник сбежал, я поняла бы, что Гончих вызвали именно отсюда…

Но нет. Поместье Текер было чисто, как первый снег, — ни следа, ни намека на контакт с потусторонними силами, за это я готова была ручаться: у ведьмы чутье намного тоньше, чем у мага, а я задействовала и те, и те умения. Никто на расстоянии вессы отсюда не вызывал свору, это точно.

— Что у вас? — спросила я, падая в кресло у камина. Гостиную отвели нам с Лауринем для работы, никто сюда не совался, только очередной вызванный с видом висельника являлся пред светлые очи капитана.

— Ровным счетом ничего, — угрюмо ответил он. — Хозяин дружил с Ильзором уже давно, еще до того, как последний стал вторым казначеем. Выросли вместе, если хотите.

— Банальная зависть? — приподняла я бровь.

— Не думаю. Денег у Текера более чем достаточно…

— А положение при дворе? — хмыкнула я.

— Убивать за это? Да таким изощренным способом? — Лауринь потер усталые глаза. — Смысл? Текер все равно никогда не занял бы место Ильзора, он даже не учился ничему подобному, так что… Либо это кто-то посторонний, либо…

— Мы еще с самим Текером не говорили, — напомнила я и кликнула слугу: — Любезный! Пригласи к нам хозяина. С супругой, — добавила я, повинуясь неожиданному порыву. Своей интуиции я привыкла доверять, об этом я уже не раз упоминала.

— Зачем жена? — тихо спросил Лауринь. Я видела, что ему безумно хочется спать, но он мучительным усилием воли заставляет себя сохранять рабочий настрой. Которые сутки он на ногах?..

— Посмотрим на поведение Текера, — сказала я, набивая трубку. — Обычно люди в присутствии своих вторых половин либо ведут себя не так, как собирались изначально, либо говорят лишнее. Вдруг да повезет?

Однако не повезло. Нейр Текер искренне скорбел, а пухлое личико его жены (третьей по счету, кажется, не заживались они как-то у нейра) то и дело начинало жалобно кривиться.

— Кавис должен был приехать поздно вечером, — в который раз повторил он понуро. — Он всегда предупреждал заранее, присылал слугу. Тут у нас ехать — всего ничего, но являться просто так он никогда себе не позволял. Не при дворе выучился, это у него в крови было. — Текер взглянул на нас с изрядным превосходством, дескать, куда вам, худородным, до нейров! Сказать бы ему, кто Лауринь по рождению, да не стоит… — Вот и в этот раз… Ждем, ждем — нет. Думаю, заплутали, хоть места и знакомые, но снег же шел, да какой! Тут в двух шагах от дома заблудишься! Послал навстречу своих молодцов, да вы их уже опрашивали…

Мы с Лауринем переглянулись. Он уже успел все пересказать мне. Отправившиеся на поиски Ильзора показывали одинаково: ехали, рыскали, кричали, наткнулись на застрявшую в кустарнике лошадь, потом на издыхающую. Дальше сунуться не посмели, боязно было. Кто-то остался на месте, кто-то вернулся в поместье, а там уж сам нейр Текер отправил гонца в столицу.

— Нейра Текер, — по возможности мягко обратилась я к женщине. Красивая оказалась дама, немного полная, но это нынче в моде. Текер, насколько я успела узнать, взял ее в жены семь лет назад (предыдущие жены, как я уже отметила, дольше пяти лет при нем не заживались, даже трудно сказать, что тому причиной, вроде бы нейр Текер к ним относился неплохо). Этот брак оказался бездетным, впрочем, у Текера было трое отпрысков от предыдущих жен, так что особой роли это не играло, наследник у него уже имелся. — Что вы можете сообщить об отношениях вашего мужа и нейра Ильзора?

— Я?.. — Нейра в замешательстве поднесла к губам кружевной платочек. — Я… не знаю… Лей и Кавис дружили, насколько я знаю, задолго до нашего знакомства… Вот и все, госпожа Нарен! Кавис часто бывал у нас в гостях, мы тоже наведывались к нему. Нейра Ильзор, к сожалению, болеет и редко покидает поместье, поэтому у нас почти не бывала. К тому же… — женщина замялась, но под моим вопросительным взглядом все же закончила фразу: — …мне всегда казалось, будто нейра Ильзор нас немного презирает. Она ведь урожденная арнайя, правда, не из самого знатного рода, но все же… Кавис очень гордился, что у него такая жена, а у нее обычно такой вид, будто она, общаясь с нами, делает всем большое одолжение…

Текер кашлянул. Видимо, разговорчивость жены ему не нравилась.

«Жена Кависа, — сделала я себе мысленную пометку. — С этим мы будем разбираться завтра».

— А дети у них были? — спросила я.

— Конечно, — с изрядной долей зависти произнесла нейра Текер. — Уже взрослые, я их видела всего раз или два, и то в столице…

— У вас есть предположение о том, кто мог бы желать смерти нейру Ильзору? — задала я вопрос обоим нейрам.

Они дружно покачали головами.

— Не представляю, госпожа Нарен, — сказал муж. — Он был мягкий человек, его все любили…

«Не видел ты его на службе, — хмыкнула я. — Мягким и добрым людям там делать нечего!»

— Если только кто-то по службе его невзлюбил, — словно прочла мои мысли нейра Текер. — Так-то и правда милейший был человек, очень о жене заботился и с нами всегда был обходителен, но, говорят, при дворе все меняются…

— А женщины? — задал вопрос Лауринь. — Не слыхали ли вы о какой-нибудь его связи?

Хозяйка дома только покачала головой, а ее муж приметно замялся. Видимо, не хотел говорить в присутствии жены, поэтому я произнесла:

— Более не смеем вас задерживать, нейра Текер. Вы нам очень помогли.

— Нейр Текер, у меня к вам еще несколько вопросов, если вы не возражаете, — подхватил Лауринь.

— Конечно, конечно, — ответил тот, и Лауринь спросил о чем-то малозначащем, дожидаясь, пока жена хозяина покинет гостиную.

— Нейр Текер, — сказала я, удостоверившись, что нас никто не подслушивает. — Мне показалось, будто вы хотели сообщить нам что-то, касающееся отношения вашего друга к дамам, но присутствие супруги вас смутило. Так о чем же вы хотели поведать?

— Ни о чем серьезном, госпожа Нарен, — уныло ответил он. — Просто… ну…

— Говорите же, — подбодрила я.

— Дело в том, что… Как сказала моя жена, нейра Ильзор, ну… — Текер умолк, потом все же произнес: — Нейра Ильзор слаба здоровьем, а Кавис был еще вполне молодым мужчиной, и… гхм…

— Ну, это совершенно естественно, — утешила я. В самом деле, и Текеру, и Ильзору было не так много лет, чтобы забыть о прекрасных дамах. Текер вон взял в супруги женщину лет на двадцать моложе и чувствует себя, судя по всему, прекрасно. Ильзор вдобавок был довольно привлекателен и, по словам опрошенных нами домочадцев Текера, выглядел моложе своих лет. — Значит, у него была любовница?

— Вот об этом ничего не могу сказать, госпожа Нарен, — покачал головой Текер, хмурясь. — Если так, прятал он ее очень хорошо. Сами понимаете, в его положении любой слух может дурно повлиять на карьеру, так что… — Он помолчал. — Но если мне позволено будет предположить, то…

— Ну же?

— Не думаю, чтобы у Кависа была постоянная… хм… дама сердца, — сказал Текер. — Я уже упомянул, что длительная связь могла бы испортить его репутацию, вдобавок его жена… узнай она — могла и не пережить, у нее очень слабое здоровье! А Ильзор, несмотря ни на что, был очень к ней привязан. Не смею его винить, если он и впрямь искал мелких радостей где-то на стороне, но, повторюсь, он был очень осторожен. Даже меня не посвящал в свои секреты, а я ведь был его лучшим другом. Без преувеличения скажу — единственным. Мы ведь знакомы с раннего детства и привыкли поверять друг другу свои тайны, но в этом случае Кавис был непреклонен…

Я только вздохнула. Значит, больная жена и какие-то неизвестные дамы… Час от часу не легче! Проще всего, конечно, предположить, что Кавис регулярно наведывался в веселые дома — самый легкий способ решения проблемы, в столице их превеликое множество, но… Там его могли узнать. С другой стороны, в хороших заведениях строго блюдут инкогнито клиента, вряд ли Кавису могло что-то угрожать с этой стороны. Будь у него любовница, скажем, из придворных дам или даже горожанок… Это скоро бы всплыло, но с именем нейра Текера вроде бы не было связано никаких пикантных слухов (об этом свидетельствовал Лауринь, а он в придворном котле варился давно и уж о таких персонах знал едва ли не всю подноготную). Содержанка? Тоже может быть. Нужно проверять разные варианты, а времени совсем мало. Еще немного, и от следа контакта с Гончими не останется даже воспоминаний, и тогда нам действительно останется только кропотливо перебирать все возможные версии…

Больше нейр Текер ничего поведать не смог, а упоминать о Слепых Гончих я пока не хотела, чтобы не напугать хозяина поместья до беспамятства. Если мне не изменяет память, именно в этих краях рассказывают сказки о такой вот своре, которая и косточек не оставит от того, кто невзначай попадется ей на пути! Как знать, не это ли сподвигло неизвестного преступника вызвать Гончих… Ильзора можно было убить намного проще, а такой замысловатый способ… Нет, пока я не могла предположить, что это значит!

— Флоссия, — прервал мои раздумья Лауринь. Нейра Текера мы отправили восвояси. Жаль, в доме не было маленьких детей (взрослые отпрыски жили в столице): малолетки ведь порой способны подметить такое, на что взрослый просто не обратит внимания! — Какие-то распоряжения?

— Нет, — качнула я головой. — Отправляйтесь спать, Лауринь. Уже за полночь, а нам надо выехать до рассвета, если мы хотим попасть в Ильзор хотя бы к обеду!

— Тогда нет смысла ложиться. — Лауринь сощурил воспаленные глаза. — Только хуже будет. Тем более вы, я вижу, не собираетесь…

— То — я, — хмыкнула я, заново набивая трубку. Люблю сидеть у камина и размышлять, никуда не торопясь, но кто ж мне позволит? — И я вдобавок хорошо выспалась сегодня, Лауринь, в отличие от вас!

— Неважно, — упрямо повторил он, а я не собиралась уговаривать. В конце концов, это его дело! — Флоссия…

— Да?

— Какие-то зацепки?

— Пока никаких, — ответила я, разглядывая дым. — Я сказала, что вызов Гончих оставляет заметные следы, ну так в этом поместье и на расстоянии вессы от него таких следов нет.

Лауринь невесело вздохнул. За дверью сопел и переминался с ноги на ногу его ординарец, но, хоть я и сняла защиту от прослушивания, мы все равно говорили слишком тихо, чтобы удовлетворить его естественное любопытство.

— Если учесть, какую должность занимал Ильзор… — сказал капитан, разглядывая свои руки. Руки как руки, крупные, но хорошей формы, сразу видно — аристократ до мозга костей. — Желающих избавиться от него должно было найтись немало.

— Просветите меня, Лауринь, — велела я. — Я пока не слишком хорошо разбираюсь в этой придворной каше. Кому там мог насолить Ильзор?

Лауринь, подумав, выдал с десяток имен, часть из них была мне известна, часть я слышала когда-то, но не могла сказать, будто они о чем-то мне говорят.

— Один метил на то же место, что Ильзор, — пояснил Лауринь, — но ему не повезло. А он арнай, а не нейр, думаю, некоторую обиду мог затаить…

— Придворным пора бы привыкнуть, что Его Величество жалует чинами не за знатность рода, а за заслуги, — хмыкнула я. — Кстати, у этого Ильзора таковые имелись?

Как выяснилось, имелись, и не так уж мало. Служил по молодости в королевской канцелярии, затем занялся финансами и так преуспел, что из помощника третьего советника сделался доверенным лицом самого королевского казначея, нейра Деллена, а там уж недалеко было и до назначения на нынешнюю должность… Если учесть, что на этот момент нейру Ильзору как раз сравнялось полвека, то выглядело все это вполне обычной карьерой добросовестного, честного, но не блещущего особыми талантами человека. Полагаю, именно такого нейр Деллен и желал видеть рядом с собой…

— Словом, недоброжелателей у него была масса, — закончил Лауринь. Он говорил отрывисто, подолгу подбирая слова — сказывалась сильная усталость. Впрочем, я знала: при необходимости он еще несколько суток проведет на ногах. Служба такая… и таков Лауринь. — Что скажете, Флоссия?

— Скажу, что служебные и политические мотивы исключила бы с очень большой вероятностью, — ответила я, глубоко затягиваясь. Хороший каррис — это прекрасно. Пусть на острова привозили контрабандный товар, но так редко…

— Почему?

— Да потому, что уничтожить конкурента можно куда проще и надежнее, и не придется при этом связываться с запретными искусствами, — ответила я. — Насколько я смогла понять, нейр Ильзор особенно не осторожничал, так что… Отравленная стрелка в шею, яд в напитке, причем такой, что сразу не распознаешь. Заточенное шило в бок в толпе, взбесившаяся лошадь, а то и какая-нибудь магическая штучка из тех, которыми пользуются некоторые наемники… Все эти приемы отработаны, Лауринь. Незачем изобретать что-то новое!

— Может, его недоброжелатель и воспользовался этими Гончими потому, что не хотел задействовать всем известные приемы? — нахмурился Лауринь.

— Существует множество малоизвестных… хм… способов, — усмехнулась я. — Есть отменные наемные убийцы, не оставляющие следов, уж вам ли не знать! Золото, знаете ли, всяко стоит меньше собственной жизни, а в случае с этой сворой шансы упокоить соперника и отправиться к праотцам самому примерно одинаковы. Не думаю, чтобы кто-то из, так сказать, политических соперников Ильзора прибегнул бы к столь сложному и опасному способу…

— Значит, личный мотив? — приподнял он брови.

— Скорее всего, — я повертела в руках трубку. — Какой именно, надо думать. Но это я буду делать после того, как расспрошу его домочадцев. Жаль, что мы не двинулись прямиком туда! У них целая ночь на то, чтобы продумать показания!

— А у нас целая ночь на то, чтобы продумать вопросы, — заметил Лауринь.

— Я и так знаю, о чем спрашивать, — хмыкнула я. — Но если они в сговоре… Впрочем, что гадать! Будем ждать до утра. И еще, Лауринь… во что бы то ни стало надо найти слугу. Того, что был с Ильзором. Живым или мертвым!

— Я уже отдал приказ, — кивнул Лауринь. — Его ищут. Начали с ближайших поместий, перекрыли дорогу на Арастен… Осталось прочесать деревни.

— Отлично, — обрадовалась я. — Если он не засел в лесу — а с местного станется, они там неделю могут проторчать! — и не погиб, то рано или поздно его обнаружат. Думаю, он сможет рассказать кое-что интересное…

— Полагаете, он причастен к смерти хозяина?

— Вряд ли. Если не он вызвал Гончих, прятаться ему смысла нет. Лучше обнаружиться и расписывать, при каких ужасных обстоятельствах погиб хозяин. Да даже если он — виновник и с самого начала предполагал участие в деле судебного мага, не думаю, чтобы он знал — контакт с Гончими оставляет заметный след!

— Думаете, он куда-то забился со страху? — Лауринь снова потер лицо руками. В тепле его явно разморило. — Флоссия, а вы не рассматриваете версию о том, что этого парня могли просто подучить? Или заплатить ему? Вы ведь сказали, что Гончих может вызвать любой человек, достаточно знать, как… И если кто-то, готовый избавиться от Ильзора таким замысловатым способом, нашел этого слугу и щедро заплатил ему… Мог он польститься на большие деньги?

— Мог, — подтвердила я, потянувшись за стаканом с ортой — в Текере она была восхитительна. В каждом поместье ее делают по-разному, и эта мне нравилась. — Конечно, мог. Одна беда, Лауринь… Чтобы вызвать Гончих, надо испытывать личную неприязнь к объекту охоты. Да что там неприязнь! Нужно искренне ненавидеть его, иначе Гончие не явятся, сколько ни проделывай процедуру вызова…

— Вы об этом знаете не понаслышке, — обронил Лауринь.

— Именно, — кивнула я. Давнее воспоминание ворохнулось в глубине памяти и затихло. Слишком давно это было… — Потому и могу утверждать: Гончих вызвал кто-то, сильно ненавидевший Ильзора. О, я не отрицаю, что претенденты на место второго казначея тоже его не любили, но настолько ли сильно, чтобы поставить на кон свою жизнь ради победы над соперником?

— Вряд ли, — качнул головой Лауринь. Встряхнулся, выпрямился в кресле. — Вы так и не расскажете мне, почему вызвали Гончих, Флоссия?

— Вам настолько хочется услышать об этом? — Разумеется, я не сомневалась в ответе на этот вопрос. Лауринь не так уж много знал обо мне, если подумать. Вряд ли он откажется услышать еще одну историю…

— Да, — твердо сказал он. — Я хочу понять, что такое эти твари. Почему именно они… Рассказывайте, Флоссия!

«Рассказывайте, Флоссия!» — восхитилась я. Все боги, какие только есть, неужели это Лауринь? Тот, что прежде разговаривать-то со мной без запинки не мог? Просто потрясающе… и так интересно!

— Так и быть, — произнесла я. — Это случилась давно. Очень давно, Лауринь, и не делайте такую физиономию, вас тогда и в помине не было! Я… — Я замялась, думая, как лучше преподнести эту историю, и решила, что лучше сказать правду. В конце концов, за давностью лет о ней все равно уже никто не помнит! — Я расследовала одно дело. Не в Арастене, тогда я еще не осела на одном месте, путешествовала, бралась за разные дела там и сям. Кажется, это было в Грайме. Да, точно, в Грайме…

Я умолкла, раскуривая погасшую трубку. На самом деле произошло все вовсе не в княжестве Грайм, но для Лауриня это знание излишне.

— Кто-то убивал юношей, — сказала я, помолчав. — Совсем молодых мальчишек, не глядя, благородные они были или последние бродяжки, симпатичные или уродцы… Убивал жестоко, глумился над жертвами, прижизненно глумился. Вы, думаю, уже много повидали за время работы в охранном отделении, Лауринь, ну так представьте: даже меня, судебного мага с приличным опытом работы, тошнило при виде этих… тел. Они даже на людей уже не были похожи, так… куски мяса. И жили, до последней своей минуты жили и, скорее всего, были в сознании…

— Вы его нашли, — утвердительно сказал Лауринь.

— Нашла, — кивнула я. События многолетней давности всплыли из глубин памяти. — Вычислила по косвенным уликам… Долго я там работала, а он продолжал убивать! Так вот, Лауринь, я ничего не могла сделать. Не хватало доказательств. Даже слова судебного мага было мало: ни единой настоящей зацепки, только мои домыслы… Он это знал и продолжал действовать едва ли не у меня на глазах, а я всякий раз отставала буквально на один шаг. — Я позволила себе усмехнуться. — Тогда я была еще довольно молодым судебным магом. Иначе расставила бы ему такую ловушку, в которую он ухнул бы с головой…

— И вы…

— Я поняла, что смогу, конечно, доказать его вину, но придется подождать. Набрать материала. И сколько за это время погибнет таких вот юнцов… — Я вздохнула. Право, как сентиментальна я была когда-то! — И еще не факт, что мне удастся повесить на него предыдущие преступления. Максимум — несколько последних, но этого мало…

— И тогда вы вызвали Гончих?.. — Лауринь подался вперед, в потемневших глазах стоял немой вопрос.

— Вызвала, — кивнула я. Сейчас я могла сохранять полное спокойствие, но что я испытывала тогда, совершенно сознательно обращаясь к запретному искусству? Никаких угрызений совести из-за нарушения запрета, это уж точно. И чувство глубокого морального удовлетворения, только Лауриню об этом знать не стоит. — Может, стоило его попросту отравить, но я тогда еще не распростилась с юношескими фантазиями. Хотелось, знаете ли, чтобы эта мразь испытала перед смертью весь букет ощущений, которые доставались жертвам. Вот я и призвала собак, а они уничтожили того человека. Ему много не понадобилось — умер от страха, как нейр Ильзор. А жаль…

— Вы сказали, что нужно ненавидеть объект охоты, — медленно выговорил Лауринь. — Но вы…

— Я сказала — я тогда была молода, — хмыкнула я. — Конечно, я ненавидела его! Он ставил под угрозу мою репутацию, кроме того… — Я помолчала. — Он убил единственного сына моего хорошего знакомого. Я уверена — нарочно. Тот… не пережил. Так что, Лауринь, у меня были поводы уничтожить того человека… и я об этом ничуть не жалею. — Я глубоко затянулась. — А если жалею, так только о том, что он умер слишком быстро. Надо было бы с ним проделать все то же, что он вытворял со своими жертвами! Но, главное, у меня получилось загнать собак обратно, иначе было бы совсем не весело.

— Об этом вы не упоминали, — нахмурился Лауринь. — Значит, их еще нужно загонять куда-то?

— Конечно, — ответила я, глядя в потолок. — Иначе свора, прикончив одного и почуяв вкус крови, ринется за новой добычей. А ею может стать любой, кого так или иначе коснулась неприязнь вызывающего…

— Тогда я понимаю, почему вы рады тому, что загнали их обратно, — пробормотал Лауринь.

— Дед был безумно зол, — сообщила я между прочим. — Сперва — оттого, что я осмелилась вызвать этих тварей, потом — оттого, что я не дала ему на них налюбоваться вдоволь, а наконец — оттого, что слишком быстро отправила их обратно, не дав расправиться кое с кем…

— Могу представить… — хмыкнул Лауринь и вдруг напрягся. — Флоссия, если я верно понял… По окрестностям может носиться неуправляемая свора Гончих, так?

— Если их хозяин не знает, как отправлять собак обратно, то — да, — кивнула я. — А хуже всего: они будут бросаться на каждого, кто не потрафит вызвавшему. И чем дальше, тем хуже. Толкнет его, допустим, кто-нибудь в харчевне — а свора тут как тут… Уже и приказывать не надо.

— Собаки могут стать полностью неуправляемыми? — отрывисто спросил Лауринь.

— Могут, — честно сказала я. — Но на это нужно время. Сперва они все-таки следуют желаниям того, кто их призвал в наш мир. А что дальше… это не изучено. Никто не рвался исследовать, понимаете ли.

— Час от часу не легче, — помотал головой Лауринь. Зажмурил и снова открыл покрасневшие от бессонницы глаза. — Ладно… С этим будем разбираться завтра…

— Точно, — сказала я. — А пока поспите.

— Нет, — упрямо мотнул головой Лауринь. Ах, где его невозможная челка, с ней он так напоминал непослушного жеребенка! Увы, жеребенок вырос и стал вполне приличным конем… — Лучше не будет, Флоссия, я знаю, о чем говорю.

— Тогда хотя бы отправьте спать этого вашего ординарца, — скривилась я. — Он уже дыру под дверью протоптал!

— Зибо! — окликнул Лауринь, и дверь мгновенно распахнулась.

— Господин капитан!

— Отправляйтесь спать, — приказал Лауринь устало. — Подъем до рассвета. Исполняйте.

— Но, господин капитан!..

— Исполняйте! — Лауринь чуть возвысил голос, и ординарец счел за лучшее исчезнуть. Капитан тяжело вздохнул: — Теперь я очень хорошо вас понимаю, госпожа Нарен…

— Неужели! — приятно удивилась я. — Не прошло и десяти лет… И как впечатления?

— Самые омерзительные, — честно ответил Лауринь. — Я был настолько же невыносим?

— Намного хуже, — вздохнула я. — Но у меня, к счастью, крепкие нервы…

Мы помолчали, потом Лауринь, опасавшийся, видимо, уснуть, сказал:

— Флоссия… Вы не расскажете, где были все это время?

— Вы ведь сами догадались — на севере, — пожала я плечами. — А имя тамошнего князя вам все равно ни о чем не скажет… Лучше вы расскажите, как дошли до жизни такой! Вы же, как мне помнится, делали карьеру в гвардии, так с чего же вас понесло в охранку?

Лауринь помолчал, собираясь с мыслями, отхлебнул орты, потом произнес:

— Карьера… Останься я в гвардии, сейчас был бы в лучшем случае майором и служил от побудки до забора!

Я невольно фыркнула: прежде чувству юмора, даже такому убогому, Лауринь был чужд.

— Когда вы… уехали… — Орта явно развязала Лауриню язык. Хотя… не стоило забывать, где он служит, на тамошних сотрудников этот напиток не должен был действовать. Несчастные люди! — Я узнал, что в охранном отделении появились места. Написал рапорт, ни на что особенно не надеясь, вы же знаете…

Я знала. В охранное отделение людей отбирали чуть ли не строже, чем в личную охрану Его Величества. Не обладая безупречной репутацией, богатым послужным списком или на худой конец не имея порядочных связей, попасть туда было почти невозможно. Но именно — почти…

— И как вам это удалось? — с интересом спросила я. Насколько я помнила, никакими особыми талантами Лауринь не блистал, но, возможно, что-то я упустила.

— Должен вам признаться, — нехотя произнес Лауринь. — Я… злоупотребил вашим именем.

— То есть?

— Я заявил, что принимал участие в ваших расследованиях, — сказал он.

— Но это ведь чистая правда, — усмехнулась я.

— Это половина правды, — поправил Лауринь. — Насколько мне помнится, я по большей части путался у вас под ногами и всячески мешал, а также то и дело попадал во всяческие неприятности, из которых вы меня любезно вытаскивали.

— Как вы, однако, заговорили! — протянула я весело. — Но я рада, что в вас проснулась здоровая самокритичность. Только не переборщите!.. Вернемся к теме беседы… Итак, этого факта оказалось достаточно?

— Почти, — нехотя сказал Лауринь и умолк. Я, впрочем, понимала, о чем он умалчивает. Вряд ли в охранном отделении не знали, чей он сын и почему оказался тут…

— Вы молодец, — искренне сказала я. Признаться, я не рассчитывала, что Лауринь сделает такую карьеру, а редкие доходящие до меня слухи пропускала мимо ушей. Не до того мне было… Зря, как выяснилось! — Кстати, Лауринь, а как ваша сестра?

— Она замужем, — коротко ответил Лауринь, глядя в огонь.

— Вот как! — приятно удивилась я. — А казалось бы… Что же вы дали за ней в приданое?

— Имение, — сказал Лауринь и криво усмехнулся. — Больше ничего не было.

— Понятно, — произнесла я. — Как же вы обходились? Фамилию, если я правильно помню, ваша сестра тоже взяла материнскую, а имение называлось Лагарста, если мне память не изменяет. Этот человек в курсе вашей семейной истории?

— Отчасти, — туманно ответил Лауринь. — Имение теперь зовется иначе, а что до слухов… От них никуда не деться.

— И сестра ваша бывает при дворе?

— Разумеется. Ее муж состоит на королевской службе, — нехотя ответил Лауринь и добавил справедливости ради: — По правде говоря… шум тогда в свете поднялся нешуточный — Лейда ему далеко не пара, но уже все улеглось.

«Все ли? — подумала я невольно. — Его Величество когда-то велел не ставить тебя в караулы, потому что ты слишком напоминал мать, а Лейда? Она должна быть еще больше похожа на Мажею, чем ты, и… что? Кстати, не Арнелий ли устроил ее судьбу? Он мог… Даже если и так, и если я об этом узнаю, буду молчать как проклятая».

— Это хорошо, — усмехнулась я. — Лауринь, а скажите-ка мне… А, отлично!

Лауринь уже ничего не мог мне сказать: он уснул в глубоком кресле, склонив голову на плечо. Лицо его во сне потеряло суровость и взрослость, я снова видела прежнего мальчишку… только у мальчишки этого уже появилась седина на висках и жесткие складки в углах рта. Время никого не щадит…

Отменная вещь — ведьминские чары, жаль, что прежде я не пользовалась ими так широко. Впрочем, раньше у меня ни возможностей особенных не было, ни умения… Так или иначе, но мое осторожное воздействие дало свои плоды: Лауринь расслабился и поддался дреме. Через несколько часов проснется как новенький — такое почти все маги обеспечить умеют (другое дело, что злоупотреблять такой возможностью не стоит, особенно в отношении себя лично). А тогда уж мы прочешем имение Ильзор и узнаем, не там ли скрывался злоумышленник… Хотя я заранее подозревала, что нет — не там. Но время ушло, еще немного, и следа Слепых Гончих я обнаружить не сумею, по крайней мере до тех пор, пока они снова не выйдут на охоту.

Я поудобнее расположилась в кресле, покусывая мундштук трубки и обдумывая план действий…

Очевидно, я тоже задремала ненадолго; впрочем, короткий сон не заставил меня чувствовать себя разбитой. В окно проникал тот особый жемчужный свет, что бывает лишь зимой, до того как взойдет солнце. Лауриня в гостиной уже не было, очевидно, проснулся раньше и теперь раздавал приказания своим гвардейцам.

Так и оказалось: он обнаружился во дворе, проверял сбрую своего жеребца — кони уже были оседланы, похоже, дожидались только меня.

— Ваши штучки, Флоссия? — спросил он, гладя своего жеребца по бархатистой морде — тот норовил поддать хозяину храпом, видимо, настроение у коня было самое игривое.

— О чем это вы? — удивилась я, набрала горсть чистого снега с перил, утерла им лицо. Щеки мгновенно разгорелись. — Вижу, все уже готовы тронуться в путь. Почему меня не разбудили раньше?

— Я жду двоих людей, — ответил Лауринь. Буланый жеребец норовил попробовать на зуб его погон, капитан отталкивал лошадиную морду. — Должны прибыть с минуты на минуту.

— Что за люди? — поинтересовалась я. Не мешало бы позавтракать, но в этом имении явно не привыкли вставать с рассветом, даже слуги. Тем более еще и не рассвело толком. Ладно, надеюсь, нас накормят в имении Ильзор, тут недалеко…

Видимо, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что Лауринь покосился на меня и не без некоторого злорадства произнес:

— Туда мы доберемся в лучшем случае к вечеру. Дорогу замело.

— Это ерунда, — хмыкнула я. — Вы даже не представляете, Лауринь, на что способна женщина, привыкшая плотно завтракать, если лишить ее этого завтрака. В особенности если эта женщина — маг!

Проскрипел снег под чьими-то шагами.

— Господин капитан, — козырнул незнакомый мне гвардеец. Он выглядел усталым и невыспавшимся, впрочем, как почти все из отряда Лауриня. — Рядовые Трейс и Агер по вашему приказанию прибыли.

Очевидно, это были те самые люди, которых ожидал Лауринь. Его следующие слова подтвердили мою догадку.

— Докладывайте, — велел Лауринь, перебросив поводья жеребца своему ординарцу. Это недоразумение топталось тут же, дожидаясь, пока капитан смилостивится и соблаговолит уделить ему немного внимания. — Удалось найти что-то?

— Нет, господин капитан, — мрачно ответил Трейс. Видимо, ему самому не хотелось признаваться в неудаче, но выхода не было. — Мы прочесали две деревни, ближайшие к имению Текер, никаких следов исчезнувшего слуги.

— Вы это вдвоем делали? — вмешалась я в разговор.

— Никак нет, госпожа, — с некоторым удивлением покосился на меня гвардеец. Нос у него облупился от мороза. — С нами были местные, с собаками. Чужим тут ночью не откроют, а их хорошо знают, охотники они.

— За ночь две деревни… — Я задумчиво прикусила губу. — Если так, осмотр был более чем поверхностным. Да и что вы могли увидеть в темноте?

— Мы, госпожа, с факелами были, — со сдержанным достоинством ответил Трейс. Лауринь в нашу беседу не вмешивался. — Деревни тут — одно название, двух десятков дворов не наберется. Так что проверили все в лучшем виде — и дома, и сараи разные, и хлевы…

Я предпочла умолчать о том, что пока бравые гвардейцы осматривали один сарай, беглый слуга, если он вдруг случился в этой деревне, преспокойно мог улизнуть под покровом темноты в другое укрытие, да хоть в сене в амбаре спрятаться, и ищи его! Правда, они были с собаками, но тем и чутье отбить можно.

Очевидно, Лауринь об этом тоже подумал, потому что выражение лица его было довольно-таки хмурым.

— Боюсь, этими поисками вы только вспугнули беглеца, если он действительно прячется по деревням, — сказала я вполголоса, когда Лауринь отпустил Трейса.

— Вполне возможно, — ответил капитан. На меня он не смотрел, мрачно глядел в сторону. — Но это ближайшие к имению Текер и соответственно к месту происшествия деревни. Я счел необходимым проверить их как можно скорее.

— Да, только с момента трагедии прошел уже не один день, — кивнула я. — А местный, — слуга ведь был местным, так? — мог за это время уйти куда угодно. Нет, если исходить из того, что он перепугался так, что засел в какой-то дыре и боится нос наружу высунуть, тогда ваши действия выглядят вполне оправданными… Кстати, Лауринь!

— Да, госпожа Нарен? — сейчас он снова обращался ко мне официально, должно быть, потому, что рядом маячили ординарец и еще несколько гвардейцев.

— Трейс сказал, что с ними были местные с собаками, — сказала я. — Насколько я помню, от того места в лесу псы след брать отказались. Значит, у них была какая-то вещь этого парня? Кстати, как его зовут?

— Бакко Рин, — ответил Лауринь сперва на последний вопрос. — А из вещей… Нашлась его шапка… Предвосхищая ваш вопрос, могу сказать, что это никак не может быть вещь нейра Ильзора, он бы такое не надел, к тому же Рина многие видели в этом головном уборе. Кроме того, с седла павшей лошади сняли кое-что. И опять-таки это точно была лошадь слуги, сам Ильзор ездил на вейрене, а то — полукровка, причем не самых лучших статей.

— Подумать бы мне об этом вчера! — в сердцах сказала я. Умница, Флоссия! Отвлеклась на Гончих, а искать слугу предоставила подручным! — Где там эта шапка… и остальное?

Лауринь сделал знак, и Трейс подошел ближе.

— Слушаю, господин капитан!

— Вещи Рина госпоже Нарен, — приказал тот, и мне немедленно принесли требуемое.

Шапка… Хм, да, действительно, такую кошмарную вещь элегантный, щеголеватый нейр Ильзор вряд ли надел бы даже за все блага мира. Но слуге, очевидно, шапка нравилась, и носил он ее давно — мех уже кое-где потерся, подкладка порядком засалилась. Уже неплохо…

Еще нашлись какие-то мелочи, видимо, обнаруженные в седельной суме, ничего особенного.

— Три шага назад, — попросила я Лауриня. — Это всех касается. Вы мне чутье собьете…

Гвардейцы отступили на несколько шагов, отвели подальше лошадей. Что поделать, присутствие живых существ действительно может повлиять на восприятие, и заметно.

Я сосредоточилась. Этот прием мне давно не приходилось пускать в силу, но накрепко вбитые навыки не подвели. Как известно, завладев вещью, с которой человек имел прочный эмоциональный контакт (например, обожал и таскал от первого снега до весенних ручьев, как Рин — эту злосчастную шапку), можно попытаться отыскать ее владельца. Точности, конечно, никакой, но хотя бы определить примерную область поисков…

Времени это заняло немало, гвардейцы уже начали переминаться с ноги на ногу и переглядываться. Очевидно, им было невдомек, отчего это я стою с шапкой в руках и пялюсь на нее, будто норовлю продырявить взглядом. Лауринь, скорее всего, смысл моих действий улавливал, поскольку терпеливо ждал.

— Единственное, что могу сказать, — я наконец перестала изображать статую, — этот парень, несомненно, жив. Но находится довольно далеко отсюда, как бы не на дороге в Арастен…

— Дороги перекрыты, — напомнил Лауринь.

— Я не имела в виду торную дорогу, — хмыкнула я. — С него станется и лесами пробираться. Но, с другой стороны, он может оказаться в любом другом месте, область поиска — порядка двух десятков весс в диаметре. Парня вполне можно найти хотя бы и у него дома. Кстати, откуда он?

— Из деревушки на окраине владений Ильзора, — ответил Трейс. — Отсюда напрямик весс пять будет, не меньше.

— Прекрасно, — улыбнулась я. — То славное местечко мы обязательно проверим, верно, капитан?

— Да, госпожа Нарен, — кивнул он и повернулся к Трейсу. — Отправляйтесь немедленно. И поменьше шума.

— Шапку не забудьте, — я перебросила ее гвардейцу. — Поаккуратнее с этим парнем, если найдете. Вероятность того, что виновник преступления он, ничтожно мала, но пренебрегать ею не стоит. Убедите его, что его никто ни в чем не винит, что он ценный свидетель, его будут охранять… Сообразите сами, полагаю.

— Так точно, — козырнул Трейс, дождавшись разрешающего кивка Лауриня. Дрессированные они у него, однако. — Разрешите идти?

— Идите, — ответил Лауринь.

— Он действительно сообразит, что к чему? — вполголоса поинтересовалась я. В охранном отделении, конечно, дураков не держат, но мало ли…

— Трейс и Агер служат не первый год, — ответил капитан сдержанно. — Я ими более чем доволен. Не беспокойтесь, слугу они не упустят, если, конечно, он действительно там.

— Я не этого опасаюсь, — произнесла я. — Лауринь, вы помните, о чем я рассказывала вам ночью?

— Ах да… — Лауринь помрачнел и быстро отошел в сторону, видимо, дать своим служакам еще какие-то напутствия.

Мог бы и сразу сообразить, между прочим. Или он ночью был настолько усталым, что плохо меня слушал? Если Гончих вызвал Рин и если он решит, будто ему кто-то угрожает, свора явится снова. Надеюсь, Трейс достаточно хорош, чтобы убедить парня в самых добрых своих намерениях, в том, что его никто ни в чем не подозревает… Нет, опасно!

— Лауринь! — окликнула я. — Погодите-ка.

— В чем дело, госпожа Нарен? — нахмурился Лауринь.

— Не нужно никого никуда посылать, — сказала я. — Только вспугнем, да и опасно слишком. В ту деревню я поеду сама.

— Но…

— Имение Ильзор все равно по пути, — предвосхитила я вопрос. — Как вы сказали, туда мы доберемся после полудня, учитывая состояние дороги, так что совместим приятное с полезным, то бишь пообедаем, проверим, не из имения ли вызвали эту нечисть, опросим домочадцев погибшего, заночуем, а поутру отправимся дальше. Если Рин засел у себя дома, то никуда он оттуда не денется, а если улепетывает по направлению к столице… Ну, тут уж ничего не попишешь. Впрочем, — хмыкнула я, — не думаю, чтобы он решил скрываться в Арастене. Все-таки деревенские города не любят, а вы говорили, помнится, это был слуга из поместья, а не из тех, что сопровождали Ильзора в служебных поездках… Так?

— Да, верно, — подтвердил Лауринь.

— Тогда, полагаю, надо отправляться, — сказала я. От мысли о том, что в случае неудачи моего плана придется проверять все окрестные деревни на наличие следов контакта с Гончими, у меня сводило скулы. Впрочем… еще несколько дней, и это станет бессмысленно. Значит, надо успеть до того, как следы рассеются!

Заспанный конюх подвел мне мою кобылу. Та выглядела злее обычного, видно, чужая конюшня ей не понравилась, тем более никто не расчесал ей на ночь гриву, как делала Аю, и не угостил чем-нибудь вкусным, вроде зимнего яблока. На капитана лошадь покосилась вовсе уж неласково, а когда его дружелюбный чаррем потянулся ее обнюхать, так треснула бедолагу копытом, что тот зарекся приближаться к злонравной кобыле, во всяком случае, по собственной воле…