Три золотых пророчества

Кира Гембри, 2020

У Руби и Ноя столько важных дел! Из-за болезни Наны все заботы о волшебных существах и даже обычных животных теперь на них. Поэтому Руби сильно удивилась, когда на остров приехала новый ветеринар. Миссис Сильвертон до ужаса странная. Сразу поменяла название клиники и повесила на неё огромный замок. А ещё Руби считает, что она явно что-то скрывает. Получится ли у Руби раскрыть тайны миссис Сильвертон? И доказать жителем острова, что миссис Сильвертон не та, за кого себя выдаёт?

Глава 3

Чрезвычайная ситуация на пляже

Ночью меня разбудил пронзительный звонок телефона. Я тут же села в кровати и прислушалась в полной темноте.

Звонки редко несли хорошие новости. Патч-Айленд настолько мал, что жители предпочитали зайти в гости, когда хотели немного пообщаться. Если звонил телефон, то обычно речь шла о животном, которое бабушка должна спасти. А если звонили посреди ночи — значит, дело особенно срочное.

С первого этажа донёсся голос Наны, а потом стукнула дверца шкафа — бабушка доставала сумку для оказания неотложной медицинской помощи. Я включила свет, выбежала из комнаты — и чуть не столкнулась с Ноем. Он спал на раскладушке в нашей прачечной и откликался на ночные звонки, как и я.

— Чрезвычайное происшествие? — прошептал он.

— Похоже, да.

С бешено колотящимся сердцем я поспешила по коридору, Ной следовал за мной по пятам. Встретив на лестнице Нану, я поняла, что мы правы в своих опасениях. Иногда бабушка пыталась улизнуть ночью и оставляла нас с Ноем поспать — но сейчас она явно нуждалась в нашей помощи.

— Одевайтесь теплее, — отрывисто приказала она. — Чтобы не промокнуть. Руби, закрой дверь в гостиную.

— Но Заяц спит там перед камином! — запротестовала я.

— Вот и хорошо, пусть там и остаётся. Я не знаю, как он на них отреагирует.

— «На них»?

Нана не ответила. Она натягивала тёплый дождевик, хотя дождя не было. Потом ещё раз сбегала наверх и вернулась с тремя карманными фонариками, стопкой простыней и вёдрами для уборки.

— На всякий случай, — пробормотала она себе под нос, сгружая часть вещей на нас с Ноем.

— На какой, например? — поинтересовался Ной.

Нана перекинула медицинскую сумку через плечо и открыла входную дверь:

— На случай, если болтушка Тильда не ошиблась. Кто знает, что ей привидится, когда она выгуливает своего мопса в темноте! — Едва договорив, бабушка выбежала за дверь.

У нас с Ноем не было другого выхода, кроме как бежать за ней. Нана направилась в гавань, где на воде покачивался маленький парусник Кормака. Оттуда она повела нас дальше, к южному пляжу. Конус света от бабушкиного фонарика метался впереди так быстро, что напомнил мне разросшегося светлячка. На последнем повороте у меня возникло ужасное предчувствие. Когда мы наконец добрались до пляжа, мой желудок свело судорогой.

В лунном свете вытянутые холмы можно было принять за скалы, а можно — за перевёрнутые рыбачьи лодки. Однако я сразу поняла, что произошло. Задыхаясь от ужаса, я замерла на месте. Ной ещё мгновение недоумённо таращился, а потом выдохнул:

— Я схожу с ума. Это киты?

— Да, киты-лоцманы, их ещё называют «гринды», — сдавленным голосом ответила Нана. — Не меньше двадцати — целая стая.

Обычно мою бабушку трудно вывести из себя, но, вероятно, она тоже никогда не испытывала ничего подобного. Когда мы встречали китов на пути к материку, они в основном с любопытством следовали рядом с катером и весело били по воде хвостами. Видеть их такими беспомощными на песке было невыносимо.

— Но… как же они оказались на суше? — отрывисто спросил Ной.

Нана пожала плечами и ссутулилась с тяжёлым вздохом:

— Быть может, на дне моря произошло землетрясение, или военный корабль подавал сигналы, которые используют для обнаружения подводных лодок. Дельфинам и китам это причиняет сильную боль, они паникуют и не знают, куда плыть…

Она ещё что-то говорила, но я её уже не слышала. Ноги сами понесли меня по берегу. Первый кит-лоцман, до которого я добралась, был около пяти метров в длину и казался почти чёрным в свете моего фонаря. Медленно обходя его, я увидела второго, гораздо меньше, лежащего всего в двух шагах. Это же мать с сыном! Киты не шелохнулись, когда я опустилась рядом с ними на колени и протянула руку к малышу. Кожа китёнка была упругой, похожей на резину и такой же податливой. Я осторожно погладила его от спинного плавника к выпуклому лбу — и вдруг он открыл глаза и посмотрел прямо на меня.

Меня накрыло волной страха, смешанного с беспомощностью. Казалось паника кита перешла на меня. Сердце бешено заколотилось, а горло сжалось так сильно, что стало очень трудно дышать.

— Руби! — Ной схватил меня за запястья и рывком поднял на ноги. — С тобой всё нормально? — Он встревоженно посмотрел на меня, и я заставила себя проглотить комок в горле. В конце концов, я хочу стать ветеринаром, а значит, надо учиться сохранять хладнокровие и в таких ситуациях. Поэтому я молча кивнула и перевела взгляд на китёнка. Малыш снова закрыл глаза.

— Нужно что-то делать, — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало как можно твёрже. — Нана, Ной, мы должны как-то вернуть их в воду!

Нана, тем временем осматривающая кита неподалёку, выпрямилась и серьёзно посмотрела на меня:

— Боюсь, остаётся только ждать прилива. Вода придёт, и гринды смогут вернуться в море.

— Но до прилива ещё несколько часов! — охнула я. — А мы не можем попытаться сдвинуть их сами?

— Так мы им только навредим. Но вода им нужна. Мы накроем их мокрыми простынями, чтобы кожа не сохла так быстро!

Энергично схватив одно из вёдер, бабушка сделала несколько шагов в море. Ной направился следом, и после минутного колебания я к ним присоединилась. Обычно я боялась океана — возможно, потому, что в глубине души помнила, как меня совсем маленькой бросили на северном пляже.

Но теперь нужно взять себя в руки.

Все вместе мы накрыли китов мокрыми простынями и облили их водой. Едва мы израсходовали запас простыней, как в темноте послышались голоса, и на пляже показались жители острова, нагруженные одеялами, вёдрами и с карманными фонариками. Впереди шла болтушка Тильда в нескольких свитерах, надетых один на другой.

— Я собрала всех, до кого смогла достучаться, — гордо объявила она. — Мистера Мёрфи, правда, пришлось оставить дома. Он был вне себя от радости, когда мы обнаружили этих несчастных!

Я бы с удовольствием обняла болтливую библиотекаршу. Тильда часто действовала мне на нервы своей трескотнёй, но никому другому не удалось бы поднять столько людей с постели в такой поздний час.

Прибывшие встали в круг, и Нана объяснила, что делать.

— Обратите особое внимание на отверстия для дыхания, — напомнила она. — Когда вы опорожняете на них вёдра — это все равно что лить воду человеку в нос!

И все тут же принялись за работу. Мы, конечно, представляли собой довольно комичную картину — большинство пришли в том, в чём спали: Бренда Грэхам, например, надела куртку поверх розовой пижамы с оборками, а старина Фергюс черпал воду сосудом, подозрительно напоминающим ночной горшок. И всё же жители Патч-Айленда редко нравились мне так, как в те минуты. Мы трудились без передышки — наши пальцы стали шершавыми от соли, а волосы разметал ветер. Самой неутомимой была Нана: если она не таскала воду, то осматривала китов и обрабатывала ссадины, полученные животными на скалистом берегу. В промежутках она бегала в наш медпункт и возвращалась с новыми простынями и термосами с горячим чаем для помощников.

— Почему бы тебе не присесть на минутку, — услышала я голос Кэтлин, когда проходила мимо бабушки к морю.

Нана решительно помотала головой:

— Нет, пока киты не окажутся в безопасности в воде!

— Твоя любовь к животным достойна уважения… — начала было Кэтлин, но Нана уже убежала.

Когда бабушка мчалась по пляжу в резиновых сапогах, с обмотанной шарфом головой, её легко было принять за юную девушку. В тот момент я невероятно гордилась своей бабушкой — она сумела заразить всех нас своей невероятной энергией.