Короткая история Бунги

Кир Кихар (2024)

Следуя за археологом и двумя мальчиками, которые обнаруживают древние кости детеныша эпохи плейстоцена, мы слышим историю, которая доносится до нас сквозь тысячелетия. Взволнованное сердце мальчика Демидки бьется в ритме прошлого, когда он пытается осознать короткое путешествие детеныша шерстистого носорога, которого они назвали Бунга, в мире доисторической степи и величественных зверей. Словно древнее эхо первобытного рева, кости рассказывают о том времени, когда жизнь была борьбой за выживание, а каждый вдох — триумфом или падением. Кости плейстоценового детеныша соединились в фантазию, каждый фрагмент — окно в мир бесконечного цикла жизни с ее потерями и тайнами минувших веков, где воображение Демидки парит, как птица, над огромными холодными ландшафтами прошлого. В этой книге не будет хэппи энда. Здесь археолог старается честно рассказать мальчикам, как жили древние шерстистые носороги и почему они вымерли. В книге присутствуют эмоциональные переживания.

Глава 2 Первое лето Бунги

Высокие травы древней степи колыхались под напором тёплого ветра, словно волны зелёного моря. Яркие цветы — то лиловые, то жёлтые, то белоснежные — покачивались на своих стеблях, наполняя воздух сладким медовым ароматом. В этом бескрайнем просторе, среди пышного разнотравья, неторопливо двигались пять массивных фигур. Среди них была еще одна — совсем небольшая — недавно родившийся детеныш.

Маленький Бунга, едва достигавший размером собаку, но весивший значительно больше, жался к теплому боку своей матери. Её огромное тело, покрытое густой длинной шерстью цвета осенней серости, служило ему надёжной защитой от любых опасностей. Малыш то и дело останавливался, чтобы понюхать особенно привлекательный цветок или пучок сочной травы, а его короткая, ещё детская шёрстка отливала золотом в лучах летнего солнца.

Мать-носорог никогда не отходила от своего детёныша дальше, чем на несколько шагов. Её чуткие уши постоянно двигались, улавливая малейшие звуки, а маленькие глаза внимательно осматривали окрестности со своей внушительной высоты. Когда Бунга слишком увлекался исследованием очередного куста и отставал, она мягко подталкивала его своей массивной мордой, бережно направляя в нужную сторону.

Их неспешное продвижение по степи больше напоминало прогулку. Тяжёлые ноги матери-носорога, толщиной со ствол молодого дерева, оставляли в траве широкую тропу, по которой следовал маленький Бунга, пока ещё неуклюжий и неуверенный в своих движениях. Время от времени он издавал тихое посапывание, словно спрашивая у матери разрешения остановиться и попробовать особенно аппетитный пучок травы.

Массивное тело матери отбрасывало густую тень, под которой Бунга находил прохладу в самые жаркие часы дня. Когда детёныш уставал, она замедляла свой шаг ещё больше, позволяя ему передохнуть. В такие моменты она могла часами стоять неподвижно, охраняя своего малыша, возвышаясь над степными травами подобно живой горе.

В эти первые дни жизни мир казался Бунге безопасным и прекрасным местом, наполненным удивительными запахами, звуками и ощущениями. Рядом с могучей матерью он чувствовал себя защищённым от любых невзгод, не подозревая о тех испытаниях, которые ждали его впереди.

В стаде, к которому принадлежали маленький Бунга и его мать, было пять взрослых носорогов. Вожаком была пожилая самка, которую мы назовем Рунга (хотя, на самом деле имен у животных не было), чей возраст приближался к шестидесяти годам. Её массивная фигура, покрытая длинной, почти седой шерстью, внушала уважение даже самым крупным хищникам степи. За свою долгую жизнь она вырастила множество детёнышей и теперь делилась своей мудростью с молодой матерью Бунги.

Мать Бунги, которой едва исполнилось пятнадцать лет, была самой молодой среди взрослых носорогов стада. Её первенец появился на свет в самом начале лета, когда степь расцвела всеми красками и наполнилась сочными травами. Как и все молодые матери, она была особенно внимательна и заботлива к своему детёнышу, постоянно прислушиваясь к его тихому сопению и следя за каждым неуверенным шагом.

Старая Рунга наблюдала за тем, как растёт малыш Бунга. Она знала, что первые три года жизни будут временем самого быстрого роста для детёныша. За этот короткий срок он должен набрать достаточно сил и веса, чтобы выжить в суровых зимних условиях степи. Затем наступит период более медленного роста, словно передышка перед следующим рывком развития после пяти лет.

Взрослые носороги возможно помнили в глубинах своей памяти, как сами проходили через эти этапы взросления. К семи годам молодой носорог уже считался подростком, способным самостоятельно защищаться от хищников, но всё ещё нуждающимся в поддержке стада. Полная зрелость наступала только к пятнадцати годам, когда шерсть становилась особенно густой и длинной, а рост и рог достигали своего максимального размера. Жизнь шерстистых носорогов была неспешной и размеренной, как и подобает существам, способным прожить до семидесяти лет. Они бережно передавали своим детёнышам знания о безопасных тропах через степь, о местах с самой сочной травой и чистой водой, о признаках приближающейся опасности. Каждый взрослый носорог в стаде участвовал в воспитании молодняка, создавая вокруг детёнышей надёжный круг защиты.

В эти летние дни Бунга только начинал познавать мудрость своего древнего рода. Он ещё не знал, что его вид пережил множество климатических изменений, научился выживать в самых суровых условиях, и что густая шерсть и мощный рог, которыми природа наградила его предков, помогали им процветать в этих бескрайних степях на протяжении многих тысячелетий.