У палача за пазухой

Кейт Ринка, 2019

Он никогда не был хорошим мальчиком. Поэтому вполне мог себе позволить что-то неправильное, как например – похитить девушку. Но не ради своего удовольствия, а ради мести. Кто сказал, что та подается холодной? Ведь это блюдо можно раскалить добела и засыпать искрами из девичьих красивых глаз. Она всегда была принцессой. Сначала папиной, а потом и своего жениха. Её свадьба обещала стать лучшим днем в её жизни, пока шею не сдавили грубые мужские пальцы, заставляя заглянуть в хищные глаза палача. Но стоит посмотреть на всё под другим углом – и жертва уже не кажется жертвой. Да и в палаче ещё стоит разобраться… Первая книга в серии "любовь хулигана" Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Возможно, он слегка переборщил. Это с одной стороны. А с другой — нужно было взять её целиком, хоть на полу распять, хоть раком — пофигу. Возится, как с девственницей. Но ведь ему не нужен был один раз, ни к чему и её отвращение. А такое чувство, что с каждым днем ненавидит его всё сильнее. Она словно маринуется в негативе. Еще чуть-чуть, и дай он пистолет ей в руку — убьет. Только вот, что с ней делать — Глеб никак не мог подобрать правильную тактику. Думал, будет не так сложно. Может, он просто не привык иметь дело с принцессками. Со шлюхами проще, они действительно всегда готовы. Просто было и с Юлей…

Она… она никогда не видела в нём монстра. Всегда душила все его тёмные порывы, разгоняла демонов. А которые оставались, самые стойкие — успокаивала одним своим присутствием, так что все эти гады становились шёлковыми, почти ручными. Она меняла его с легкой руки. А секс с ней… он был готов ползать у её ног ради этого. Она приручила и его самого, припаяла к себе крепкой сцепкой. Рядом с ней он не смотрел на других женщин, видел только её одну. До сих пор видит. Как и того ублюдка, который лишил его идола.

В тот день была дождливая погода. Их пути с Тихоном опять пересеклись. По роду деятельности он со своими парнями рыл под человека в милицейских погонах — запрос клиента. А клиент, как известно, всегда банкует. Тихон пытался на него выйти, ферзя из себя строил. А когда не удалось, то встретил её у бара после работы. Насильно запихнул в свою машину, хоть та и сопротивлялась. Так потом рассказывали очевидцы, что даже влепила ему пощечину за что-то. Она не хотела с ним ехать. Как чувствовала…

Удар внедорожника пришёлся как раз на пассажирскую дверь. Ублюдок выехал на красный, даже на дороге повёл себя соответствующе, только обошёлся вывихом плеча и сотрясением. А она…

В этот раз монитор полетел в открытое окно. Только это всё равно не помогало. Теперь метался по комнате, словно тоже был заперт в клетке. Ощущения от этого, да вообще от всего — за гранью. А ещё настойчивое понимание — она бы не одобрила всю эту хрень с девчонкой. Да и плевать! Плевать, когда её уже нет в живых. И ведь до сих пор больно. Словно в сердце битые стёкла, которые режут при каждом вдохе.

— Барс? — услышал он Шустрого со стороны двери. — У тебя тут все норм?

— Нет, — ответил он честно, присаживаясь на кровать.

А самого колотило крупной дрожью. Очередной приступ. Провёл ладонями по лицу, вспоминая, куда засунул начатую пачку сигарет.

— А где монитор?

— На улице посмотри.

— Зашибись! И где я тебе еще один сейчас возьму?

— Да мне насрать! — выкрикнул неожиданно для себя, когда подорвался на ноги. — Но чтоб утром здесь стоял новый.

— Всё-всё, я понял. Валерьянки накапать?

Пришлось выдохнуть и прикрыть глаза, чтобы отбить у демонов ориентир на цель. Не этот парника должен находиться в ее ореоле.

— Да, давай.

Шустрый быстро метнулся на кухню и принес оттуда бутылку коньяка с уже порезанными дольками лимона. А потом, видимо, скорее на запах, чем на звук, к ним выперся и Сизый, сразу начиная ругаться:

— Барс, ты за*бал, дай хоть сегодня ночью поспать. Двое суток в слежке.

Он не ответил. А Сизову не понадобилось особое приглашение, подошёл и плеснул коньяк себе в чашку. Начало отпускать уже после первой.

— Как там наша принцесса? — спросил Витька.

— Всё так же. Упрямая.

— Потому что она тебя боится. Представь, молодая девчонка едва успела выйти замуж, готовилась к первой брачной ночи с мужем, и тут ты…

Глеб его не понял, даже не собирался.

— Для меня тоже многое в жизни было сюрпризом.

— Слышь… она не виновата, что её угораздило влюбиться в такое чм*, как Тихон. Ну хорошая девка-то.

Будто Юля была в чём-то виноватой.

— Все они хорошие, — ответил, поднимаясь с кровати, чтобы направиться в душ. — Просто одна даёт, другая — дразнится. Всё, идите все… спать.

— У меня только просьба — ты можешь в следующий раз выкинуть в окно что-то другое?

— Может, тебе здесь вазу поставить? — предложил Шустрый.

Глеб смерил его таким взглядом, в котором явно читалось как минимум «отвали». И тот сразу метнулся к двери вслед за Сизовым.

— Хорошо, я понял… принесу две.

Новый монитор нашёлся быстрее, чем он вышел из ванной. К тому моменту Шустрый уже заканчивал подключение. Так что ещё перед сном можно было увидеть девчонку. Но той видно не было. Она всё так же находилась на полу возле открытого окна, где-то под одеялом. Даже спустя десять минут. Ему бы наплевать, только не хотелось, чтобы глупая блондинка заболела и затянула все его планы. Крепко ругнувшись, Глеб снова пошёл к ней вместо того, чтобы лечь в кровать. При этом телефон, нож и всё прочее оставил в своей комнате, чтобы никого не искушать.

***

Я вздрогнула при первом щелчке замка, сразу возвращаясь в состояние агонии. На миг замерла, переставая дышать, прислушиваясь к обстановке. После ухода Барса не осталось сил, чтоб даже подняться и дойти до кровати. Хотя на полу из-за открытого окна было очень холодно. Затем услышала тяжелые шаги, которые приближались. Наверняка он же, в чем я убедилась в следующий момент, когда мужчина резко сдернул одеяло. Я подорвалась и попятилась, глядя в суровые глаза. Да что ещё ему от меня надо?!

А он наклонился и схватил за плечи, чтобы поднять.

— Не трогай меня, — процедила сквозь зубы.

Но он всё равно потянул вверх и заставил встать перед ним, и снова в чем мать родила. Зубы невольно выдали стук. Но я обратила внимание на другое — как в кожу на плече больно врезалось ребро ключа. И я подумала — он не закрыл дверь… он зашёл и не закрыл дверь.

— Ты, твою мать, заболеть хочешь? Или чтоб я возился с тобой, как с дол*анной принцессой?!

Мне хватило одной фразы, чтобы быстро найти в себе какие-то ресурсы сил. При этом он явно не ожидал от меня чего-то особенного. Что я, например, могу врезать ему между ног… что я и сделала. И вот уже мужские руки меня отпустили, когда сам мужчина присел с громким шипением. У меня снова резко подскочил адреналин до такой степени, что пульс ударил по вискам. Внутри взорвался какой-то бешеный страх, липкая паника и ощущение полнейшей решительности. Нужно было срочно действовать как-то дальше, как-то обезвредить зверя, как-то задержать, если хочу использовать свой шанс. Я начала лихорадочно искать варианты. И делать что-то, о чем едва успевала подумать. Так я схватила со стола поднос, одним махом сбрасывая на пол всё его содержимое, и с размаху опустила на голову Барса, пока мужчина не успел подняться. Вопреки моим ожиданиям — он не вырубился, как показывают в фильмах. Он просто очень круто начал материться, хватаясь за голову. И я поняла — нужно срочно бежать.

Перед тем, как выскочить за дверь, еще догадалась схватить халат, одевая его уже на бегу. Неслась босиком по коридору и постоянно оглядываясь, потому что прекрасно понимала — Барс вот-вот появится позади. Когда выскочила на улицу, едва не споткнулась на ступеньках. А дальше — куда, куда бежать?! Я ринулась к воротам, перед которыми был припаркован автомобиль — чёрный, Барса. Голова решала задачи с небывалой скоростью, хаотично, заставляя меня суетиться, как бешенную. Калитка оказалась запертой, будто на ключ. От досады едва не заныла. Зато с воротами было проще — всего лишь два засова по центру, которые уходили в землю. Я подняла их, толкнула ворота и бросилась к иномарке. Наверное, я понадеялась на чудо, если решила использовать машину Барса. Тем более та не была заперта. Но, нет! Ключа внутри не оказалось. Ни в замке зажигания, ни под козырьком, ни в бардачке. Поэтому единственное, что я успела сделать — заблокировать двери.

— Открой дверь, сука! — услышала я поистине звериный рык, когда мужчина ударил ладонью в водительское стекло с такой силой, что машина пошатнулась.

Мне стало настолько страшно, как не было до этого. Барс смотрел на меня так, будто убьёт, стоит мне выйти. Или просто сожрёт живьем, как делают все хищники. Поэтому я вдвойне теперь не собиралась выходить. У меня пересохло во рту, а сердце вообще непонятно где билось. И я совершенно не знала, что делать дальше. Были бы у меня ключи — протаранила бы эти чертовы ворота и уехала. А в итоге оказалась заперта в железной коробке.

Только я недооценила безумие Барса, на что он вообще способен. Меня одолел ужас, когда увидела, как он подходил к водительской двери с железной трубой. И громко закричала, когда ударил ею в стекло. Но то не осыпалось осколками, оно просто треснуло и надломилось. Тогда он ударил еще раз, делая в нём дыру. Делая дыру в своей машине! И после этого он начал доламывать стекло голыми руками. С испугу я перепрыгнула на соседнее сиденье, не сразу сообразив, что он собрался тянуться рукой не ко мне, а к кнопке, которая снимает блокировку дверей. Когда же поняла, что дёргаться уже поздно, выскочила на улицу. Но отвлеклась на Барса, который посмотрел на меня поверх крыши своим озлобленным взглядом, и почти сразу в кого-то врезалась.

— Вы, бл*дь, дадите сегодня поспать?! — заорал на меня ещё один мужчина, худощавый и с очень светлыми, почти седыми, волосами, и чьи горячие пальцы сцепились на моей руке.

Я попятилась и чуть не упала, когда споткнулась о его ноги в попытке вырваться. А в следующий момент он развернул меня к себе спиной и обнял рукой за шею, так что уперлась взглядом в стремительно подходящего зверя.

— Так, полегче, Барс, — сказал он тому, уводя меня в сторону, будто в попытке защитить. — Она всего лишь глупая девчонка.

Тот резко встал, не доходя до нас двух широких шагов, пыша каким-то действительно звериным гневом. Так что в новых мужских руках я почувствовала себя в безопасности. Потому что Барс от злости едва ли не фыркал, попеременно сжимая кулаки. И мне уже захотелось обратно в клетку, лишь бы как-то спастись от того, кто гуляет по воле без ошейника.

— Она серьёзно начинает меня доставать! — сказал он так, будто выругался, и при этом тыча в меня пальцем.

В ответ сначала было тихо. А потом над ухом я услышала смех. На что Барс нахмурился.

— Тебе, бл*дь, смешно? Ты видел мою машину?

Смех стал еще громче.

— Сам виноват. Если не можешь справиться с девчонкой голыми руками… А вблизи она еще прекраснее.

Так я поняла, что мужчина меня откровенно разглядывает. Осознала и то, что полы моего халата раскрыты, и я стою перед ними полу голой. Когда кипит адреналин и пытаешься бороться за жизнь — тебе плевать, как ты выглядишь. Поэтому только сейчас я спохватилась и прикрыла свою наготу. И чёрт, но внезапно опять резко накатила тошнота, но нет, я закрыла глаза на пару секунд и попыталась сделать несколько глубоких вдохов, потому что было вообще не до этого.

— Слюни подбери, — огрызнулся Барс. — И уведи её в дом, пока я не задушил, что хочу сейчас с ней сделать как раз голыми руками.

— Лиз, ты бесстрашная что ли? — спросил мужчины, выбивая из колеи подобным обращением. — Ты хоть представляешь, что могло бы быть, не окажись я рядом?

Он шагнул к дому, уводя и меня за собой. Но я изо всех сих уперлась голыми пятками в землю, сжимая пыльцы на его руке, которая продолжала держать меня за горло уже грубым захватом. На глаза навернулись слезы. Ну почему здесь никто не хочет мне помочь? Ни один мужчина!

— Ну всё, хватит, — сказал тот, подхватывая меня на руки, от чего голова пошла кругом. — Порезвились, теперь пора спать, причём всем.

Он уже шагнул на ступеньку крыльца, когда я схватила его за ворот футболки и начала тихо умолять, потому что его лицо внушало доверие, казалось каким-то добрым, тем более в отличие от морды Барса.

— Пожалуйста, помогите, я не могу здесь больше находиться, пожалуйста…

— Ну-ну-ну, дорогуля, — перебил он меня, — это не в моей власти. Это с ним вон разговаривай.

Я вгляделась в его лицо еще раз, пытаясь понять, откуда в этом мужчине столько жестокости. Как и во всех здесь. Они спокойно держат взаперти чужую для них девушку, то есть я не чья-то жена, сестра, дочь или подруга. И они при этом спокойно шутят, смеются. Подобный эгоизм и безразличие наводили такой ужас, что холод пробирал до костей. Для меня это были страшные люди, способные на такие вещи, которые не укладывались в моей голове. Это словно другой мир, другая реальность, где существуют законы, отличные от здравого смысла, от норм морали. Это было похоже на страшный сон, из которого я уже никогда не проснусь. Такое сложилось чувство, когда меня вернули в ненавистную мне комнату и аккуратно положили на кровать. И я уже не могла куда-то сбежать, потому что начала ощущать дёргающую боль в стопах. Хотелось расплакаться от обиды, но для этого было не лучшее время.

— И что у нас здесь опять? — спросил Никита, который зашёл в комнату вслед за Барсом и с аптечкой в руках. — Ё-маё… это надо хорошенько промыть, — сделал он заключение, едва глянув на мои кровоточащие ноги.

А я была рада уже тому, что не остаюсь со зверем наедине. Он метался по комнате, бросая на меня недовольные взгляды, словно ждал момента, когда нас оставят, чтобы напасть. Ничего не сделал и не сказал ни слова, пока Никита помогал мне добраться до ванной, пока обрабатывал раны. Только так же молча зашёл в ванную после нас и вымыл руки, после чего подошел к Никите и потребовал:

— Дай мне клей.

Я не сразу поняла, что он попросил медицинский клей. Не сразу заметила раны на его руках, которые остались после того, как пытался сломать ими стекло. А сейчас просто взял и заклеил эти раны, чтобы они не доставляли ему неудобство. Страшный, очень страшный человек. Даже не возникало сомнений, что стоит перейти такому дорогу — закопает живьём, этими же руками. И тут меня осенило.

— Что Влад тебе сделал?

Барс резко повернул ко мне голову и впился колючим взглядом. А Никита будто специально ткнул ватной палочкой мне в рану, так что сильно защипало.

— Ай! — не сдержалась я.

— Давай, ты полежишь молча? — попросил он. — Иначе мне придётся заклеить тебе еще и рот.

И тут я услышала:

— Он убил мою женщину.

От подобных слов меня передёрнуло. Теперь и я уставилась на Барса. Никита так вообще заметно начал нервничать.

— Нет… нет, я не верю, — сказала вслух то, о чем подумала. — Юлю?

Никита так дёрнулся, что напугал. Да ещё Барс пошёл на меня грозной тучей, снова тыча пальцем, снова вскипая злостью.

— Заткнись! — рыкнул он. — Ты слишком быстро соображаешь для такой глупой девки.

После чего он вышел из комнаты и сильно хлопнул дверью.

— Я что тебя попросил? — строго сказал Никита. — Ты даже не представляешь, как он её любил.

— Значит, он все-таки кого-то любил.

— Так, как тебе и не снилось. Поэтому не дразни Барса, он может и укусить.

— Да я и так вся покусанная! — начала возмущаться на эмоциях. — И почему я должна страдать из-за вендетты двух взрослых мужиков? Боже!.. — воскликнула, прежде чем закрыть лицо ладонями.

Мне вдруг вспомнилась поговорка «зуб за зуб». И вдруг многое встало на свои места. Если всё так, то Барс мстил Владу как раз через меня. Вот почему Никита сказал, что я вышла замуж не за того человека. Только всё равно не хотелось верить, что Влад мог кого-то убить. Да, он представитель закона, у него есть разрешение на оружие и право им пользоваться. Но сколько раз я видела — он всегда пытался помочь людям. Он не мог поступить так плохо! Нет-нет, я даже не стану в нём сомневаться. Потому что это Влад — мой Влад, мой муж. Наверняка и здесь всему есть своё объяснение.

— Эй, стой! — позвала я Никиту, когда он уже собрался выйти. — Как это произошло?

Но тот опустил глаза, молча вышел и провернул ключ в замке моей двери.

***

Какая все-таки дрянная штука — жизнь. Она постоянно крутит, крутит, как дер*мо в прорубе. Ставит подножки, заставляет поступать неправильно. А когда ты пытаешься что-то исправить, когда раскаиваешься — макает носом в твои же отходы. Влад знал эту жизнь с таких сторон, с каких видно далеко не каждому. Он пробовал на ощупь добро, гладил его, подманивал. И этими же руками мял зло, создавая из воздуха. Он был уверен — ни один человек не может быть только плохим или только хорошим. Всё относительно и очень часто приходится отдавать предпочтение не лучшим своим качествам.

В последний год он честно пытался творить добро — преимущественно. Лишь бы только понравиться Лизе. До сих пор помнил её восторженный взгляд, когда вернул ей украденную сумку. На него никогда так никто не смотрел, ни одна баба, ни одна шлюха при виде денег. А Лиза это делала от души, искренне. Она восхищалась им. Она благодарила его за доблесть и делала за это потрясающий минет, с любовью. Это упоительное ощущение было ни с чем не сравнить — когда тебя вот так любят. Он подсел на него, как на какую-то наркоту. И постоянно хотелось ещё и ещё. Вернуться домой, к ней, уложить на кровать и забыться между её сладких бёдер.

Слаще своей Лизы он ещё никого не встречал. Так что теперь стоило только подумать, что она находится в руках Барсецкого — его неумолимо накрывало зло, с головой, как плотным одеялом. Стоило только представить, что эта сволочь может с ней сделать… Он же заляпает её своими грязными лапами. Барс был настоящим зверем, оправдывая своё прозвище на все сто. Он был из тех соперников, которым не стоило переходить дорогу. Но Влад это делал не первый раз. Он даже привык, ощущая особую пикантность от жизни. Иногда это забавляло. А иногда даже у него вызывало страх, как в тот момент, когда очнулся рядом с его мёртвой Юлей в одной машине, за рулем которой находится. Тогда ещё подумал, что со дня на день стоит ждать Барсецкого, который придёт к нему и спокойно пристрелит, наплевав на любые последствия. Но эта тварь долго выжидала и решила пойти другим путём, через Лизу. Не зря он волновался на неё, даже подумывал как раз после свадьбы встретиться с Барсом и переговорить. А возможно даже за его Юлю — извиниться. Опуститься перед этой сволочью до просьбы, чтоб не вздумал трогать его женщину. Не успел. Слишком долго тянул с поклоном, вскармливая свою гордость. И вот сейчас все последствия прошлых ошибок вызывали один сплошной мало контролируемый гнев. Почти как тогда, много лет назад.

Тогда он оказался недальновидным парнем. Взял под крыло зелёного юнца, которому стоило только расправить крылья, чтобы распушить свой павлиний хвост. Мальчишки всегда меряются членами, то есть степенью крутости друг перед другом. Дал кому-то в морду, украл тачку для покатушек — ты крут. Принёс денег в шайку и купил всем сигарет и бухла, устроил вечеринку — ты супер-крут. Отымел лучшую девственницу в школе или старшеклассницу, которую хотят все — ты просто номер один. А если при этом способен решать какие-то проблемы, как-то помогать своим пацанам — ты в полном авторитете. Влад даже не сразу сообразил, что происходит. Понял только тогда, когда Глеб начал встречаться со Светкой, к которой лично он подбивал клинья не один раз.

Как обычно — все мужские проблемы всегда начинаются из-за баб. Так получилось и у них. Его элементарно начала грызть ревность. Сначала к Светке, потом и к друзьям, которые всё больше и больше стали почитать «всемогущего и бесстрашного Барса». Чуть какие дела — и все бежали к Барсу. Наверное, поэтому, Влад тогда не стал подавать сигнал о шухере, когда они обчищали чужой гараж в поисках запчастей на его новую «семёрку». Краденую «семёрку», на которой они и приехали на дело. Глебу тогда дали год в детской колонии. Но Влад ошибся, думая, что этим сделает ему только хуже.

Когда Барс вернулся, он стал сильнее, жёстче и злее. Он застукал их со Светкой в первый же день. Завязалась драка. Тогда они славно надавали друг другу по морде. Только вот Светка одна не побоялась влезть между ними. Начала разнимать. Влад помнил, что толкнул Глеба. А за ним оказалась Светка. Глеб налетел на неё и пихнул на лестницу… Хруст её шеи так и стоял у него в ушах. Жаль девку, хорошая была, красивая, умелая. Это событие сразу развело их с Барсом по углам. Тут ещё отец со своими связями. Сначала отправил его в армию, а потом, чтоб облагоразумить сына, сослал в ментовское училище. И только спустя несколько лет Влад осознал истинное преимущество своего положения, проникся всеми плюсами власти. Теперь он мог казнить и миловать по своему усмотрению, и знал, как подойти к любому делу грамотно.

— Да, — рявкнул он, когда постучали в дверь.

Та открылась, и в его кабинет с широкой улыбкой зашел Игнат Лисавецкий в компании Олега.

— Гражданин начальник, — съехидничал Лис. — Вызывали?

Влад смял окурок в пепельнице и махнул на свободный стул.

— Да, садись.

Лис сел напротив него через стол, вытянул ноги и скрестил руки на груди. Олег расположился поблизости.

— Чем обязан? — уже более серьезно спросил Лис. — Что случилось в Дастком Королевстве? Меня привели, как арестованного. А у меня с этим не очень хорошие ассоциации, знаешь ли.

— Дело есть, — начал пояснять Влад, рассматривая своего собеседника.

Разжирел, падла. Даже будто помолодел. Все-таки два года прошло после его последней отсидки за изнасилование.

— Говори.

— Давно видел Барса?

Лис задумался. Почесал подбородок. Похоже, ему уже это всё не нравилось. Никто не хотел вставать между ним и Барсом.

— Может… с месяц назад.

— Где?

— В баре на Ленинском. Славно тогда посидели, — произнес с кривозубой улыбкой.

— Найди мне его. Я хочу знать, где он сейчас.

— Нача-а-альник, — протянул Лис, — обижаешь. Я, может, и сволочь, но никогда не сдавал своих. Ты же знаешь. Зачем он тебе?

Влад начал злиться. Потянулся за пачкой сигарет. Лис был не просто сволочью, а очень хитрой сволочью, не даром что Лис. Не сдавал он, как же. В любом вопросе ответ всегда зависит от цены.

— Скажем так — он кое-что у меня украл. Дам сотню за любую информацию.

Лис сменил позу на более вальяжную и криво ухмыльнулся.

— Да знаю я про твою жёнушку, наслышан.

Отлично! Мало того, что об этом знает всё его отделение, так ещё и всякие помойные крысы. И это не просто раздражало, это выводило из себя до крайней стадии бешенства. Ещё не хватало, чтоб каждая тварь теперь смеялась ему в спину.

— Пасть свою закрой, — перебил его Влад. — Так берёшься?

— За пятьсот возьмусь, не меньше.

Влад прищурился, начиная серьёзно подозревать, что этот гад уже знает ответ на его вопрос.

— Так может, у тебя уже сейчас есть что мне сказать?

— Сейчас нет. Я позвоню. Или забегу на недельке.

— Тогда тебе лучше поторопиться. Ты у меня не один такой. Опоздаешь — пролетишь мимо кассы.

Лис снова ухмыльнулся во весь свой кривой рот.

— Смотреть надо, гражданин начальник, за своим добром. Тем более за таким сладеньким…

Лис не успел договорить, потому что Влад подорвался с места и метнулся к нему через стол, хватая за грудки.

— Я тебе сейчас нос отгрызу, сука. Только скажи о ней хоть слово…

— Влад, хорош, Влад… — позвал его Олег, уже стоя рядом и дергая за руку.

А Лису было смешно, когда казалось, что он, пусть и мысленно, но уже всю её облапал. Этот гад лишь попятился назад, поднимая вверх раскрытые ладони в знак капитуляции, ладони с девятью пальцами.

— Всё-всё, понял. Зуб даю, что не знаю, где сейчас затихорился Барс. Мы тогда пересеклись случайно. Я поспрашиваю.

Влад оттолкнул его от себя.

— Вот и займись этим. Всё, свали. Жду звонка.