Книга Авроры 3. И дрогнут небеса

Кейси Эшли Доуз, 2021

Дарнордес возвращается в Поднебесье и собирает армию для новой войны. Каковы будут его дальнейшие действия и сможет ли Капитолий противостоять самому сильному и могущественному из известных творений Финубуса? На чьей стороне окажется победа и какую цену за это придется заплатить?

Глава 3

-1-

Как бы я не надеялась, что бабушка забывает про свои распоряжения или относится халатно к данным обещаниям, которые не имеют большой уж ценности и значения — это оказалось не так. Я была уверена, что среди всего прочего, всех головных болей и тяжб Верховой Башни, она позабыла о своем намерении сделать уроки с военным уклоном, но стоило мне войти в кабинет Роленда, как я поняла — это не так.

Я это поняла еще до того, как услышала что-нибудь от учителя.

Стоило просто глянуть на ангелов, что сидели, один к одному, понурив головы, словно верными своему хозяину марионетки. И ангелы, и демоны не любили войну, не любили насилие. Но демоны легко с этим мирились, в моих ушах до сих пор стоит фраза Катуса: «Я демон. Я научился даже в самом хреновом видеть хорошее».

Ангелам же с этим приходится мириться сложнее, хотя, как показала битва с Сатаной — не слишком уж они церемонились тоже. Наверное, дело в том, что каждая из сторон при этом чувствовала.

Я попыталась глазами отыскать Асми, но ее нигде не было. Наверное, хоть ее и выписали, она все еще была недостаточно сильна, чтобы отправляться на какие-то сложные задания. Хотя, если честно, я полагала, что первые несколько уроков у нас будут теоритическими.

Но тогда логичнее было бы поставить Селиту.

Роленд отвечал за практику.

Я села за первую свободную парту. Через проход от меня сидел Джейк. Под руководством бабушки он словно совершенно изменился. Он не был отстраненным или каким-то растерянным. Нет, вся его поза и лицо выражали готовность. Он был собран, серьезен, холоден. Если он посчитает решение верным — он его сделает.

Уверена, если бы теперь во имя победы я постаралась ударить его головой о парту — то сама бы оказалась приложенной к ее поверхности не один раз. Бабушка лепила из него опытного бойца — а главное, доверенного бессмертного. И пластилин, из которого был сделан Джейк, судя по всему, отлично для этого подходил.

Роленд вышел в центр кабинета, скрестив руки на груди. Медленно, выжидающе оглядел нас.

— Сегодня вы отправитесь на войну.

Отлично.

Вот и вся практика.

Я оглянулась на остальных — ангелы начали растерянно шептаться.

— На земную войну — пояснил он — хоть большинство из вас рождено бессмертными, все равно еще щенки, что боятся собственной тени. Но война теперь — не сказка. Не история, рассказанная в книгах. Это то, с чем вам предстоит столкнуться. Вы должны быть готовы. Прочувствовать какого это.

Он сделал пару шагов, выждал паузу.

— Вам будут даны тела ранее умерших солдат. И вы можете убивать противников, используя лишь их навыки. Никаких сил бессмертных. Вы равны среди прочих — на нашей войне у вас так же не будет каких-либо преимуществ, так что лучше заранее оставить иллюзии в стороне.

Наконец, девушка-ангел подскочила с парты. Я едва узнала в ней ту девушку, с которой пришел на бал Лито. Без ее улыбки от уха до уха, она была настолько же неузнаваема, как и Памела Андерсон без своих грудей.

— Так ли это необходимо?

Лицо Роленда ожесточилось.

— Ты о том же будешь спрашивать, когда армия Дарнордеса нападает на школу?

Парень-ангел хмыкнул. Я узнала в нем того, что повалил меня на землю на чемпионате.

— Да кому мы сдались?

Пара шагов — и учитель стоял уже возле него, склонившись так, что едва не упирался носом в его нос.

— Ты-то может и никому..

Легкая ухмылка. Он вновь отстранился и обратился к нам:

— К водовороту. Вас выбросит в самую гущу боевых действий, и лучше бы вам быстро и сразу сориентироваться, если не хотите быть убиты смертными.

Все еще надеясь избежать этой участи, я неуверенно спросила:

— Разве Нулевым можно пользоваться водоворотом? Тем более без личного надзора бессмертных, старших по рангу?

Роленд глянул на меня как-то странно, словно сквозь. После чего склонил голову.

— Многие законы теряют свою значимость, когда их количество в сводах становится в разы больше тех, кто может им подчиняться.

По телу прошел холод.

Он вновь торопливо кивнул в сторону двери и теперь повторил уже тональностью приказа:

— К водовороту — после чего подошел ко мне и добавил едва слышно — бояться — это нормально. Ненормально — не пытаться укротить свой страх.

-2-

Мы нашей жалкой толпой подходим к кабинету с водоворотом. Темно-синяя, кружащаяся дыра когда-то так сильно привлекала меня, что я, рискуя собственным исключением, пробиралась ночью в кабинет Калиго, чтобы хоть на какое-то время воспользоваться этой пеленой-порталом. Когда-то он был так для меня желанен.

Теперь же я стояла здесь совершенно законно.

Ко мне не приставляли никого не из кураторов. Никого из надсмотрщиков, кто должен будет дергать меня за руку, едва я решу посмотреть не туда. Вот оно — мое желание. Без какого-либо надзора оказаться на земле.

Но я смотрю на эту дыру, как на свой приговор.

Словно последний трус, обхожу всех и оказываюсь последней в очереди.

Это не укрывается от глаз Роленда.

Конечно, я не следую его напутствиям, потому он подходит вновь. Бессмертные слишком увлечены погружением в водоворот и не обращают никакого внимания на нас.

— Я больше не хочу войны — заявляю я, поражаясь собственной честности — не хочу воевать.

— Послушай, Атиль — его голос строг, как всегда — я знаю девчонку-Нулевую, которая искала себе приключений на задницу, постоянно попадала в какие-то проблемы и была одним большим геморроем для всей школы.

Я молчу.

— Это девчонка стала бы еще большей проблемой на войне. И хочешь честно? Она оказалась бы первой жертвой. Самой первой.

Молчу.

— Но я не знаю ту девушку, что самоотверженно бросилась защищать бабушку, напав на самого Сатану. Я не знаю ту девушку, что смогла его убить — пауза — но ее. Ее. Я очень хочу узнать. Потому что эта девушка — боец. Эта девушка — солдат. Она знает свою цель, она боится — но справляется с этим. В ней равной степени бурлят эмоции и холодная рациональность. Такие бессмертные на вес золота в нынешнее непростое время.

Он берет меня за плечи и долго смотрит в глаза, пока не наступает моя очередь последней прыгнуть в водоворот.

— Ты познакомишь меня с этой девушкой, Атиль?

Короткая пауза, после чего я киваю.

Он ничего не говорит и я ступаю в водоворот. Не головой вперед, не какими-то финтами. Просто прыгаю внутрь, словно в какое-то озеро.

А в следующую секунду меня оглушает какофония выстрелов.

-3-

Я поднимаюсь с колен.

На мне чья-та рваная военная форма. В моих руках оружие. Черт возьми, да я не разу не обращалась с оружием, как я смогу..

Но когда кто-то слева нападает на меня, я без промедлений поворачиваюсь и нажимаю на спуск, метко попадая противнику в голову.

(вы можете нападать, используя навыки тех солдат, обличие которых вам будет дано)

Шум вокруг оглушает меня.

Я пытаюсь осмотреться, когда над головой что-то свистит и кто-то сбивает меня с ног. С громким криком я падаю на землю, инстинктивно зажимаю уши руками. Рядом со мной оказывается Джейк — он часто-часто дышит. Лицо сосредоточенное, пальцы сжимают в руках винтовку. Он кратко поворачивает ко мне голову.

— Постоянно двигайся — бросает он — не стой на открытой местности. Тебя чуть не подстрелили.

— Спасибо — только и выдавливаю я.

Он глядит на мои пальцы.

— Крепче держи оружие. Так просто вырвать или выронить.

Кажется, его совершенно не ошеломила обстановка, где мы оказались. Даже на мгновение. Думаю, бабушка вела бы себя так же.

На одно мгновение меня охватывает ревностное чувство — он становится на нее больше похож чем я, ее кровный близкий родственник. Родная внучка.

Но не успею я спросить что-то еще, как Джейк вырывается из укрытия и бежит куда-то в самую глубь событий. Я прижимаю винтовку к груди и часто дышу.

Нет.

Я трус. Плевать.

Я буду сидеть здесь и ждать, пока задание закончится.

Если повезет — я его даже не провалю. А даже если провалю — плевать. Я в укрытии, и я отсюда не вылезу.

Я слышу крики, стоны, отчаянный ор солдат, что бегут с таким остервенением навстречу собственной гибли, но даже не пытаюсь выглянуть. Я не хочу этого видеть и в этом участвовать.

Потираю руку, как что-то инстинктивное заставляет меня упасть на пол, хотя причин никаких нет.

Я подчиняюсь, и в это же мгновение надо мной свистит пулеметная очередь. Оборачиваюсь и вижу солдата, что в паре ярд целится в меня.

Это война.

Вот что хотел показать нам этим Роленд.

Что на войне не будет безопасного места. Даже если ты не будешь выставляться, будешь сидеть тише мыши — война все равно одним большим торнадо засосет тебя внутрь. От тебя лишь зависит — будешь ли ты охотником или добычей.

Я быстро наставляю на солдата винтовку. Раньше, чем он успевает перезарядить свою.

Мгновение.

Жму на курок, и не перестаю, пока его тело мешком не падает на землю, создав облако пыли.

Он умирает, но я не чувствую сожаление.

Лишь неведомая мне ранее решимость начинает пробираться в каждую клеточку моего тела, надеваясь на каждый палец, словно я облачаюсь в какой-то облегающий костюм. Я выглядываю из укрытия, стараясь оценить обстановку.

Сложно оценить то, в чем ничего не соображаешь.

При мне навзничь падает солдат в паре ярдов от меня. Пуля попала ему в живот — он не может двигаться, но стонет. Он еще в сознании — но если останется лежать здесь, на виду.

Он труп.

Но если его утащить в укрытие..

Однако, он в самом центре боя. Вылезти туда — значит сильно подставиться.

Я смотрю на солдата, пытаюсь оценить его рану. Я мало, что знаю об этом, но слышала — человек не жилец, если кровь темная, ближе к черной, значит что-то там задето. У этого обычная, насыщенно-алая.

Его еще можно спасти.

Времени долго думать нет. Вскакиваю и выбегаю из укрытия, подстрелив одного из солдат, что бежит на меня. Увидев меня, в глазах раненного загорается надежда. Я хватаю его за талию, на мгновение оказавшись совершенно безоружной, и тащу к укрытию. Краем глаза вижу, как противник целится в меня. Я не успею схватить закинутую на плечо винтовку и ответить. Уже не успею даже пригнуться.

Вдруг он падает.

Гляжу в траектории пули и вижу одного из немногих демонов, что остались в школе и что вместе со мной пошли к водовороту. Но он даже не смотрит на меня — убил одного и несется дальше.

Я все сильнее заражаюсь духом войны.

Оттаскиваю солдата в укрытие и оставляю. Больше я ничего сделать не могу. Если ему суждено умереть по закону Равновесия — его добьют и здесь. Если нет — другая помощь подоспеет раньше, чем это случится.

Перезаряжаю винтовку и вновь выбегаю в центр.

Убиваю одного, другого.. я не особо различаю даже их лица. В какой-то момент — я не осознаю эту грань — мне становится плевать на всех. Я забываю, что это лишь задание.

Я кричу и несусь на каждого, кто не на моей стороне. Убиваю, не задумываясь, и без сожаления добиваю раненных. Во мне бурлит ярость, которая вовремя помогает мне пригнуться, когда я сама оказываюсь у кого-то на мушке.

Роленд хотел бойца — пусть он его получит.

Когда я нажимаю на курок в очередной раз, чья-та рука хватает меня. Я едва не изрешечиваю этого человека пулями, но узнаю в нем Лито.

— Что ты делаешь?!

— Странный вопрос — фыркаю — мы на войне.

БАМ!

Еще один готов.

— Это не наша война!

Раздраженно гляжу на него.

–И что с того? Мне теперь самоотверженно бросаться под пули, не давая отпора?

— С каждым убитым ты возвышаешь в цене свою жизнь. Но настолько ли дорога твоя жизнь на самом деле?

Я рывком выдергиваю свою руку и смеряю его гневным взглядом.

— Она бесценна ровно до того момента, пока ее не отняли.

Он кивает, но я вижу что он считает иначе.

Над головой пролетают пули, а мы стоим, словно на прогулке в долбанном парке. Лишь удача не позволила ни одной из них достигнуть цели.

— Не смей осуждать меня!

— Я не осуждаю за инакомыслие. Но не ослепни от жестокости — это не идет даже войну.

Не успеваю я что-либо ответить, как он уже вновь скрывается среди толпы прочих солдат, и я пригибаюсь, перезаряжая оружие, чтобы вновь ринуться в атаку.

Выбегаю и бросаюсь вперед, но едва не падаю. Кто-то хватает меня за ногу.

Резко опускаю глаза вниз, в кучу упавших тел, по которым мы теперь бежали, даже не сознавая этого.

Одно из тел все еще живо.

Солдат держал мою ногу, умоляюще глядя на меня.

Из его раны в груди бежала черно-бордовая кровь.

Он обречен.

Но в его глазах столько жажды жизни, столько желания.. Он цепляется за нее до последнего, словно за лотерейный билет джек-пота, что выдирает из его пальцев сильный порыв ветра. Он так не хочет умирать.

Но я резко отдергиваю ногу и бегу дальше.

Прицеливаюсь в кого-то, как чувствую острое жжение в груди. Мгновение не понимаю, что происходит — но вдруг это жжение, будто огонь, переходит на все мое тело, и пальцы безвольно разжимаются и то единственно важное, что есть у воина — его оружие — падает на землю.

Я прижимаю руку к груди, упав ничком — она вся красная.

Меня подстрелили?

Как же так?!

Я же была так.. как?

Я не знаю.

Пытаюсь дотянуться до винтовки, хоть в этом нет и никакого смысла. Кровь слишком темная..

Чей-то грубый ботинок наступает мне на руку. Я поднимаю глаза и вижу солдата вражеской стороны. На его лице не дергается ни один мускул, когда он наводит свое оружие на меня и я слышу выстрел.

Темнота.

-4-

Я судорожно вдыхаю воздух ртом, когда Роленд берет меня под руку и отводит от водоворота.

Начинаю хаотично и безумно ощупывать свое тело, но оно совершенно целое.

Ранили и убили не меня.

А какого-то умершего задолго до этого солдата, чей облик мне выпал.

Гляжу на остальных ангелов и горстку демонов, что так же оказались у стены в ожидании. Их либо тоже убили, либо они что? Успешно справились с заданием?

Как это задание вообще закончится, если не умереть?

Я поворачиваюсь обратно к Роленду. Он невозмутим. Стоит у водоворота и ждет следующего.

— Я провалила задание?

— Все результаты в кабинете.

Я отрешенно киваю. Среди ожидающих стоит Лито, но не вижу Катуса. Впрочем, я его не видела и в кабинете. Он не пришел на это занятие, как и не приходил на остальные. Почему-то он игнорирует как военные лекции, так и меня. Вообще не помню, чтобы последние дни я его где-то встречала.

Я подхожу к этой стайке и скрещиваю руки на груди, глядя в сторону водоворота.

Несколько минут — и вся наша группа в итоге оказывается здесь, в кабинете.

Но я не знаю — оказались они здесь, как я, посредством смерти, водоворот затянул обратно их сам, или они добровольно шагнули в него, как Катус, когда мы выполнили свадебное задание?

Интересно, судьба нашего возвращения влияет на результаты?

Увидел ли Роленд во мне ту девушку-воина, которую хотел? Я пыталась. Старалась вести себя так же яростно, как когда кидалась на Сатану. Так же бесстрашно.

Но почему-то в его глазах я не вижу восхищения.

Мы молча кучкой доходим к кабинету, по пути на мою голову крошится изрядно известки, когда сверху кто-то проходит. Иногда я и забываю, что школа на грани разрушения — потому что все время провожу в ее более или менее уцелевших корпусах.

Я сажусь за ту же парту, что и была.

Джейк тоже.

Он вернулся одним из последних, когда я стояла в общей куче.

Не знаю почему, но чувство восхищения сменяется завистью, что неизбежно в итоге приведет к ненависти. Я не хочу ненавидеть Джейка, но боюсь в скором времени, если бабушка не перестанет — это неизбежно.

Роленд встает вновь в центре.

— Что ж.. я следил за каждым из вас, и вот что могу сказать..

Он делал много замечаний, иногда хвалил. Про Лито он ничего особенного не сказал, а в Джейке похвалил хладный ум и способность к решительным действиям, когда это необходимо.

Я сжала губы.

Наконец, его взгляд дошел и до меня.

— Что на счет тебя, Атиль..

Затаиваю дыхание.

— Ты все сделала правильно.

Шумно выдыхаю. Что? Тогда почему я не вижу в нем удовлетворения?

— Первый солдат нуждался в реальной помощи — ты ее оказала. Второй же был обречен. Какой можно сделать из этого вывод? Иногда жертвы бесполезны. Глупый альтруизм не принесет нам победы. Но без взаимопомощи, когда она необходима, далеко мы не уйдем. Очень важно уметь принимать правильные решения, когда все вокруг кажется безумием.

Он сделал паузу.

— И не терять из виду свою главную цель.

Я вопросительно подняла брови.

— Ты начала идеально, Онрат — кивнул он — но к концу бессмысленная жажда крови тебя погубила. Ты забыла, какова твоя идея, каков смысл всего этого. В твоей голове родился лишь один мотив — убить как можно больше. Кровожадность и жестокость взяли над тобой вверх и благополучно ослепили. Ты не увидела солдата, что покусился на твою жизнь. И в итоге отнял ее. Как говорится там, у вас, на земле? — он щелкнул пальцами — начал за здравие, закончил за упокой?

Я мрачно опустила голову.

— Ты стала бы отличным примером в этом задании, если бы до конца отдавала себе отчет в действиях и вела себя хладнокровно.

— Я вела себя хладнокровно!

— Хладнокровность заключается не в том, чтобы без сожаления отнимать жизни, а в том, чтобы четко понимать, зачем именно ты это делаешь.

Он перешел к следующему ученику и его ошибкам.

Я уронила голову в ладони.

Ну и насрать.

Я пыталась, а ему все равно не понравилось. Если я бездействую — ему не нравится. Если я бегу в первых рядах — я опять неправа.

Когда Роленд закончил и ни у кого больше не было вопросов, я уже собиралась подняться, как вверх взметнулась чья-та рука.

Демон.

— Да, Деймон?

Я его не знаю.

— Сегодня нас совсем не кормили. Запасов еды уже не осталось?

Ученики тут же зашептались, поддерживая его вопрос.

— Нет. Вы же знаете, что сейчас проблемы с поставками.

Я как-то не сильно и обратила на это внимание. И в свои лучшие времена я не много ела, я теперь у меня подавно не часто появляется аппетит. Но остальных, видимо, эти слова сильно взбудоражили.

— Но мы решим этот вопрос — перебил их Роленд — нужно проявить терпение.

Перед мной, скучающе покачиваясь на стуле, сидел какой-то ангел с едва сдерживаемой ухмылкой, будто знал больше остальных. Я изогнула бровь и он поймал мой взгляд, расценив его, как приглашение к разговору.

— Забавно.. — прошептал он мне — вот-вот может настать война, а они переживают за лакомство, без которого легко могут прожить.

— Без еды все мы слабеем.

Его ухмылка стянулась. Он равнодушно пожал плечами.

— Будто, когда придет Дарнордес, силы нам помогут.

-5-

Я сидела во дворе.

Совершенно сама, как вероятнее всего, когда-то сидела моя бабушка, застигнутая здесь появлением Престола Калиго.

Роленд давно распустил нас с занятия, но я так и не вернулась в комнату. Я сидела здесь и думала над словами, которые сказал мне тот ангел. Уверена, он ляпнул их просто так. Быть может, они были порождением его собственного отчаяния, а может, он действительно так считал, исходя из рациональных выводов. Точно это была не агрессия от голода, раз он так относился к еде, но эти слова заставили меня задуматься.

(будто силы нам помогут)

Возможно, и нет.

Их нет.

Но моя сила — моя сила могла кому-нибудь помочь.

Сила, случайно подаренная мне Дарнордесом.

Роленд рассказывал, что его могущество могло разрушать миры — и пусть я получила лишь небольшую часть от этого, но, вероятнее всего, ее окажется более чем достаточно в какой-нибудь момент для защиты бессмертных.

Пусть не всех.

Я не тешу себя иллюзиями.

Но хотя бы близких.

Если бы я могла с ней совладать.. то я могла бы гарантировать им защиту. Но проблема в том, что эта сила во мне проявила себя лишь однажды — когда голова Сатаны полетела к моим ногам.

Более я ее не чувствовала.

Она была внутри. Все еще была. Порой она обжигала мне кончики пальцев, будто желая прорваться наружу и ретироваться из моего организма, но она никак мне не помогала. Я не могла с ней справиться — не могла направить на то, что нужно мне.

По иронии судьбы — она лишь ослабляла, когда должна бы нести могущество.

Возможно, мне следовало тренироваться — чтобы как-то справится с ней, но я не имела никакого представления, как справится с силой такой величины.

Совсем недавно во мне не было совершенно никакой.

Как я не пыталась найти.

Я встала, решив прибегнуть к способу Калиго, которому он нас с Джейком учил. Нащупать силу внутри, попытаться выдрать ее наружу и облачить во что-то осязаемое. Я боялась облачить эту силу во что-либо, но вариантов не было.

Я попыталась сконцентрироваться на ней внутри. Она была огромная — ей словно не хватало моего пространства. Я попыталась ее вытолкнуть, и тогда меня словно ударило током.

Будто ядовитая кобра жахнула как следует, едва я тронула ее за хвост.

Я вскрикнула и упала на землю.

Нет, для этой силы способ Калиго не подойдет. Она не маленькая, зарождающаяся в Нулевом, у которого едва выросли крылья. Она созревшаяся, самостоятельная и агрессивная, как и ее истинный обладатель. Она не желает подчиняться, не желает помогать.

Она только кусается.

Какой мне толк от силы, которая убивает меня?!

(это невозможно, организм Атиль должен был отторгнуть ее, как инородное тело)

Может, лучше бы и отторг.

Я хотела забраться в беседку, но лишь села на землю, опершись на ствол дерева. После бойни с армией Сатаны, на территории школы осталось не так уж много целых деревьев. Большинство либо превратились в прах, либо обгорели и высушились. Это одно из немногих как-то уцелело и даже продолжало зеленеть.

Я шумно выдохнула и задрала голову к небу.

На уцелевшей половине школы мерцнул чей-то силуэт. Какой-то ученик сидел на самом краю крыши, так же размышляя в своем уединении.

Я приложила ладонь ко лбу, отгораживаясь от солнца, чтобы рассмотреть, кто это.

Пара мгновений — и я поняла.

Это был Катус.

Он сидел, совсем по-человечески сложив крестом ноги, оперев локти о колени, и смотрел куда-то вдаль.

В отличии от меня — он никого не видел. Включая меня. Если бы опустил глаза — то запросто, но он их не опускал.

Недолго думая, я поднялась и расправила крылья.

Один взмах — и я оказалась в небе.

Я медленно опустилась на крышу позади него, но он все равно меня услышал. Не повернул головы, не дернулся, но мы оба знали, что он услышал меня.

Может, почувствовал энергию, но не сказал ни слова.

Я сделала пару шагов к нему.

— Я тебе не помешаю?

Какие-то длительные секунды он молчал, после чего тряхнул головой, будто выйдя из оцепенения.

— Нет.. конечно, нет.

-6-

Я подошла к нему и так же села на самый край. Помнится, однажды я с трудом проделала то же самое, находясь на краю высокой горы. Сейчас же я сделала это просто.

Никакого страха.

Я подогнула под себя ноги и обхватила колени руками, приложив к кистям руки левую щеку, чтобы свободно смотреть на Катуса. Он же продолжал глядеть перед собой.

— Последнее время ты сам по себе. Избегаешь всех.

Он даже не пытается это отрицать.

— Нужно было обдумать много вещей.

Интересно, каких?

— И как? Обдумал?

Он глянул на меня. На его губах появилась знакомая масочная усмешка.

— Ты об этом пришла поговорить?

— Прилетела, вообще-то — я равнодушно пожала плечами и он хмыкнул.

Мы продолжили молча сидеть и мне уже казалось, что мы никогда не заговорим. Пропасть взаимных тайн стала между нами слишком большой, чтобы все вернулось на круги своя. Я уже собиралась встать, как он заговорил.

Отрешенно, глядя себе под ноги.

— Когда я был маленьким, отец любил брать меня на тренировки. Он никогда не позволял мне выигрывать. Никогда не поддавался. Но каждый раз, когда мне удавалось превзойти самого себя, он подходил ко мне и гладил по голове несколькими грубыми движениями.

Катус махнул рукой в воздухе, парадируя жест отца.

Горькая усмешка.

— Вот и вся его ласка. Похлопывания по голове. Да такие сильные, что я весь сжимался, ожидая очередного хлопка.

Наконец, он посмотрел на меня.

— Я подумал и понял: у отца не было выбора. Тогда, на войне.

Демон резко взял мою кисть и я инстинктивно вздрогнула, так как каждый раз его хватка за запястье не приносила ничего хорошего. Однако, его взгляд не изменился, а пальцы не впились в кожу.

— Выучи и ты урок, который преподал мне отец. Ты должна быть сильной и бескомпромиссной. Я не смогу всегда тебя защищать.

Он отпустил мою руку.

Я едва уловимо кивнула, после чего сжала губы.

— Но по крайней мере у тебя есть возможность всегда говорить мне правду. Очевидно, ты не любишь использовать все возможности одновременно.

Я ожидала увидеть удивление на его лице, но он лишь как-то странно улыбнулся.

— Я так и думал, что ты все услышала. Или узнаешь, так или иначе.

— Но могла и нет. А ты ничего мне не сказал.

Я решительно подобрала под себя ноги.

— Так было бы лучше.

— Кому? Верховой Башни, что теперь боятся меня, как прокаженного?

— Я опасался, что эта новость может тебя напугать. Такая сила.. ее в себе не испугается лишь безумец.

Посмотрев на меня, он вдруг расхохотался, закинув голову назад.

— Ну да, я забыл.

Какое-то время он помолчал, после чего добавил уже серьезно:

— Даже если так, то мы в расчете.

— О чем ты?

— Ты ведь тоже не просто так с ног свалилась в Капитолии.

— Если понял, почему не сказал остальным?

— А почему ты не сказала остальным, что услышала разговор?

— Не хотела — с вызовом бросила я и он равнодушно дернул плечами.

— И я не хотел.

Я смотрела на него, не отрывая глаз, после чего принялась ковырять пальцами кровлю крыши, раздербанивая ее еще сильнее.

— Расскажешь бабушке, что я знаю обо всем?

— Зачем мне это.

— Не знаю. Она же главная.

— Не для меня.

Он вновь говорил сухо и отрывисто, но взгляд его не блуждал где-то далеко. Он был здесь. Ловил краем глаза каждое мое движение.

— Так скажешь, что видела тогда? — Катус повернулся ко мне и склонил голову.

Я задумчиво сжала губы.

Я не могла ему рассказать. Но теперь уже по другой причине — по той, по которой не могла сказать о том, что видела, ни одной живой душе.

Мое молчание привело к большим проблемам. Моя ошибка стоила всей школе слишком большой цены — но пока об этом никто не знал, меня не могли принудить заплатить ее лично. Однако, узнай они — и все могло сложиться иначе.

Бабушка, та и вообще может посчитать, что я не сказала нарочно, из каких-то побуждений, о которых толкует Верховая Башня.

Все слишком запуталось, чтобы одной затяжкой можно было размотать целый клубок ниток.

— Да, конечно — кивнула я. Я не собиралась лгать — я лишь собиралась сказать раннюю версию правды.

— Всю первую ночь после бойни мне слышались взрывы.. крики.. я не сомкнула глаз. Естественно, ничего этого не было, но я это слышала так ярко и громко, словно это происходит за окном.. А тогда.. тогда я это вновь все увидела. Смерть.. Сатаны, возрождение Дарнордеса.. словно это пронеслось передо мной в ускоренном ритме второй раз.

— Почему ты сразу не сказала?

— Моя бабушка могла решить, что я слишком перевозбуждена, раз мне продолжают мерещиться отрывки войны. Она бы попросту отстранила меня от всего куда подальше, сам понимаешь. А я думаю.. это было лишь эффектом бессонницы. Потому что больше я ничего такого не вижу.

Я провела пальцем по своей ладони.

— К тому же, ни один из вас мне тоже тогда ничего не сказал о разговоре за дверьми. А это.. знаешь, это оказалось чертовски обидно. Я решила, а с какой стати я должна что-то..

Но Катус не дал мне договорить. Он мягким жестом обнял меня и прижал к своей груди. Я жадно вдохнула его аромат, позволяя прижимать себя как можно крепче.

Впервые с момента битвы я вновь почувствовала себя в безопасности.

Словно всего того расстояния, что образовалось между нами, никогда и не было. Подняв голову, я неуверенно коснулась его губ. Он кратко ответил мне, после чего его взгляд вновь устремился в дали.

— Знаешь, а зря они пытались скрыть от меня все это — заявила я через пару минут молчания — мне, как и им, эта сила только мешает. Она не подчиняется мне. Я не могу ее приручить. Совладать с ней.

Катус отстранился.

— Пока ты боишься собственной силы, она будет владеть тобой. Ты ощущаешь ее как нечто инородное, но это не так. Теперь эта сила — часть тебя. Ты должна это принять.

— Я пытаюсь. Только она этого, видимо, не хочет.

Он усмехнулся.

— Дай руку.

Я послушно положила руку в его раскрытую ладонь, протянутую мне.

— Попробуй представить ауру своей силы, сосредоточенную между нами.

Это очень похоже на то, что я делала во дворе. Повторять не очень хотелось.

— Давай — настаивал демон.

Я попыталась вновь нащупать ее внутри, после чего перенести энергию в свою руку.

— Ай!

Я тут же одернула ладонь. Сила вновь куснула меня, и еще больнее, чем в прошлый раз. Обожгла, словно я схватилась за раскаленную до красна сковородку.

Катус лишь кивнул, словно этого и ожидал.

— Вот видишь. Она должна быть приятна тебе, а не приносить боль. Давай еще раз.

— Шутишь? — я прижала руки к себе, словно он мог повторить это без моего участия — я не мазохист, не буду больше.

— Давай — он требовательно отодрал одну из рук от моего тела и вернул на прежнее место — только на этот раз мысленно прими свою силу.

— Как можно принять то, что приносит боль?

— Не расценивай его как то, что приносит боль, и этого не случится.

Я вспомнила, как земля ушла из-под ног Сатаны только потому, что я это представила — при помощи этой же силы. Будет так, как я себе это воображу. Пока я считаю, что сила агрессивна и приносит мне боль — она продолжает кусаться, чувствуя мой настрой.

Но если мне и правда представить, что она..

Не обязательно негативна. В конце концов — сила, это не отдельный объект. Она часть того, в ком сохранилась. И не важно, чья она была раньше и кому служила — сейчас она во мне. Значит, она часть меня. А часть меня априори не может быть против меня, иначе это действия против самого себя.

Сила не может быть против своего обладателя.

Медленно, но верно, между нашими с Катусом ладонями возник красный энергетический шар. Он подрагивал, словно иллюзия, но я ощущала его.

В этот раз он приятно охладил кожу, будто лед в знойный день.

От восторга я не удержалась и взвизгнула, словно девчонка:

— У меня получилось! — я принялась махать от волнения свободной рукой, показывая Катусу, который и так смотрел — погляди! Получилось!

Демон убрал свою руку и шар мгновенно исчез.

— Вот и славно. Тренируйся каждый день — и научишься делать это сама. Может, в тебе есть огромный потенциал, кто знает.

Он встал на ноги, расправляя крылья.

— Куда ты?

— Скоро стемнеет, не гуляй ночью одна.

И ринулся вверх, навстречу ветру. Через несколько мгновений даже его силуэт скрылся от меня.

-7-

Я стою на какой-то плоской каменной глыбе.

Не понимаю, где я.

Холодный — даже кусаче ледяной — ветер обдувает со всех сторон. Я не меняю положения, но он бьет то справа, то слева, словно сам не в силах определиться, в какую же сторону хочет дуть.

Я не могу понять, где я нахожусь и как сюда попала, но вдруг раздается громкое:

— НЕ-Е-Е-Т!

Я содрогаюсь всем телом и поворачиваюсь на крик.

Недалеко от меня, на самом краю пропасти, стоит маленький мальчик, которого окружили десятки ангелов и демонов. Причем я не знаю ни одного из них.

Зато мне не составляет труда узнать мальчика, которому на вид не больше семи лет.

Может, я бы и не узнала его, если бы не большие красные крылья за его спиной, и контраст голубых глаз с демоническим цветом волос.

Только у одного бессмертного есть такая генетическая аномалия в организме.

Конец ознакомительного фрагмента.