Дом Затмений

Кейси Л. Бонд, 2021

Нур – нежеланная и нелюбимая младшая дочь в семье жестокого правителя солнечного царства. Ребенок единственной женщины, которая разбила королю сердце. С тех пор его неутолимая ненависть обрушилась на Нур. Надежда на спасение от тирании отца приходит вместе с письмом правителя лунного королевства Келума. Одна из принцесс должна выйти за него замуж для заключения перемирия. Для короля дети – лишь пешки в игре по захвату власти. Его цель – корона лунного света, дающая владельцу безграничное могущество. Но у Нур свои планы на корону. С такой силой в руках она сможет наконец свергнуть своего деспотичного отца. Постепенно девушка все больше сближается с Келумом. И теперь положить конец правлению тирана становится еще сложнее. Сможет ли Нур победить безжалостного владыку и увидеть, как в королевстве наступит новый рассвет?

7

Дом Сумерек был огромен. К тому времени, когда речной путешественник и его команда подвели корабль к берегу реки и закрепили его, привязав веревками к огромным валунам, Люмин и его люди уже были там. Нас неожиданно встретила фанфарами почтительная и ликующая толпа. Мелодия, не похожая ни на одну из тех, что я слышала, исходила от инструментов, которые я никогда раньше не видела. Но это было не самое лучшее.

Отец вывел нас с корабля, Сарик и Киран шли следом за мной и Ситали. Каждый человек в толпе держал маленький мешочек. Все они одновременно потянулись к ним. Отец был ошеломлен, опасаясь худшего, пока жители сумеречных земель не подбросили в воздух то, что было внутри: шелковистые лепестки всех оттенков белого, розового, красного и даже синего.

Сердце подпрыгнуло, когда я увидела, как они падают. Я наклонилась, чтобы собрать несколько, и, проведя по ним большими пальцами, ощутила невероятную мягкость. На губах расплылась непрошеная улыбка. Лепестки дождем сыпались нам на плечи и путались в волосах.

Ситали придвинулась поближе ко мне.

— Их так много. Они превосходят нас числом…

Конечно, Ситали думала о войне и опасности, даже не предполагая, что Люмин искренне хотел мира между нашими землями.

И все же она была права. Нас было меньше, но, оглядев толпу, я не увидела никого, кто выделялся бы среди остальных. Неужели Люмин не соизволил прийти?

Когда все покинули корабль, отец остановился и повернулся лицом к восхищенной толпе.

— Спасибо вам, жители Люмины, за этот прекрасный и величественный жест. Мы с нетерпением ждем завтрашнего праздника в вашу честь.

Люминанцы зааплодировали, отступая, чтобы предоставить нам больше места. Некоторые поспешили обратно в Дом Сумерек, в то время как другие задержались, наблюдая, как слуги разгружают наши вещи. Кое-кто даже предложил помочь и внести наш багаж внутрь.

Мужчина в серебряных доспехах выступил вперед. Его темные волосы поседели на висках и соответствовали цвету металла, защищающего его тело. На серьезном лице незнакомца появились морщины беспокойства. Он поклонился отцу:

— Добро пожаловать, Атон. Мы подготовили для вас комнату, чтобы вы могли немного отдохнуть после долгого путешествия. Могу я проводить вас?

Отец улыбнулся, как мог бы улыбнуться голодный лев.

— Конечно. — Он последовал за серебряным солдатом внутрь, не оглядываясь на своих дочерей.

Дом Солнца был трехэтажным, в то время как Дом Сумерек состоял из семи этажей. Построенный из точно ограненного серого камня, он поднимался из бесцветной земли и, казалось, нетерпеливыми пальцами касался мрачного, затянутого облаками неба.

Ко мне и Ситали подошла женщина, одетая в простое, но красивое серое платье.

— Атены, — поприветствовала она с поклоном. — Рада буду сопроводить вас внутрь.

Женщина выглядела не старше отца и, как и он, цеплялась за силу, которую давала молодость. Серебристые, ровно подстриженные волосы падали ей на плечи. Незнакомка была красива, с голубыми и добрыми глазами.

Я почтительно склонила голову, и мы вошли в Дом, оставив позади серые сумерки. Я полагала, что это снаружи темно, пока не вошла в холл без окон. Женщина повела нас к лестнице, по которой мы поднялись на верхний этаж. Когда мы добрались до вершины, Ситали тяжело дышала. Женщина явно заметила это.

— Люмин подумал, что вы оцените вид на небо, даже если оно отличается от того, что вы привыкли видеть в Гелиосе.

Как дура, Ситали пробормотала что-то грубое, и милая улыбка женщины исчезла.

— Я ценю проявленный жест, — заверила я.

Женщина посмотрела куда-то между нами и снова улыбнулась, прежде чем повести нас по коридору.

Ситали осматривала каждую дверь, мимо которой проходила, пока мы не достигли конца коридора. Женщина достала ключ из кармана платья, отперла дверь и распахнула ее, открыв нашему взору просторную комнату с абсолютно белыми стенами, отделанными золотом. У дальней стены стояла большая кровать с роскошным белым бельем, накинутым поверх балдахина. Небольшой письменный стол стоял перед одним из трех окон, лампа заливала маслянистым мягким светом стопку чистых пергаментов, лежащих на нем. Рядом с бумагой стояли небольшая баночка с чернилами и перо.

Ситали исчезла из виду в дверном проеме в центре правой стены.

— Мне подходит, — одобрительно сказала она, и ее голос эхом отозвался от стен помещения. Снова появившись в дверном проеме, она оперлась рукой о стену и взглянула на меня: — Отдельная ванная комната. — Сводная сестра распахнула дверцы платяного шкафа как раз в тот момент, когда внесли первый из ее тяжелых сундуков.

Женщина посмотрела на меня:

— Ваша комната находятся напротив. Хотите взглянуть?

— С удовольствием, спасибо, — сказала я ей.

Мне очень хотелось бы оказаться подальше от моей избалованной сестры.

Ситали даже не заметила, когда я вышла из ее комнаты. Она уже открывала свой сундук, откидывая назад крышку. Огромный шкаф вполне мог лопнуть от всего, что она планировала в него запихнуть. Ситали прихватила с собой в два раза больше сундуков, чем я. Нарядные платья были ее доспехами, а она готовилась к войне, которая разразится между нами в ближайшие дни или недели.

Женщина достала другой ключ и отперла дверь в мои покои. Я увидела более темное отражение комнаты Ситали. Моя ванная находилась у левой стены, но не это заставило меня остановиться. Помещение было невероятно красивым. В отличие от белой комнаты Ситали моя была смесью черного цвета и золота. Темнота и тепло. Разрушительное столкновение противоположностей.

Мне это импонировало.

— Вам нравится, Атена?

Я повернулась к женщине, запоздало вспомнив, что она все еще здесь.

— Это самая красивая комната, которую я когда-либо видела, — честно ответила я.

Ее плечи немного расслабились.

Моя большая кровать была задрапирована чередующимися полосами золотой и черной ткани, с соответствующими прозрачными панелями, зашнурованными вместе над балдахином. Деревянная рама кровати была выкрашена в темный цвет и контрастировала с золотыми виноградными лозами, детально прорисованными на стенах. Письменный стол и шкаф были выкрашены в том же стиле.

Я прошла в ванную комнату, поражаясь черному камню, которым были инкрустированы потолок, стены и пол. Отполированные дочиста камни под ногами были гладкими и холодными.

Шум снаружи заставил меня выйти из комнаты.

Сопровождающая указывала слугам, как разместить мои три сундука. Когда они положили их в указанные места и ушли выполнять другие поручения, женщина проводила их улыбкой.

— Я прикажу принести воды для вас и вашей сестры, — пообещала она.

— Подождите! Как вас зовут? — спросила я.

— Меня зовут Вада, Атена.

— А меня Нур.

Она выпрямила спину, встала почти царственно.

— Нам было велено в знак уважения называть вас «Атена».

— Тогда Атена Нур, — улыбнулась я. — Мою сестру зовут Ситали.

Прежде чем склонить голову, она взглянула на дверь комнаты моей сводной сестры.

— Я пошлю за водой и принесу вам что-нибудь поесть.

— Это было бы чудесно. Спасибо большое.

Она сделала быстрый реверанс, положила ключ от моей комнаты на ближайший к ней сундук и закрыла за собой дверь.

Я не стала распаковывать вещи. Вместо этого я подошла к окну и провела пальцами по прохладному стеклу. Моя комната была выше, чем платформа на вершине храма Сол. Достаточно высоко, чтобы широкая река стала выглядеть как небольшой ручей. С такой высоты даже наш корабль, все еще покачивающийся в том месте, где мы его привязали, выглядел совсем не впечатляюще.

Корабль люминанцев был очень похож на наш: тоже мог плавать на мелководье, а его бледные паруса были аккуратно убраны. Палуба их корабля сейчас была пуста, должно быть, они привезли даже больше, чем мы, раз им удалось обеспечить нам все эти удобства. Или эти вещи всегда были здесь, подготовленные для гостей?

В дверь тихо постучали.

— Войдите.

Появилась целая толпа мужчин и женщин, каждый из которых нес ведро с горячей водой. Они проходили прямо в ванную комнату, а опустошив свои ведра, незамедлительно выходили. Вада вернулась. Она принесла поднос с фруктами и хлебом, а также графин свежей воды.

— Спасибо вам… за все. Я не могу передать, как я счастлива принять долгую горячую ванну после почти четырех дней, проведенных в плавании.

Она рассмеялась, понимающе кивнула и вложила мне в руки какой-то пакетик и кусок мыла.

— Я принесла немного соли и кусок свежеприготовленного мыла.

От подарков исходил невероятно приятный запах. Присмотревшись к вещам в моих руках, я заметила пучки трав, застрявшие в куске мыла. Подобных запахов я не знала.

— Они собраны в Люмине, — объяснила Вада, увидев мое озадаченное выражение лица. — Это подарок. От меня.

— Спасибо.

Мое сердце сжалось. Пусть Вада и была совершенно незнакомым мне человеком, но она уже проявила доброту по отношению ко мне. Я никогда не ожидала встретить кого-то столь любезного на этом берегу реки.

— У меня не было возможности подготовить подарки. Мы уехали довольно внезапно, — призналась я.

Вада сжала руки.

— Атена, в Люмине подарки дарят не ради надежды получить что-то взамен.

Она была более любезна, чем я заслуживала.

— Спасибо, — повторила я, вдыхая восхитительный аромат мыла и соли.

Когда последнее ведро с горячей водой было опустошено, слуги вышли из моей комнаты, оставив меня с Вадой и заботливым подарком, который я держала в руках.

— Нужна ли вам еще какая-нибудь помощь, Атена?

— Нет, спасибо. — Я посмотрела на блюдо с едой. — Завтра мы устраиваем пир для твоего народа. Надеюсь, мы сможем приблизиться к той доброте, которую ты проявила в первый час нашего знакомства, Вада.

Она тепло улыбнулась и нежно взяла меня за руку.

— Этот поднос далек от пира, но надеюсь, что он утолит ваш голод. Хорошо отдохните, Атена Нур.

Она повернулась, чтобы уйти.

— Ты тоже, — сказала я. Она мягко закрыла дверь комнаты с материнской улыбкой, которая еще долго отдавалась болью в моей груди после того, как шаги Вады затихли в коридоре.

Я оставалась в ванне до тех пор, пока моя кожа не покрылась морщинами, а каждый дюйм волос не был вымыт восхитительно пахнущим мылом. Соль облегчила боль в мышцах. Я отложила немного, чтобы при первой же встрече отдать Сарику, но не знала, где находились комнаты жрецов.

Кто-то положил толстые полотенца на скамейку в ванной комнате. Я завернулась в них, прежде чем найти ключ от своих сундуков и наконец отпереть их.

Развешивая привезенные с собой платья, попробовала сочные ягоды винограда и отпила свежей прохладной воды из серебряного кубка. Я заметила маленький ящик в нижней части шкафа и, открыв, обнаружила, что он пуст. Под ним ничего не было. Ничего спрятанного не нашлось и под матрасом или за изголовьем кровати. Я ощупала стены и потянула за канделябры, но не почувствовала ни дуновения воздуха и не нашла потайных ходов. Я была немного разочарована тем, что моя комната была именно такой, какой казалась.

Чтобы слиться с толпой, я надела самое простое плиссированное хлопковое платье яркого цвета речной травы. Я взгромоздилась на кровать и, расправившись с остатком винограда, намазала сливочный сыр на маленькую плетеную булочку и съела ее.

Мои глаза то и дело возвращались к окну. Серый цвет снаружи был таким же постоянным, как Сол в небе, но настолько другим, что было трудно не изучать его. Я передвинула письменный стол так, чтобы сесть на подоконник, и оставалась там, пока в комнату без предупреждения не вошла Ситали.

— Тебе следует запереть дверь.

— Зачем ты пришла?

Она посмотрела на мой поднос. Учитывая отсутствие удивления на ее лице, я предположила, что она получила точно такой же. Я провела руками по своим все еще влажным волосам, пока сводная сестра критически оглядывала комнату. Я развесила всю одежду, спрятала сандалии под шкаф, закрыла сундуки и, как могла, расставила их вдоль стены.

— Я предпочитаю бело-золотое оформление моей комнаты, — надменно сказала она.

— А мне больше нравится сочетание черного с золотом, — возразила я.

— Что это так вкусно пахнет? — спросила Ситали, принюхиваясь, когда подошла ближе. — Это ты! — обвиняюще заявила она, догадавшись. — У твоего мыла был аромат?

Я закатила глаза. У нее всегда находился повод оставаться недовольной.

— Ревность никогда не была тебе к лицу, Ситали.

Ее темно-серые глаза сузились, и она скрестила руки на груди.

— Я собиралась предложить тебе небольшое приключение, но если ты слишком занята, балуя себя…

Во мне разгорелось любопытство.

— Какое приключение?

— Отец открыл несколько бутылок вина, а танцовщицы принарядились. Он пригласил Люмина присоединиться к нему и посмотреть, как они танцуют.

У меня закружилась голова. Я улыбнулась сводной сестре и спрыгнула с подоконника.

— Пошли. — Я остановилась на полпути через комнату. — Подожди-ка. Как ты узнала об этом, Ситали?

— Золото, — сказала она с улыбкой, похожей на оскал. — Оно всегда помогает получить нужную информацию. Главное, понять, кто все знает и при этом не откажется получить выгоду от своих знаний.

Я указала на ее прекрасное платье:

— Тебе нужно одеться попроще, если мы собираемся слиться с толпой.

Она усмехнулась, придерживая подол своего наряда.

— Это самое простое платье из тех, что я привезла.

Я покачала головой и махнула рукой в сторону своего шкафа. Сестра вытащила оттуда простое серое платье.

— По крайней мере, я буду соответствовать цвету воды, земли и неба в этом забытом пустынном месте, — надулась она, быстро переодеваясь.

Я положила ее нарядное платье на свою кровать и подождала, пока она выйдет, чтобы запереть дверь. В этом Ситали была права. Я опустила ключ в маленький карман, спрятанный вдоль шва моей юбки.

Мы спустились вниз, на второй этаж, где Ситали потащила меня по коридору. На секунду ее прикосновение показалось странным, как будто мы снова были детьми, тогда, когда ее кипящая ненависть ко мне еще не разгорелась. В детстве мы балансировали на грани невинности и осознанности, иногда все же оставаясь просто сестрами.

Временами я скучала по тем дням, но в глубине души знала, что они давно прошли. Мимолетные воспоминания тех мгновений скоро исчезнут, когда мы встретимся лицом к лицу как настоящие враги.

С первого этажа доносились музыка и смех. Мы с Ситали шли по коридору, пока он не сузился и одна стена не исчезла, открыв декоративные балюстрады, выходившие на большую комнату внизу. Люстры с таким количеством свечей, которое я не видела раньше, заливали золотистым светом всех собравшихся.

Отца я заметила сразу же. Зуул молча стоял рядом, оглядывая толпу. Его взгляд устремился вверх, туда, где стояли мы с Ситали, и я поспешно нырнула обратно в коридор, чтобы остаться незаметной.

Ситали рассмеялась, положив руку на грудь.

— Как он всегда умудряется все заметить? — спросила она.

— Не знаю, но мне бы хотелось, чтобы он этого не делал, — ответила я, нервно и взволнованно рассмеявшись.

Мы присели на корточки и принялись наблюдать, как музыканты бренчали, барабанили и ласкали свои мизмары^[1] в непринужденной, чарующей мелодии. Вино лилось по кругу. В комнате царила легкая, веселая атмосфера. Все собравшиеся улыбались. Рядом с отцом и его охраной я заметила несколько слуг, которых раньше видела в Доме Солнца.

Сарик и Киран не присутствовали, но не было и…

— Ты видишь его? — спросила Ситали.

Никто не сидел на таком же широком стуле, как у отца.

— Может, он еще не приехал, а может, отошел куда-то на минутку.

— Этот широкий трон здесь не просто так. Он точно придет, — вздохнула она, вцепившись в толстые каменные балюстрады. — Мне нужно подойти поближе. — Ее глаза вспыхнули, когда она приподнялась. — Жди здесь.

— Куда ты?

— Хочу найти лучший угол обзора, — отрезала сводная сестра.

Конечно, Ситали всегда была такой. Вот и в этот раз она хотела оставить меня позади. Она пошла обратно по тому же пути и поднялась по лестнице, которая вела на второй этаж. Через несколько минут я снова увидела сводную сестру, но ее лицо и голова были прикрыты накидкой. Она устроилась среди слуг и схватила две бутылки вина, лавируя между гостями и наполняя их бокалы. Никто не обращал на нее никакого внимания. Я должна была отдать должное ее находчивости. Это был смелый шаг — пройти среди приглашенных, оставаясь невидимой.

Мне нужно было сделать что-то столь же смелое.

Я повернулась, чтобы посмотреть в конец коридора, когда оттуда донеслось хихиканье. Танцовщицы хлынули из соседней комнаты в холл, остановившись на лестнице, чтобы взглянуть вниз. Одетые в откровенные наряды с красочными вуалями, прикрывающими нижнюю половину лица, они могли похвастаться подтянутыми мышцами и сияющей кожей.

Девушки заметили меня и вытянулись по стойке «смирно», кланяясь и опуская глаза в пол. Последняя танцовщица вышла из комнаты, закрыла дверь и достала ключ, чтобы запереть ее. Кончики ее длинных блестящих черных волос касались поясницы.

— Подожди! — поспешно крикнула я, прежде чем девушка вставила ключ в замочную скважину.

Она повернулась, широко раскрыв глаза:

— Атена…

Танцовщица была старше, чем я думала. Скорее всего, ей было за тридцать, но она все еще оставалась невероятно красивой. К тому же женщина могла похвастаться телом хорошо обученной танцовщицы.

Отчаяние пронзило мои вены. Это было глупо и безрассудно, и… Я никогда не хотела ничего больше, чем перестать быть собой всего на несколько минут. Чтобы повеселиться, не имея веса титула Атены или ее ореола, давящего на мою голову.

— Мне нужна твоя помощь.

Я повернула ручку и открыла дверь, жестом приглашая ее вернуться внутрь. Перед тем как закрыть комнату, женщина велела другим танцовщицам подождать ее.

— Чем я могу вам помочь, Атена?

— Мне нужно спрятаться. Выглядеть… одеться… как ты.

Она нахмурила свои широкие брови.

— Атена… не уверена, что это разумно…

— Мы с сестрой… нам нужно увидеть Люмина. Мой отец убьет меня, если я нагло войду в комнату, но под видом одной из вас я могу это сделать, и он даже не заметит.

Она фыркнула от смеха, хотя в моих словах не было и доли юмора.

— Он убьет меня, если вас обнаружат. Я не могу так рисковать, Атена. Мне очень жаль.

Она снова повернулась, чтобы уйти.

— Пойдемте. Там есть небольшое местечко в тени, где вы сможете остаться и понаблюдать.

Я покачала головой и попыталась выразить свое отчаяние.

— Мой отец не убьет тебя, потому что я не совершу ошибки. Я умею танцевать. Он никогда не догадается. Я буду держаться подальше от него, в тени, и уйду при первых признаках опасности — если таковая возникнет.

Она покачала головой и открыла рот. Я знала, что еще один отказ готов был сорваться с ее языка.

— Пожалуйста, — добавила я, обращаясь к ней с мольбой.

— Почему вам так важно увидеть Люмина?

— Одна из нас может выйти за него замуж, — сказала я.

Глаза женщины заблестели, когда она осознала смысл моих слов и их последствия. Вспоминая слова Ситали, я сняла с запястья золотой браслет и подняла его в воздух.

— Не рассказывай никому.

Она схватила свой приз, надела его и протянула руку, чтобы полюбоваться им.

— Так вы умеете танцевать? — спросила она, оценивая меня проницательным взглядом.

Я кивнула.

— Насколько хорошо?

— Достаточно.

— Уж лучше, чтобы это оказалось правдой, — усмехнулась она. И уже шепотом добавила: — Ради нашего с вами блага.

После чего танцовщица приказала мне раздеться.

Примечания

1

Мизмара — духовой музыкальный инструмент.