Собрание птиц

Ренсом Риггз, 2020

Путешествие Джейкоба Портмана и его друзей через временны́е петли – из Англии в Америку и обратно – продолжается. Его ждет встреча с новыми врагами, обретение новых союзников и поиск ответов на новые вопросы. Имея лишь несколько подсказок, он должен выяснить, как найти Ви, самого загадочного и могущественного из бывших соратников его деда Эйба. Джейкоб должен доставить к Ви Нур Прадеш, «странную» девушку, которую он спас, рискуя жизнью. О Нур говорится в древнем пророчестве: «Спаси Нур – спаси будущее». Но Ви скрывается, и не хочет, чтобы ее нашли…

«Вы, те, кто всю жизнь проводит в городах и мирных селениях, не всегда можете сказать, пойдут ли ваши друзья в огонь ради вас.

Но на Великих равнинах у друзей есть возможность доказать свое мужество.

Уильям Ф. Коди по прозвищу Буффало Билл^[1]

Глава первая

В недрах китайского рынка морепродуктов, озаренного слабым зеленоватым светом неоновых вывесок, в дальней части склада, среди резервуаров с живыми крабами, притаились мы с Нур. Съежившись, мы сидели на корточках в облаке тьмы, порожденном девушкой, «поедающей» свет. За нами наблюдали тысячи пар враждебных крошечных глаз. Люди Лео следовали за нами по пятам, и терпение у них, судя по всему, было на исходе. Мы слышали крики и грохот — это бандиты, разыскивая нас, громили рынок. «Прошу, не надо, — услышал я всхлип какой-то старухи, — я никого не видела…»

Мы слишком поздно сообразили, что коридор заканчивается тупиком, и в результате очутились в ловушке. Мы сидели у сточной канавы в узком проходе между штабелями аквариумов с несчастными крабами, приговоренными к съедению. Аквариумы были нагромождены друг на друга по десять штук; опасно накренившиеся штабеля стеклянных ящиков почти касались потолка. В короткие мгновения тишины, время от времени наступавшие между звуками ударов и криками, сквозь собственное прерывистое дыхание и стук сердец мы слышали беспрестанное ритмичное царапанье. Это обитатели аквариумов скреблись о стекло, и звуки крабьего «оркестра», похожие на стук множества сломанных пишущих машинок, вгрызались мне в уши.

С другой стороны, возня крабов отчасти заглушала наше хриплое дыхание. Я надеялся, что этого шума хватит, чтобы отвлечь врагов. И еще надеялся, что неестественный мрак, созданный Нур, продержится достаточно долго, и люди, чьи тяжелые шаги неумолимо приближались, не станут присматриваться к извивающемуся клубку кромешной тьмы со смутными, нечеткими краями. Это была «дыра» в пространстве, аномалия, которую невозможно не заметить, если уж на нее упал взгляд. Нур придала тьме форму, описав в воздухе неправильную окружность. Вслед за ее рукой возникала черная завеса, а свет собирался на кончиках пальцев, подобно сияющей кондитерской глазури. Она сунула пальцы в рот и сглотнула, и я увидел, как комок света движется вниз по ее пищеводу. А потом он погас.

Бандитам нужна была Нур, но они с удовольствием прихватили бы и меня, хотя бы для того, чтобы пристрелить. Я знал, что они наверняка уже обнаружили Эйча в квартире, мертвого, без глаз, вырванных ручной пусто́той. Только сегодня Эйч и его чудовищный помощник вытащили Нур из петли Лео, ранив при этом нескольких членов шайки. Возможно, главарь бандитов и простил бы Эйчу и Нур небольшой побочный ущерб. Но другого он простить не мог — того, что его, Лео Бернема, странного лидера клана Пяти Районов, унизили перед подчиненными. «Дикая» странная девушка, которую он объявил своей собственностью, была похищена из его дома, «командного центра» и сердца империи, занимавшей почти весь восток Соединенных Штатов. Я знал: если они выяснят, что я помогаю Нур бежать, мой смертный приговор будет подписан.

Головорезы Лео приближались, их крики становились все громче. Нур поправляла «черную дыру», выпрямляя ее края большим и указательным пальцами, когда сгусток тьмы начинал расползаться и терять форму; если черная субстанция рассеивалась, девушка заполняла центр нашего укрытия новыми порциями тьмы.

Я жалел, что не могу видеть лицо Нур. Разгадать его выражение. Я хотел узнать, о чем она думает, как она держится. Трудно было представить, что юная девушка, совершенно не знакомая со странным миром, не дрогнув, вынесет ошеломляющие события, свалившиеся на нее так внезапно. В течение последних нескольких дней за ней охотились нормальные с вертолетами и пистолетами, стреляли в нее дротиками с транквилизаторами, а потом ее похитила странная девочка-гипнотизерша, чтобы продать на аукционе… Едва успев вырваться на свободу, Нур угодила в лапы Лео Бернема. Она провела несколько дней в тюремной камере в штаб-квартире Лео, затем в процессе рискованного побега с Эйчем ее усыпили с помощью «сонной пыли». Очнувшись в квартире Эйча, она увидела своего спасителя мертвым на полу. При виде окровавленного, изувеченного трупа она испытала такое потрясение, что из ее тела наружу устремилась настоящая «бомба» концентрированного света, подобная шаровой молнии. Эта «шаровая молния» едва не снесла мне голову.

Когда Нур оправилась от шока, я поделился с ней обрывками сведений, полученными от Эйча перед тем, как он испустил дух. Оказалось, что на свете существует еще одна, последняя охотница на пустот, женщина по имени Ви. Я должен был доставить Нур к этой женщине, потому что только с Ви она могла не волноваться за свою безопасность. Единственными ниточками, ведущими к Ви, были обрывок карты из сейфа, вмонтированного в стену в комнате Эйча, и невнятные инструкции, которые успела пробормотать перед исчезновением отвратительная тварь, бывшая ручная пусто́та Эйча по имени Горацио.

Но я еще не сказал Нур, почему Эйч приложил столько усилий для ее спасения, втянул в это дело меня и моих друзей и в конце концов погиб, спасая пленницу из дома Лео. Я не рассказал ей о пророчестве. У меня просто не было времени — мы только и делали, что сломя голову бегали туда-сюда по кварталу с той самой секунды, когда я услышал топот ребят Лео за дверями квартиры Эйча. Но существовала и более серьезная причина: я опасался, что это известие станет для Нур последней каплей.

«Она — одна из семерых, чье пришествие предсказано… спасители странного мира… наступает новая и очень опасная эпоха…» Откровенно говоря, это действительно звучало как бред сумасшедшего, выдумки чокнутого сектанта. Необычные и порой страшные события, в которые была вовлечена Нур в странном мире, подвергли серьезному испытанию ее способность верить собственным глазам и ушам, не говоря уже о здравом рассудке. Я боялся, что сообщение о «пришествии спасителей» вынудит ее пуститься наутек. Любой нормальный человек на ее месте давно бы уже так и сделал.

Разумеется, Нур Прадеш ни в коем случае нельзя было назвать нормальной девушкой. Она была странной. Более того, она обладала удивительной силой духа.

Пока я размышлял обо всем этом, беглянка наклонилась ко мне и прошептала:

— Скажи, а после того, как мы отсюда выберемся… у тебя есть план? Куда мы отправимся?

— Подальше от Нью-Йорка, — ответил я.

Последовала короткая пауза, затем я услышал:

— Как именно?

— Не знаю. На поезде? На автобусе? — Я пока не заглядывал так далеко вперед.

— О, — произнесла она с ноткой разочарования в голосе. — Значит, ты не можешь, ну, типа, мгновенно перенести нас отсюда по волшебству? С помощью одной из ваших этих штук, временных порталов?

— На самом деле они работают не совсем так. То есть, может быть, некоторые и работают… — Я принялся соображать, как попасть отсюда в Панпитликум. — Но нам придется сначала как-то отыскать один из них.

— А как насчет твоих друзей? Разве у тебя нет… команды?

Когда я услышал этот вопрос, мое сердце упало.

— Они даже не знают, что я здесь.

Затем я подумал: «И даже если бы они знали…» Но промолчал.

Я скорее почувствовал, чем увидел, как ее плечи поникли.

— Не волнуйся, — наконец, выдавил я. — Я что-нибудь придумаю.

Прежде, до этого дня, мне и думать было бы не о чем: следовало просто найти друзей. Мне отчаянно хотелось снова получить такую возможность. Они бы сообразили, что делать. Они служили мне опорой с того момента, как я появился в новом мире. Без них я чувствовал себя несчастным и потерянным, словно корабль, несущийся по бурному морю без руля и ветрил. Но Эйч настойчиво предупреждал меня о том, что Нур нельзя приводить к имбринам. Кроме того, я не был уверен в том, что у меня до сих пор остались друзья. Или в том, что они относятся ко мне по-прежнему. Поступок Эйча, операция, закончить которую я ему помогал, могла лишить имбрин последнего шанса на перемирие между американскими кланами. А еще я осознавал, что после моего побега и действий на свой страх и риск друзья наверняка перестали доверять мне.

Итак, мне и моей новой знакомой оставалось рассчитывать только на собственные силы. Поэтому план был прост, хотя далеко увести нас он не мог. Бежать как можно быстрее. Думать как можно упорнее. Надеяться на судьбу и везение.

А если окажется, что мы бегаем недостаточно быстро? А если удача отвернется от нас? Возможно, думал я, у меня не будет другого шанса сообщить Нур о пророчестве и она проживет остаток своей жизни, короткой или длинной, не зная, почему все эти люди охотятся за ней.

Неподалеку раздался оглушительный грохот, за ним — вопли парней Лео. Судя по всему, времени у нас оставалось немного.

— Мне нужно рассказать тебе кое о чем, — прошептал я.

— А это не может подождать?

Момент был совершенно неподходящий. Но я знал: вполне вероятно, что второго такого у меня не будет.

— Ты должна знать одну вещь. На случай, если нам придется разделиться, или… если случится что-то еще.

— Ладно. — Она вздохнула. — Я слушаю.

— Наверное, мои слова прозвучат нелепо, так что прежде чем я расскажу, должен предупредить: я и сам ничего не понимаю. Перед смертью Эйч передал мне одно пророчество.

Совсем близко кричал какой-то человек, а на него, в свою очередь, кричали бандюги Лео — он на кантонском диалекте, они на английском. До нас донесся звук удара, вскрик, неразборчивая угроза. Мы с Нур окаменели.

— Там, на задворках! — проорал один из бандитов.

— Оно имеет к тебе непосредственное отношение, — продолжал я, почти касаясь губами уха Нур.

Я почувствовал, что она дрожит всем телом. Края темного облака, скрывавшего нас, тоже дрогнули.

— Говори, — выдохнула она.

Люди Лео вышли из-за угла и загородили выход из тупика. У нас не осталось времени на разговоры.

Враги шагали по коридору по направлению к нам, волоча за собой какого-то несчастного грузчика или уборщика. Лучи их фонариков плясали на стенах; блестели стекла аквариумов, в которых копошились крабы. Я не смел поднять голову, боясь нечаянно высунуться из темного шара Нур, и напрягся, собираясь с силами перед неравной схваткой.

Внезапно они остановились на полдороге.

— Здесь ничего нет, кроме ящиков с рыбой, — проворчал один из бандитов.

— Кто с ней был? — рявкнул второй.

— Мальчик! Какой-то мальчик! Я не знаю…

Снова я услышал глухой звук удара, и человек, которого они держали, застонал от боли.

— Отпусти его, Боуэрс. От него никакого толку.

Рабочего грубо отшвырнули прочь. Он споткнулся, рухнул на землю, но быстро поднялся и побежал прочь.

— Мы слишком долго здесь возились, и все зря, — заговорил первый человек. — Девка, наверное, давно сбежала. Вместе с этими подонками, которые ее забрали.

— Думаешь, они сумели найти вход в петлю Фанг Ва? — спросил третий.

— Может, и так, — бросил первый головорез. — Я возьму с собой Мелница и Джейкобса, и мы это проверим. Боуэрс, обыщи здесь все как следует.

По голосам я пытался определить, сколько их: теперь их было четверо, может, даже пятеро. Тот, которого называли Боуэрс, прошел совсем рядом с нами; его кобура находилась на уровне наших лиц. Не шевелясь, я поднял взгляд. Он был широкоплечим, мускулистым; на нем был темный костюм.

— Лео нас убьет, если мы ее не найдем, — пробормотал Боуэрс.

— Мы притащим ему дохлую тварь, — возразил второй человек. — Такая добыча тоже кое-чего стоит.

Я застыл от изумления и напряг слух. Дохлая тварь?

— Тварь была уже мертва, когда мы ее нашли, — заметил Боуэрс.

— Лео об этом знать не обязательно, — рассмеялся первый бандит.

— Я бы многое дал за возможность прикончить эту мерзость собственными руками, — буркнул Боуэрс.

Он дошел до конца тупика, остановился справа от нас и снова развернулся к нам лицом. Луч его фонарика промелькнул над нашим укрытием, потом уперся в аквариум, находившийся рядом с моей головой.

— Иди попинай труп, если тебе от этого полегчает, — предложил третий.

— К черту. Но вот кому я не прочь наподдать, так это паршивой девчонке, — прорычал Боуэрс. — И не только наподдать. — Он пошел к остальным. — Видели, как она помогала твари?

Первый из бандитов возразил:

— Она же просто дикая. Еще ничего не знает.

— Вот именно, просто дикая! — воскликнул второй. — До сих пор не могу понять, зачем мы тратим на нее столько времени. Просто для того, чтобы в нашем клане стало одной странной девчонкой больше?

— Затем, что Лео ничего не прощает и не забывает, — сказал первый человек.

Я почувствовал, как Нур вздрогнула и поежилась, затем сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Оставьте меня с ней на часок в запертой комнате, — прорычал Боуэрс, — и я ей покажу, что к чему. Сразу перестанет быть дикой.

Он приблизился вплотную к нашему убежищу, медленно повернулся вокруг своей оси, светя фонариком на стены и пол. Мой взгляд остановился на его кобуре. Луч фонарика описал дугу по стеклу аквариума, замер слева от нас, затем уперся прямо в сгусток тьмы. Луч «обрывался» в нескольких дюймах от наших лиц, будучи не в состоянии пронзить тьму Нур.

Я затаил дыхание, взмолившись про себя о том, чтобы мы оба оставались внутри облака тьмы, чтобы ни один волос не показался наружу. На лице Боуэрса появилось странное выражение, как будто он пытался мысленно решить некий вопрос.

— Боуэрс! — крикнул кто-то из соседнего коридора.

Бандит обернулся, но луч его фонарика по-прежнему был направлен на нас.

— Когда закончишь здесь, встретимся у выхода. Мы проверим петлю Фанга и осмотрим три соседних квартала.

— Прихвати парочку крабов пожирнее! — крикнул второй человек. — Принесем их Лео на ужин. Может, это поднимет ему настроение.

Луч фонарика снова уперся в стекло аквариума.

— Не понимаю, как люди могут есть такую гадость, — проворчал Боуэрс, обращаясь к себе самому. — Какие-то водяные пауки.

Все ушли. Мы остались наедине с подручным Лео. Он стоял в пяти футах от нас и, с гримасой отвращения, разглядывал аквариум с крабами. Через пару секунд, сняв пиджак, он начал закатывать рукава рубашки. Нам оставалось подождать, и через несколько минут…

Нур стиснула мой локоть. Она дрожала всем телом.

Сначала я подумал, что это последствия стресса, но когда она сделала несколько быстрых вдохов, я сообразил, в чем дело: она из последних сил сдерживается, чтобы не чихнуть.

— Пожалуйста, — одними губами произнес я, хотя она не могла меня видеть. — Не делай этого.

Бандит ловко сунул мускулистую руку в ближайший резервуар. Шаря в воде в поисках краба, Боуэрс, судя по издаваемым звукам, пытался справиться с подступающей тошнотой.

Нур напряглась. Я буквально слышал, как она скрежещет зубами, подавляя мучительное желание чихнуть.

Человек взвизгнул, резко выдернул руку из аквариума. Выругался и принялся яростно размахивать кистью — в его палец крепко вцепился клешней большой голубой краб.

А потом Нур поднялась на ноги.

— Эй, засранец, — произнесла она.

Громила резко обернулся. Прежде чем он успел издать хотя бы один звук, Нур чихнула.

Эффект был подобен взрыву гранаты: весь свет, который она проглотила, вылетел у нее изо рта, ударил в противоположную стену и пол, озарил лицо человека ярко-зеленым свечением, окутал его сияющим шаром. Свет был недостаточно ярким, чтобы ослепить врага, и не мог его обжечь, но зеленого луча оказалось достаточно, чтобы бандит на мгновение растерялся. От изумления он разинул рот, его губы образовали забавный овал.

Небольшой темный сгусток, окружавший нас, мгновенно исчез. Человек заорал, и мы замерли на месте как загипнотизированные: я так и сидел на корточках на полу, а Нур стояла рядом, закрывая рукой нос и рот. Наш противник застыл, подняв руку, с которой свисал дергавшийся краб. А затем я вскочил на ноги, и чары рассеялись. Боуэрс двинулся в нашу сторону, свободной рукой доставая из кобуры оружие.

Я бросился на него и успел сбить с ног прежде, чем он сумел выстрелить. Противник повалился на спину, и я рухнул на него. Мы боролись за пистолет. Я получил локтем прямо в лоб, и перед глазами замелькали звезды. Нур подскочила сзади и с силой ударила врага по плечу найденным поблизости металлическим прутом. Тот даже не дернулся. Он уперся мне в грудь обеими руками и отшвырнул меня в сторону.

Я поднялся и бросился к Нур, чтобы заслонить ее, оттолкнуть, защитить от пуль. Едва я успел приблизиться к ней, как бандит дважды выстрелил. Звуки выстрелов оказались невероятно громкими — это был даже не грохот, а мощная ударная волна. Первая пуля срикошетила от стены. Вторая вдребезги разнесла аквариум, стоявший рядом с бандитом, и резервуар мгновенно разлетелся на куски. Под ноги нам хлынула вода, на пол посыпались крабы, во все стороны полетели острые осколки стекла, а затем штабель резервуаров накренился к противоположной стене. Верхний ящик разбился, коснувшись «колонны» аквариумов, возведенной напротив; остальные посыпались на Боуэрса. Наверное, на бандита одновременно обрушилась сотня галлонов воды, и весило все это вместе с железками и крабами не меньше тонны. Всего три секунды, и наполовину захлебнувшаяся жертва оказалась погребенной под грудой битого стекла.

«Цепная реакция» продолжалась: аквариумы, загромождавшие коридор, падали на пол с чудовищным грохотом и звоном, во все стороны летели осколки, сверху сыпались освобожденные крабы, гигантская волна зловонной воды хлынула по коридору и сбила нас обоих с ног.

Мы кашляли и отплевывались: тухлая вода была отвратительна. Я обернулся к Боуэрсу и поморщился. Его лицо превратилось в кровавую кашу, по-прежнему сиявшую зеленоватым светом. Тело облепили копошившиеся крабы, он был мертв. Я быстро отвернулся и пробрался через груды обломков к Нур, которую волной унесло к выходу из тупика.

— Ты в порядке? — спросил я, помогая ей подняться на ноги и осматривая, чтобы понять, не порезалась ли она.

Она оглядела себя в полумраке.

— Руки-ноги вроде на месте. А ты как?

— Нормально, — ответил я. — Нам лучше убраться отсюда. Сейчас прибегут остальные.

— Этот звон, наверное, в Нью-Джерси был слышен.

Мы взялись за руки и, поддерживая друг друга, двинулись так быстро, как только могли, к выходу из злосчастного коридора. На стене жужжала и мигала неоновая вывеска в форме краба.

Не прошли мы и десяти футов, как услышали тяжелый топот. Ошибки быть не могло: бегущие направлялись в нашу сторону. Мы замерли как вкопанные. Два человека, а может, и больше, неслись к нам сломя голову. Да, они слышали звон, это точно.

— Бежим! — воскликнула Нур и хотела увлечь меня вперед.

— Нет… — я не тронулся с места, прижался к стене. — Они слишком близко.

Враги могли появиться в любую минуту, а до выхода из тупика было еще далеко, и путь нам преграждали остовы разбитых аквариумов. Я знал: нам ни за что не успеть.

— Мы должны снова спрятаться.

— Мы должны драться, — возразила она, собирая в руки остатки света, но остатков этих было немного.

Драться — это было и моим первым побуждением, но я знал, что не прав.

— Они начнут стрелять, а я не могу допустить, чтобы тебя ранили или убили. Я сдамся и скажу, что мы разделились и ты убежала, куда — не знаю.

Нур тряхнула головой.

— Никогда и ни за что, дьявол меня побери! — Даже в темноте я увидел, как сверкнули ее глаза. Она позволила рассеяться крошечным шарикам света, которые ей удалось «наскрести», и подняла с пола два длинных острых осколка. — Мы будем сражаться вместе или не будем сражаться вообще.

Я раздраженно фыркнул.

— Значит, будем сражаться.

Мы пригнулись, выставив перед собой осколки, словно кинжалы. Топот приближался, бегущие были совсем рядом. Мы слышали их тяжелое дыхание.

Едва успев избавиться от бандита, мы снова очутились в ловушке.

Какая-то фигура возникла у входа в коридор; очертания ее вырисовывались на фоне неоновой вывески. Крепко сложенная, широкоплечая фигура… и смутно знакомая, хотя я не сразу догадался, кто это.

— Мастер Джейкоб? — раздался голос, который я, разумеется, сразу же узнал. — Это ты?

Тусклый мерцающий свет озарил ее лицо. Ее широкое лицо, квадратную челюсть, добрые глаза. На миг мне показалось, будто я вижу сон.

— Бронвин? — произнес… нет, закричал я.

— Это и правда ты! — воскликнула она, и губы ее растянулись в широкой улыбке. Она побежала ко мне, ловко перепрыгивая через груды битого стекла. Я выронил свое «оружие» за секунду до того, как Бронвин стиснула меня в могучих объятиях, от которых перехватывало дыхание. — А это мисс Нур? — продолжала она, не отрываясь от меня.

— Привет, — пробормотала Нур с несколько ошарашенным выражением лица.

— Значит, у тебя все получилось! — рассмеялась Бронвин. — Я так рада!

— А ты что здесь делаешь? — пискнул я.

— То же самое мы могли бы спросить у тебя! — раздался другой знакомый голос, и как только Бронвин отпустила меня, я увидел приближавшегося Хью. — Чтоб мне провалиться! Что у вас тут происходит?

Сначала Бронвин, теперь Хью. У меня голова шла кругом. Бронвин поддержала меня, чтобы я не упал.

— Какая разница? С ним все в порядке, Хью! А это мисс Нур.

— Привет, — повторила Нур и быстро добавила: — Знаете, тут такое дело… За нами гонятся четыре бандита с пушками, сейчас они будут здесь.

— Двое уже получили от меня по башке, — сказала Бронвин, поднимая руку с двумя оттопыренными пальцами.

— А двух оставшихся я прогнал с помощью пчел, — добавил Хью.

— За ними явятся другие, — вздохнул я.

Бронвин подобрала с пола какой-то предмет вроде железного лома, который я вряд ли сумел бы удержать в руках.

— Тогда не будем здесь задерживаться, согласны?

Подземный рынок морепродуктов представлял собой невероятно запутанный лабиринт. Мы пытались разобраться в бесконечных поворотах и коридорах и одновременно вспомнить, как мы очутились там, внизу, и какой иероглиф на китайском означает «выход». Рынок оказался огромным, но тесным, до отказа забит ящиками и прилавками, разделен свисавшими кусками брезента и электрическими проводами угрожающего вида. Над головами покачивались голые электрические лампочки. Полчаса назад здесь сновали толпы народа, но парни Лео почти всех разогнали.

— Постарайтесь не отставать! — крикнула нам Бронвин через плечо.

Мы скользнули вслед за ней под прилавок, на котором извивались живые осьминоги, затем побежали по проходу между столами с рыбой, лежавшей в ящиках с дымящимся сухим льдом. Повернув налево на «перекрестке» с другим торговым рядом, мы заметили двух подручных Лео — один распростерся навзничь на полу, второй пытался привести сообщника в чувство с помощью пощечин. Бронвин даже не замедлила шага, и в тот миг, когда человек в изумлении поднял на нее взгляд, она прямо на бегу ударила его ногой в висок. Бандит растянулся рядом со своим товарищем.

— Мне очень жаль! — крикнула Бронвин, обернувшись. Вместо ответа до нас донеслись угрожающие вопли: еще двое громил Лео рванули к нам. Мы снова свернули, взбежали вверх по узкой лестнице, распахнули какую-то дверь и вывалились навстречу дневному свету. После долгих часов, проведенных в полумраке, свет на несколько мгновений ослепил нас. Внезапно мы очутились в настоящем — в Нью-Йорке, среди людей, спешивших по тротуару. В самый разгар часа пик. Нас окружали бесчисленные пешеходы, машины, уличные торговцы, и от этого мельтешения у меня закружилась голова.

Спасаться бегством незаметно для окружающих — это целое искусство. Не так уж легко бежать от убийц, не вызывая при этом любопытства и удивления у прохожих. Нам нужно было прикинуться, что мы заняты совершенно безобидным делом — вечерней пробежкой, в то время как двое из нас были с ног до головы мокрыми, двое одеты по моде девятнадцатого века, и все мы постоянно озирались и в тревоге шарахались от темных переулков и подворотен. Судя по всему, притворяться у нас получалось не очень хорошо, потому что на нас было устремлено гораздо больше взглядов, чем на обычных мокрых подростков в карнавальных костюмах, особенно в Нью-Йорке. Ведь на здешних улицах полно самой странной публики.

Мы перебегали проезжую часть, не обращая внимания на красный свет и знаки «Стойте», создавали заторы на дорогах, иногда бросались прямо под машины, которые яростно сигналили или резко сворачивали в сторону, — нам казалось, что лучше попасть под машину, чем снова оказаться в плену, в петле Лео. Но его подручные прицепились к нам, словно хронический насморк: они преследовали нас по загроможденным лотками улицам Чайна-тауна, по Маленькой Италии, забитой туристами, и едва не настигли нас, когда мы застряли на разделительной полосе оживленной Хаустон-стрит. В своих несовременных костюмах они выделялись в уличной толпе. Наконец, когда я уже почти выбился из сил, Нур прибавила ходу, поравнялась с Бронвин и затащила ее куда-то за угол. Мы с Хью последовали за девчонками, и через несколько минут Нур снова увлекла Бронвин в сторону, на сей раз в дверь ничем не примечательного магазинчика. Это была скромная, довольно тесная лавчонка, где торговали пивом, чипсами, шоколадками и прочей ерундой.

Хозяин разразился возмущенными воплями, а мы в этот момент увидели двух парней Лео, которые, не останавливаясь, пробежали мимо входа в магазин. Нур подтолкнула нас вперед по узкому проходу между полками, мы вломились в подсобку, напугали продавщицу, которая вышла покурить, и, распахнув двойные металлические двери, выбежали в переулок, загроможденный мусорными баками.

Нам показалось, что мы оторвались от преследователей — хотя бы на несколько минут, поэтому мы позволили себе остановиться на минутку и отдышаться. Бронвин даже не вспотела, но мы с Нур и Хью совсем запыхались.

— Быстро соображаешь, — заметила Бронвин, на которую маневр Нур произвел впечатление.

— Ага, — прохрипел Хью. — Было круто.

— Спасибо, — отозвалась Нур. — У меня это не первое родео.

— Мне кажется, некоторое время мы здесь будем в безопасности, — по-прежнему тяжело дыша, выговорил Хью. — Подождем в укрытии, пусть они думают, что мы ушли в петлю. Потом пойдем дальше.

— Наверное, нужно спросить, куда ты собираешься нас отвести, — сказал я.

— Мне бы очень, очень хотелось это узнать, — произнесла Нур, подняв бровь.

— Обратно в Акр, — ответил Хью. — Вход в ближайшую петлю — место не из приятных, зато это недалеко…

Я не сводил глаз со своих друзей. Ведь в глубине души я уже боялся, что никогда больше их не увижу. А если мы и встретимся, думал я, то они будут вести себя со мной как чужие.

В этот момент Хью с размаху стукнул меня кулаком по плечу.

— Ой! Ты что, с ума сошел? — воскликнул я.

— Почему ты не рассказал нам о своей безумной спасательной операции?

Нур смотрела на нас обоих, открыв рот.

— Я пытался, — промямлил я.

— Как-то вяло ты пытался, вот что я скажу! — заявила Бронвин.

— Вообще-то, я несколько раз вам довольно прозрачно на это намекнул, — защищался я. — Но потом мне стало ясно, что никто из вас не желает мне помогать.

После этих слов мне показалось, что Хью снова мне врежет.

— Мало ли что тебе показалось! Мы бы обязательно тебе помогли!

— Мы бы ни за что не позволили тебе ввязаться во что-то подобное в одиночку, — поддержала его Бронвин, и впервые со дня нашего знакомства я услышал гнев в ее словах, обращенных ко мне. — Мы с ума чуть не сошли от волнения, когда узнали, что тебя нет! — Она обернулась к Нур и покачала головой. — Этот сумасшедший мальчишка только вчера лежал на больничной койке. Мы думали, что кто-то похитил его, пока он спал!

— Честно говоря, я не думал, что вы заметите мое исчезнование, — бросил я.

— Джейкоб! — Бронвин широко распахнула глаза. — И это после всего, что мы пережили вместе? Знаешь, это было очень грубо.

— А я тебе говорил, что он обидчив, как девчонка. — Хью тряхнул головой. — Неужели ты совсем не доверяешь старым друзьям, парень? С ума сойти.

— Простите, — пролепетал я.

— Повторяю: ты во всем и всегда можешь на нас положиться.

Нур наклонилась ко мне и прошептала:

— Значит, у тебя нет друзей, вот как?

— Я правда не знаю, что сказать. — Внезапно мое сердце переполнилось самыми противоречивыми чувствами. На мгновение я даже лишился дара речи. — Я так рад видеть вас, ребята, ужасно рад.

— А мы рады видеть тебя, — подхватила Бронвин. Она обняла меня снова, и на этот раз Хью присоединился к ней.

В следующую секунду в конце переулка прогремел выстрел, и мы все вздрогнули. Отстранившись от Бронвин, я увидел двух мужчин в костюмах, бежавших к нам со всех ног.

Вот тебе и «оторвались от хвоста».

— Давайте за мной, — решительно заговорила Нур. — Мы сможем отвязаться от них в метро.

Я спускался в подземку, перепрыгивая через три ступеньки. Хью съехал вниз по металлическим перилам. В вестибюле было полно народу, и нам пришлось бесцеремонно расталкивать людей, спешивших с работы домой. Нур, не оборачиваясь, крикнула нам:

— Делайте как я! — и перепрыгнула через турникет.

Мы последовали ее примеру.

Спустившись на платформу, мы побежали в ее дальний конец. Я оглянулся и увидел бандитов Лео — они отстали, но не потеряли нас из виду. Нур остановилась, присела на корточки, оперлась рукой о край платформы и спрыгнула на пути, приказав нам сделать то же самое. Еще она крикнула что-то про контактный рельс, но я не расслышал, потому что в это время включили объявление по громкой связи.

Выбора у нас не было, пришлось прыгать с платформы.

— Вам что, жить надоело? — заорал какой-то пассажир, и я бы согласился с ним; но в тот момент даже смерть казалась лучше тюремного заключения у Лео.

Мы помчались через пути — четыре ряда рельсов. Мы проваливались в невидимые в полутьме ямы, спотыкались о рельсы, покрытые черной пылью. Мне вдруг пришло в голову, что Нур, очевидно, уже приходилось спасаться от преследователей и в городском лабиринте, и в метро, что она знала Нью-Йорк как свои пять пальцев и что у девушки, которую так непросто поймать, наверняка богатый опыт побегов. И я подумал: интересно, от кого и почему она убегала? Заметив приближающийся поезд, я мысленно взмолился о том, чтобы у меня когда-нибудь появилась возможность расспросить ее.

Поезд въехал на станцию. Когда мы с Хью перепрыгивали через последние рельсы, грохот оглушил меня, и нас обоих едва не унесло мощным потоком теплого воздуха. В следующий миг Бронвин и Нур втащили нас на платформу. Поезд пронесся мимо, стуча колесами и скрежеща тормозами, подобно безжалостному адскому чудовищу.

Двери зашипели и извергли на платформу толпу пассажиров, на платформе стало яблоку негде упасть, но мы в конце концов сумели втиснуться в вагон. Мы пригнулись, чтобы нас не было видно снаружи — вагон был почти пуст, — и двери захлопнулись.

— Фу-у! — выдохнула Бронвин, и вдруг на лице ее появилось озабоченное выражение. — Надеюсь, этот поезд едет в нужную сторону…

Нур спросила, куда нам надо попасть, Бронвин объяснила. Нур подняла брови.

— Как ни странно, нам повезло, — сказала она. — Выходим на следующей остановке.

Я не переставал удивляться самообладанию Нур. Из нас четверых ей меньше всего было известно о том, что происходит, но благодаря спокойствию и уверенности в себе она уже почти стала вожаком нашей группы.

Из динамиков раздался оглушительный рев диктора, и поезд тронулся.

— Как вы меня нашли? — обратился я к Бронвин и Хью.

— Эмма сообразила, что у тебя на уме, вспомнив все твои разговоры о ней. — Хью кивнул Нур и продолжал: — Очень приятно, наконец, познакомиться как полагается. Меня зовут Хью… — Он протянул руку, и Нур ее пожала.

— Ну, а потом уже найти тебя оказалось не сложно, — заметила Бронвин. — О! Кроме того, нам немного помогла собака. Помнишь Эддисона?

Я кивнул.

— Шестерки Харона выяснили, что ты направился в Нью-Йорк, а Эддисон благодаря своему удивительному нюху привел нас на рыбный рынок, — рассказывал Хью. — Но идти внутрь отказался.

«Благослови бог этого маленького песика», — подумал я. Я уже и не помнил, сколько раз он рисковал жизнью ради нас.

— Дальше было совсем легко, — сказала Бронвин. — Нам оставалось только идти на крики.

— Вас прислала мисс Сапсан? — спросил я.

— Нет, — ответил Хью. — Обо всем этом она ничего не знает.

— Думаю, сейчас уже знает, — возразила Бронвин. — У нее просто талант обо всем узнавать.

— Мы решили, что, если исчезнет больше двух человек, это привлечет к нам лишнее внимание.

— Мы тянули жребий, — говорила Бронвин. — Мы с Хью выиграли. — Она бросила быстрый взгляд на Хью. — Как считаешь, мисс Эс будет очень злиться на нас?

Хью несколько раз энергично кивнул.

— Да у нее пар из ушей пойдет. Но с другой стороны, она будет гордиться нами. Если, конечно, мы сумеем вернуть его домой целым и невредимым.

— Домой? — повторила Нур. — А где это?

— Это временна́я петля, расположенная в Лондоне конца девятнадцатого века, в местечке под названием Дьявольский Акр, — сообщил Хью. — По крайней мере, это ближе всего к нашему представлению о доме.

Нур нахмурилась.

— Звучит… восхитительно.

— Там, конечно, не слишком уютно, но у деревни есть свое очарование. В любом случае это лучше, чем непрерывные переезды.

На лице Нур отразилось сомнение.

— И там живут такие люди, как вы?

— Такие, как мы с тобой, — поправил я ее.

Она никак на это не отреагировала или только постаралась казаться бесстрастной, но я заметил, как сверкнули ее глаза. Возможно, она начинала постепенно осваиваться с этой мыслью. Такие, как мы с тобой.

— Там ты будешь в безопасности, — уверяла ее Бронвин. — За тобой никто не будет гоняться с пистолетами… никаких вертолетов…

Я хотел было согласиться с этим, но вдруг вспомнил предупреждение Эйча насчет имбрин. Вспомнились мне и слова, услышанные от мисс Сапсан во время нашего последнего разговора, — о жертвах, которые иногда приходится приносить ради общего блага. И Нур предстояло стать одной из таких жертв.

— А как же насчет указаний Эйча, которые мы с тобой должны были выполнить? — обратилась ко мне Нур.

Она слегка понизила голос: судя по всему, она не была уверена в том, что Бронвин и Хью знают о пророчестве или что им следует о нем знать.

— Насчет каких указаний? — спросил Хью.

Я вздохнул.

— Перед смертью Эйч успел сообщить мне кое-какую информацию насчет Нур и людей, которые ее выслеживают. И еще он сказал, что нам необходимо найти женщину по имени Ви. Есть нечто очень важное, известное только ей.

— Ви? Это та самая охотница на пустот, которую обучал твой дед? — спросила Бронвин.

Бронвин была с нами в петле прорицателей в тот день, когда впервые было упомянуто имя Ви. Конечно же она его запомнила.

— Она самая, — подтвердил я. — И Эйч… Ну, то есть его ручная пусто́та… показала нам карту и подсказала, как найти эту женщину…

— Его ручная пусто́та? — ахнула Бронвин.

Я вытащил из кармана обрывок карты и показал друзьям.

— Это уже была не пусто́та. Существо превращалось в кого-то другого.

— Ты хочешь сказать, в тварь? — вставил Хью. — Потому что пусто́ты способны превращаться исключительно в тварей.

Нур бросила на меня взгляд, полный смятения.

— Ты говорил, что твари — наши враги.

— Так оно и есть, — сказал я. — Но Эйч и эта пусто́та были друзьями…

— Час от часу не легче. Я совершенно перестаю понимать, что происходит, — фыркнула Нур.

— Я знаю. Вот почему я думаю, что нам следует отправиться вместе с ними в Дьявольский Акр, — сказал я. — Нам нужна помощь, а все странные, которых я хорошо знаю и которым могу доверять, находятся там.

Будут ли они снова доверять мне и захотят ли помочь после всего, что им пришлось испытать по моей вине, — это уже другой вопрос. Но я обязан был попытаться. Я нуждался в своих друзьях. К черту предупреждения Эйча, решил я.

Если мисс Сапсан действительно способна отослать обратно в лапы тюремщиков девочку, которую мы только что спасли, из политических соображений — да из каких угодно соображений — значит, она больше не та мисс Сапсан, которую я знал. А если я не смогу обеспечить безопасность Нур в петле, где живут все мои друзья, то как я смогу помочь ей в путешествии по странной Америке, полной неизвестных опасностей?

— Миллард у нас специалист по картографии, — сообщила Бронвин.

— А Гораций — по пророчествам, — добавил я. — В некоторой степени.

— Ага, — протянула Нур и посмотрела на меня. — Ты так и не закончил свой рассказ.

Пророчество. Я хотел поговорить с ней об этом наедине, чтобы больше никто нас не слышал. Мне показалось, что в ближайшее время опасность нам не угрожает, и я пробормотал:

— С этим можно подождать.

Хью и Бронвин с интересом посмотрели на меня.

— Как скажешь, — ответила Нур, но в ее голосе прозвучало нетерпение и раздражение.

Поезд замедлял ход. Мы приближались к следующей станции.

Поднявшись по лестнице, мы снова оказались на улице, залитой солнечным светом. Нур остановилась на минуту, чтобы помочь Бронвин сориентироваться.

— Уже немного осталось, — пообещала Бронвин, увлекая нас по диагонали через проезжую часть с четырехполосным движением. Водители возмущенно сигналили.

Мы прошли через баскетбольную площадку, где вовсю шла игра, миновали унылый пыльный скверик в тени двух облезлых многоквартирных домов. Мы оставляли позади один квартал за другим, и городской пейзаж становился все мрачнее. Все вокруг было старое, запущенное, ржавое и облупившееся. Наконец, мы очутились перед высоким зданием, окруженным строительными лесами и забором из металлической сетки. Сетка была завешена брезентом; Бронвин подняла его край, и мы увидели дыру в заборе. Мы с Нур неуверенно переглянулись.

Бронвин и Хью сделали нам знак следовать за собой и исчезли в дыре.

Через пару секунд Хью высунул голову.

— Вы идете или нет?

Нур на мгновение зажмурилась — видимо, пытаясь прогнать какую-то назойливую мысль, вроде «Какого черта я сейчас делаю?» — и пролезла в дыру. Наверное, она бы мне не поверила, но мне часто приходилось вести такую же душевную борьбу. Некий внутренний голос вопил: «Какого черта ты сейчас делаешь?» почти ежедневно с того дня, как я, повинуясь интуиции, отправился в Уэльс на охоту за призраками со старинных фотографий. Со временем я научился игнорировать этот голос, и теперь он звучал значительно тише. Но до сих пор не умолк.

По другую сторону забора обнаружился совершенно иной мир — гораздо мрачнее и печальнее, чем тот, который мы оставили позади. Шагнув в него, я испытал странное чувство — как будто сорвал саван с мертвеца. Здание было выстроено и отделано много лет назад, а потом заброшено. Я остановился на лужайке, заросшей высокими сорняками, и позволил себе помедлить, чтобы проникнуться этим зрелищем: высокое и длинное десятиэтажное здание, занимавшее целый квартал, окна с давно выбитыми стеклами в свинцовых переплетах, выщербленные кирпичи с похожими на вены отпечатками засохшего плюща. Величественные ступени вели к дверному проему, обрамленному причудливыми завитушками из кованого железа. Над входом красовалась массивная мраморная плита с надписью: «Психиатрическая больница».

— Подходящее местечко, — едва слышно произнесла Нур. — Потому что мне кажется, что я схожу с ума.

— Ничего подобного. — Я долго ждал момента, когда она осознает реальность того, что с ней происходит. — Я понимаю, что ты чувствуешь, но уверяю тебя, это вовсе не безумие.

Бронвин и Хью ушли вперед шагов на двадцать и нетерпеливо махали нам, призывая поторопиться.

Нур не смотрела на меня.

— Я под наркотой. Наелась галлюциногенных грибов. Я в коме. Все это просто сон. — Она потерла лицо руками. — В любом подобном объяснении больше смысла, чем…

Я перебил ее:

— Доказать, что это не сон, я не могу. Но поверь, я знаю, что ты чувствуешь.

Бронвин уже бежала обратно, беззвучно повторяя: «Пошли, пошли, пошли».

Металлическая сетка у нас за спиной зазвенела, кто-то выругался. Раздался другой голос:

— Я знаю, что где-то в этом заборе есть дыра.

Его спутник что-то проворчал в ответ. Это были люди Лео. Они все-таки выследили нас.

Если Нур и собиралась бросить нас, то звон стальной проволоки заставил ее передумать. Мы побежали за Бронвин и Хью, продираясь через густую траву, вверх по ступеням, мимо табличек с надписями, на которые я взглянул лишь мельком, но успел разобрать: «Под снос» и «Вход воспрещен». Дверной проем был когда-то заколочен досками, но теперь они были сломаны. Острые щепки и гнутые гвозди цеплялись за нашу одежду, словно зубы, когда мы протискивались внутрь — чтобы снова очутиться в месте, из которого почти невозможно бежать.

В здании было так темно, вокруг валялось столько мусора, что бежать мы не могли: боялись напороться на острые прутья и осколки или провалиться в какую-нибудь дыру в полу. Поэтому мы передвигались боком, словно крабы, делая широкие шаги и шаря перед собой руками, стараясь не отставать от Хью и Бронвин. В отличие от нас с Нур моим друзьям это место было знакомо. Снаружи, со двора, доносился топот парней Лео: вот они продрались сквозь сетку, взбежали на крыльцо. Бронвин забаррикадировала отверстие, через которое мы проникли в здание, придвинув к порогу старый холодильник — судя по всему, его оставили у стены именно для этой цели. Но мы понимали, что холодильник задержит бандитов ненадолго.

Мы ввалились в просторную комнату; сквозь наполовину заколоченные окна с грязными потеками на стекле едва пробивался дневной свет, но мы наконец смогли осмотреться. Повсюду виднелись сломанные инвалидные кресла и ржавое медицинское оборудование устрашающего вида. Под ногами, от одной стены до другой, плескалось целое озеро гнилой воды.

Нур мурлыкала что-то себе под нос. Я покосился на нее, и она замолчала.

— Это у меня нервное, — сказала она.

Я кое-как перебрался через участок провалившегося пола, затем протянул ей руку.

— А что здесь может тебя нервировать? — грустно улыбнулся я.

Она оперлась на мою руку и прыгнула. Моя шутка ее не рассмешила.

— Пожалуйста, скажи, что в этой больнице есть черный ход.

— Здесь найдется кое-что получше, — заметил Хью, оглянувшись. — Дверь в Панпитликум.

Прежде чем Нур успела ответить, раздался зловещий и совершенно неуместный в заброшенном здании звук, от которого у меня мороз по коже пробежал: унылое, нестройное бряканье, лишь весьма отдаленно напоминавшее музыку. Обойдя кучу заплесневелых желтых матрасов, мы увидели источник звука — разломанное пианино. Кто-то опрокинул его, и оно загораживало единственный выход из комнаты, за которым виднелся коридор с множеством дверей. Струны были извлечены из инструмента и прикреплены к стене вокруг выхода — все это было похоже на лес металлических волос, вставших дыбом. Чтобы выбраться из комнаты, необходимо было перелезть через пианино и протиснуться между струнами. Кто-то только что именно это и сделал, породив чудовищные звуки, которые мы слышали. А это означало, что этот «кто-то» покинул помещение — или же, наоборот, вышел к нам.

И в этот момент из-за перевернутого инкубатора для новорожденных, валявшегося неподалеку, поднялась какая-то фигура.

— А, это вы.

Его лицо было покрыто настолько густыми волосами, что их можно было назвать только шерстью. Он одарил нас дурацкой кривой ухмылкой.

Это был Песья Морда.

— Уже вернулись? Так быстро? — обратился он к Бронвин и Хью.

— Ага, но задерживаться здесь нам нельзя, — ответила Бронвин.

— Нужно выбираться, и немедленно, — добавил Хью.

Песья Морда облокотился о пианино.

— Плата за выход — две сотни.

— Когда мы расплачивались, ты сказал, что это за билет туда и обратно! — возмутился Хью.

— Должно быть, ты ослышался. Помню, вы ужасно спешили, когда я называл вам наши цены…

Мы услышали приглушенную брань, затем скрежет металла о камень. Враги отодвигали холодильник.

Песья Морда наклонил голову и прислушался.

— Что это было? Вы ведь не нажили там неприятностей, правда?

— Неправда, — сердито ответил я. — За нами погоня.

— О нет, — ответил мальчишка, цокая языком. — Это обойдется вам в дополнительную сумму. Нам ведь придется перехитрить их, замести ваши следы… Кстати, неужели это гориллы Лео Бернема? Голоса у них злющие.

— Ладно! Говори, сколько, мы заплатим! — рявкнула Бронвин.

Нам ужасно хотелось отшвырнуть жулика прочь с дороги, но мы знали, что при желании он может доставить нам много неприятностей.

— Пятьсот, — объявил Песья Морда.

Снова послышался скрежет, на этот раз более громкий. Холодильник поддавался.

— У меня всего четыре с собой, — пробормотал Хью, шаря в кармане.

— Очень плохо. — И Песья Морда отвернулся, собираясь уходить.

— Мы завтра тебе заплатим! — крикнула Бронвин.

Песья Морда обернулся.

— Завтра это будет уже семь сотен.

Раздался грохот и треск дерева. Бандиты вломились в психушку.

— Ладно, хорошо! — воскликнул Хью, из его рта вылетела сердитая пчела.

— И учтите, оплату не задерживать. Мне бы очень не хотелось показывать им ваш маленький потайной ход.

Мои друзья отдали прохвосту все, что у них было. Песья Морда тщательно пересчитывал деньги, секунды мучительно тянулись. Наконец, он сунул деньги в карман, залез на пианино, повернул какой-то рычаг, скрытый внутри, и беззвучно проскользнул между онемевшими струнами. Мы последовали за ним, и когда все оказались на той стороне, Песья Морда вернул рычаг в прежнее положение.

Тут я сообразил, что пианино служило своеобразной «сигнализацией».

Песья Морда повел нас к порталу. Мы спешили вслед за ним по длинному коридору. Теперь, после того как он нас практически ограбил, он чуть ли не бегом побежал. Коридор казался бесконечным.

Из какой-то двери появилась кучка странных; незнакомцы последовали за нами. Выглядели они весьма необычно даже по меркам странного мира, и когда Нур их разглядела, с ее губ сорвался сдавленный звук. Женщина без ног — или с невидимыми ногами, — плыла вслед за нами на подушке из воздуха, и полы длинного пальто развевались у нее за спиной.

— О, дорогуша, мы не сделаем тебе ничего плохого, — заговорила она нежным, мелодичным голосом. — Мы станем друзьями.

— Не знаю, как насчет друзей, — фыркнула девчонка, которая по меньшей мере наполовину была бородавочником. Изо рта у нее торчали два клыка, вместо носа было рыло, как у кабана. — Но если хорошо заплатишь, мы не станем врагами.

Появилась еще одна безногая женщина; эта, судя по всему, не умела парить в воздухе, потому что передвигалась прыжками, отталкиваясь от пола руками. С кошачьей ловкостью она прыгнула в протянутые руки могучей девочки-бородавочника. Я смог лучше рассмотреть ее — у нее не было не только ног, но и бедер, талии и половины торса. Ее тело и черная шелковая блузка были аккуратно обрезаны на уровне пупка.

— Хэтти Половинка, — представилась она, помахав нам рукой. — А кто из вас та знаменитая дикая?

— Не называй ее так! — рявкнул подросток с огромным пульсирующим нарывом на шее. — Это обидное слово.

— Хорошо; «та, с которой не вступали в контакт».

— Это уже не подходит, — возразил Песья Морда. — Ей пришлось быстро учиться.

Девочка-бородавочник не то фыркнула, не то усмехнулась.

— Судя по ее лицу, недостаточно быстро!

Нур стиснула зубы. Казалось, что она идет из последних сил.

— Эти любопытные создания — Неприкасаемые, — объяснил Песья Морда тоном заправского гида. — Те, кого отказались принять в другие кланы.

— Слишком странные, чтобы сойти за нормальных, — вставила Хэтти.

— Самые жуткие, самые неописуемые, самые отвратительные странные на всей планете! — с гордостью добавил парень с нарывом.

— Мне вы не кажетесь отвратительными, — заметила Бронвин.

— А ну, возьми свои слова обратно! — оскалилась девочка-бородавочник.

Песья Морда закружился на месте, словно танцор, и скользнул в открытую дверь.

— А это наша святая святых. Точнее, парадный вход.

Бронвин и Хью последовали за ним, а мы с Нур, едва успев перешагнуть порог, замерли в ужасе. Посреди комнаты стоял операционный стол, в дальней стене я разглядел дюжину дверей. Ящики-холодильники. Эта комната не просто тупик — это больничный морг.

— Все в порядке, — Бронвин заговорила с Нур мягко, но настойчиво. — С нами там ничего не случится.

— О нет! Черт побери, нет, — воскликнула Нур и попятилась. — Я ни за что не стану прятаться в такой штуке.

— Не прятаться, — поправил ее Хью. — А путешествовать.

— Ей это не нравится, — заметила девочка-бородавочник. — Она боится!

Неприкасаемые, столпившиеся в коридоре за дверью морга, захихикали.

Нур выбежала из морга и нырнула в открытую дверь, находившуюся напротив, — это была единственная альтернатива возвращению назад.

Бронвин и Хью хотели догнать ее, но я встал перед ними.

— Позвольте мне с ней поговорить, — попросил я.

Для того чтобы уговорить кого-нибудь, странного или нет, забраться в холодильник морга, требовалось умение убеждать, особенно если речь шла о новичке в странном мире. Мне и самому эта перспектива была не слишком по душе.

Я пробежал через коридор и следом за Нур вошел в комнату. В комнате стояла одинокая железная кровать без матраса, на нее падал луч света из зарешеченного окна. По углам были свалены старые личные вещи, которые, наверное, принадлежали людям, жившим и умершим в этом заведении. Чемоданы. Обувь.

Нур испуганно озиралась.

— Клянусь, где-то здесь я видела дверь. Когда мы пробегали мимо…

— Другого выхода нет, — возразил я.

И тогда я увидел ее, и сердце у меня упало.

— Ты имеешь в виду это?

Нур обернулась, чтобы посмотреть, и когда она разглядела то, что приняла за выход, мне показалось, что она разрыдается. Это была часть фрески — обман зрения, иллюзия, дверь, нарисованная на стене.

А потом мы услышали звяканье струн — один раз, два, три. Люди Лео пробрались сюда, к нам.

— У нас есть выбор, — сказал я. — Мы можем…

Она не слушала меня. Она пристально смотрела на окно, забранное решеткой, на солнце, светившее снаружи.

Я заговорил снова.

— Мы можем остаться здесь и ждать, когда они нас найдут…

Она резко взмахнула руками, но результат не впечатлял: тонкие полоски тьмы протянулись в воздухе вслед за ее пальцами и тут же исчезли. Мне уже приходилось видеть такое прежде. Некоторые способности странных функционируют как мускулы — силы могут истощиться, если ты устал или ослаб. Странные способности отказываются повиноваться человеку, если тот взволнован и напряжен.

Нур обернулась ко мне.

— Либо я могу довериться тебе.

— Да, — произнес я, напрягая всю силу воли, мысленно пытаясь заставить ее пойти со мной. — Мне и кучке чудаковатых личностей.

Люди Лео грохотали по коридору, обыскивали комнаты одну за другой, ломились в запертые двери.

— Это просто абсурд. — Нур покачала головой, затем встретилась со мной взглядом, и я увидел в ее глазах какую-то новую решимость. — Мне не следовало бы доверять тебе. Но я тебе верю.

Она ведь смогла смириться с абсурдными событиями, в водоворот которых угодила всего пару дней назад, — что ей стоило принять еще одну сравнительно небольшую нелепость, если это могло нас спасти?

Бронвин и Хью ждали за дверью, по их лицам было видно, что они в панике.

— Ну, так вы готовы? — воскликнул Хью.

— Я бы на вашем месте поторопился, — заметил Песья Морда, заглядывая к нам. — Кстати, если нам ради вашего спасения придется двинуть кому-нибудь из них по башке, это будет стоить тысячу.

— Мисс Мусорный Бак может стереть им обоим память за две тысячи, — предложил парень с гигантским нарывом.

Мы метнулись через коридор в морг, и в этот момент бандиты нас засекли. Я не стал оглядываться, но слышал их топот и крики. Неприкасаемые куда-то исчезли — судя по всему, они не желали иметь дела с людьми Лео и наживать себе врагов без необходимости.

Очутившись в морге, я заметил, что дверца одного из холодильников для трупов открыта. Рядом с холодильником стоял Хью; он окликнул нас, жестом велел следовать за собой и нырнул в отверстие.

Мы подбежали к открытому холодильнику и, напрягая зрение, заглянули в его черное нутро. На самом деле это был не просто ящик для тела: узкий туннель тянулся куда-то вдаль и казался бесконечным. Из темноты донесся голос Хью, эхо его раскатилось по туннелю и быстро стихло.

— Э-э-эй! Ого-о-о!

Я отошел в сторону, пропуская Нур вперед.

— Это безумие, я просто сошла с ума, это полное безумие, — нараспев повторяла она, но затем сделала глубокий вдох, взяла себя в руки и полезла в черную дыру. Когда ее голова и верхняя часть тела оказались внутри, она застряла, и мне пришлось схватить ее за щиколотки и подтолкнуть вперед. Мгновение спустя зловещий холодильник для трупов поглотил ее.

Я настоял, чтобы следующей в дыру полезла Бронвин, а потом настала моя очередь. Заставить себя забраться в холодильник оказалось труднее, чем я думал, особенно если вспомнить, что именно я убедил Нур отправиться навстречу неизвестности. Этот поступок — забраться в хранилище для трупов — казался мне совершенно абсурдным. Моему разуму потребовалось несколько секунд, чтобы подавить инстинкты, вопившие: «нет, нет, нет, там тебя сожрут зомби, неееет!» Но разум знал, что именно страшные, неизведанные, темные туннели чаще всего служат входами во временные петли. Злобные вопли вооруженных бандитов, распахнувших дверь морга, помогли мне принять решение, и прежде чем преследователи успели добраться до меня, я изловчился и забрался в ящик.

Кто-то схватил меня за ногу, но мне удалось стряхнуть врага. Позади послышались возня, шум борьбы, затем глухой удар и вскрик бандита. Быстро оглянувшись, я увидел, что один из ребят Лео валяется на полу, а за спиной у него стоит девочка-бородавочник с толстой доской в руках.

Я слышал, как Нур, сопя, ползет по туннелю на четвереньках, прочь от меня, все дальше и дальше во тьму. Я пополз следом, затем начал скользить без малейших усилий. Пол туннеля был чем-то смазан и шел вниз под небольшим уклоном; преодолев еще несколько футов, я поехал вниз. Мне пришла в голову странная мысль: наверное, то же самое ощущает младенец, появляясь на свет, только я двигался гораздо быстрее, и процесс занял намного больше времени. А потом я услышал пронзительный крик Нур. Я почувствовал, как меня проталкивают вперед — не чьи-то руки, но какая-то бесплотная сила, подобная силе тяготения, захватила все мое тело. Сердце забилось чаще, кровь зашумела в ушах, и в желудке что-то переворачивалось. Эти ощущения были мне хорошо знакомы.

Мы покидали обычный мир и входили во временну́ю петлю.

Примечания

1

Уильям Фредерик Коди по прозвищу Буффало Билл (1846–1917) — американский военный, предприниматель, антрепренер и шоумен.