Хочу танцевать с тобой

Катя Степанцева, 2017

Мама странно скривилась, обмякла и упала. Я не успела подхватить ее, мы рухнули на пол. Скорую! Нужно вызвать скорую! Голос подводит, я начала заикаться. Попыталась задержать дыхание – и рассмеялась. Вызов сбрасывали, потому что я хохотала в трубку. Когда я все же успокоилась и дозвонилась до врачей, было уже поздно. Мама умерла по дороге в больницу… Отца всегда раздражали ее жалобы. Он говорил, что мигрень – несуществующая болезнь, что мама притворяется. Теперь он напивался и кричал, что это я виновата, не спасла ее. Бабушка говорит, что я должна начать все заново. Я покрасила волосы в розовый – назло! А еще меня отправили в лагерь – если бы я только знала кого встречу там!

Глава 7

Я не хотела видеть противное лицо выпендрёжной Анжелы и ушла гулять одна, пусть они там без меня как-нибудь к концерту подготовятся. Увидела, что на Рому из нашего отряда напали какие-то парни. Скорее всего местные, деревенская шпана, не видела таких парней в отрядах. Я страшно испугалась и убежала за вожатым, Антон сорвался сразу же, без лишних расспросов, выручать Ромку из беды. Потом прибежали Лариса с Марией Андреевной. Нашему отряду сняли баллы за потерю флага. Анжела в ярости. Флаг потом нашли на въезде в лагерь на воротах. Весь грязный и в листьях, но целый. Вожатые решили, что на мероприятиях нужно будет усилить дежурство.

Я дописала последнюю строчку в дневник, который мне всучила Мария Андреевна и уговорила хотя бы иногда заполнять, когда в комнату кто-то громко постучал.

— Да? — сердце бешено зашлось в груди.

— Можно войти? — услышала я голос Антона.

— Э-э-э-э-э… ну да… — Я же не могу запретить вожатому зайти.

Антон переступил порог комнаты и нерешительно остановился у двери. Я заметила измученное недосыпанием усталое лицо, под глазами залегли тени. Голубая футболка с жёлтыми домиками — символом «Городка достижений», изжёванная, будто он прямо в ней и засыпал.

— Привет!

— Привет, — я удивлённо посмотрела на него, приподняв бровь. — Мы же виделись сегодня.

— А… Да, конечно. — Он помедлил немного и сел на соседнюю кровать. — Нам нужно серьёзно поговорить…

— Давай, — протянула я и села, торопливо спрятав под подушку дневник. — Не выспался?

— Полночи танец репетировали на дневное мероприятие. Я что хотел сказать… Ты какая-то грустная. У тебя всё хорошо? Может быть, скучаешь по маме и хочешь домой?

— Всё нормально, — фальшиво сказала я, скрестив руки на груди.

— Да? Я бы не хотел, чтобы ты уехала. — Антон нервно поправил очки, пригладил взъерошенные волосы. Прищурился. — Тогда почему сторонишься всех, не участвуешь в мероприятиях? Пропадаешь. — Антон помолчал немного и сказал мягко: — Катюшка, пора уже вливаться в коллектив, ребята у нас подобрались очень хорошие, талантливые, общительные…

— Да-да, знаю я, какие они общительные, каждый знает больше всех и лучше других, — перебила я его.

— Ну, они хотя бы стараются… Учатся общаться. Ты же, например, диалога сознательно избегаешь. Многие это заметили, и меня это беспокоит. Сегодня, я надеюсь, нет причины пропустить вечерний «огонёк»? Ты придёшь? — Антон вздохнул.

— Приду.

Он кивнул и вышел.

«Только этого мне ещё не хватало для полного счастья. Интересно, с чего вдруг он так заволновался? Наверняка Мария Андреевна его настроила на этот «серьёзный разговор». Ох уж эта психологиня, в школе все мозги проела: «Возвращайся к жизни», теперь в лагере. Оставалось немного времени. Надеюсь, что белая футболка и чёрные джинсы подойдут для вечерних посиделок, не буду же я прихорашиваться для малознакомых и не интересных мне людей?»

Парни отодвинули стол и лавки к стене, девчонки накидали на пол покрывала и одеяла, на середину поставили огромный поднос и зажгли свечу. Несколько человек уже сидели, образуя неровный круг. Я проскользнула к ним и села рядом с Соней и Капралом. При этом сразу подметила, где сидит Анжела. Не хотелось снова с ней пересекаться. Предпочитаю всегда знать, где и что делает мой враг.

Я посмотрела на экран мобильного телефона, вечерний «огонёк» начнётся через пять минут. Выключили свет, на стенах плясали тени, и создавалось впечатление, что мы первобытные люди в пещере у огня. Я рассматривала ребят, Макс, толкаясь, пытался втиснуться между уже сидящими и устраивался поудобнее.

Рома сел рядом с Капралом. Взял гитару, его пальцы легко коснулись струн. Сначала он просто перебирал их, будто не знал, о чём будет петь. В это время опоздавшие занимали свои места. Невольно я залюбовалась этим невзрачным парнем, в его задумчивых глазах постепенно разгорался огонёк вдохновения, и лёгкая улыбка то касалась губ, то снова исчезала. Сначала он смотрел на огонь, а потом беспокойно осмотрелся, будто что-то вспомнил. Вот и наши глаза встретились на несколько секунд, он отвёл взгляд и больше ни разу на меня не посмотрел. Странно, то буравит взглядом, то вот, отвернулся и будто не замечает.

«Мимо текла, текла река, плыли куда-то облака,

Шёл человек, была дорога не легка.

И человек мечтал о том, что он построит где-то дом,

И поселится счастье с ним в доме одном, в доме одном.

И человек мечтал о том, что он построит где-то дом,

И поселится счастье с ним в доме одном.

Если бывало, он сдавал, то неизменно напевал

Песню любимую свою, ту, что пою, ту, что пою.

Дом, как известно всем давно, — это не стены, не окно,

Даже и стулья за столом — это не дом, это не дом.

Дом, как известно всем давно, — это не стены, не окно,

Даже и стулья за столом — это не дом.

Дом — это там, куда готов ты возвращаться вновь и вновь,

Радостным, добрым, нежным, злым, еле живым или живым.

Дом — это там, где вас поймут, там, где надеются и ждут,

Где ты забудешь о плохом, — это твой дом, это твой дом.

Дом — это там, где вас поймут, там, где надеются и ждут,

Там, где забудешь о плохом, — это твой дом»⁴.

Сейчас все они казались такими беззащитными и совсем не похожими на тех бойких парней и девчонок, что старались вырвать победу любой ценой на соревнованиях. Им не нужно доказывать, какие они крутые перцы или дерзкие девчонки. Сейчас, здесь, они настоящие. Маски сняты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Гальперин Мир, «Дом»