Вторая жена господина Нордена. Книга 1

Катя Лакруа, 2023

Если вас бросил жених, не идите страдать в парк. А уж если пошли, не подбирайте с земли колечко с намерением вернуть законному владельцу. Иначе может случиться всякое. Я, например, оказалась в чужом мире, где меня принимают за другую и выдают замуж за человека с давно омертвевшим сердцем. Удастся ли мне вернуться домой? Или стоит попытаться растопить лёд в душе господина дознавателя? Время покажет, а пока главное – выжить в новом мире!

Глава 4

Вопросы множатся

— Вот, госпожа, вы и у себя. — Исидория почтительно распахнула передо мной дверь спальни. — Что прикажете делать дальше?

— Ты пока можешь идти, но зайдёшь за мной, когда позовут обедать, — я постаралась придать голосу жёсткости.

— Слушаюсь, госпожа. — Иси поклонилась и поспешила уйти из комнаты. Весь её вид выражал облегчение.

Надо бы как-то «расколоть» служанку, но, похоже, страшнее рудников для неё ничего нет, а я понятия не имею, есть ли у Элианны право самой сослать Исидорию на рудники, или это могут сделать только её родители. Ладно, подумаю об этом потом. А пока нужно решить, с чего начать поиски.

Я огляделась. Наверное, логично обшарить письменный стол. Я подошла к громоздкому монстру и открыла первый ящик. Какие-то бумаги и книга. Письменные принадлежности: ручка похожа на нашу перьевую. Забавно. Первым делом взяв книгу, я попыталась понять, что написано на обложке, но буквы, отдалённо похожие на латиницу, были мне не знакомы. Не знаю, как именно мне удаётся понимать, что говорят другие, и говорить самой на местном языке, но читать на нём я, получается, не могу. Обидно!

Тем не менее я пролистала книгу и на всякий случай потрясла её, и на пол — о чудо! — выпал какой-то листок. Я подняла его и перевернула. На бумаге — немного желтоватой и довольно грубой на ощупь — было изображено что-то вроде шаржа. Девочка и мальчик с неестественно огромным головами и анимешными глазами обнимаются, прижавшись друг к другу головами, а между ними — какой-то знак, похожий на множество причудливо переплетённых стрелок. Подписи нет, но, судя по длинным тёмным волосам девочки, это Элианна. А парень рядом с ней ярко-рыжий и в веснушках. Не он ли загадочный Дарриен?

Вложив листок обратно в книгу, я засунула её назад в ящик и извлекла стопку бумаг. Понятия не имею, что это, но какие-то из них похожи на письма, другие — на официальные бумаги. Может, приглашения или что-то подобное? Ещё тут же обнаружилась банка с непонятной надписью, внутри которой болталась жидкость, напоминающая чернила. Больше ящик ничем не порадовал.

В среднем ящике лежали какие-то мелочи — скрепки и что-то ещё в этом роде — вперемешку с чистыми листами бумаги, явно предназначенными для писем, подобием наших карандашей и даже краски. В глубине ящика обнаружилась милая книжечка с замочком с изображённой на ней… кошкой? Ну да, очень похоже на кошку, только ушки скорее рысьи — большие и с кисточками. Я попыталась открыть замочек скрепкой, но ничего не вышло.

— И зачем ты это делаешь? — вслух спросила саму себя. — Вот дура, всё равно же прочитать не сможешь.

Я хотела было уже отложить блокнотик, как по пальцу прошёл явственный, хоть и несильный, но неприятный… электрический разряд! Вот это да… А книжечка, выходит, заколдована от незваных гостей? Ладно, невелика беда. Убрав блокнот обратно, я дёрнула ручку третьего ящика и… мало того, что он не открылся, так я ещё снова получила по пальцам, только на сей раз уже сильнее. А вот это уже плохо.

Осмотрела ящики. Все они явно запираются на ключ, но первые два открыты, а третий не только заперт на ключ, но ещё и заколдован. Наверняка именно там я бы смогла найти что-то полезное, раз уж он так тщательно заперт. Интересно, если отыскать ключ, это поможет? Логично предположить, что хозяйка комнаты носила его с собой, раз уж в ящике спрятано нечто настолько ценное. А может, где-то есть дубликат?

Я подошла к уже застеленной кровати и пошарила рукой под подушкой. Пусто. Сунула руку под матрас. Тоже ничего. Опустилась на колени и заглянула под кровать. Блин, ничего не видно. И чем подсветить, не знаю. Но вряд ли Элианна стала бы хранить что-то ценное там, где наверняка каждый день кто-то убирает, поэтому не стоит расстраиваться.

Бесцельно походив из угла в угол, я вспомнила, что хотела побывать в гардеробной. Толкнув неприметную дверь, вошла в помещение без окна и попыталась сообразить, где здесь включается свет. Ага, вот, кажется, это оно: прямо рядом со входом на стене болтается шнурок. Хотя после заколдованного ящика уже страшновато за что-то браться.

Однако свет включился, и я увидела многочисленные стойки с одеждой. В основном здесь платья, но попадаются и брючные костюмы. В дальнем углу висит верхняя одежда. Интересно, как тут стирают? В ванной ничего похожего на стиральную машинку я не заметила. Может, служанки ходят на речку?

Пройдя по рядам, я дошла до комода с нижним бельём. Женские трусики здесь с высокой талией, бюстгальтеры тоже целомудренные. На мне сейчас тоже что-то подобное. Я доставала их из ящика и разглядывала. Сначала с любопытством. А потом на меня вдруг свалилось осознание: если в ближайшие пару дней я каким-то очередным чудом не вернусь в свой мир, мне предстоит выйти замуж. За мужика, которого я ещё даже не видела. Из-за неизбежного брака с которым Элианна, явно не нежный цветочек, хотела утопиться в болоте. Мамочки, ужас какой!

И замужество означает, что мне придётся исполнять супружеский долг! А что, если будущий муж окажется неадекватным? Или извращенцем? Может, он садист? А как здесь предохраняются? Это мне ещё и рожать от него придётся?! Ну наверняка же он захочет наследников…

От накатившей вдруг паники захотелось завыть, и ноги сами собой подкосились. Я опустилась на колени и стала раскачиваться, пытаясь успокоиться. Так меня трясло в последний раз, кажется, перед выпускными экзаменами в университете. Но по сравнению с тем, что могло ждать меня в этом незнакомом и непонятном пока мире, те страхи показались полнейшей чушью. Училась я на «отлично», диплом писала с удовольствием, можно было вообще не волноваться. Зато сейчас…

Я легла на пол и свернулась калачиком. Из глаз сами собой хлынули слёзы. За что мне всё это? Теперь даже предательство Антона кажется чем-то несущественным. Да пусть женится на своей Маше и пробует с ней хоть тысячу новых поз, мне уже всё равно. Я просто хочу домой, подальше от чужого мира и чужого жениха!

Не знаю, сколько я так пролежала, рыдая, но в какой-то момент слёзы кончились. Меня всё ещё трясло, а мысли разбегались. Надо встать и пойти в ванную — привести себя в порядок. Наверняка я опять выгляжу настоящим страшилищем! Но ковёр на полу такой мягкий и уютный, что, кажется, притягивает к себе и не отпускает…

— Госпожа Элианна, госпожа Элианна, — раздался над ухом испуганный голос Иси. — С вами всё в порядке, моя хорошая?

Я распахнула глаза. Кажется, задремала… И тут в голове словно молния сверкнула и мгновенно созрел план, как разговорить служанку.

— О, Иси, это ты, — пробормотала я, демонстративно хлюпнув носом. — Как хорошо, что ты здесь. Иси, мне так плохо…

— Госпожа Элианна, миленькая, потерпите немножко, я сейчас сбегаю к вашему папеньке, а он пошлёт за целителем! Что у вас болит?

— Душа, Иси, у меня болит. — Я снова шмыгнула носом. — Знаешь, как это ужасно, когда ничего не помнишь? Совсем ничего, Иси! Вот отец сказал что-то про Дарриена, а я и не знаю, кто это. И за кого замуж пойду, тоже не имею понятия. Иси, ты ведь наверняка что-то знаешь.

Я села и посмотрела прямо в глаза служанке, теперь тоже сидящей на ковре рядом со мной. Постаралась вложить во взгляд всю свою боль. Исидория прерывисто вздохнула, и мне показалось, что она сейчас вскочит и сбежит. Но, к моему удивлению, Иси вдруг тоже зашмыгала носом и принялась тереть глаза кулачками, став похожей на маленькую девочку.

Я невольно вспомнила своих пятиклашек, а теперь уже шестиклашек, и тоже тяжело вздохнула. Не увидят они, наверное, больше свою классную руководительницу и не скажут нестройным хором, едва я войду в класс: «Bonjour, Полина Александровна»…

— Ах, госпожа Элианна, — всхлипнула Исидория. — Я ведь и рада бы вам всё рассказать, да запретили мне господа. Если они узнают, я окажусь на рудниках. А то и ещё того хуже, просто на улице, а оттуда одна дорога — в публичный дом.

— Да как они узнают, Иси? Мы же с тобой вдвоём сейчас.

— Вы ведь не сможете всё в себе держать, моя госпожа. — Иси отвела взгляд. — Ну как пойдёте ругаться с господами вашими родителями. А они спросят, как вы узнали. И не надо тут быть шибко умными, чтобы догадаться, кто проболтался. А ведь они строго-настрого наказали молчать…

— Иси, я тебе обещаю, что не пойду ругаться. Я ведь ничего не помню о прошлом.

— А вдруг вспомните, пока я вам рассказываю. — Служанка явно цеплялась за последнюю возможность обезопасить себя. — У меня маменька почти слепая, не может работать, а она швеёй была, отбоя от клиентов не знала. Вы ведь не помните, так я скажу. Я ж её единственная дочка, единственная опора, плачу помощнице по хозяйству, чтобы матушка могла спокойно жить в своём доме, а не в богадельне. Но если меня уволят…

— Не уволят, — я сама удивилась, как твёрдо прозвучал мой голос. — Я за тебя буду до последнего стоять, глотку кому хочешь перегрызу.

Вот это я даю! Хотя, если так подумать, мне стало искренне жаль Исидорию. Девчонка она вроде хорошая, да и маму её жалко. И я в самом деле постараюсь сделать всё, чтобы не дать Иси в обиду, пусть пока и не представляю, что именно. Но мои слова вызвали какую-то неожиданно бурную реакцию.

— Ах, госпожа Элианна, хорошая вы моя, простите дурочку Иси! Простите за всё! Я же… ну, всегда вам желала самого лучшего.

— Я и не помню, за что должна тебя простить, — вставила я, а Иси, зарыдав, наклонилась и принялась целовать подол моего уже изрядно помявшегося платья.

— Вы однажды всё вспомните и поймёте, но сейчас вы уж не пытайте меня, ладно? Не хочу я говорить! Я вам про Дарриена скажу и про господина Нордена тоже скажу, что знаю. Но уж о большем не просите, не могу я!

— Хорошо, хорошо, успокойся, Иси. Рассказывай, что можешь, а там видно будет. Я обещаю, всё останется между нами.

Я расправила подол платья, а Иси, ловко вскочив на ноги, протянула мне руки и помогла подняться. Мы вышли из гардеробной, и служанка, оглядев меня, поцокала языком.

— Давайте, моя госпожа, я вам причёску новую сделаю и лицо покрашу заново. А то слёзы всё испортили. Не плачьте, моя хорошая, садитесь вот лучше.

Она заботливо отодвинула стул возле туалетного столика, и, усадив меня, схватилась за расчёску.

— Ну, рассказывай, не томи, — поторопила я.

Иси тяжко вздохнула и начала:

— В общем, дело так было, госпожа Элианна. Влюбились вы, значит, в помощника нашего механика, юного Максимилиуса Дарриена. Мальчик…

— Это такой, рыженький? — выпалила я прежде, чем успела подумать.

— Да, рыжий и в веснушках. Ой, госпожа, так вы что-то помните?

— Нет, просто нашла рисунок.

— Ах, это его рук дело. Он, кроме того, что механизмы всякие изучает под руководством нашего Борка, так ещё и рисует и, как поговаривают, подпольно создаёт порталы.

Тут Иси нечаянно дёрнула прядку, распуская причёску, и я поморщилась.

— Простите, госпожа! Клянусь, больше не повторится. Так вот, госпожа, уж не знаю, как сдружились вы с этим мальчишкой, но однажды я вас случайно увидела. Клянусь, госпожа, это в самом деле случайно было! Не собиралась я за вами следить. И с тех пор, как вы меня в тайну посвятили, я вас с Максимилиусом покрывала. Почти год это длилось, а потом… потом… — Служанка судорожно втянула носом воздух. — Узнали всё господа ваши родители.

Я, тоже с трудом дыша, глянула на Иси.

— И что сделали?

— Дарриену, на его счастье, удалось сбежать. Через портал, наверное, так говорят. Всё же это в тайне держится, но о том, что я знала про ваши… встречи, господам вашим родителям известно. Так что они теперь за мной пристально следят и грозятся выгнать, если вдруг буду как-то не так себя вести. Но если и выгонят, то сначала менталисту отдадут, чтобы память стёр. А уж после этого я не буду прежней Иси…

И девчонка заметно вздрогнула.

— Значит, то, что я… мы с этим Максимилиусом… полюбили друг друга, плохо?

— Очень плохо, госпожа. Ну, то есть для простолюдинов это в порядке вещей, а вот для благородных особ вроде вас это… позор. И в жёны мало кто из благородных потом такую девушку возьмёт. Обычно им приходится соглашаться на брак с кем-то из торговцев или конторских служащих. А бывает, что и за вконец обедневших господ идут, если девушка уж совсем отчаялась.

— Но разве обязательно выходить замуж? — удивилась я, почесав ухо.

— Ох, моя госпожа, да что же это с вами там на болоте случилось? Неужели правда дух постарался? Или в аномальную зону попали, что так память отшибло? — Иси, отпустив мои волосы, всплеснула руками, потом вздохнула и снова взялась за причёску. — Незамужняя дочь — позор для благородного семейства. И наследники быть должны. А у незамужних судьба незавидная. Наследства они лишены по закону, вот и доживают век в богадельнях.

— Но получается, что раз девушка вышла замуж за человека ниже себя по статусу, то все сразу понимают, что она не была… невинной?

— Да, моя госпожа. Но такой девушке всё равно уже не удастся выйти замуж за равного себе, потому что перед тем, как с ней начнёт работать сваха, она обязана посетить целителя-менталиста, который сканирует ауру. А по ауре понятно, невинна ли возможная невеста. В основном, чтобы избежать позора, такую… падшую девушку сразу вносят в списки.

— Что за списки?

Я выпрямилась, чувствуя, что меня опять начинает потряхивать. Час от часу не легче. И угораздило же меня попасть в мир, где женщины, судя по всему, совершенно бесправны!

— Есть негласные списки, куда вносят такие… случаи. Их ведут опытные свахи, связанные заклятием тайны. Если проболтаются, умрут на месте.

У меня по спине прошёл холодок. Да уж, законы в этом мире жестокие. И вообще, вопросов меньше не становится. Только наоборот. Голова уже начала кружиться от обилия сведений.

— А зачем же мужчине падшая девушка?

— Разные причины, моя госпожа. — Иси неловко дёрнула прядку, и я догадалась, что она нервничает. Побледнела, а руки явно затряслись. — Кто-то хочет породниться с благородной семьёй, кто-то в самом деле влюбляется, а бывает, что мужчина немолод, а невесты не сыскалось.

— Значит, этот господин, за которого меня отдают, старый? — Я невольно вздрогнула, представив себе обрюзгшего старика, смотрящего на меня плотоядным взглядом.

— Нет, моя госпожа. Ему тридцать семь, и он… очень даже приятный мужчина. — Иси зарделась. — И вам повезло, он из благородных господ.

— А чем он занимается?

Мужики на болоте говорили, но Иси об этом не знает.

— Господин Норден — главный имперский дознаватель.

— Но раз он такой во всех отношениях замечательный… зачем я ему нужна? Он же знает, что я не девственница. И раз это не приветствуется…

— Ох, госпожа Элианна, да откуда ж глупой Иси знать, что на уме у господина Нордена? Может, нравитесь вы ему, или просто жениться нужно. В бордель ходить не каждый захочет, — шёпотом прибавила она, хитро блеснув глазами, и тут же хлопнула себя по губам.

Конец ознакомительного фрагмента.