Экзамен для Принцессы

Катя Киринина

Трудно ли влюбиться в своего преподавателя? Нет. Трудно выйти из этой любви живой. Сложный, скрытный и безумно красивый, я влюбилась в него с первого взгляда. Отдала ему сердце и душу – всю себя. Но что получила взамен?

10.

Осень в Одессе — самое приятное время года. Воздух не пропитан жарой и душным ядом, пляжи уже полупустые, так как туристов практически не осталось. Деревья еще зеленые, но уже есть нотка золотого цвета вокруг. Вечера уже прохладные, местами даже холодные, но это словно успокаивает. Можно смело вечером пройтись и подышать поистине свежим воздухом, хотя с учетом количества автотранспорта в городе, дышать скоро будет нечем..

Подходил к концу теплый и местами дождливый сентябрь, я как обычно в субботу работаю над своей гибкостью, и пол дня провожу в репетиционном зале студии.

Новости о «Нуар» расползлись по коллективу очень быстро и каждый второй танцор, занимался почти что каждый день, для того чтобы с легкостью пройти прослушивание. Свободного времени в залах практически не было, словно все только и делали, что танцевали и танцевали. Я хочу пройти это прослушивание и оказаться в числе тех счастливчиков, которые возможно поедут в Париж, поэтому, наверное, никому не говорю о своих планах.

В какой-то мере, понимаю, что родные меня не поймут, ведь для того, чтобы поехать в столицу Франции, нужно бросить учебу, ну или взять академический отпуск.

Мне настолько опротивел университет, что я бы с радостью ушла, но мои родители будут против. Не то чтобы я спрашивала. Нет. Просто знала, что эта новость им не понравится и будет скандал. Папа еще где-то месяц, а может и больше будет в море, а мама настолько была увлечена собой, что ничего не замечала вокруг. Что уж там говорить, я даже брату и лучшей подруге ничего не говорила, потому что решила, пусть будет как будет. Если пройду — замечательно, если нет, то так и будет и тогда нет смысла об этом кому-то знать. Нужно решать вопросы, по мере их поступления.

— Ты так много занимаешься, — обернувшись вижу свою преподавательницу Анжелу. Она прислонилась к дверному проему и наблюдает за мной.

— Да, я решила поработать над гибкостью, — отвечаю, вытирая пот со лба полотенцем. — У тебя сейчас занятие?

— Нет, я уже ухожу. Пришла за зарплатой. — Анжела хороший тренер и не менее хороший человек. Ее талант, был не только в танцевальной манере, но и в том, что она легко сходилась с людьми и была милой. Мне она всегда нравилась. — Ты давно пришла?

— Нет, я уже заканчиваю. Не знаю, сколько я здесь, но судя по тому, как гудят мои мышцы, то скорее всего давно. — Устало улыбаюсь, только сейчас осознаю, что загоняла себя.

— Ты молодец, Катя. Я тобой горжусь, — неожиданно говорит Анжела. — Если будешь работать так и дальше, то легко сможешь пройти конкурс.

— А ты не хочешь поучаствовать? — мне казалось, что так будет справедливо, Анжела намного дольше танцует, чем я, у нее было больше шансов. Тем более, она отточила свое мастерство с помощью преподавания, и, по сути, она меня многому научила.

— Я? Нет, конечно, я уже старовата для их школы, да и потом, мне нельзя.

— Почему? — задерживаю дыхание, боясь услышать что-то нехорошее.

— Потому что — я беременна, — с радостью отвечает она и широко улыбается.

Вот это новость. В мои двадцать лет, это кажется чем-то заоблачным.

–Поздравляю тебя, — обнимаю Анжелу. — Это так здорово. Какой у тебя срок?

— 12 недель. Перейду на стретчинг, а потом и в декрет. Не хочу больше прыгать, — Анжела застенчиво отводит глаза в сторону и тут до меня доходит. Как-то весной, кто-то из ее учеников говорил, что она перенесла выкидыш. Вроде как не знала, что в положении и активно занималась. Может причина была вовсе не в этом, но девушке это нанесло большой урон. Около месяца она вообще не появлялась в студии. Мне так хотелось ее подбодрить и сказать, что все будет хорошо, но я не хотела мысленно ее возвращать в тот период и уж тем более, давать ей понять, что все всё знают. Поэтому я просто еще раз ее поздравила и пожелала удачи.

— Танцуй, Катя, — уходя говорит тренер. — Я уверена, что у тебя все получится, главное старайся и не бросай. Может это и не будет «Нуар», но ты добьешься многого. Никого не слушай.

Не успеваю что-либо ответить, так как моя преподавательница выходит из зала, но мне искренне приятно, что хоть кто-то верит в меня и в мое увлечение.

Судьи «Нуар» должны были приехать через две недели, и школа активно готовилась к такому приему. Все вымывалось и вычищалось, а наша директор настолько нервничала, что бегала из класса в класс, чтобы проверить все ли в порядке. Понятное дело, что она переживает, ведь это такая честь. Вообще, это действительно честь, в их выбор попали две танцевальные студии, наша и еще одна. Конкуренты. Конечно, как любой директор, наша Ирина хотела, чтобы ее студент отправился в Париж, ведь это такой уникальный рекламный ход, да и для репутации школы, это сыграет на руку.

Я очень хотела, стать таким студентом, но что-то мне подсказывало, что с моим везением, а точнее с его отсутствием, я не пройду, как бы я не старалась. Мне не хватало опыта, и тем более не хватало навыков. Не знаю, как это можно объяснить, но казалось, что я танцую недостаточно хорошо. Чего-то во мне не было, и я не могла понять, чего именно. Возможно страсти, как говорили многие здесь преподаватели. Но где я возьму эту страсть, если я не чувствую ее?

Серьезных отношений у меня не было и единственный, о ком я много думала, был Колесников. Вот именно он заставил мое сердце биться чаще и от одной мысли о нем, становилось приятно на душе, хоть и странно. Я не должна испытывать подобных чувств к своему преподавателю, тем более такому наглому, самоуверенному бабнику, который крутит шашни направо и налево. Но несмотря на это все, в нем было нечто такое, что я просто не могу забыть.

С той нашей встречи в торговом центре, прошло почти три недели. Мы виделись с ним на его парах, и он иногда мило мне улыбался, а бывали случаи, что просто не замечал. На семинарских занятиях, он никогда меня не вызывал, даже тогда, когда я тянула руку и готова была ответить.

Мне нравился его предмет, и я каждый раз готовилась к нему, но все безрезультатно. Все час и двадцать минут, я сидела и наблюдала, как получают оценки мои одногруппники, а меня попросту игнорируют. Не могу понять, зачем он так делает, но у него явно была причина. Не спрошу же я, почему вы никогда меня не вызываете? Это глупо. Может это его месть за мои слова? Дотянем до аттестации, я не получу допуск к экзамену, потому что у меня не будет ни одной оценки и все, начнутся проблемы и тогда стану его рабом и буду вымаливать прощение. Совершенно не представляю, чего он добивается, но утешаю себя лишь тем, что он не законченный мудак, и не дойдет до декана и комиссии. Тогда о «Нуар» можно будет вообще забыть, потому что папа может давить на меня моей успеваемостью в учебе и запретить участвовать в конкурсе.

Отвлекаюсь от своих мыслей на жужжание телефона.

–Систер, ты дома? — орет Костя, как на стадионе.

–Нет, только собираюсь, — бреду в раздевалку, еле передвигая ногами. — Что ты хотел?

Костя громко смеется и кому-то отвечает, что-то на счет вечера.

–Ничего особенного, я защитил практику, — гордо говорит уже мне.

–Поздравляю, — я рада за него, он говорил, что очень сложный цикл и сильно переживал, что не справится и не сможет куда-то и зачем-то поехать. Я обычно не понимаю, что он говорит о своей учебе, но когда нужно поддержать — всегда рядом.

–Спасибо. Мы идем в клуб сегодня, ты с нами?

Смотрю на себя в зеркало. Только не это, силы покидают меня, но откажусь обидится еще.

–Да, — нехотя соглашаюсь. — Там вся твоя компания будет?

Брат снова параллельно с кем-то говорит, и я понимаю, что он и его друзья, уже начали отмечать.

–Да, бери подружек и подваливай в «Иллизиум» мы там к девяти будем, — не дождавшись от меня каких-то слов, Костя быстро отключается.

Так не хочется никуда ехать, но судя по всему придется. Да я итак все время дома сижу, когда мои ровесники вовсю отрываются. Была не была. Возможно, мне действительно нужно отвлечься.