Немира. Колесо судьбы

Катя Зазовка, 2017

Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?

Глава 4

Ловушки ведьмаря

День медленно, но радушно раскрывал свои объятия. Солнце уже перекатывалось к середке неба, согревая макушки деревьев, которые теперь единственные могли дотянуться до теплых лучей. Вчерашние тучи претворились в дивные тонкорунные облака. Эх, висели бы пониже — знатное одеяло бы вышло. Но Немире было не до созерцания красот. Куда там, когда судьба твоя решается. Да к тому ж самым несговорчивым на свете человеком. Или не человеком? В селе так толком никто и не мог рассказать о том, откуда берутся ведьмари. И все ж молчать она не намерена. А если потребуется, так сбежит из Кревина и все равно увяжется следом.

Немира догнала ушедшего вперед спутника и, поравнявшись, сказала:

— Раз ты крова лишился, так тем более возьми меня с собой. Будем странствовать вместе.

— А с чего это ты взяла, что я бродяжничать собрался? — даже не повернув головы, уточнил ведьмарь.

— Ну… — растерялась она.

— Мой удел — оберегать людей от нечисти да нежити. А этого «добра» везде хватает. Найду место, где от него не продохнуть, да там и осяду.

— И я с тобой! Стану помогать…

— Помогать? Ты? — ведьмарь даже остановился. Внезапно улыбнулся — и в блеске белых зубов на миг растаяла вся угрюмость бледного лика. Немира не смогла сдержать в ответ улыбки. — Единственный помощник в моем ремесле — верный меч.

Ведьмарь быстро вернул привычную мрачность и возобновил путь. Немира, малость обождав, поспешила следом, но желание идти за ним стремительно таяло.

Прислуживать в Кревине какой-нибудь толстой стряпухе? Разносить еду немытым мужикам, терпеть шлепки по мягкому месту и дышать перегаром? Или до седьмого пота вкалывать на рынке, мирясь со щелбанами да плевками? Нет уж, увольте!

— Я не останусь в Кревине, — полетело упрямое вдогонку спутнику. Но тот даже не оглянулся, словно ему уши заложило. — Слышишь? Не останусь!

Видать, взаправду заложило.

Ближе к обеду путники вышли на мшистую поляну с тремя широкими пнями, точно сам леший подготовил для дорогих гостей стол да лавочки. Разве что скатертью не устлал да яствами не заполнил. Ведьмарь, вопреки боязни спутницы, не преминул воспользоваться даром леса. Снова потчевал куском соленого мяса и водой. Пока Немира ела, сам он считал деньги и хмурился.

— Что-то негусто твое ремесло тебя кормит, — заявила Немира.

Ведьмарь молча сгреб гроши обратно в кошель:

— Чтобы тебя пристроить, хватит.

Издевается?! Серые глаза превратились в две узкие щелочки. Жаль, что она не обладает и толикой волшебной силы, а то насквозь прожгла бы эту спину! Ей вообще вдруг захотелось уколоть его как можно сильнее, чтобы пробить этот панцирь да подобраться к сердцу. Ведь даже если он не человек, сердце-то наверняка у него имеется. Или нет? Попытка испепелить взглядом, конечно, успехом не увенчалась.

— Поела?

— Да, — ответила Немира, запихивая остатки мяса в рот.

— Тогда вперед. Кревин тебя ждет.

Вдруг страшно захотелось отвесить спутнику смачную оплеуху, да так, чтоб с каштановых волос плетеный обруч слетел. Может, тогда бы она была услышана? Но где уж там! Хоть спутник и не сильно здоровый, но меч навряд ли для красоты у него на боку болтается. Да и без клинка ей, конечно, с ведьмарем не сдюжить. Тут и хитрый прием навряд ли поможет. А жаль. Очень жаль. Пока Немира пыталась унять искушающий зуд в ладонях, на мужское плечо опустилась черная птица. От неожиданности девица даже вскрикнула.

— Лес тишину любит, — грозно глянул на нее проводник. Да, вот кто взглядом способен лучины воспламенять да дрова подпаливать. И кремней не надо. — Какие новости?

Ворон что-то взволнованно закричал.

— Ты что же, его понимаешь? — распахнула серые очи Немира. Нет, она, конечно, слыхала, что ведьмари язык зверей да птиц разумеют, но наблюдать этого прежде не приходилось. Даже Неманос не дотумкал сложить на сей счет байку.

— Помолчи.

Меж тем крылатый гость захлебывался от безостановочного карканья.

— Спасибо. Не спускай с них глаз.

Подброшенного вверх ворона быстро укрыли пышные кроны сосен.

— Нужно спешить, они не так уж и далеко.

— Так оберни их в жаб — и дело с концом.

Ведьмарь закатил очи, точно с трудом мирился с дремучестью девицы:

— Я не смогу этого сделать. Никто из ведьмарей не может превращать людей в жаб.

— А в крыс или в деревья? Тоже подойдет, — предложила Немира, озираясь по сторонам.

— Вот оно — людское невежество в чистейшем его проявлении.

— Ну, меня ж ты грозился в жабу претворить?! — уперла Немира ручки в тощие бока. Злость на ведьмаря успешно вытесняла страх перед преследователями (хотя этот страх за последние полдня почему-то вообще слабо ощущался). Чай, не за кустом те спрятались.

— Просто пугал, — сухо произнес спутник, выудив из сумки какие-то головешки.

— Пугал? Вот так просто — пугал? В пасть к разъяренному багнику едва не отправил! Людской защитник! — К гневу примешалась изрядная доля обиды.

— Мне пришлось, — признался ведьмарь. Немира припомнила покрытое ссадинами и порезами тело, искажавшийся лик, раздвоенный язык.

— Ты тогда с чудищем сражался, да?

Спутник не ответил, но молчание сказало лучше любого слова.

— Почему ж ты просто не отправил меня в сарай?

— Полоз бы нашел тебя, узнал из моих мыслей.

— Полоз? — Немиру передернуло. Стало быть, ведьмарь тогда ее спасал… Это открытие вмиг остудило разгоряченный пыл. — А оборотни бывают ведь?

— Не мешай, — он ходил с головешками меж деревьев и кустов, что-то шептал.

— Ну, бывают?

Ведьмарь тянул невидимые сети, вязал незримые узлы, путал воздушные нити. Приглядывался, вымерял.

— Бывают же? Согласись.

Он продолжал шептать, не обращая внимания на вопросы.

— Бывают! Я знаю. Когда у нас двое таких в селе завелись, ты сам помогал от них избавляться, — припомнила Немира. — Так кто-то же в них превращает!

— Проклинает, — поправил ведьмарь, закончив хитрые действа.

— Вот видишь, сам признался, — с придыханием проговорила она, разглядывая парящие в воздухе головешки. — А это что?

— Ловушка. Не трогай. Пошли.

— Вот и прокляни всадников! — потребовала Немира, сбросив с себя пелену наваждения.

— Ведьмари никого и никогда не проклинают. Я тебе уже говорил, в чем мое предназначение.

— Предназначение…

— Погодь, — резко понизил голос ведьмарь.

— Вот и выполни его! Оборони человека от этих нелюдей! Ибо какие это люди?! Даже зверь не нападает на себе подобного. А тут целое село вырезали…

— Тихо! — шикнул проводник.

— Мамку, Яринку, Олелько… — от всколыхнувшегося горя Немира не могла остановиться, — старосту, Неманоса…

— Замолчи! — яростно прошипел ведьмарь, бесшумно, словно дикая кошка, подбегая к ней.

— Что это? — различила наконец странные звуки Немира. Широкая ладонь накрыла ее рот, а в самое ухо потекло ядовитое: «Замолчи, неугомонная девица». Ведьмарь едва успел укрыть спутницу и себя в густом папоротнике, когда на опушку выскочил волк. Огромный серый зверюга, значительно превосходящий по размерам своих собратьев. Может, потому и один? Вон какие клычищи, а с них хлопья пены падают… Бешеный, что ли? А глаза… Ой, мамочки, что у него с глазами? Одни белки… Волколак!

Видимо, спутник почувствовал, что Немира сейчас закричит, и сильнее зажал ей рот. А на ухо велел не шевелиться. О боги, как же хорошо, что этот угрюмый, своевольный и несговорчивый мужчина сейчас рядом. Не то закончить ей свои деньки в пасти чудовища. Хотя вряд ли. Наверняка она бы погибла много раньше, и ночи бы не пережила. Ведьмарь жестами велел молчать и оставаться на месте, а сам схватился за резную рукоять меча и хотел уже было выйти из укрытия, но Немира повисла на его предплечье.

— Отпусти, — одними губами проговорил он. Немира отчаянно замотала головой, в ужасе вытаращив глаза. — Отпусти, он все равно не уйдет, пока не сыщет нас.

Немира снова глянула на волка, пытавшегося учуять на земле их следы, и лишь сильнее сжала руку спасителя. А когда зверь повернулся, открыв взору сгнивший до костей зад, она и вовсе чуть в обморок не упала. Не волколак — нежить! Воздух наполнил протяжный вой. Но не чистый, как у живого волка, что зовет луну, а харкающий. Что ж, хорошо, что полуразложившееся горло и такой способно издавать. А так рыскал бы неслышно — никто бы и не проведал о нем. Хотя, если бы не спутник, она все равно не приметила бы этого полугнилого волчару.

Немира ослабила хватку лишь на мгновение, но этого времени хватило, чтобы ведьмарь обнажил клинок и выпрыгнул из папоротника. Зверюга ощерился, заливая вялую траву желтоватой слюной. Это ведь слюна? Раздумывать Немира не стала — и так живот скрутило от ужаса и отвращения. Жуткий оскал нежити и подгнивший бок — последнее, что она успела заметить.

Дальше ведьмарь словно в ветер претворился и стал двигаться с такой быстротой, что все его движения слились в одно темное пятно. Когда же он остановился, поляна оказалась усеяна кусками зловонной плоти и обрывками шерсти. К горлу подкатила тошнота — и Немира поспешно отвернулась.

— Больше он никому зла не причинит, — подытожил ведьмарь, силясь восстановить дыхание.

— Пойдем отсюда поскорее, — сипло попросила Немира, все еще борясь с рвотным позывом.

— Придется малость задержаться.

— Зачем? — она испуганно обернулась и тут же об этом пожалела. Ведьмарь с непроницаемым выражением лика собирал в кучу сочащиеся гноем разрубленные останки. То еще зрелище! И хотя Немира особливой чуткостью не отличалась, но эта «пригожесть» была выше ее сил. Болотная девка и то поприятней была, хотя бы тиной местами прикрыта.

— А вот зачем, — горка плоти мгновенно вспыхнула, издавая на весь лес «аромат» паленого волоса.

— Чтобы больше не шастал, — догадалась Немира.

Ведьмарь достал из кошеля пару монет, качнул головой, но все ж бросил наземь.

— А теперь пошли. Этот дым издалека твоих преследователей привлечет.

Немира поспешила за спутником. В ближайшее время она не намеревалась ни спорить с ним, ни тем более отставать. Правда, в городе она все равно не останется. И чуть позже обязательно придумает, как именно уговорить ведьмаря взять ее с собой.

* * *

Шайка добралась до поляны аккурат, когда Сварожич претворил кости нежити в золу, но тонкий дымок еще убегал в небо.

— Они были тут, — проскрипела ведьма раньше, чем Лисица успел спросить. — Сейчас узнаю, куда подались дальше. Ничего не трогайте, — предупредила Юга и, закатив очи, снова заплясала.

Еще более посветлевший Рьят с благоговением наблюдал за своей «барышней». Киряк же молча исходился от злости, с нетерпением ожидая подходящего мига, чтоб невзначай избавиться от мерзкой старухи. Но пока такой возможности не представилось. Дикое вращение все длилось и длилось. И как у нее только голова не кружится, почитай, уже как десятков семь не молодуха? Хотя чего дивиться? Из брата силу, поди, и сосет. У-у-у! Ведьма! Чтоб ее лесные духи разодрали!

Покуда Юга вчитывалась в послание рун, Рьят переминался с ноги на ногу, а потом углядел в траве монетку, а там и еще одну. Потянулся за медяком. Но стоило кончикам пальцев коснуться чеканной поверхности, как незримая нить дрогнула — ловушка сработала. Киряк и крикнуть не поспел, как что-то громыхнуло. Жухлая трава обагрилась кровью. Рьят корчился на земле. Близнец бросился к раненому:

— Помогите!

Но Серпутий, Казлейка и Плешивый не решались даже шелохнуться, страшась, что малейшее движение — и они повторят судьбу Рьята, что скрутился калачиком, словно это могло помочь заправить кишки обратно в живот.

— Ведьма, сделай что-нибудь! — завопил Киряк.

Юга подбежала к извивающемуся от боли бандюге. Презрительно оглядела непонятного цвета месиво из кишок, потрогала запястье, глянула на зрачки и мотнула головой:

— Поздно. Ему уже ничем не помочь.

— Брат, держись! — подбодрил попеременно воющего и стонущего близнеца Киряк.

— Я помогу ему, — приблизился к раненому Лисица.

Киряк недоверчиво покосился на главаря, но отошел в сторону. И зря. Острый клинок резко вошел в горло.

— А-а-а! Как ты посмел?! — взревел близнец, затрясшийся от ужаса и негодования.

— Всего лишь избавил его от страданий, — равнодушно протянул главарь, выдернул меч из плоти и вогнал в землю, избавляя клинок от тусклого багрянца.

— Он мой брат! — Ноздри Киряка трепетали от ярости.

— Значит, получишь двойное жалованье. — Меч вернулся в ножны.

Киряк безвольно опустился на колени рядом с погибшим.

— Эй, Юга, ты узнала, куда они направились?

— В Кревин, мой господин, — ответила старуха, вытаскивая из сумки флягу.

— Тогда немедленно снимаемся с места. Нужно догнать их до того, как они затеряются в толпе.

— Правильно, мой господин. В городе даже я не смогу их учуять, — закивала Юга и сунула флягу в руки Киряку, что сидел подле мертвого брата. — Вот выпей, полегчает.

Тот молча отпил.

— Вот и добре, — старуха растянула рот в довольной улыбке. — А горе скоро пройдет. Очень скоро.

Киряк поднял на ведьму светлые очи и только диву дался. И чего он ее раньше боялся? Не такая уж она и страшная. Да и бородавок не так много.

— Вперед, хватит разглагольствовать! — гаркнул Лисица.

Подельники, осторожно обогнув поляну, устремились за исчезающим в лесной чаще главарем. Старуха поудобнее устроилась на спине нового возлюбленного и скомандовала:

— Эгей! Гони без устали!

И счастливый Киряк, уже позабывший о брате, понесся вперед, ловко перепрыгивая валежник и ямы.

* * *

Немира обливалась потом. Пустой узелок казался набитым камнями, гарсет — точно сделанным из железа. Даже мягкие кожаные поршни претворились в несгибаемые деревяшки. Во рту пересохло. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Но дыхание все равно сбивалось, и ноги снова цеплялись одна за другую. Усталость начинала брать свое — и Немира шла все медленнее.

— Поспеши! — наверное, в сотый раз велел ведьмарь. И она послушно ускорилась, но очередного рывка хватило не болей чем на пяток шагов. В конце концов Немира споткнулась о корч, притаившийся во мхе, и мешком рухнула наземь.

— Дай хоть дух перевести. Сил нет.

— Этак они нас настигнут.

— Пусть настигают, — задыхалась она, — не могу больше.

Ведьмарь скинул с плеч мешок и присел подле нее.

— Вот, возьми, — протянул он флягу. Немира схватила ее и с жадностью припала. Но на язык попало всего несколько капель — больше проводник не дозволил, отобрав сосуд. — Только рот смочить.

— Жалко тебе, что ли? — обиженно поджала губы Немира.

— Худо станет, — несколько отстраненно ответил ведьмарь и припал ухом к земле.

— Далеко? — Немира искренне надеялась, что у нее будет хоть несколько мгновений отдохнуть от сумасшедшего бега.

— Не слышу, — поднялся ведьмарь. — Тут ручей недалеко, он их шаги течением заглушает.

— Пусть бы твой ворон прилетел.

— Некогда его ждать, пошли.

— Дозволь еще чуток отдохнуть.

— Нельзя. Этот чуток может нам жизни стоить.

— Да, поди, не за той сосной же они притаились, — сказала Немира. Ноги гудели, не хотелось даже пробовать встать.

— Поднимайся.

— Я правда очень устала, — голос дрогнул не то от злости, не то от обиды. Но в любом случае изначальной причиной оставалась бесчувственность ведьмаря.

Какое-то время он вглядывался в ее лицо, а затем прижался к широкому морщинистому стволу и что-то нараспев забормотал. Создалось впечатление, что он поет дереву колыбельную. Очень даже странно. Но зато появились драгоценные крохи времени на отдых.

— Ты что, оживить его пытаешься?

Ведьмарь, как обычно, не обращал ни малейшего внимания на вопросы, молча вытащил нож и приставил к своей руке. Немира зажмурилась, сообразив, что он собирается делать, а когда открыла очи — кровоточащая ладонь уже гладила кору, сплошь покрытую трещинами. Дуб заскрипел. Ведьмарь резко отстранился. Ствол качался из стороны в сторону, задевал соседние, почти касался земли, словно в поклоне.

— Что ты сделал? — спросила Немира, различив, как у дерева образовалась шишка, которая тут же принялась расти и меняться. А уже в следующее мгновение обрела смутно знакомые черты: глазки-угольки, острые скулы и длинную бороду. Дедушка леший!

— Чего звал? — прозвучал знакомый голос.

— Погоня близко. Поможешь?

— Отчего ж хорошим людям не помочь? — Деревянный глаз подмигнул Немире, и лик втянулся обратно. Она еще долго разглядывала морщинистый ствол, но тот больше не шевелился, а когда все-таки сумела отлепить взгляд от дерева, ведьмарь наспех перематывал ладонь.

— Давай помогу, — предложила Немира, поднявшись на ноги.

— Сам справлюсь, — буркнул тот. — Силы малехо вернулись? Вот и добре. В путь!

Немира только вздохнула и поплелась следом за проводником. Первые шаги дались тяжело — в ступни точно ножи впивались, но позже она попривыкла — и идти стало легче.

Через некоторое время путники вышли к широкому ручью — вода была такой чистой и прозрачной, что на ее дне без труда можно было различить каждый камешек. Никак родниковая! Немира присела, черпнула ладошкой и с удовольствием сделала глоток. Аж зубы сводит. Но вкусная! В такую если грязное белье на ночь положишь — к утру чистым найдешь.

— Дальше по ручью пойдем.

— По ручью? — Она не страшилась воды и плавала точно рыба. Только тут эти умения были без надобности. Поди, в самом глубоком месте — по щиколотку. Вот только осень же! От воспоминаний, как она брела по болоту, передернуло. — Холодно ведь! Или ведьмарям ни холод, ни огонь нипочем?

— Лучше воды следы никто не укроет.

Проводник стянул сапоги, портки и босой ступил в журчащий ручей. Как ни вглядывалась Немира в его точеный лик, но так ни одной эмоции и не сыскала. Будто не леший, а ее спутник из дерева сделан.

— Ненормальный, — едва слышно буркнула Немира и присела, чтоб разуться. Ведьмарь успел уйти вперед шагов на двадцать, когда она в нерешительности остановилась у края ручья. Берег уже жег ноги, что ж дальше-то будет?

— Поспеши, так нечасто везет.

— Может, дедушка леший их всех уже извел, а мы тут следы, точно зайцы, путаем! — крикнула она вдогонку, но ответа, как водится, не получила.

Скрывшаяся из виду спина в темной одеже заставила поторопиться. Немира нервно огляделась — мало ли, тут еще какая нежить рыщет? — и ступила в журчащую ленту. Ручей тут же принял ступню в ледяные объятия. Девица резко выдохнула и поспешила за проводником. Родник взбодрил, вернул в тело силы. Вот только, чтобы не окоченеть, двигаться приходилось очень быстро. Правда, помогало это плохо — скоро пальцы на ногах стали неметь. Хорошо хоть, в таком холоде ни тина, ни водоросли не растут, да и остроту камней вода своим упорством сточила.

* * *

Шайка спешным гуськом пробиралась по лесу. Время от времени останавливалась, чтобы ведьма проверила — чисто ли впереди, не поджидают ли хитрые ловушки. Но все было спокойно. Подозрительно спокойно.

— Пожрать бы, — потянулся Плешивый, — а то живот к спине прилип.

— И я б не отказался, — хором ответили Серпутий и Казлейка.

От Киряка поддакивания не последовало. Все, что он делал со смерти брата, — улыбался, словно юродивый, и нес на спине Югу. Сначала разбойники решили, что молодец умом тронулся. Но позже, отозвав подельников в сторонку, Серпутий разъяснил, что виной тому ворожба, и если кто не желает занять место рыжего верзилы, то к старухе и близко пусть не сунется. А уж не пить и не есть, что она предлагает, — вообще должно стать первым правилом.

— Ладно, привал, — нехотя согласился главарь, потерев печать. Была бы его воля, так они бы и дальше двигались вперед. Но супротив усталости подельников иногда идти не след. Их подмога еще пригодится. И если шайка вдруг разбежится, то девка может уйти от погони. Ведь ведьмарское отродье многому обучено и мечом не хуже иного латника владеет. Чтобы справиться с ними, одной Юги и бывалого воина маловато. Кто-то должен отвлекать выродка, пока старуха ворожить будет, да и девку кому-то держать надобно. Да-а-а, жаль Призрачную шайку. Вот где разумные ребятки были… — Только недолго.

— Ты не печалься, Лисица, — хихикнула на ухо карга, — я ведь завсегда тебя в волколака перевернуть сумею, если что.

— Думай, что несешь, крыса. — Стиснули горло длинные пальцы. — Помни свое место. Без башки, поди, не сильно ворожить-то получится?

— Так я ж для дела, господин мой, — напустила обиду на бородавчатую рожу Юга и еле заметно сделала знак вернуться на место схватившемуся за меч Киряку.

— Гляди у меня, — процедил угрозу главарь и отшвырнул ведьму, словно тряпичную куклу.

С нехитрой снедью голодные рты расправились быстро.

— Что-то я не очень наелся, — посетовал Казлейка.

— И я, — согласился Серпутий.

— А ведь ты нам обещал жрать от пуза, — поддержал молодцев Плешивый.

Первым порывом Лисицы стало желание на месте зарубить недовольных. Но слишком мало их осталось. В округе на десятки верст ни души — замену быстро не сыщешь. Потому главарь сдержался:

— Я сказал, что сможете жрать от пуза, когда выполните, что прикажу. Но девки покуда и близко не видно. Или я ослеп?

Подельники недовольно поджали губы, но перечить не решились.

— А теперича вперед. Если до города ее не нагоним, то наберу там новую дружину, куда расторопнее и умелее. Только напоследок отблагодарю как следует старую, — желтые глаза сощурились, на медном лице заиграла нехорошая улыбка.

В том, что Лисица отблагодарит, никто не посмел усомниться, только награда эта вовсе не златом исчисляться будет, и даже не медяками, а наверняка срубленными головами… Плешивый невольно потер шею, словно кожей ощущая холод острого клинка.

Молодцы рьяно повскакивали с мест и наперегонки поспешили за главарем. Только выражение лика слегка поседевшего Киряка ни на миг не изменилось. Он с радостью подхватил свою «барышню» и устремился следом.

— Эй, Лисица, похоже, мы кругами ходим, — спустя час погони подал голос Казлейка.

— Почем ведаешь? — предводитель сощурился и харкнул.

— А я уже видел эти кусты.

— Таких кустов в лесу сотни, — встрял Плешивый.

— А ты под них загляни, — улыбнулся парнишка, — там моя куча лежит.

— А ты как-то оправляешься по-особому? — оскалился Плешивый.

— Свое добро всегда узнаешь, — ответил засиявший Казлейка — никак, гордый оттого, что и он наконец пользу делу принес.

— Идиот! — рыкнул Плешивый.

— Сам идиот, — обиделся парень.

— Хватит! Заткнитесь! — рявкнул главарь. — Что скажешь, Юга?

Старуха сползла со спины верного двуногого коня, обошла кусты. Остановилась, шумно втянула воздух:

— И правда, леший кругами водит. Никак его этот плут, ведьмарь, натравил.

— Так выведи нас отсюда! — разозлился Лисица, снова потерев руку. Печать нестерпимо жгла.

— Сейчас, мой господин, сейчас старая Юга все сделает, — ведьма подошла к широкому стволу полысевшего дуба. Провела по морщинистой коре кистью, растерла что-то между пальцев. Лизнула. — Хорошо, очень хорошо. Кровью, стало быть, ведьмарь с лесным духом рассчитался. Кровью заплатил за нашу западню. Значится, эта самая кровь и поможет нам выбраться. Да не только…

Это ж каким ведьмовством владеет старуха, если лешего перехитрить способна?! Но молодцы особливого страху не выказали, даже когда скрипучий гогот понесся по лесу, разве что переглянулись да малость попятились.

Юга выпучила бельма и завращалась в диком танце, затряслась, как от лихорадки. А затем вдруг замерла, точно окоченела. Но несколько мгновений спустя кряжистый палец с длинным грязным ногтем указал вправо:

— Туда нам надобно!

— Но это же юг. Мы оттуда пришли, — возмутился Плешивый. — Там спаленная деревня…

Воздух наполнился мерзким хохотом старухи:

— Это леший хочет, чтоб мы так думали, болван!

— Вперед! — скомандовал Лисица и рванул в указанном направлении. Киряк водрузил себе на спину всадницу и побежал за ним. Остальные, даже усомнившийся в словах ведьмы Плешивый, тоже, не мешкая, бросились следом. Кому ж хочется в вечный плен лешего попасть? Ведь каждому известно немало былин, в которых лесной дух до смерти водил свои жертвы по чащобе. Единицам удавалось вырваться. Только они до конца своей жизни больше и на версту к лесу не совались.