S-T-I-K-S. Охота на скреббера

Катэр Вэй, 2018

«Охота на скреббера» – фантастический роман Катэр Вэй по миру Артёма Каменистого «S-T-I-K-S», жанр боевая фантастика. Через многое пришлось пройти Доку в новом мире. Не единожды стоял он между жизнью и смертью, но всякий раз только чудом выбирался из передряг. Обзавёлся друзьями и даже нечаянно создал третью расу благодаря своему дару, но главного так и не достиг. Но теперь он знает куда приходит кормиться скреббер. Цель поставлена давно-добыть белый жемчуг, вот только чем и кем придётся пожертвовать ради этой цели? Внимание! Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Я сидел на ступеньках весь в крови, баюкая укушенную руку, и смотрел на двух одинаковых призраков, с разными по цвету волосами, которые обнимали третьего призрака — рыжеволосую девочку, гладя её по голове. Призраки исчезли, не сказав мне ни слова. Я остался наедине со своими мыслями.

Странные изменения в моём организме, дающие не менее странные, необъяснимые ощущения, заставили задуматься: а человек ли я теперь?

Мутант… однозначно. Я — мутант, и все мы тут мутанты и симбионты.

Я посмотрел на свои окровавленные руки. Втянул носом запах ржавого железа.

— Вторая положительная, — определил слёту, без всяких реагентов, — с примесью ещё чего-то, тонкого, еле уловимого, знакомого такого… не могу вспомнить.

Нет, такой эйфории кровь уже не вызывала, но, возможно, потому что сейчас я спокоен. Злости нет, ненависти тоже. Досада, разочарование, боль, — это да, но, видимо, это не те эмоции, которые нужны для боевого транса. Именно так тогда объяснил Арман мой поступок. Мура не жалко, главное, чтобы это не происходило бесконтрольно. Приеду в Парадиз, обязательно переговорю с Батоном и Лешим. И вообще, чего это я расселся? Нашёл время…

Я поднялся и пошёл ко входным дверям.

Арман стоял у калитки. Увидев меня, ничего не сказал, только понимающе кивнул и направился к машине.

Мы опоздали всего на полсуток, но оно и к лучшему. Видеть Васятку нормальным ребёнком, а потом наблюдать, как она обращается в чудовище было бы ещё хуже. С другой стороны, будь она иммунной, то наше опоздание, скорее всего, стоило бы ей жизни. Но, что сделано, того не вернуть. Я даже немного рад, что она обратилась. Значит, в следующую загрузку я буду ждать свою дочь с жемчужиной наготове. Теперь же, пора домой… мы все устали. Рейд выдался тяжёлым, и он ещё не окончен.

Раздались одиночные выстрелы АКМа Фомы, к нему присоединился АКМ Студента.

— Валим отсюда, валим… — пробурчал Фома, выцеливая особо прыткого бегуна, который нёсся семимильными шагами, перепрыгивая через трупы товарищей, к нашей машине. На улице стало появляться всё больше и больше свежеиспечённых зомби. Мы выехали на другую, более тихую улицу. Кир не переставал сканировать, исполняя роль штурмана. Их машина шла первой, я тоже включал свой радар пульсацией, иначе бы меня захлестнуло, а так я напоминал сам себе летучую мышь. Существо с ультразвуковым радаром, с импульсами звука. Моей целью являлось обнаружение матёрых, которые не заставили себя долго ждать.

— На три часа! Двести метров! — гаркнул я в рацию.

Головная машина повернула влево на первом же перекрёстке. Мы удалялись. Минут пять ехали без приключений.

— На час! Сто метров!.. На десять! Шестьдесят метров! На восемь! Сорок метров! Кир! Кажется, нас загоняют в капкан!

— Готовь пукалки! Пойдём на прорыв! — рявкнул в гарнитуру Кир.

Арман метнулся к люку с трубой.

— Эх, Филина не хватает! — сетовал он, закрепляя себя ремнём и накачивая ручку гранатомёта.

АГСы установили на крышах наших машин, рядом с пулемётами. На «Комбате» пулемётная установка была, и с крепежом под АГС-40 мудрить ничего не пришлось. На то она и военная машина — всё предусмотрено. Чего нельзя сказать о моём «Патриоте». Но не будь Кир Киром, если бы он не придумал, как это сделать. В люке «Патриота» показалась голова Студента. И тут же вылезла голова Фомы. Теперь я понял, зачем ребята потратили целый час на распиливание и переделку крыши. Да, вдвоём, куда зубастее получается огрызаться. Вот тебе и ещё одна причина, почему в рейд на машинах обычно тройками ходят. Туго Арману придётся.

— На девять и десять — сорок метров! На час и три — пятьдесят и тридцать метров. На двенадцать часов — двести метров, Высший!

— Рвём вправо! — гаркнул Кир, и дымя покрышками, рванул в поворот.

Заработали М-84 и АГС-40 на «Патриоте». Арман начал поливать из пулемёта, бил бронебойными. По дороге на нас неслись два матёрых кусача. Слева я уловил боковым зрением приближающийся столб пыли. Это сквозь постройки частного сектора ломился рубер, круша всё на своём пути.

— Рубер на два часа! — заорал я в гарнитуру.

Этот автоматический гранатомёт стреляет ГПД-30 — тридцатимиллиметровой осколочно-фугасной гранатой повышенной эффективности. Радиус поражения от семи до шестнадцати метров. Установка позволяет стрелять не только по прямой, но и навесом. Чем Арман незамедлительно и воспользовался, закидав рубера гостинцами, упреждая его траекторию движения. Такой град не понравился ни кусачам, ни руберу. Мы пронеслись, объезжая трепыхающиеся тела, заляпывая машины кровью.

Включив скан, я уловил движение Высшего. Он был раздосадован, зол и удивлён.

— Высший движется параллельно нам. Двести метров, плюс минус десять.

— Принял! Ему тут тесно, хочет на пространство выгнать. Давай назад, к застройкам! — скомандовал Кир, поворачивая вправо.

— Засел на час, перекрёсток! — заорал я, моргнув сканером и обнаружив засаду почти у самого нашего носа. Указанный участок тут же обстреляли. Проезжая мимо, мельком увидел валяющуюся тушу кусача.

— Ох, сколько хабара пропадает… — промелькнуло у меня в голове.

Глянул в боковое зеркало и обомлел. За нами неслось нечто! Раскидывая панельные дома, словно детский конструктор, мутант рокотал, созывая свою армию. Огромный! Метров семь в высоту и около десяти в длину, весь сплошь покрыт шипастой бронёй. Он был разъярён на своих слуг, на то, что они не смогли выполнить одно простейшие дело: загнать добычу повелителю. Нет, он нёсся не за нами, он убивал провинившихся, размахивая когтистой лапой и снося одним ударом головы матёрым мутантам. Бил кулаками о землю и разбивал постройки. Разделавшись с подопечными, он с рёвом поднялся на задние лапы и, с грохотом опустившись обратно, пророкотал нам вслед:

— МЯ-Я-Я-СО-О-О-О!

— Вот теперь он, точно, несётся за нами! — подумал я, выдавливая из движка машины всё, что можно. Стрелять в него было бессмысленно. Расстояние между нами сокращалось с каждой минутой.

— Мужики! Рад был нашей дружбе! Вы для меня как семья! Простите, что так вышло!

— Рано, Док! Ра-а-а-но! Ещё немного! Гони! Гони давай! — ответил Кир сходу.

Я петлял за ним на пределе своих возможностей. Вдруг свет померк, и вопли стали глуше! Я даже не сразу сообразил, что мы влетели в тоннель!

Кир вёл машину уверенно.

Раздался мощный удар, и басовитый рык пророкотал:

— М-МЯ-Я-Я-Я-СО-О-О-О-О!

— ХРЕН ТЕБЕ, А НЕ МЯСО! — крикнул я в ответ в сердцах.

— ВЕ-Е-Е-Е-Р-НИ-И-И-ИСЬ!

— Ага, щас! Бегу уже, — сказал я уже более спокойно, сосредоточено наблюдая за задним усилением «Патриота». Правый глаз начал немного дёргаться. Я судорожно выдохнул.

* * *

Оторвавшись от старого элитника, мы, не останавливаясь, неслись в сторону лесного стаба муров, который не так давно разгромили. Там нас дожидались измождённые люди под присмотром Анюты.

Оставив ей и Семёнычу ценные указания по уходу за больными и вручив по автомату, предварительно показав, как этой штукой, как выразилась Аня, пользоваться, мы уехали за Василисой.

Все девушки и тот самый мужик, который всё слёзно нас благодарил за спасение, оказались свежаками из одного кластера, прилетевшими два дня назад. Из моего родного города. Вот такое интересное совпадение. Стаб муров находился в трёх часах езды от моего кластера, и они частенько шерстили город на предмет иммунных и прочей поживы. Паслись, в общем, там основательно.

Кир коротко объяснил свежакам, где они оказались и что от них требуется. Слушали молча, не задав ни единого вопроса. Такая реакция бывает в двух случаях: не поверили или в шоке. Если учесть, через что они прошли, то скорее всего — шок. Но нянчиться с ними времени не было, мы и так безбожно опаздывали, а если ещё что-то и в дороге случится, то, вообще — полный крах цели этого рейда.

Вернулись мы в Зону на третьи сутки, к ночи.

Соседний лесной кластер только перезагрузился, и мы снова стали свидетелями фирменного заката Улья. Солнце, коснувшись горизонта, стало кроваво-красным и очень быстро потемнело до чёрного. После чего оно взорвалось, разбрызгивая кляксы по всему небу. Зрелище очень завораживающее и впечатляющее, особенно когда видишь такое впервые.

Говорят, что такой закат чаще всего вблизи от Пекла и в первый вечер в новом кластере. Ещё от магнитных импульсов что-то там зависит, слышал от Кира. Меня это неоднократно наводило на мысли об искусственном происхождении Улья.

На вышке сидел Семёныч и крутил головой, как сова, во все стороны, исправно неся службу часового.

— О как мужика проняло, ты глянь! — усмехнулся Арман, глядя на вышку. — Молодец.

Впереди идущий «Патриот» притормозил, не подъезжая к воротам, на изрядном расстоянии. В люк высунулся Студент и помахал издалека Семёнычу рукой. Тот, подслеповато щурясь, всматривался в наши машины около минуты.

Звёзды в Стиксе очень крупные и всегда светят достаточно ярко, если, конечно, нет облачности. Разглядев, кто приехал, мужик активно замахал руками и кинулся вниз по лестнице отпирать ворота.

— Слава Богу, вы вернулись! — встречал нас Семёныч, светясь от счастья не хуже звезды. — У нас тут всё тихо было. Я постоянно на вышке сижу. Гляжу.

— Да ты бы так не надрывался, Семёныч. Тут места, в принципе, тихие, а ты без смены быстро загнёшься. — Кир был доволен отношением свежака к безопасности.

— Не, Анюта меня сменяет, даёт поспать часок-другой. Поесть приносит регулярно. Так что, всё в порядке. Справляемся. Мужики, вон, оклемались уже почти. Ещё дня два, и на смену бы встали. Двое точно. Они мне тут таких страстей понарассказывали… — мужчина протяжно вздохнул, — попали мы, в общем, да?

— Да, есть немного, — улыбнулся Кир, — но ты не расстраивайся сильно. Тебе уже дважды повезло, так что, возможно, всё наладится. Нет, как прежде не будет, врать не стану, но жить тут вполне можно. Мы же живём. — Дружески похлопал хмурого собеседника по плечу.

— Ладно, вы отдыхайте. Схожу Анюту позову, она вас накормит по-человечески. Готовит изумительно просто. Она целый склад продуктов нашла, там чего только нету. Вон, в том доме прибрались, так что там и поужинать можно, и поспать. А я на вышку вернусь, а то знаете, как бывает… уйдёшь на минутку, а тут, как раз в эту минутку и припрётся кто-то. Пойду я, короче. — Сделал пару шагов, остановился. — И, это, — сказал он, разворачиваясь, — спасибо. Спасибо, что вернулись за нами. — Окинул всех благодарным взглядом и быстро зашагал в сторону барака, в котором мы оставляли изрезанных мурами людей.

Анюта явилась с подружкой, и они в четыре руки очень быстро накрыли на стол, не забыв и про «успокоительное» после напряжённого рейда.

Плотно поев и опустошив первую бутылку в полной тишине, вторую начали уже не спеша, с расстановкой. Нервное напряжение спало и чувства от ощущения так близко, но мимо прошедшей смерти притупились.

— Этот идиот перебил всех своих мелких, так хоть они бы за нами в тоннеле побегали. Вот идиот, — смеялся Фома, держа подрагивающей рукой стопарь с водкой.

— Нечего. Боеприпас экономить надо, — улыбнулся Кир, поднимая рюмку. — Ну, что, мужики! За ещё одну днюху?!

Все чокнулись стопарями и выпили.

— Ху! Хороша! — Арман потянул в рот солёный огурец, — я думал, если выживу, обратно белый, как лунь, ходить буду полгода. Ан, нет, обошлось. Видать, не настолько страшен мутозавр, как показалось.

— Это уже привычка, братишка. В тот раз ты просто впервые так перебздел, вот и поседел. А в следующий раз тебе уже и штаны даже менять не придётся! — Фома заржал, указывая на валяющиеся в углу шмотки.

— Да это я живчик разлил. Этот же Шумахер водить по-человечески не умеет! — возмутился Арман.

— Ага! — Взорвался новым хохотом Фома.

Остальные тоже посмеивались, но более скромно.

— Да ладно тебе, с кем не бывает. Вон, на Дока глянь. У него зенька дёргается до сих пор. Но хоть штаны сухие остались, молодца! — не унимался Фома.

— Фома, тебе когда-нибудь говорили, что ты своей смертью не помрёшь? — спросил шутника улыбающийся Кир.

— Говорили и даже неоднократно обещали зажарить, — оскалился хохотун, глядя на Армана, который самозабвенно хрустел огурцом, прикусывая его куском копчённого мяса.

— Ну, что, ещё по одной, и пойдём знакомится с девочками, — хитро прищурился Студент.

— Алинка тебе потом так «назнакомит», что отращивать придётся, — хохотнул Фома. — Иди-иди, я не скажу.

— Вот же ты урод, Фома. Кругом малину обгадить умудришься, — Студент шутя зашвырнул в Фому вилкой.

Тот ловко её поймал.

— Может, это моё призвание, чтобы вы не расслаблялись, — он аккуратно положил вилку на стол возле себя. — Жри вот теперь руками, — довольно ухмыльнулся и, наколов демонстративно аппетитный кусок мяса, сунул себе в рот.

— И прибить иногда хочется, да жалко, — сокрушённо, но при этом с лёгкой усмешкой сказал Кир, разливая водку. — Правда, давайте ещё по одной, и пошли делами заниматься. Ещё поспать бы успеть.

Новое утро встретило нас не приветливо — головной болью и кучей навалившихся проблем в виде бывших муровских пленных.

— Нет, её нельзя так везти. Она может и овощем всю дорогу просидеть, а может и такой фортель выкинуть, что всю группу погубит. — Кир осматривал одну из двух девушек, которых вытащили чуть живыми из плена.

Нина быстро пришла в себя и уже на следующий день во всю помогала Анюте, которая, кажется, взяла на себя шефство над хозяйственной частью. А вот вторая девушка, имя которой никто не знал, так и сидела на одном месте со стеклянным взглядом. Она не говорила, не плакала. Ела, если вложить в руку ложку и сделать её кистью первое движение. Скажешь встать — встанет, сесть — сядет, и всё с таким же отрешённым стеклянным взглядом.

— На её глазах муж съел их ребёнка, а потом мы попали сюда, — сказала, вошедшая с тазиком окровавленных бинтов Нина. — Когда нас привезли и запихали в ту клетку… на столе лежал человек… сначала из него выпустили всю кровь, а потом… потом разрезали и стали вынимать все органы и складывать в пластиковые контейнеры. Они даже его глаза вынули… мы всё видели. — Руки девушки заметно начали дрожать. Арман забрал у неё таз с бинтами.

— Ты зачем это сюда принесла?

— А? — Растерянно моргнула она ресницами — А это? — кивнула на таз, — это я туда несла, в яму, а сюда так просто зашла. Из-за неё. Чтобы вам рассказать, почему она такая.

— Ты знаешь её? — спросил Кир.

Девушка отрицательно мотнула головой.

— Пока эти… как их, мурки, везли нас в машине, она всю дорогу ревела и только об этом и говорила. А потом замолчала, когда того парня резать стали. И вот, с тех пор молчит и вот такая.

Я, Кир и Арман несколько минут молча смотрели на безымянную девушку. Нина тихонько присела на стул у входной двери, пристроив таз у себя на коленях, который обратно забрала у Армана.

— Давайте её свяжем, — предложил Арман.

— Нет, это не поможет, если она поймает очередного клина и начнёт горланить в самый неподходящий момент и биться головой о машину, — возразил Кир. — Док, тебя Батон усыплению учил?

— Учил. Но у меня только теория, практики не было.

— И что? Вот как раз и попрактикуешься на ней.

— Может, проще спеком? Уколем, и четыре-пять часов гарантированного спокойствия. Сколько нам ехать до Тихой, часов семь? — предложил я, не имея ни малейшего желания практиковать не опробованное средство на людях. — Поймаем мура, вот на нём и потренируюсь потом.

— Можно и спеком, — потёр Кир подбородок, задумчиво продолжая смотреть на девушку. — Вот только свой не дам, у меня лайт. Скажу честно, на такое дело пускать лайт-спек — это преступление.

— Ээ… и у меня только лайт, — сказал я, вспомнив, что так и таскаю с собой шприцы Рыжего и Каштана.

— Арман? — Кир взглянул вопросительно на бойца.

— А что Арман? Я что, самый нищий, что ли? И у меня лайт. — Развёл он руками. — Думаю, что и у Студента с Фомой то же самое. Никто из наших не станет таскать обычный спек. Зачем, если есть возможность взять лучший, — пожал Арман плечами.

— А если у муров поискать? Мы же тогда явно не всё нашли, должны быть ещё нычки. Да и жемчуга нигде не видели. Точно пропустили схрон.

— Нина, лекарство жёлтое, в шприцах, которое мы вам оставляли, всё израсходовали?

— Да. Сегодня днём последнее закончилось. Но мы с Аней нашли ещё целую коробку таких же шприцев. И ещё там бусики были. Вы про жемчуг сказали, а я вспомнила. Они, бусики эти, на жемчужинки похожи очень, и тёплые.

Мы втроём уставились на Нину, словно удавы.

— Что? Что-то не так? Не надо было их трогать?

— Ниночка, и где эти бусики и шприцы с лекарством? — спросил вкрадчивым голосом Кир.

— У Анюты.

— Бегом Анюту сюда зови. — Кир вроде и тихо сказал, но деваху будто ветром сдуло, вместе с тазом.

— Ты слыхал, бусики они нашли, — хохотнул Арман.

Запыхавшаяся Анюта появилась на пороге барака спустя пару минут. За спиной у неё маячила испуганная Нина. В руках у Ани был пластиковый синий контейнер.

— Вот, Нина сказала, что вы спрашивали про эти вещи. Мы с ней нашли этот ящик, когда наводили порядок в комнате у этого, Академика. Там в щели на полу крови натекло и я, пока чистила, заметила, что одна доска немного двигается. Это оказался тайник.

Кир взял из рук девушки коробку, поставил на стул и открыл крышку. В ней лежало около пятидесяти шприцев со спеком и ещё три коробки, каждая размером чуть больше пачки сигарет. Анюта продолжала рассказывать:

— Достали, а там это. Мы с Ниной посмотрели, но ничего, кроме лекарства не трогали. Два шприца я сегодня днём брала, нам не хватило тех, которые вы оставили. Ребята сильно стонали, и я взяла из этой коробки, сделала им уколы. Там, кажется, драгоценные камни, алмазы, бриллианты, я плохо в них понимаю. Нина тоже не очень, но то, что они очень ценные, мы сразу поняли. А жемчужинки там, вот в этой коробочке, такие красивые и тёплые. Мы их в руках подержали и на место положили. Странные они… будто живые.

Кир открыл протянутую коробочку. Россыпь из чёрного, красного и розового жемчуга завораживала. Жемчужин было четырнадцать штук. Две красные, четыре розовые и остальные чёрные. Кир крякнул, прикусив правый угол нижней губы. Во второй оказались спораны и горох, а в третьей — и вправду, драгоценные камни.

— Ну, девчонки, ну молодцы… — пробубнил он себе под нос. — Нина, а ну, позови-ка моих двух обормотов сюда.

Девушка тут же исчезла из поля зрения.

— Что тут у ва… ого! — встрял столбом на полушаге и на полуслове вошедший Фома, впившись взглядом в ящик.

— Ни… я себе! — выразился не менее удивлённый Студент. — Откуда дровишки?

— Девчатам спасибо, — кивнул Кир в сторону скромно стоящих у стенки девушек. — В общем, предлагаю выдать девочкам по жемчужине. У кого-нибудь имеются возражения?

Все ответили отрицательно. Возражений ни у кого не было. Тут и ёжику понятно, могли бы и не сказать о находке.

Второй вопрос: какого цвета?

Все переглянулись между собой.

— Я думаю, красные, — первым высказался Фома. — Я бы отдал им красные, Кир. — вопросительно посмотрел на меня.

— Согласен с Фомой, — кивнул я в ответ.

— Да, и я согласен. — кивнул Студент.

— Поддерживаю, — улыбнулся Арман.

— Значит, так тому и быть. — Сказал властным, официальным тоном Кир, поворачиваясь к девушкам, — Аня, Нина, за находку и честность властью данной мне стабом Парадиз, как один из основателей, я, Кир, награждаю каждую из вас красной жемчужиной.

Он взял одну из жемчужин и положил на ладонь удивлённой Анны, которая стояла, приоткрыв рот. Свинтил пробку со своей фляги и скомандовал:

— Клади её в рот и запей вот этим, — девушка без лишних вопросов исполнила приказ.

Нина сделала то же самое.

— Я поняла, что сейчас произошло что-то очень, очень важное, да? — спросила Аня спустя минуту. — А вы, Кир — принц? — смотрела она широко распахнутыми глазами на нашего командира в этом рейде.

Фома, не выдержав, прыснул смехом. Арман улыбнулся.

— Аня, ты читала сказку «Три короля»? Вот в нашем городе пять королей, и один из них сейчас стоит перед тобой, — пошутил Фома.

Но девушкам явно было не до шуток. Они всё приняли всерьёз и, произнеся своё любимое «Ой!», Анна сделала неумелый книксен перед Киром. Нина тут же повторила аналогичный поклон, зайдясь румянцем.

Кир стоял ошарашенный, с вытаращенными глазами, пялясь на девушек. Фома тем временем, тихонечко пробирался к выходу.

— Беги, Форест, беги! — шепнул краснеющий от сдерживаемого смеха Студент и, всё-таки, не выдержав, заржал. Плотину тут прорвало!

Девчонки стояли с ничего не понимающими, вытянутыми от удивления лицами. Фома нёсся во всю прыть, удирая от разъярённого Кира, а мы сползли на землю, держась за животы и жадно хватая воздух в перерывах между приступами смеха.

Девушкам потом долго объясняли кто такой Кир, но они всё равно смотрели на него с ноткой обожания и почитания рыцаря-короля, чьи воины освободили из плена дам.

Фома явился только к ночи, просочившись в двери, словно нашкодивший кот, таща в лапах бутылку коньяка. Поставил её на стол перед Киром, сам сел напротив и молча уставился на командира виноватым взглядом.

— Вот, как треснул бы сейчас тебя этой бутылкой по голове! — сказал с нажимом Кир, беря плоскую, полукруглую бутылку за горлышко. Поднёс ближе к глазам, прочёл название, хмыкнул и поставил обратно.

— Ты что, за ней в подвал коллекционера бегал?

— Не-а, тут нашёл, — довольно оскалился Фома.

Кир вздохнул, качая головой.

— Интересно, где они взяли «Двин» сорок пятого года?! Анастас Микоян придумал этот напиток для Советских полярников в 1938 году. Черчилль так пристрастился к нему, что выпивал по бутылке в день. Представляешь?! Однажды Черчилль обнаружил, что его любимый армянский коньяк изменил былой вкус. Он немедленно написал о том самому Сталину, составив это заявление так, что в каждой строке сквозил упрёк. Было это, — Кир задумался. — в 1951 году, если мне не изменяет память. Заешь, что явилось причиной изменения вкуса? Сталин сослал в Сибирь ереванского технолога! Вот что! А после заявления английского премьер-министра Коба приказал вернуть на место этого технолога и наградить звездой Героя Социалистического труда! Фома, ты специально эту бутылку притащил? — Кир посмотрел с хитрым прищуром, чуть склонив голову набок. — Знаешь, падлюка, мою слабость, да? Ладно, прощён. Но пить будем уже дома. А сейчас — быстро все по койкам!

* * *

— Ты думаешь Седой справится с такой толпой?

— Куда он денется. Не за один день, конечно, но пока в больничке у Батона поваляются денёк-другой, под запретом посещения, если посетители найдутся, конечно, — Арман усмехнулся, — а там на допрос по одному вызовут. В первую очередь девчонкам надо подчистить мозг. Они самые болтливые, могут и с медперсоналом спеться, да сболтнуть лишнего. Да эту спящую принцессу в чувство привести нужно. Но с ней случай серьёзный, там сильно вмешаться придётся.

— Седой явно придёт в восторг от такого количества работы, — я улыбнулся, представив его кислое выражение лица.

На улице было тепло и звёздно. Мы сидели с Арманом на ступеньках домика в деревне Тихая и, потягивая французский коньяк, курили настоящие кубинские сигары. Кир долго упирался открытию одной из бутылок, но под общим натиском сдался. Фома нарыл такого добра в муровских запасах аж целый ящик и ещё в разнобой коллекционного раритета, наподобие того «Двина», штук восемь. Найденные золотые и серебряные побрякушки почти все отдали Нине и Анне, оставив немного для Алины и Рыси, в подарок. У девушек чуть глаза на лоб не вылезли от такой щедрости. И даже, когда объяснили, что эти цацки в этом мире не стоят и гроша, а точнее — спорана, они не сильно расстроились, сказав, что о такой красотище даже во снах не мечтали, потому как обе из простых семей. Анна даже на радостях расцеловала счастливого Армана.

— Кажется, он положил на эту деваху глаз, — заметил тогда Студент. — Готовит она прилично, и характер нормальный, попробую-ка я её к Алинке в «Баракуду» пристроить. А с Ниной и этой спящей пусть уже сами думают, куда их.

— Нина шустрая и адаптировалась быстро, молодец. Эта и сама себе место найдёт, хотя, если помогут, глупо отказываться.

— Чего вы тут расселись? — вышел Кир. — Курите, падлы! — покачал он головой. — Ещё и сигары… — завистливо посмотрел и протяжно вздохнул.

— Ты в который раз уже курить бросаешь, — усмехнулся Арман.

— Да бросишь тут с вами! — отобрал у Армана сигару, затянулся, прикрыв глаза от наслаждения, выдохнул клубы дыма. — Вещь! — вернул сигару обратно. — Долго не засиживайтесь. Выходим на рассвете, — скомандовал и ушёл в дом.

Утро наступило как-то неожиданно и шумно. Такая толпа людей в одной комнате — это полный кошмар! Из десяти спасённых — двое тяжёлых, одна спящая. Двое передвигались с трудом и только с чьей-то помощью, ещё два рейдера уже вполне могли держать автомат в случае необходимости и передвигаться самостоятельно.

Семёныч очухался быстро. Ему повезло: откачали только кровь, поленились оперировать третье «мясо» в тот день, решив оставить на утро. Тем более, в стабе была такая развлекуха, как бабы. Меньше всех досталось Анюте. Она приглянулась Академику своей кукольной внешностью. Маленький рост, худая, пшеничные кучерявые волосы и большие голубые глаза с длинными ресницами. Мы даже с Фомой вчера заспорили насчёт её возраста, но в итоге обалдели оба. Я утверждал, что ей не больше семнадцати. Фома говорил, что девятнадцать.

— Анюта, — спросил Фома, подойдя к девушке, — мы тут с товарищем заспорили о твоём возрасте, и спор этот уже стал материальным, так что, будь добра, скажи пожалуйста, сколько тебе лет.

Девушка посмотрела на нас, как на двух идиотов:

— Двадцать четыре. И кто из вас выиграл спор? — улыбалась она, переводя взгляд с меня на Фому и обратно.

— Ммм-да, — проблеял я, почёсывая заросшую щёку.

А когда Арману рассказали, что этой малолетней пигалице, как он выразился, уже двадцать четыре года, глаза его подозрительно заблестели.

— Кажется, мы его теряем, — изрёк Кир, наблюдая, как Арман крутится вокруг Анны, предлагая ей свою помощь, спустя пятнадцать минут после известия.

Утренняя суета в такой толпе ввела меня в ленивое оцепенение. Я просто сидел на матрасе и смотрел на то, как мечутся остальные до тех пор, пока меня не выгнали с «ложа» святым пинком. Перекусили бутербродами с кофе, загрузили не-ходячих, выгребли весь мусор, утрамбовались в машины, аки сельдь в бочки, и отправились домой. До родного стаба оставалось меньше шести часов езды, настроение у всех — предвкушающее конец нервотрёпки и нервного напряжения.

Анна и Нина всю дорогу выносили мозг вопросами о Парадизе и Улье. Спасибо Арману за чудесную поездку. Увидев первый пост, я, как и все остальные мужики, выдохнули с величайшим облегчением. Анекдот про болтливую жену и мешок семечек, явно взят из жизни. Нет, этих двоих однозначно вместе оставлять нельзя. На пару они лупят болтовнёй хлеще, чем ЗУ-23 — свинцом.

— Привет, Прапор! Ты чего, обратно на передовой? — громко спросил Кир, остановившись у шлагбаума. — Аби с тобой?

— Здорово, — взмахнул он рукой, всех приветствуя. — С Лешим остался. Как съездили? — вопросительно глянул в мою сторону. Я отрицательно качнул головой. Прапор досадливо дёрнул щекой. — Ни чё, ещё не вечер, — кивнул он. — А это что за женский батальон у вас, — указал взглядом на притихших девушек.

— У нас сборная полов, — улыбнулся Кир. — десять пленных у муров отбили. Ты это, Батону звякни, пусть палаты готовит на десять человек. Двое совсем тяжёлые. И Седой пусть туда же подтянется, если не сильно занят.

— Не вопрос. Вечером состыкуемся, или отдыхать будете?

— Состыкуемся. Интересного много. Есть чего рассказать. Созвонимся.

— Давай. — Прапор махнул нам рукой, и шлагбаум пополз наверх.

Вот и родные стены показались. Как же я рад снова оказаться дома…