Песни Птицы Гамаюн

Катерина Швецова, 2018

Действие повествования разворачивается в двух изменениях – в нашем мире, в наши дни и в волшебной сказке на территории сна главного героя. Его имя Данька, он обычный двенадцатилетний мальчишка, которому посчастливилось погостить в совершенно другом мире и познакомиться с его невероятными обитателями – Птицей Гамаюн, ведуном Добрословом, Йогиней, Зарянкой и другими. Но главное, что помимо невероятных приключений и получения новых знаний, Данька знакомится с юной волшебницей Ясной, ученицей Доброслова, которая в итоге становится его лучшим другом, с которым так тяжело расстаться. Однако, в класс, где учится Данька переводят девочку, в которой наш герой узнает Ясну… В основе идеи книги – доброта, любовь к людям и всему живому и еще в том, что в каждом из нас есть искорка волшебства и каждый из нас самый настоящий Маг, стоит только поверить!

Глава 2

Дз-з-з-ынь! Звенел, надрывался заведенный на семь утра будильник. Данька неохотно открыл глаза. Комнату заливал солнечный свет, занавеска была сдвинута и подколота лентой с бахромой — значит, мама уже приходила к нему. В окно был виден кусочек ярко-синего неба и буйная зелень росших прямо под окнами кустов жасмина и сирени. И никакого, ну просто никакого Серого Гуги!

Оставалось совсем немного времени до окончания летних каникул — шла последняя неделя жаркого августа. Будет здорово по утрам купаться в одном из озер, ходить в лес, собирать плотные, душистые говорушки и опята, варить из них вкуснейший бульон с пенкой. «Правильно говорить — по грибы, — мысленно поправил себя Данька и проснулся окончательно, — по воду, по грибы».

Он сладко потянулся, и на лице его появилась широкая улыбка. Было просто невозможно поверить, что ночью он совершил такое диковинное путешествие. Летал, видел удивительное место и таких необычных людей. Кто они? Почему были такие грустные? И тут же сам вспомнил, как грустил вчера перед сном и не мог понять почему. Но какая же красивая и невероятная эта Птица! Каков жрец и его помощники, что по их просьбе прямо с неба прилетела ОНА!

Данька сразу загрустил, что не успел посмотреть, что же было дальше, и раздосадовался на себя за то, что дал волю эмоциям, да так глупо. А еще этот будильник, будь он неладен. Зачем вообще он его завел?

«Ах да, сегодня же приезжает Тимка с родителями», — вспомнил он. Данька выбрался из-под одеяла, переоделся, ловко заправил постель, прихватил недоеденный мёд, веточки мяты и помчался вниз по лестнице на первый этаж, где уже наверняка собралась вся его семья.

В просторной гостиной стол накрывали к завтраку. Дымилась горка румяных ноздреватых блинов на глиняной тарелке, стояла плошка со сметаной и несколько пиал с разным вареньем. Первой он увидел маму — она несла горшочек с кашей в огромных смешных ухватках-варежках. Данька подбежал к ней, быстро пролез под ее руки, получилось, что она его обнимает.

— Доброе утро, сынок, — сказала она ласково, поцеловала его в макушку и сразу добавила, — осторожно, Данька, не обожгись, каша только что из печки!

— Доброе, мамочка! А где все? — спросил, выныривая из маминых «объятий».

— Папа на улице, уже заканчивает зарядку, Любава тоже где-то во дворе. Играет с Сержантом, у них там салочки на выживание, котофей спасается от нее бегством, — она поставила на стол кашу и принялась расставлять чашки.

— По-моему, у него мало шансов, — хохотнул, утаскивая с блюда блин.

— Да куда уж там удрать от генерала Любавы какому-то Сержанту?! — поддержала его мама.

— Тогда я тоже во двор, вижу, у тебя все готово, — договорил он, на ходу жуя блин.

— Да, малыш, иди.

— Мам!

— Прости, прости! Ты — большиш, бо-о-ольшиш! И скажи всем, что у них пятнадцать минут до момента превращения доброго повара в очень… очень… очень… — тут она схватила лежавшую рядом скалку и, скорчив страшную гримасу, стала в шутку наступать на сына, — в очень злого!

— Ого! Будет сделано, шеф! — отрапортовал он, поцеловал маму в щеку и пулей выскочил во двор.

Стояла теплая, солнечная погода, которая обещала к середине дня стать настоящим пеклом. Данька увидел отца — он уже закончил свои упражнения и собирался обливаться холодной водой возле бани.

Трехлетняя Любава сидела здесь же на крылечке и пыталась повязать носовой платок как косынку на голову все-таки пойманного ею черно-белого кота Сержанта. Кот был явно измучен игрой, но сдаваться не желал, периодически пытаясь освободиться.

— Пап! Привет! — Данька с отцом, обнявшись, похлопали друг друга по плечу.

— Здравствуй, сын! Не желаешь составить мне компанию? На озеро поздно…

— Давай! — мальчик стал снимать с себя одежду.

— Здластвуй, Дайка! — его все-таки заметила сестра и, решив с ним обняться, упустила Сержанта.

— Привет-привет, Ёжинька! — Данька крепко обнял девочку. — Мама звала в дом, беги, а то ты еще вон какая лохматая.

И девчушка побежала, крутя по сторонам головой, высматривая удравшего кота. Отец трижды облил ледяной водой из ведра сначала Даньку, потом себя, затем они растерлись полотенцами и ушли завтракать. Вскоре предстояла долгая дорога в аэропорт, встреча папиных друзей и их сына Тимура и обратный путь домой.

Данька предвкушал, как сядет на пассажирское сиденье, как они поедут по широким шоссе и эстакадам, как он будет сверять встретившиеся по пути названия населенных пунктов с картой. В таких поездках Данька был самым настоящим штурманом, он обожал их и всегда ждал с нетерпением. Но теперь, кроме привычного ожидания дороги и радости от встречи, в Данькины мысли постоянно вплетались воспоминания о его чудесном сне.