Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем

Катерина Цвик, 2022

Что если одним недобрым утром вы обнаружили себя не в привычном комфорте, а на чужом, пусть и прекрасном берегу, в чужом, пусть и привлекательном теле? На этом плюсы закончились, разве что привязанность прелестной маленькой девочки можно записать в актив. Из минусов – похоть страшного пирата, который посягает на тело и свободу, полное непонимание реалий мира, в который попала, и до кучи – беременность "в наследство". Ну, последнее тоже сочтем за плюс. Хотя кто бы сказал, что со всем этим делать дальше?

ГЛАВА 7

Подходя вечером к дому, я уже видела, что там кипит работа. Тарак не просто поправлял покосившийся забор, он взялся строить его заново!

Я смотрела, как он без рубашки, взмокший, склонился над бревнышком и обстругивал его. Увидев меня, он выпрямился и улыбнулся:

— Света тебе в дом, Аника.

— Ага, и тебе, — в полном обалдении ответила. Прямо не пират, а честный труженик рубанка. — А что это ты тут затеял?

— Так я же вчера сказал: забор буду чинить. Вот и чиню, не видать мне штурвала! Старый ваш совсем пришел в негодность. Только тронул его, как он тут же и завалился, как гнилая мачта. Пришлось вот идти в лес, искать подходящие деревья, разживаться инструментом…

— Спасибо тебе, конечно. Только расплачиваться мне с тобой нечем, — предупредила сразу. Пусть знает: раз уж приперся с такими благими намерениями, чтобы ни на что не рассчитывал.

— Какие между нами могут быть расчёты, красавица? — подмигнул он мне, белозубо улыбаясь, и зачесал назад пятерней выбившиеся из хвоста волосы.

Перед тем как войти в дом я еще раз обернулась. Судя по тому, что он собрался полностью переделать забор, а материалов у нас не было и их придется заготавливать в лесу самому, работы у него непочатый край.

Словила его горящий взгляд и поняла, что лучше бы он этот забор не трогал вовсе. И чего он ко мне прицепился? Нет, мужик он видный, вон как мышцы бугрятся, и вроде симпатичный — бородища эта его косматая мешает толком разглядеть, но… Он — пират. И это в книжках и фильмах красиво звучит, а на деле он ведь нападает на людей, убивает их и грабит. А потом что, будет таскать мне одежду и украшения, снятые с мертвых тел? Брр… Да даже если и не так, мне все равно будет чудиться на них чужая кровь…

…А на следующий день он пришел прямо на берег, где мы готовили рыбу к сушке, и стал ждать, когда я закончу работу. Женщины притихли, поначалу не понимая, чего он пришел. Я даже попыталась тихонечко скрыться в другой стороне, но его окрик не дал мне такого шанса.

— Света в ваш дом! — поздоровался он издалека со всеми. — Аника, ты куда? Я, между прочим, тебя жду, не видать мне штурвала!

Я вздохнула и, попрощавшись со всеми, пошла ему навстречу. Позади послышались шепотки, и я зло уставилась на пирата.

— Ну и что ты тут забыл? — Мало мне было неприятностей, так еще теперь обо мне все кому не лень судачить будут!

— Тебя я забыл, красавица! — и попытался меня приобнять. Но я вовремя вывернулась. — Работу вот сделал, время осталось, и я решил тебя встретить и все лично показать, — пряча неудовольствие, улыбнулся он и забрал рыбу, которую я несла в корзине на ужин.

Дальше шли молча. Тарак щурил глаза на солнце, отчего ранние морщинки уже поселились вокруг его глаз, и искоса на меня поглядывал.

На подходе к дому я даже замерла на несколько секунд. Забор получился знатный: мне по плечо, с частоколом бревнышек, почти как вокруг крепости.

— С-спасибо! — обалдело произнесла, когда мы подошли вплотную, и провела по обструганным деревяшкам рукой.

Я такого забора ни у одного дома в нашей деревне не видела! Ухаживает Тарак с размахом…

— Для тебя, хозяюшка, ничего не жалко! — снова улыбнулся он и открыл передо мной новую калитку.

Во дворе он замер, явно чего-то ожидая. Я же понимала, что вот так просто его выпроводить будет как-то не по-людски, что ли. Понятно, что он не просто так это забор строил, но ведь построил же. Плюс ко всему, это дополнительная защита. Все-таки на самой окраине живем, наособицу от всех, а лес тут совсем недалеко. Мало ли какое животное забрести может. Я об этом уже как-то думала.

— Тарак, может, ты сегодня с нами поужинаешь? — нерешительно проговорила.

А он, видимо, только этого и ждал. Тут же заулыбался.

— С удовольствием, красавица! — прошел в дом, вручил знахарке мою корзину, а потом направился к колодцу снова носить воду.

— Что? Ужинать пригласила? — недовольно спросила знахарка, и я кивнула.

— Такой ведь забор выстроил всего за один день, как не пригласить-то? — попыталась оправдаться я.

— Да все я понимаю, — а потом хитро улыбнулась. — Думаешь, сам все сделал? Как бы не так! Всю свою команду сюда согнал, а перед тобой сам предстал, удалец-молодец этакий!

— Ну да, — хмыкнула, — я впечатлилась.

— А зря, — внезапно посерьезнела она. — Не стоит. Ох, не стоит…

***

…Ужин прошел довольно напряженно. Мы с Лианем и Леей в основном молчали, Тарак тоже не блистал красноречием и все больше на меня поглядывал, но все же рассказал несколько забавных — на его взгляд — историй, после которых мы и вовсе уткнулись в свои тарелки, а он решил, что лучше помолчать.

— Ну, я пошел? — не дождавшись от нас приглашения остаться и вообще никаких других слов, наконец, проговорил он после ужина. Посмотрел на меня с досадой, но упертостью во взгляде, и добавил: — Завтра приду крышу посмотрю. А то скоро дожди зарядят, а у вас, не видать мне штурвала, она совсем прохудилась. — И вышел.

Повисшую после этого тишину можно было резать ножом.

— Он ведь не отступится, да? — наконец, спросила я.

Лианем тяжело вздохнула:

— Не тот человек. Упрямый, как баран!

— А что будет, когда он узнает, что я беременна?

Знахарка встала из-за стола и начала собирать тарелки.

— Не знаю я! — раздраженно ответила она. — Боюсь, что беда может случиться. Только что делать — не знаю! Тебе бы уехать отсюда куда-нибудь, только куда ты подашься одна, да еще с пузом, а? — она с грохотом отставила стопку с посудой.

Я помолчала, наливая в корыто теплую воду, чтобы помыть черепки.

— Лианем, а почему эти пираты так вольготно себя чувствуют в вашей деревне? Ведь есть же староста, который о таких вещах должен докладывать управляющему вашего лорда!

— Да где тот управляющий? Никогда в нашей глуши даже не появлялся. Налог и тот староста возит в то село, куда вы на ярмарку ездили. Да и Тарак с ним делится. А деревенским молодкам, на вроде той же Фаинки, думаешь, лишние те подарки, что им пираты оставляют? Не раз от голода зимой только их подачки и спасали. Трактир и тот существует только из-за них, и многих деревенских, к слову, кормит. Настоящее пиратское гнездо у нас теперь тут, и никуда от этого не деться.

На том наша беседа этим вечером и закончилась, а я еще долго лежала на своей лавке без сна, прижимая к себе сладко посапывающую Лею.

***

Целых пять дней после этого он каждый день помогал нам по дому, что-то чинил, что-то поправлял. Мы с Лианем даже не представляли, как нашему маленькому хозяйству не хватало мужской руки! И каждый день я видела, как в глазах Тарака появляется все больший голод и нетерпение. Он в буквальном смысле разогнал всех парней, которые со мной просто здоровались, и каждый день приходил за мной, чтобы забрать с работы.

Вот и сегодня, пришел и зыркал в мою сторону. Ждал.

— О! Тарак уже пришел, — толкнула меня в бок Фаина.

С тех пор, как она узнала, что я будто бы связалась с пиратом, она стала более разговорчивой и даже начала ко мне подсаживаться во время работы. Видимо, увидела во мне родственную душу. Мне такие перемены в ее отношении были не то чтобы неприятны, я просто не знала, как на них реагировать.

Я его уже давно заметила, а потому лишь пожала плечами, заканчивая работу.

Сегодня он уже не пытался хохмить или вызывать меня на разговор. Просто забрал из моих рук корзину и крепко взял под руку — не вывернешься. Что делать в сложившейся ситуации, я не представляла. Мужик уже явно дошел до своей точки кипения и считал, что пора бы мне ответить ему взаимностью. А я… Я шла с ним рядом и тихо паниковала. Да, как мужчина он ничего, и рукастый, только нам даже говорить не о чем. Никаких точек соприкосновения. Ему, может, этого и не нужно, только я ведь не местная забитая селянка, и в мужчине ищу не столько добытчика, сколько родную душу.

Хватит! В том мире уже вышла замуж, потому что время пришло и так нужно. Сплошное разочарование! Здесь я не хотела совершать подобных ошибок. Да и не звал меня никто замуж, а в кого я превращусь после того, как начну с ним жить? В пособницу пирата, его подстилку?

Меня откровенно потряхивало. Ужин не лез в горло, я ковыряла овощи на своей тарелке, он не сводил с меня взгляда, а Лианем обеспокоенно на нас поглядывала.

Наконец, я решила, что мне нужно с ним поговорить. Объяснить свою точку зрения. Может, поймет? Наивно, но все же эта мысль немного меня успокоила.

Ужин закончился, а Тарак сидел и чуть исподлобья на меня смотрел, прожигая взглядом. Я поняла, что тянуть с разговором дальше не получится. Прокашлялась, потому что боялась, что голос мне изменит, и произнесла, стараясь не встречаться с ним взглядом:

— Тебя проводить?

— Проводи… — хрипло произнес он и тут же встал, да так, что табурет покачнулся и упал. Мой взгляд так и прилип к этому табурету, и я застыла на месте.

Тарак это заметил, но поднимать стул не спешил и сделал шаг на выход, а я, как примороженная, стояла, боясь даже пошевелиться. Лея с Лианем притихли.

Пират оглядел нас всех, и в его глазах зажегся какой-то дикий огонь, напряжение последних дней, казалось, ударило ему в голову. Видимо, ему и самому вся эта ситуация не нравилась, не привык он кому-то что-то доказывать, ухаживать и выступать в роли просителя, а тут он на изнанку вывернулся, а от него нос воротят.

Верхняя губа у него приподнялась, как у дикого зверя, который скалит клыки, а в следующую секунду он схватил несчастный табурет и шандарахнул его об пол так, что тот развалился на части.

Мы все вздрогнули, но не проронили и звука. Грудь пирата ходила ходуном, и он снова уставился на меня. Потом резким движением пригладил волосы и произнес:

— Ты, кажется, хотела меня проводить.

Я судорожно кивнула и пошла к двери. Он пропустил меня вперед. Лианем сделала шаг следом, но его бешенный взгляд пригвоздил ее к месту. Малышка в страхе прижалась к знахарке и смотрела нам вслед глазами, полными ужаса. Это немного отрезвило. Ну, не зверь же он дикий броситься на меня вот так сразу?!

Однако стоило нам дойти до калитки, как он прижал меня к забору рядом с ней своим телом. Стал целовать шею, прижимая все сильнее. Хотелось кричать, отбиваться, только там, совсем недалеко за дверью, прислушиваются ко всем звукам Лианем с Леей. Девочка и так напугана его выходкой. Что же делать? Слезы сами собой полились из глаз.

— Не надо. Пожалуйста, не надо, — шептала я, пытаясь его отпихнуть в меру своих сил, но все тщетно.

Он жадно шарил по моему телу руками, но под платье пока не забрался. Целовал соленые от слез щеки.

— Дурочка, ну чего ты боишься?! Я ведь все для тебя сделаю! Все! Только попроси! — лихорадочно шептал. — С ума по тебе схожу, как увидел, так и думать ни о ком больше не получается, — впился в мои губы жадным поцелуем. — Сладкая, какая же ты сладкая. Ну что не так, скажи? Чем я тебе нехорош? — осыпал мои скулы лихорадочными поцелуями и удерживал мои руки, не давая колотить его по плечам.

— Боюсь я тебя! — наконец, выкрикнула я, и он замер. Грудь его ходила ходуном, но он все же остановился, то ли соображая, что я такое сказала, то ли и правда прислушиваясь. Я же принялась нести полную чушь, которая только приходила в голову: — Бородищи твоей боюсь! Зарос так, что лица не видно! А она у тебя вон какая жесткая и колючая. Ты с ней совсем страшный! Сам ты всем хорош, а бороды твоей боюсь!

Что я несла?! Но одно я понимала точно: если буду ему сейчас про разницу во взглядах на жизнь втирать, он меня не поймет.

— Значит, бороды боишься? — наконец, переспросил, явно сдерживаясь изо всех си.

— Д-да… — ответила, с испугом глядя ему в глаза.

Он со всей силы саданул кулаком по забору совсем рядом с моей головой. Сердце ушло куда-то в пятки, я зажмурилась, готовясь к… да даже не знала к чему. Просто было дико страшно!

— Хор-р-рошо! — прорычал, беря меня пятерней за горло и чуть сжимая. — Сбрею я для тебя эту спрутову бороду! — и буквально вывалился из калитки, широкими шагами устремившись прочь.

Меня ноги после такого потрясения не держали, и я села прямо там, где стояла.

И в чем смысл сегодняшней отсрочки? Завтра ведь все повторится, только отвертеться будет уже невозможно.

Я уткнулась лицом в колени и разрыдалась. И что мне делать? Можно, конечно, подхватиться и бежать, куда глаза глядят. Только не получится — догонит меня Тарак в два счета.

То, что из деревни нужно уходить, я теперь понимала кристально-ясно, даже плакать перестала. Только делать это нужно с умом, иначе этот сумасшедший и правда догонит и второго шанса бежать не оставит. А что будет, когда узнает о моей беременности, мне даже представлять не хотелось. Прибьет в припадке бешенства и поминай, как звали. И ничего ему за это не будет, только и мне уже будет все равно.

Решив для себя хоть что-то, я вытерла щеки и пошла в дом.

***

Уложив Лею спасть — она была напугана, и пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ребенка, что все хорошо, у дяди Тарака просто был трудный день, вот он и вспылил, — мы с Лианем сели за стол думать, как быть дальше.

— Что сама-то думаешь? Та же Фаинка только обрадовалась бы такому вниманию.

— Лианем, я же уже все тебе объяснила: не нужен мне этот пират! Что меня ждет с ним? Он же даже не женится. Да и не нужно мне этого. Во что в скором времени превратится моя жизнь? А ваша? Думаете, он зря этот забор возводил? Потом рядом еще дом пристроит и будет у вас тут настоящий пиратский притон, который мы с вами будем лечить и снабжать всеми необходимыми травками. А Лея? Что она будет видеть с самого детства? И это не говоря о моей беременности. Может, прибьет он меня завтра. И разговаривать нам сейчас не о чем.

Я вздохнула и посмотрела на огонек догорающей свечи. Ровный язычок лишь немного трепетал, иногда потрескивая, и тогда пламя скакало из стороны в сторону, норовя потухнуть, но все же выравнивалось и снова освещало вокруг себя ровный круг света.

— Ох, Аника, вот она — наша бабья доля, — с грустью посмотрела на меня Лианем. — Уходить тебе нужно. Все равно жизни здесь тебе не будет. Только надеялась я, что уже после рождения ребеночка и холодов уходить придется, а оно вон как выходит…

— Уходить нужно, — согласилась я. — Только сейчас Тарак не отпустит.

— Не отпустит… Значит, будем ждать, когда отплывет куда-нибудь, а пока будем готовиться. Сама знаешь, ни телеги, ни лошади у меня нет, тут я тебе помочь не смогу, поэтому придется идти пешком.

— А Лея?

— А что Лея? — сделала вид, что удивлена, знахарка. — Пусть живет у меня и дальше. Я ее знахарским премудростям обучу. Все у нее хорошо будет.

Оставлять Лею не хотелось страшно. Она ведь мне дочкой стала, без всяких там «но» и «если». Вот только тащить ее с собой в пешее неизведанное путешествие… Лучше уж и правда пусть со знахаркой остается.

— Лианем, но ведь у Леи дар, да и у меня тоже. Неужели с этим нельзя как-то устроиться?

Она посмотрела на меня с сочувствием.

— Устроиться-то можно. А в твоем случае с этим в городе проблем не возникнет. Содержанкой тебя с удовольствием возьмет любой дворянин, а за детей, рожденных тобой, заплатит столько, что тебе на всю оставшуюся жизнь денег хватит.

— Т-то есть как содержанкой? Как за детей? — опешила я. — А как же всякие там магические академии?

— Всякие там магические академии стоят много денег полновесным золотом, — с сожалением глядя на меня пояснила знахарка.

— Но ведь… — я усиленно соображала, пытаясь понять местную логику. — Но ведь тогда получается, что государство само отказывается от потенциальных магов, которые могли принести ему пользу!

— С чего ты так решила? — даже удивилась она, но потом вспомнила о том, что я ничего не помню из своего прошлого и пояснила. — Ни от кого корона не отказывается. Сильные маги уже очень давно рождаются практически только среди дворян. У них там такой отбор невест идет, что это и неудивительно. Среди народа если и рождаются дети с магическими способностями, то чаще с такими мизерными, как мои. Если кому-то везет получить от природы больше, то девочка, скорее всего, выходит замуж за какого-нибудь бедного дворянина, укрепляя его род, а себе обеспечивая безбедную жизнь до самой старости. С мальчиками все не так прозрачно, но они тоже в конечном итоге оседают в услужении у власть имущих. Их даже могут отправить учиться в академию, вот только эту науку они отрабатывают всю жизнь.

— Но ведь, по словам, Леи у меня дар гораздо больше вашего?

— Только ты, не будучи замужем, уже успела обрасти детьми и, поверь, ни один дворянин никогда не возьмет в жены девушку с таким пятном на репутации. — Я осеклась, забыв, что еще хотела ей сказать, а Лианем вздохнула: — Вот потому я и говорю, что тебе дорога только в содержанки. Все равно с таким даром тебя обычному ремесленнику не отдадут.

— И что, других дорог у меня нет? — после тягостного молчания спросила я.

— Ну почему же? Ты можешь не признаваться в том, что владеешь магией, или сказать, что она у тебя совсем невелика, как у меня, к примеру. Тогда никто тебя трогать не будет, но жизнь твоя все равно не станет менее простой. Хотя ты можешь назваться вдовицей, тогда отношение к тебе будет гораздо лучше. В деревнях с этим сложнее. Им брачный браслет подавай, а раз нет его, значит — незамужняя. И хоть кол на голове теши!

— Но ведь уровень моего дара могут увидеть и другие маги.

— Кто, например? Ты свой источник видишь? Или, может, мой? — я недоуменно отрицательно покачала головой. — Вот то-то и оно! — даже подняла она указательный палец вверх. — Лейка наша, можно сказать, уникум! За такими идет настоящая охота. Не знаю, куда там их забирают и что потом с ними делают, только о таких детях, которых тут же забирают от родителей, уже никто никогда не слышал. Может, ничего страшного с ними не происходит, и они как сыр в масле катаются, а может, все совсем иначе. Того не знаю, и никто не знает, — пристально на меня посмотрела. — Даже просто за информацию о ней дворяне могут заплатить очень много…

— Вы чего это на меня так смотрите! — вспылила я в негодовании под этим взглядом. — Я нашу Лею никому не отдам, ни за какие деньги мира!

После этих слов лицо знахарки разгладилось и одна выдохнула.

— Не сомневалась в тебе. Прости, если ненароком задела, но мне нужно было это от тебя услышать.

— Понимаю, — тут же ушло мое возмущение, и мы, не сговариваясь, посмотрели на лавку, где сладко спала девочка.

Как можно предать этого удивительного любимого человечка, отдать его чужим людям, которые сделают с ней непонятно что?

Мы снова помолчали, и тут мне в голову пришла одна интересная мысль:

— Лианем, как ты думаешь, откуда у меня такой сильный дар?

— Ох-ох-ох, — она поставила локти на стол и потерла виски. Старой женщине, видимо, нелегко дался этот вечер. — Я так думаю, что ты из благородных. Только не из нашего королевства. Скорее всего, ты из соседнего, из Ревны. Тут по морю совсем недалеко. Вон какая ты светленькая, а у нас все в основном темноволосые да темноглазые. Вы с Лейкой тут как две белые вороны, — и, предугадывая мой следующий вопрос, проговорила: — По платью твоему это тоже понятно. Хотя и не знаю, что нынче носят в городах, но очень уж оно из хорошей ткани, а вот вышивка по подолу точно не наша, а ревнская.

— Так, может, меня ищут, и нужно поскорее дать о себе знать? — встрепенулась я.

— Вот ежели бы ты знала кто ты и откуда, тогда нужно было бы попытаться. А так ведь ничего о тебе неизвестно. Наши дворяне хоть и считаются благородными, только не всегда спешат это благородство показывать. Им будет выгоднее тебя под замок посадить, чтобы заиметь сильное магически одаренное потомство, чем возвращать тебя родным. — Я недоверчиво покосилась на знахарку. Как-то это дико звучит, что ли. — И на твоем месте я бы подумала вот о чем: случайно ли ты упала с того корабля, на котором плыла? Ты уж извини, но тогда шторма не было, да и пираты, если бы захватили судно, такую красавицу точно бы не оставили за бортом. Конечно, могло случиться что угодно, но все же это как-то очень подозрительно.

«Капец!» — только и пронеслось в голове, потому что мой усталый мозг, который сегодня и так пережил слишком много стрессов, думать еще и над этим вопросом просто отказывался. Одно я поняла точно: знахарка вполне может быть права.

Я потерла ладошками лицо, пытаясь взбодриться. Лианем еще немного посидела, с сочувствием глядя на меня, а потом встала, похлопала по плечу, поддерживая, и пошла укладываться спать, а я все смотрела на пламя, думая, как быть и что делать дальше. Наконец, вздохнула и задула свечу. Утро вечера мудренее.