Опасная миссия

Катерина Кингорд, 2017

Саня Белов и Женька Талкин никогда не мечтали о других мирах, волшебстве и героических подвигах. Но именно их угораздило попасть в королевство Альруань, где им предстоит жить и учиться в древней чародейской обители, раскрыть заговор против короля и даже прославиться в легендах. Но с самого начала все идет не так: вместо постижения таинств магии друзьям приходится собирать репу и свеклу на полях. А «прилежные» ученики магов оказываются хулиганами и затюканными трусами, с которыми каши не сваришь. Да и сами «будущие герои» то и дело попадают впросак. В итоге ответственная миссия оказывается на грани бесславного провала.

Глава 4. «Крутой парень» и толстяки

В «родную обитель» Лекс, Талк и мастер Винарий приехали лишь к вечеру. Небо уже расцветилось нежной акварельной палитрой, а воздух был насыщен прохладой и стрекотом сверчков.

Саня уже и не верил, что они когда-нибудь доберутся — по выбоинам и колдобинам бесконечной дороги их трясло несколько часов. Деревянные колеса и примитивные рессоры не добавляли езде комфорта. Не говоря уже о дорожной пыли, которая набивалась во все щели.

— Наконец-то мы дома! — провозгласил светловолосый маг.

Лекс высунулся из окна кареты и едва удержался, чтобы не присвистнуть: шагах в двадцати от них раскинулась высоченная каменная стена, за которой в вечернем желтоватом небе темнело несколько шпилей и башенок.

«Настоящая средневековая крепость! — восхищенно подумал Саня. — Надеюсь, нам здесь понравится!»

Тем временем карета снова дрогнула и заскрипела, двинувшись вперед, лошади дробно зацокали копытами. Впереди медленно, с протяжным лязгом раскрылись гигантские створки ворот, и до них донеслись непривычные, но такие уютные предвечерние звуки: перезвон колокольчиков, стук молотков, визг пилы, беспечные голоса и протяжные хоровые песнопения.

Лекс с Талком, точно завороженные, разглядывали древнее сооружение, высунувшись из окон. Карета медленно со скрипом въеха ла на широченную площадь, выложенную бордовым камнем.

По обеим сторонам — и справа, и слева — тянулись приземистые сооружения: амбары, кельи, склады.

Саня заметил, что на площадь высыпало несколько темных фигурок, и у него сердце ёкнуло:

«Небось маги или послушники. Ну, все, начинается! Теперь наша задача — присматриваться к здешним обитателям, выискивать странности и выполнять задания мастера Тайласа!»

Белов стиснул шнурки своей сумки, вернее, сумки своего двойника. Котомка у него была под стать грубому льняному кафтану, и Саня перед отъездом даже поспорил немного с Тайласом — так ему не хотелось позориться с залатанной торбой! Но скрепя сердце пришлось ее таки взять, и теперь в ней лежал свиток, который они с Талком должны были послезавтра подложить в Каминную.

Карета тем временем остановилась, и друзья выбрались наружу. Следом, кряхтя, вылез светловолосый Винарий.

— Вот вы и дома, дети мои, — провозгласил он и, глядя вслед удаляющемуся экипажу, добавил уже более строго: — А теперь бегите в келью, послушники, приведите себя в порядок — и живо на занятия! А то отвыкли небось в столице от наших порядков? — С этими словами маг сунул ладони в рукава и степенно двинулся прочь.

Лекс с Талком остались одни.

— Ну? Что дальше? — тихо спросил Саня, изо всех сил стараясь говорить басом, а не пищать: ему не терпелось начать расследование.

По площади прогуливались послушники и маги — некоторые были в коротких туниках, другие же в длинных хламидах типа той, что у Винария.

— Понятно что, — загудел его друг, вооружившись картой обители, правда, он старался смотреть ее так, чтобы никто не заметил. — Идем пока в келью, как мастер Винарий велел, разберем вещи да на занятия двинем. Эх, надо было спросить, что у нас сейчас по расписанию!

— А ты знаешь, где наши покои? — спросил Саня, когда они помчались влево, к приземистым строениям. — И расследовать-то когда начнем?

— Ну, не сейчас же! — пыхтя, отозвался здоровяк. — Присмотримся сначала. Кстати, послушники живут не в покоях, а в кельях. В покоях — мастера! Не вздумай оговориться!

— Не вздумаю, не вздумаю, — проворчал Белов, когда друзья поднялись по ступеням на длинное крыльцо.

Строили тут, по всему видать, на века: темные каменные стены с узкими, точно бойницы, оконцами, вдоль террасы тянулись массивные двери с чугунными круглыми ручками. Сверху крыльцо прикрывал каменный козырек, подпираемый колоннами. Кое-где даже мох зеленел.

Пока Лекс разглядывал послушничьи кельи, Талкин отыскал нужную дверь и схватился за ручку.

— Мастер Тайлас говорил, что двери тут не запирают, — пробасил он, и, точно в подтверждение, створка скрипнула, отворившись.

— Да, Жека, ты здесь прямо как рыба в воде, — восхитился Белов, когда они вошли внутрь.

— Не Жека, а Талк! — шепотом поправил его тот. — Запомни, Саня… тьфу, Лекс, мы теперь — послушники… Ого, ты только посмотри! — прогудел он, оглядываясь по сторонам. — Похоже, наши покои… то есть келья не пустовала, пока нас не было!

И действительно, вдоль каменных стен на цепях висели лампады, источая теплое сияние.

По обеим сторонам кельи стояли две кровати — одна напротив другой.

— Интересно, кто из нас и где спал раньше? Надеюсь, это не важно? — с ухмылкой проговорил Лекс, осматривая лежанку — на ней не было ни покрывала, ни даже подушки, лишь жесткая пятнистая шкура. Точно такая же лежала на полу.

— Саня, гляди, какая вещь, — вдруг забасил Талкин, позабыв обо всякой конспирации.

Белов обернулся и даже присвистнул: его друг держал в руках огромный меч в черных кожаных ножнах. Рукоять клинка была увита золотой нитью, а в навершии мерцал багрянцем огромный рубин, точно застывшая капля крови.

— Это я со стены снял, — хрипло пояснил Женька.

— Ничего себе, — восхитился Белов, коснувшись пальцами рубина, и тот, попав в лучик солнца, полыхнул пламенем, — шикарная штука! Как считаешь, может, взять с собой пару сувениров на память, когда выполним Предназначение? — с улыбкой спросил он, плюхнувшись на кровать.

Попутно Саня подцепил со стола пару красно-желтых шариков, которые изумительно пахли цитрусами. И у него буквально слюнки потекли: ели друзья только утром, а сейчас уже не меньше шести вечера было.

— Слушай, рано нам о сувенирах думать! — заявил здоровяк и решительно повесил меч обратно на стену. — Заговор надо распутывать. Судьба короля и всего Альруаня в наших руках!

— Ну-ну, пять минут назад кто-то говорил, что расследование до завтра подождет, — ухмыльнулся Белов. — И не Саня, а Лекс! — подмигнул он другу.

Не переставая болтать, он встал на лежанку прямо в сапогах, решив снять полочку со скарбом.

— Сейчас посмотрим, что тут у меня… — начал было он и тут же поскользнулся на шкуре, чуть не кувыркнувшись на пол.

— Черт побери! — вскричал парень, упав плашмя на кровать.

А вот полка полетела на пол вместе со склянками, кристаллами, книгами и прочими совсем уж непонятными штуками.

— Ты что творишь?! — рявкнул здоровяк, бросившись поднимать скарб. — Это же все-таки чужие вещи! И запомни: никаких «чертей» — тут полагается ругаться «Гауртом» — это темный бог такой, или зубазза… бузазза… тьфу, «забуззами» — во! — еле выговорил Женька непривычное слово. — Это мелкие и пакостные слуги Гаурта!

— Извини, когда я падал, мне было не до слуг Гаурта, — огрызнулся Лекс. — И какой идиот застилает шкурами кровать, ума не приложу, — плюнул он, поднявшись на ноги.

— Вообще не понимаю, — продолжал возмущаться Талкин, — зачем тебе понадобилась эта полка?

— А что, я не имею права посмотреть вещи, которые оставил мой «начитанный» близнец? — сердито отозвался Саня и, нагнувшись, поднял с пола толстый сверток пергаментов, перевязанный тесьмой. — А похоже, не так уж и беден этот Лекс! Так какого тогда черта… то есть Гаурта я рассекаю в грязном кафтане? Надо разобраться, иначе… — Однако не успел он договорить, как сзади послышался топот, и его вдруг огрели по затылку, да с такой силой, что искры из глаз посыпались!

Парень кувырком полетел на пол, замычав от слепящей боли.

В ту же секунду Саню ухватила за плечо чья-то костлявая рука и над головой загремел визгливый голос:

— Ага, ворюги! Решили по-тихому стибрить мои эликсиры?!

— Чего? Ты в своем уме?! — сцепив зубы, простонал Лекс.

Голова у него гудела так, будто дубиной ударили. Жмурясь от боли, он увидел прямо перед носом лицо какого-то типа — дикое и перекошенное, как у отпетого психа.

А «псих», заметив, что Лекс открыл глаза, с силой пихнул его и снова заорал:

— Ну? Что украли? Показывай мешок, живо!

Незнакомец взмахнул перед носом у Сани длинной палкой, на конце которой поблескивал железный наконечник. Он побагровел прямо в тон своей бордовой тунике.

— Эй, приятель, полегче на поворотах, — пробасил Женька, только сейчас опомнившийся после неожиданного нападения.

Он угрожающе шагнул к неизвестному, однако тот резко обернулся, махнув палкой так, что чуть не заехал Талкину по уху. Здоровяк едва увернулся.

— Так-то лучше будет! Заткнись, толстяк, — прорычал зловредный тип, — а то я не знаю, что сделаю!

Он снова замахнулся палкой с шипастым наконечником, потом пнул дверь и заорал в проем:

— Эй, Верон! Бегом сюда!

Друзья застыли, не зная, что делать.

«Вот так знакомство со сверстниками, с которыми „проблем не будет“, — вспомнились Лексу увещевания мастера Тайласа. — Хорошенькое начало! Сейчас сюда небось целая шайка сбежится!»

У Сани так и чесались руки набить морду наглецу. Похоже, Талк думал о том же — щеки его побелели, а это был верный признак того, что он здорово рассердился.

В эту секунду дверь загрохотала и в келью ввалился еще один парень в послушничьей тунике, темноволосый, с юркими глазками.

— Журис? Что случи… — начал было он и вдруг открыл рот, заметив друзей. — Талк? Лекс? Вот это да, ребята! — расплылся он в одной из самых приветливых из улыбок. — А мы уже заждались…

— Угу, только что приперлись из Лаумита и сразу же к нам полезли воровать бумагу и оружие! — перебил его Журис. — Я их прямо за руку поймал!

— Слушай, псих, какая еще бумага, какое оружие?! — рявкнул Белов, наконец придя в себя.

— А то сам не знаешь! — оборвал его тот и снова обернулся к другу. — Прикинь, захожу, а этот, — он махнул в сторону Талкина, — твой меч со стены снимает, а второй мои свитки стащил с полки и…

— Это же наша келья! — раздраженно перебил его Лекс и даже плюнул от злости — как же не к месту был его писклявый голос! Ну, как можно серьезно с кем-то ругаться, если ты, словно комар, пищишь! — Что за чушь ты несешь!

— Вот-вот! — пробасил Женька. — Сам лучше объясняйся, с какой радости влез к нам да еще драку затеял!

— Что?!! — вытаращился на них худосочный Журис, потрясая палкой. — Какая еще ваша келья? У вас что, башня рухнула?

— Это у тебя башня рухнула или крыша поехала, как тебе удобнее, — проворчал Саня, а потом повернулся к черноглазому. — Честное слово, Верон, это какое-то недоразумение. Мы ведь тут жили!

«Неужели Талкин напутал с картой? — хмуро подумал парень. — Теперь проблем не оберешься!»

— Э… Конечно, вы тут жили, ребята, — хмыкнул Верон к облегчению Белова.

— О том и речь! Так какого тогда… Гаурта, — ловко ввернул Талк ругательство здешнего мира, — он драться лезет?!

— Так вас же за два дня до Лаумита в правое крыло переселили, — развел руками черноглазый, — неужто забыли?

— Да? Ох ты, и правда… — стушевался Талкин.

«Удружил Тайлас со своей картой, — мысленно выругался Лекс, — нечего сказать!» Он с раздражением почесал шишку на затылке.

— Ага! Признаетесь, значит? — осклабился Журис, потрясая шипастым посохом, — он был очень доволен ступором друзей. — Ну, давайте, гутарьте дальше! Решили, значит, пошуршать у нас полках, пока никто не узнал, что вы вернулись?

— Мы просто после Лаумита запутались, — пробормотал Лекс, — целый месяц там пробыли, немудрено забыть.

— Ребят, а правда, вещи-то не ваши, — нахмурился Верон. — Этого же вы не могли не заметить!

«Вот ведь встряли!» — мысленно выругался Саня, лихорадочно стараясь выдумать хоть какое-нибудь оправдание.

— А вообще… это все из-за Лаумита! — кашлянул он, вспомнив «универсальную отмазку», которую им присоветовал Тайлас.

Но «волшебная» фраза не сработала, даже наоборот:

— Что из-за Лаумита? — не понял Верон.

— Воровать вас там научили, что ли? — подхватил Журис с мерзкой ухмылкой. — Так мы быстро отучим — не посмотрим на ваши «лаумиты»…

Однако в эту ужасную секунду, к счастью Лекса и Талка, в дверь гулко постучали и даже попинали.

— Эй, братцы, чего застряли там? — рявкнули за створкой.

И Верон встрепенулся:

— Джертон, ты? — Забыв о друзьях, он метнулся к двери и распахнул створку: на пороге стоял еще один типчик с темными, тщательно зачесанными волосами.

— Наконец-то! Куддар никак не хочет без вас начинать занятия… а? — Он осекся, заметив друзей, и издал радостный возглас: — О, Талк! Вот это встреча! Какими судьбами? Ты же вроде как через неделю должен был вернуться! — хлопнул он Женьку по плечу и, прежде чем тот успел хоть слово вымолвить, добавил: — Ну что, приятель, привез?

— Кого привез? — опешил здоровяк.

— Не кого, а что! Колесо, конечно, — заговорщицки понизил голос Джертон. — Или ты еще что-то собирался привезти?

— Какое еще колесо? — Талкин беспомощно посмотрел на Саню. Он явно не знал, что делать и что говорить.

— Корабельное, конечно! — задвигал бровями новоявленный Джертон. — И не увиливай тут. Ежели струхнул — так и скажи, смеяться не буду. Так привез или нет? Давай начистоту! Только не говори, что о споре забыл! — помахал он пальцем перед носом вконец растерявшегося Талкина. — Я ведь свитки специально для тебя придержал, то есть уговор соблюдал, а ты?

Женька замычал что-то невразумительное, полностью сбитый с толку.

И Лекс поспешил ему на помощь:

— Ты знаешь, друг, — заявил он, потерев подбородок, — никто и не думал трусить! Колесо мы нашли, но, как бы сказать… у Талка его отобрали, когда мы уезжали из Лаумита, — развел он руками, надеясь, что вранье его звучало хоть сколько-нибудь правдоподобно.

Однако Джертон, Верон и Журис уставились на Лекса с таким изумлением, будто у него вдруг выросло две головы или он залаял по-собачьи. Черноволосый разглядывал Белова, насмешливо приподняв бровь, а потом переглянулся с послушниками — и Сане стало не по себе. Он в жизни не чувствовал себя так неловко!

«Что я не так сказал-то? — пытался он судорожно сообразить. — Тьфу, явно какую-то глупость сморозил! Надо быть осторожнее…»

— Ладно, — кашлянул Лекс, стараясь замять неловкость, — мы, кажется, идти куда-то собирались. Так за чем дело стало? — И он принужденно улыбнулся, поглядев на Джертона.

— Однако! — протянул тот и снова переглянулся с остальными. — Вы что-нибудь понимаете, ребята?

— Я понимаю только то, что, кажись, будет весело, — хихикнул щуплый Журис.

И Лекс почувствовал огромное желание огреть этих двоих чем-нибудь тяжелым, но черноволосый Джертон уже отвернулся.

— А что тут у вас, кстати, произошло? — запоздало заинтересовался он, переводя веселый взгляд с Журиса на Талка и обратно.

— Да вот, вернулись и попали не туда по ошибке, — пробормотал Женька, смутившись от такого внимания к себе.

— Куда — не туда? Перепутали Солнечный орден с Лунным? — захохотал тот, вообразив, что Талкин шутит.

— Не, келью перепутали, — покраснел тот.

— Ладно, братцы, давайте быстрее, — махнул рукой Джертон, — а то Куддар сегодня с каким-то важным сообщением. На такие вещи опаздывать нельзя, если не хотите, конечно, получить порцию нравоучений на полчаса.

— А что за новости, Джер? — заинтересовался Верон и у дверей обернулся: — Талк, ты идешь? Вернее, вы идете? — поправился он.

— Ну… — замычал здоровяк, покосившись на друга: похоже, в одиночку он чувствовал себя неуверенно.

— Мы сначала к себе келью, — мрачно бросил Саня, и парни вышли на площадь.

* * *

На улице было все еще светло. Верон захлопнул дверь, и шумная троица, не спускаясь с лестниц, двинулась вдоль келий к высокому строению, что виднелось в конце переулочка. Надо сказать, что после появления развеселого Джертона мерзкий Журис на удивление быстро успокоился и ни слова больше не сказал против друзей.

Мрачно поглядев им вслед, Лекс повернулся к Талкину, который разворачивал карту.

— Нич-чего не понимаю, — бормотал Женька, — как мы могли ошибиться? На карте черным по белому написано «келья Лекса и Талка»… Тьфу, тут написано «бывшая келья»!

И Саня с раздражением втянул носом воздух: все-таки Тайлас был ни при чем, это Талк удружил!

— Ладно, куда сейчас? — бросил он.

Парни почти бегом пересекли площадь и вышли к левому крылу крепости — здесь также тянулись приземистые строения. В полном молчании они отыскали свою келью, и Женька толкнул дверь. Створка распахнулась также без проблем.

— Вот странность-то, — пробормотал здоровяк, зажигая лампады на стенах, — неужели дверь вообще нельзя запереть?

Лекс снова промолчал: идиотское происшествие с троицей послушников совершенно испортило ему настроение.

— Встряли мы с этими кельями, — бросил он, сев на кровать.

К слову, обстановка в келье была не то, что у Журиса и Верона: кровати были затянуты шкурами с клочкастой свалявшейся шерстью, половичками тут даже не пахло, равно и подушками. Голые стены, пустые полки, грубый деревянный стол, приколоченный к дальней стене…

Вещей их двойников здесь не было. По бокам от двери располагалось по узкому высокому окну, точнее, оконному проему — стекол тоже не было.

— Да ладно тебе, Саня, подумаешь, ошиблись, — тронул его за рукав Женя.

— Угу, только мы не просто ошиблись, а в лужу умудрились сесть, — проворчал тот. Если говорить начистоту, то его вывело из себя даже не то, что Журис обвинил их в воровстве, а то, как вытаращились на него эти трое, когда он сказал о колесе.

— Как думаешь, — наконец разжал губы Белов, — чего они на меня так уставились?

— Знаешь, я и сам удивился, — нахмурившись, кивнул Талкин, — может, ты сделал что-то не то? Или сказал?

— Да что не то? — фыркнул Лекс, пройдясь взад-вперед по маленькой келье.

— Может, они удивились, что ты тоже знаешь о корабельном колесе, которое я должен был привезти этому, как его… Джеру?

— Угу, — мрачно отозвался Белов, меряя шагами комнату — пять туда и пять обратно, — противный осадок неловкости в душе никак не оставлял его в покое.

А Талкин продолжал уже увереннее:

— Да точно из-за колеса, Саня! Помнишь, Джертон об этом с таким видом говорил, что я сразу понял — это секрет. Вот он и рассердился.

— Так-то оно так, — вздохнул Лекс, потеребив кончик носа, — но что-то здесь нечисто, Жень. Уж поверь, у меня нюх на такие вещи…

Однако договорить он не успел — за окном мелькнула стремительная тень, и тут же в дверь загрохотали кулаком. Белов осекся, сердце его чуть не выскочило из груди.

— Неужели снова они?

Женька на цыпочках подобрался к двери, собираясь приложиться ухом к косяку, как створка стремительно распахнулась, едва не въехав ему по голове.

Здоровяк с руганью отскочил в сторону, а в келью влетел высокий тип в бордовом одеянии:

— Почему не на занятиях?! — рявкнул он.

— А вы кто… в смысле вам чего? — поправился Талк, с подозрением оглядывая нового знакомца: парень был молодой, хотя лицо у него изрядно заросло щетиной, к тому же мантия была солидная — не туника, а полновесная хламида в духе той, что была на Винарии.

— Чего ты промямлил? — изумленно переспросил тот. — Совсем страх потерял после поездки?

И Саня вздрогнул — похоже, это здешнее начальство. Даже по мантии видать — важный тип!

— Это… это все из-за Лаумита! — чисто рефлекторно выпалил он, снова вспомнив напутствия Тайласа.

И моментально пожалел об этом — небритый тип побагровел, лицо его перекосилось — взрыв не заставил себя ждать:

— Что?!! Из-за Лаумита? Вас там что, от занятий освободили лично королевским указом? Или сказали, что старших уважать не надо? Съездили всего на месяц в столицу и уже носы задрали, охламоны!

— Да нет, мы ничего такого, все в порядке, — замахал руками Лекс, про себя помянув «добрым словом» Тайласа и его советы. — Мы просто устали с дороги, вот и…

— Так-то лучше, дети мои. Хотя упаси Агнеус от таких детей… — буркнул небритый, немного успокоившись. — И чтоб я больше таких «песен» не слышал! Лаумит, понимаешь… Тут вам не Лаумит, белоручки! — Он снова повысил голос: — Лучше пошевеливайтесь, нельзя опаздывать на трудовое воспитание! Упустите много важных знаний! — С этими словами он важно скрестил руки на груди и степенно удалился.

Несколько секунд Лекс и Талк молчали, глядя на дверь, а потом Саня проговорил:

— Ты все-таки поосторожнее с разговорами, а то если мы каждого будем спрашивать «вы кто», то вместо расследования нас небось лечить начнут!

Женька кашлянул:

— Угу, растерялся немного, но ничего — теперь присматриваться будем. Для начала надо понять, кто здесь кто. Эх, нам бы фотки или портреты здешних магов да послушников! — посетовал он.

Белов только поморщился:

— Ничего, и без портретов обойдемся. Давай, что ли, двигать на это «трудовое воспитание», а то как бы за нами сам магистр не пришел!

* * *

Друзья выскочили на площадь. Лекс на всякий случай захватил вещевой мешок — мало ли что им может пригодиться на занятии. Честно говоря, ему зверски не хотелось тащиться на это трудовое воспитание!

«Небось та троица уже там, и чернявый Джертон наболтал всем гадостей про меня…» — Саня сглотнул. Он-то знал, как быстро распространяются такие слухи — моргнуть не успеешь, как тебя в лопухи запишут!

— Будем надеяться, что про колесо они забыли, — проворчал он, хотя не верил своим словам ни на грош.

Зато Женька обрадовался перемене настроения друга:

— Конечно, забыли! Сейчас по-быстрому перезнакомимся с послушниками и начнем расследование, — басил он на ходу.

Друзья бегом добрались до левого крыла и принялись блуждать в коридорах. Талкин уже было отчаялся, зарывшись в карту мастера Тайласа, когда Саня услышал отзвуки голосов.

— Туда, быстрее! — потянул он друга за рукав, и парни помчались на шум.

В следующую секунду они выскочили в просторный холл, стены которого были увиты плющом, а в конце холла темнела дубовая дверь — оттуда-то и доносились приглушенный шум, смех и голоса.

Лекс открыл створку, и друзья оказались в огромном зале, буквально забитом верстаками, вокруг которых сгрудились послушники. По правую руку на небольшом возвышении стоял шкаф с кучей полочек, на которых чего только не было: и молотки — от самых маленьких до огромных кувалд, и стамески, и плоскогубцы, и щипцы какие-то.

За всем этим инструментарием Белов не сразу заметил грузного бородатого мага, который работал рубанком, склонившись над верстаком. В воздухе пахло стружкой. А в зале творился полнейший бедлам: послушники бегали между рядами, болтали, хохотали, стуча молотками, словно это было не занятие, а перемена какая-нибудь! Усердно работали лишь несколько худеньких шкетов за верстаками у окна.

— Надо же, какая в обители мелюзга есть! — прокричал Талк, кивнув в сторону прилежных школяров. Шум стоял такой, что его было едва слышно.

— И что нам делать? — Саня озирался по сторонам — такой бедлам увидеть он никак не ожидал.

— Пойдем туда, — пробасил Талкин, махнув в сторону свободных верстаков у окна.

Но не успели друзья сделать и пары шагов, как с задних рядов послышались вопли:

— Смотрите, ребя!.. Вон он! Это он!.. Я же говорил!

Саня вздрогнул и стремительно обернулся: с задних рядов к ним пробирался черноволосый пижон Джертон. За ним семенил щуплый Журис, пытаясь вставить хоть словечко.

«Похоже, этот Журис — местный подлипала», — подумал Белов, насторожившись, — он не знал, чего ждать дальше. Женька тоже застыл рядом, тревожно сопя.

— И правда! — Из-за спины Джертона выскочили двое чрезвычайно упитанных послушников — настоящие громилы, под стать Талку. — Вернулся из Лаумита, дружище!

И Лекс наконец-то расслабленно улыбнулся — похоже, это просто местные послушники по ним соскучились! Толстяки подбежали к Белову, раскинув руки для объятий, Саня тоже было приготовился их обнять, но они проскочили мимо, словно не заметив его. А один и вовсе пихнул его с дороги так, что парень чуть не упал.

— А… но… — Лекс так и остался стоять, нелепо расставив руки, словно ожидал, что на него кто-нибудь бросится с объятиями. — Ребята, вообще-то, не только Талк…

Но его слова потонули в дружном гоготе: толстяки с радостными воплями налетели на Талкина, чуть не повалив его. Женька лишь в последний момент успел убрать кулаки — похоже, ему сначала показалось, что послушники бегут его бить. Теперь он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и послушно обнимался с толстяками. Было видно, что он совершенно растерян.

— А ты что грабли выставил? Ловишь кого-то? — хохотнул Журис, бросив презрительный взгляд мелких глазок на Лекса.

И того словно кипятком ошпарило. Белов резко опустил руки и отшагнул в сторону, покраснев как свекла.

А зловредный послушник подошел к толстякам и лицемерно заулыбался, словно сто лет Талкина не видел. Будто и не было никакого недоразумения с кельей четверть часа назад!

— Я же говорил, что он вернулся! — воскликнул Джертон, протиснувшись к раскрасневшемуся Женьке, и крепко пожал его лопатообразную ладонь. — И ведь нет, чтобы к нам пойти, — к Журису полез зачем-то!

— Ну мы просто келью перепутали, с дороги устали, вот и… — снова забубнил Талкин. Такая бурная встреча его сильно смутила.

— Да, ребят, мы сразу не разобрались! — сглотнув обиду, постарался втиснуться в компанию Лекс. Он даже откашлялся перед своей речью, стараясь говорить басом. — Я так рад всех вас видеть! Вы не представляете, в Лаумите…

— Что? Рад нас видеть? — Один из толстяков обернулся, вытаращившись на Белова. — Неф, ты это слышал? — бросил он второму громиле.

— Гунт, да разве ж я слушаю, что там Лексюк пищит? — заржал тот. — Его ведь и не разберешь — то ли это комар, то ли наш Лекся!

— Он говорит, что рад нас видеть! — загоготал первый бугай — Гунт. — Небось соскучился по тумакам да подзатыльникам в Лаумите, а, Лексюк?

Джертон с явным удивлением посмотрел на Саню, Журис мерзко захихикал. А послушники вокруг даже шуметь перестали.

«Лексюк… Тумаки… — вихрем и вскачь понеслись кошмарные мысли в голове у побледневшего Белова. — Все даже хуже, чем я предполагал: похоже, этот „начитанный“ Лекс — тот еще лопух! А теперь я должен его роль играть! Как же я сразу не додумался: писклявый голос, позорный кафтан… “Парень не промах”!» И Саня густо покраснел, вспомнив свой дурацкий оптимизм.

— Чего язык-то проглотил? — снова заржал Гунт.

— Ребята, вы чего? — наконец подал голос и Талкин. Он тревожно переводил взгляд с одного послушника на другого. — Ребят, это же Лекс!

— Точно, наш замечательный доморощенный Лексюк! — подхватил Журис. — А что такое? Или его в Лаумите в рыцари посвятили?

— Просто мы с ним все-таки вместе были, и вот… — стушевался Талкин.

— Вижу, ты его в дороге уму-разуму-то не учил, — гнусно заржал Неф, — совсем он от рук отбился. Ты смотри, стоит и зенки лупит на нас!

Саня почувствовал, как в нем закипает бешенство. Он уже открыл было рот, чтобы ответить громиле. И неизвестно, чем бы все закончилось, но в этот момент бородатый маг наконец-то отложил рубанок и возмутился густым сильным басом:

— Дети мои, что еще за столпотворение?!

— Всё-всё, магистр Куддар, уже работаем! — отрапортовал черноволосый Джертон. — Просто Талк вернулся, понимаете? Вот и радуемся!

— А, Талк, Лекс! Дети мои, добро пожаловать в родную обитель! — прочувствованно провозгласил магистр Куддар.

Толстяки и Журис снова захихикали, зато Саня почувствовал себя немного лучше: хоть преподаватель нормальный — и то счастье!

— Итак, рассаживаемся, дети мои!

— Давай к нам, Талче, дружище! Двигай на наш баркас! — наперебой орали толстяки, потянув за собой Талкина.

На этот раз Лекс даже не подумал пойти за ними — он не собирался повторно выставлять себя на посмешище. Женька бросил виноватый взгляд на друга.

Но тот лишь махнул рукой:

— Иди уже, — одними губами прошипел он, и Талкин, вздохнув, потопал в задние ряды вслед за толстяками, Джертоном и Журисом.

А Саня плюхнулся за верстак в третьем ряду, у окна. И тотчас к нему обернулся белобрысый паренек:

— Лекс, привет! Как хорошо, что ты приехал!

— И правда! Мы так соскучились! — зашептал второй малец сзади. — Расскажешь, как там, в Лаумите?

— Да ладно тебе, Абио, видишь: он устал с дороги. Не должно приставать к усталому путнику, — заявил третий послушник — с мрачной сосредоточенностью на лице и прямой как палка спиной.

— Гудиан, тебя никто не спрашивает! — обиженно пискнул малец.

«Значит, самый мелкий — Абио, — на автомате запомнил Саня, — мрачный и правильный — Гудиан. А первый — потом узнаю… Похоже, команда местных отщепенцев. И я среди них!» Белов закатил глаза — в такой ситуации ему бывать еще не приходилось.

— Ну, что молчишь, Лекс? — не унимался Абио. — Аткалагон говорил, что ты со дня на день вернешься. — Послушник кивнул на первого, белобрысого. — Мы даже не поверили. Но ты же сам знаешь — у него способности! — Малец неопределенно покрутил рукой в воздухе.

«Первый, значит, Акта… тьфу, Аткалагон. Ну и имечко! — мысленно сделал еще одну заметку Саня. — Только бы не забыть и не перепутать… И какие такие у него „способности“, интересно?»

— Привет, ребята. Я потом расскажу все, — наконец кашлянул он. Общаться его сейчас не тянуло. — Просто с дороги устал.

Троица отщепенцев переглянулась, но настаивать не стала. Зато сзади, с дальних рядов, то и дело слышалась возня, взрывы хохота и утробный бубнеж:

— И что ты… в Лаумите?

— Небось вкусно кормят?.. — то и дело долетало до Белова, и он украдкой оглянулся: Талк вовсю общался с новыми приятелями, размахивая молотком.

— Знали бы вы… отбивные! А по утрам… спать сколько угодно! — уже улыбаясь во весь рот, фонтанировал Женька, работать он и не думал.

— Вот это да, — завистливо вздыхал Журис, — нас бы кто отправил! Вот бы… Да я бы…

— Итак, ребята, — снова забасил магистр Куддар, не обращая внимания на возню компашки Джертона, — сегодня мы с вами будем учиться ставить силки на животных! — провозгласил он, и с зад них рядов послышались смешки.

Лекс вздохнул, с раздражением оглянувшись на толстяков, и столкнулся взглядом с Джером и Журисом. Те же, поймав взгляд Белова, переглянулись и взорвались хохотом.

«Чтоб они все провалились в это, как его… закслое царство!» — проявил уже Саня познания в альруанской брани.

Зато магистр Куддар загудел с новой силой:

— Ребята! Джертон, Журис, Талк, разве я что-то смешное сказал?

— Что вы, магистр, просто Талк про Лаумит рассказывает, — трясясь от смеха, заявил черноволосый.

— После занятий пообщаетесь, — укоризненно покачал головой бородатый маг, и веселая компашка немного утихомирилась.

Куддар начал показывать, как плести силки из бечевки. И Саня даже заинтересовался, наблюдая за руками мага, который буквально в несколько движений соорудил небольшую сеть.

— Теперь устанавливаем ее. — Маг натянул плетенку на два столбика возле своего верстака. — Зверь попадает в силки и намертво запутывается. Освободить его можете только вы — главное, знать, за какую петлю тянуть. Ну-ка, попробуйте теперь сами, — предложил он, сделав широкий жест в сторону своего верстака, — берите бечевку и начинайте!

Послушники рванули к столу учителя так, словно веревок на всех могло не хватить. Саня тоже двинулся к верстаку магистра и столкнулся плечом к плечу с одним из толстяков.

— Куда прешь, Лексюк! А ну, в очередь, живо! — прикрикнул тот на него.

Белов попытался было огрызнуться, но громила даже не оглянулся. Талкин, шедший следом, лишь виновато вздохнул — ему было явно не по себе. Сане только и оставалось, что раздраженно скривиться — разумом он понимал, что Женька ничего поделать с этим не может. Но в глубине души его бушевала настоящая буря — парень никак не мог отделаться от чувства, что Талк его предал!

Взяв веревку, он быстро размотал ее и, стараясь не прислушиваться к возне с задних рядов, принялся плести силки, копируя движения рук Куддара.

— Главное, следите, чтобы узлы не затягивались, — говорил бородач, ловко перебирая пальцами петлю за петлей — и бечевка сплеталась в большую сеть.

— А у меня все путается! — пожаловался Абио, пытаясь развязать затянувшийся узел, и Куддар тотчас двинулся к нему.

— Смотри, сынок, как надо, — пробасил он и, взяв бечевку послушника, одним движением распутал морской узел, который тот ухитрился завязать. — Теперь берешь так, и сперва один конец вниз, другой вверх — как будто связываешь их… — С этими словами грузный магистр споро принялся плести веревку в большую сеть.

Саня старался повторять его движения, то и дело поглядывая на умелые руки мастера.

Удивительно, но Белов увлекся этими силками. И главное, получаться начало! Его даже азарт охватил от осознания, что он понял, как эти силки плести. Несколько минут парень с удовольствием плел сеть, настолько увлекшись, что даже возня и бубнеж с соседних верстаков его перестали занимать.

— Вот это да, Лекс! — загремел над ним зычный голос магистра. — Ай да молодец — вот это силки!

И Белов помимо воли расплылся в улыбке.

— Ты ведь даже не спрашивал меня, с первого раза все понял! — на все лады расхваливал его бородач.

— Ничего особенного, магистр Куддар, — с притворной скромностью пожал тот плечами.

— Как же ничего особенного? Вот смотри, Абио! — Маг взял у Лекса недоплетенные силки, протянув их худенькому пареньку, и тот даже с места вскочил, с открытым ртом разглядывая плетенку Белова, за ним и Аткалагон потянулся.

— Вот это да-а! — воскликнул он срывающимся голосом. — Эй, Гудиан, ребята, вы только посмотрите, Лекс сплел настоящие силки!

И послушники столпились возле магистра, разглядывая и даже осторожно трогая силки Белова. Куддар зычным голосом объяснял, как плетется такая сеть, а Абио с Аткалагоном восторгались плетенкой.

Саня бросил торжествующий взгляд на задние ряды, где засел Талк с дружками: они были единственными, кто не пошел смотреть сеть Лекса. Толстяки во главе с Джертоном сгрудились на последнем ряду, о чем-то совещаясь.

«Ну что, съели?» — мстительно подумал Белов, наблюдая за компашкой недругов. Те продолжали шушукаться, и Талкин принимал в этом обсуждении активное участие. Лекс с неудовольствием наблюдал, как он, неуклюже жестикулируя, доказывал что-то черноволосому пижону.

«Небось расписывает про Лаумит этому прохвосту», — прищурился Саня.

А черноволосый снова отмахнулся и кивнул одному из толстяков.

— Тащи… тащи, Неф! — послышался его голос с ленцой, и Белов нахмурился: этот тип явно главный в шайке.

И, точно в подтверждение, один из толстяков вскочил и, утробно хрюкнув: «Ага, сейчас», — бросился к дверям.

— Джер, может, не надо? — уныло прогундосил Талк, но тот лишь рассмеялся, и банда поддержала его гнусным гоготом.

«Что-то Талкин не больно-то счастлив с этой компашкой», — со злорадством подумал Саня, развалившись на стуле. Другим ухом он с удовольствием слушал хвалебные оды, которыми его щедро осыпали магистр и Абио со товарищи:

— Вот какой молодец Лекс — не успел приехать, а уже отличился! — с гордостью проговорил грузный Куддар.

— Научишь меня плести силки, Лекс? — подскочил к нему Аткалагон, восторженно хлопая белесыми ресницами.

— Сначала он меня научит, правда? — перебил его Абио.

С четверть часа парень наслаждался такой неожиданной славой. Куддар между тем доплел свои силки, поставил два столбика, закрепив их на кафедре, и ловко натянул на них сеть.

— А теперь, ребята, проверим на практике! — провозгласил он с доброй улыбкой.

И послушники зашумели-загомонили. Лекс тоже заинтересовался. На трудовоспитании он немного пришел в себя после неудачного знакомства с троицей: компания Абио и Аткалагона, конечно, совсем не то, что хотелось бы, но…

«Уж лучше они, чем с местным хулиганьем дружбу водить!» — решил про себя Саня, украдкой поглядывая на задние ряды: Талк сидел, мрачно подперев квадратной ладонью шарообразную голову, а остальная компашка о чем-то тихо совещалась. Второй толстяк уже вернулся, и Белов навострил уши, стараясь понять, что они замыслили.

— Ой, а как мы на практике проверим? — поднял руку Аткалагон.

— Сейчас будем кого-то ловить?! — зашумели остальные.

Правда, среди этих «остальных» были лишь новоиспеченные друзья Лекса: щуплый Абио, мелкий шкет Аткалагон, да еще пара-тройка таких же «ботаников», и парень вздохнул: подфартило ему с друзьями, нечего сказать!

— Наверно, мы будем сейчас дичь ловить, — пропищал Абио и даже ткнул легонько Белова: — Лекс, представляешь, это же настоящая охота!

Тот нехотя улыбнулся, правда, его улыбку легко можно было принять за гримасу отвращения. Зато с соседнего верстака возмутился Гудиан, который глядел по сторонам как обычно — строго и сурово:

— Что ты несешь, Абио! Какие животные в священной обители Агнеуса Пресветлого?!

— Нет-нет, Гудиан, — испуганно пискнул тот, — я не хочу тут животных, мы сейчас, наверно, в сад пойдем и кого-нибудь поймаем! — воскликнул он, и с задних рядов послышались издевательские смешки.

— Гудиан намекает, что это тебя надо в силки поймать, Абик! — Судя по гоготу, это был Неф.

— Дети мои, не будем шуметь! — забасил на всю мастерскую магистр Куддар.

Шум поднялся ужасающий: ругались Гудиан и Абио, ржали и дурачились толстяки во главе с Джером…

— Разумеется, никакой дичи, и в сад мы не пойдем. Просто нам нужен доброволец! — объявил грузный маг и сделал щедрый жест в сторону сети на столбцах. — Ну, ребята, кто-нибудь нам покажет, как животное может запутаться в силках?

И в мастерской резко воцарилась тишина, лишь с задних рядов слышались возня и смешки.

«А ну как Куддар сам сейчас вызовет добровольцев! Никто что-то не торопится животное изображать, — напрягся Саня, поглядывая на Абио и Аткалагона, которые дружно таращились на силки и магистра, — сейчас небось кого-то из них и вызовет!» — решил он и… не угадал.

Торжественный взгляд бородача Куддара пал на Саню Белова:

— Ну, Лекс, раз никто не хочет поучаствовать в эксперименте, то давай уж ты! — И сердце Белова оборвалось, ухнув куда-то в пятки, ему стало жарко, а по мастерской пролетел вихрь смешков. — Раз у тебя так хорошо получилось сплести силки, то и испытаешь их тоже ты!

— Мастер Куддар, почему я? — точно со стороны услышал Саня свой голос. Как же это было несправедливо!

— Сынок, кто-то же должен мне помочь! Или ты не хочешь показать своим братьям? — В голосе мага скользнули нотки такого искреннего удивления и даже огорчения, что парень выбрался-таки из-за верстака и побрел к возвышению, сам не свой.

— Давай, Лекс, давай, ты молодец! — посыпались ему в спину возгласы Абио со товарищи.

Саня старался не слушать эти идиотские восклицания и возню с задних рядов. Честно говоря, он сейчас вообще ничего не видел, окромя этих чертовых столбиков с сетью.

— Вот так, сынок. Давай сюда, осторожней, — раздавал указания магистр, подведя Белова впритык к силкам.

С задних рядов слышались смех и улюлюканье — похоже, толстяки, Джертон и Журис были в полном восторге. Грузный маг громко прокашлялся, пытаясь заглушить гнусные смешки.

— А теперь, ребята! Ре-бя-та! — Он даже рубанком постучал по верстаку. — Теперь проверим наглядно, как можно в силки поймать дичь!

Саня вздрогнул, вывалившись из прострации, и бросил злобный взгляд на Куддара: «Он что, совсем одурел?! Какая еще дичь?» Парень беспомощно оглянулся на послушников, которые шумели и веселились, пялясь на него во все глаза. Толстяки и пижон Джертон вообще чуть со смеху не падали, и Лекс сглотнул, точно у него кость в горле застряла.

«Надо было отказаться! Сразу! Правда, Тайлас говорил, что нельзя выделяться, нужно изображать послушников…» — Но эти мысли уже не помогали успокоиться — парень чувствовал, что еще немного — и он плюнет на легенды, героизм и спасение короля. Королю хорошо — торчит в своем замке, всеми командует, и в силки его никто не ловит!

— Сынок, ты слышишь меня? — сквозь вихрь мыслей ворвался ласковый бас Куддара, он даже руку на плечо ему положил. — Давай вот, разбегись и прыгай прямо в силки, ничего не бойся!

Саня кисло поморщился — он все-таки не решился отказать магистру. Но и скакать как сайгак на потеху всяким болванам он не собирался. Так что, несмотря на инструкцию Куддара, Лекс зашел в силки просто шагом.

В ту же секунду парень почувствовал, как его упруго подхватили веревки. Следом вдруг что-то хрустнуло, и… он под общий хохот шмякнулся на пол вместе с силками!

— Проклятье! — выругался он, барахтаясь в бечевке. Непонятно как, но он с головы до ног запутался в дурацких веревках и теперь действительно бился в силках на манер дичи.

И с задних рядов послышались радостные вопли:

— Все-е! Попался наш Лексюк!

— В силках теперь животное! — подхватили остальные, и Белов чуть не зарычал от злости.

— Прямо кабан настоящий… Вепрь!

— Погоди, сынок, я тебе помогу, — бросился Куддар на помощь Сане, — столбцы не выдержали! Плохо я их, видимо, закрепил, вот они и… — Голос его потонул в хохоте послушников.

— Попался наш Лексюк, ох, попался!

— Да что смешного-то? Лекс не виноват! Магистр Куддар силки слабо привязал! — прорезался возмущенный писк Абио во всеобщем веселье.

А бородатый маг наконец высвободил Белова из сети, и тот кое-как поднялся на ноги, чем вызвал новый приступ смеха.

— Ну же, Лексюк, давай на бис! — заорал Джертон, сложив руки рупором.

И Саня отвернулся к верстаку, стиснув кулак. Его трясло от злости и отчаяния. Ноги дрожали, а взгляд невольно скользнул по тяжелым инструментам, разложенным на учительском верстаке: рубанки всех видов и размеров, мудреные плоскогубцы с гнутыми «жвалами», целый ряд кочерег, рядом — палка или скалка — явно что-то нужное для трудового воспитания.

И Белов сглотнул, бросив быстрый взгляд на бородача: тот уже распутал сеть и снова закреплял столбики.

— Сейчас Лексюк повторит подвиг! — дурачились послушники.

— Успокойтесь вы, Лекс ни при чем! — пытался перекричать их Абио.

— Эй, сулёга, чего скис! Готовься: разбег — прыжок — силки! — проорал Журис под общий хохот, и Саня снова стиснул кулак, впившись взглядом в такой манящий ряд кочерег и таинственных круглых палок с деревянными лопаточками на концах. Никогда еще он не чувствовал себя так паршиво!

— Ну вот, Лекс, — добродушно забасил Куддар, восстановив наконец конструкцию. Он словно и не слышал беснующихся послушников. — Давай-ка попробуем еще. А то ребята не рассмотрели как следует.

И Лекс, не веря своим ушам, уставился на магистра:

— Что? Еще?

— Не волнуйся, сынок, уж на сей раз я хорошо закрепил столбцы, так что не упадешь, — улыбнулся Куддар и потрепал Белова по взлохмаченной шевелюре. — Ну же!

— Точно, еще разок! Мы не рассмотрели! — завопили Джертон и Журис пуще прежнего, а толстяки чуть с верстаков не покатились от смеха.

Один только Талк сидел, уткнув голову в парту, так что отсюда было видно только его бритую макушку, и Саня почувствовал толчок в груди: Женька и не думал помочь ему, остановить эту шпану бессовестную!

А Куддар легонько подтолкнул Саню к силкам:

— Давай, сынок, еще разок покажем ребятам…

Но парень неожиданно выпрямился, уклонившись от руки магистра. Больше терпеть он не мог.

— С меня хватит. Пусть вон… свиньи круглые идут и в силки прыгают! — сорвался Лекс и ринулся к себе за верстак с такой скоростью, будто боялся, что магистр его насильно потащит к веревкам.

И на мастерскую обрушилась тишина, словно заклятие молчания кто-то наложил!

А у Сани в голове промелькнуло, как он еще недавно мечтал о занятиях по магии, где седобородые волшебники будут обучать смышленых и ответственных послушников таинственным заклинаниям… Белова передернуло — каким идиотом он сейчас себе казался! И как же ему хотелось хорошенько наорать на Тайласа! Вот бы самого мага на потеху толпе в капкан заставить прыгать!

— Кто пусть идет в силки? — наконец опомнился Куддар, оторопело разглядывая Лекса.

— Вон они, — буркнул Белов, махнув в сторону толстяков, Джертона и Талка, которые завороженно взирали на него, словно он вдруг в дракона какого-нибудь превратился.

— Вот это да, Лекс, ты… ты их свиньями назвал? — восхищенно залопотал Абио, и Саня, чувствуя дрожь в коленях, плюхнулся на скамью. Ему зверски хотелось смотаться из мастерской. Все шло хуже некуда.

«Теперь-то я точно подставил Тайласа — прежний Лекс явно себя так не вел, — думал он, не в силах поднять голову на магистра Куддара. — Но я тоже не обязан издевательства терпеть. Такой ценой мне легенды не нужны! Да и что там напишут? „Как героический бугай Талк и его помощник, лопух Лексюк, короля спасали“?! Нет уж, так продолжаться не может!»

Бородач Куддар больше ни слова не сказал Белову, лишь покачал головой и молча собрал свои сети. Демонстрация закончилась. Теперь магистр снова принялся расхаживать между рядами, помогая послушникам плести силки.

* * *

Постепенно в мастерской снова восстановился привычный гул — все понемногу отошли от неожиданного бунта Лекса. Правда, сзади то и дело слышался удивленный шепот — демарш явно всех впечатлил.

Саня посмотрел на свои отлично сплетенные силки и отодвинул их в сторону. У него пропало всякое желание возиться с веревками.

— Дети мои, я вас покину на несколько минут, — вдруг за явил Куддар, степенно разглаживая мантию, — вижу, у вас уже хорошо получается. Но чтобы к моему возвращению у каждого были готовые плетенки! Я проверю! — С этими словами магистр вышел из мастерской, а Саня поежился — как же ему не хотелось оставаться без присмотра с этими уродами с задних рядов!

— Ой, Лекс, а ты не боишься Нефа, Гунта и Талка? — словно подливая масла в огонь, зашептал худенький Аткалагон.

— Какого еще Нефа… — начал было Лекс и тут же вспомнил, что так зовут одного из толстяков.

Не успел он даже рта открыть, чтобы поправиться, как его что-то щелкнуло по уху. Белов резко обернулся: его недруги сидели как ни в чем не бывало, изо всех сил изображая, что заняты плетением силков. Пижон Джертон, дурачась, даже намотал себе веревку на голову на манер сеточки для волос и теперь выглядел каким-то модником из старины.

«Бумагой они в меня плюются, что ли?» — насторожился парень. Дело принимало дурной оборот. Оставалось только стиснуть зубы и не давать спуску этим придуркам!

— Ну, Нефлинг, Гунтас, Джертон и Талк, — подключился Абио, тоже с беспокойством поглядывая на задние ряды.

«А, Нефлинг и Гунтас — вот как полностью зовут этих горилл», — сообразил Белов, потной рукой пригладив воротник робы.

— Они ведь и избить могут! На них вообще управы нет, — горячо зашептал Абио.

— Плевать я на них хотел, — передернул плечом Саня. Хотя в душе ему стало не по себе: Талк, конечно, драться с ним не станет, но и сдерживать дружков он, похоже, не собирается…

В ту же секунду что-то легонько стукнуло его уже по шее. Саня хлопнул себя ладонью, сзади послышался тихий хлопок, как будто он что-то раздавил, и точно по команде — сдавленное хихи канье с задних рядов.

— Ты просто герой, Лекс! Мы так гордимся тобой! — воскликнул Аткалагон явно назло толстякам. — Не обращай на них внимания, они завидуют, что в Лаумит ездил ты, а не они!

— Это верно, — вмешался строголицый послушник с соседнего верстака, — испытания нужно выносить с честью!

— Что ты говоришь, Гудиан! — возмутился Абио. — По-твоему, толстяки — испытание?

— Конечно, — нахмурил тот угольно-черные брови, — Неф, Гунт и Талк ниспосланы нам самим Агнеусом Пресветлым! Он сейчас смотрит с золотых вершин Солнечных чертогов, как мы тут держимся.

И Саня покосился на строголицего: издевается он, что ли, или действительно верит в эти сказки? «Повезло» же ему с друзьями, нечего сказать! Мало того, что два лопуха, так еще и псих-праведник в компанию затесался!

— Что за… — вдруг вырвалось у Белова — он почувствовал резкую вонь, словно десяток клопов раздавили где-то рядом!

— Ага, заметил, Лексюк, сейчас такое начнется! — гнусно захихикали сзади — кажется, это был Журис. Белов обернулся: недруги во все глаза глядели на него, а когда он обернулся, дружно расхохотались.

— Че, пискля, воняет? — проревел один из толстяков. — Сейчас получишь, сулёга!

«Черт, что же делать… ввязываться в драку? Он один против двух горилл — не вариант! — раздраженно отсек мысль Белов, запустив ладонь во взлохмаченную шевелюру своего двойника, пальцы его дрожали. — Талк вряд ли вмешается — вон он даже отвернулся! А… может, Гудиан и Абио помогут?» Саня с надеждой покосился на новоиспеченных друзей и тотчас натолкнулся на виноватый взгляд худенького Абио.

Послушник участливо погладил его по плечу:

— Ты… это, не обращай внимания, Лекс, ладно? А то они и довести могут… — Он опасливо покосился на задние ряды, где вовсю потешались толстяки.

— Эй, Абик, тебе тоже порцию отсыпать? — завопил Журис под хохот дружков.

И Абио отшатнулся от Белова, точно током ударенный. Саня обжег его таким взглядом, что тот покраснел, опустив глаза.

— Что, струсили? Боитесь их? — прошипел Лекс, точно проколотая шина. По уху его снова стукнул комочек, он разъяренно махнул рукой, чем вызвал новый приступ хохота у компашки врагов. В ту же самую секунду под ладонью его раздался легкий хлопок, и из-под руки вырвался грязно-желтый дымок. Саню окутало ужасное зловоние, только стократ сильнее — словно под нос ему вывалили тухлую селедку!

— Ой, Лекс, осторожно! — запищал Абио, загрохотав стулом. Аткалагон дернулся вбок, чуть не опрокинув верстак.

А Белов захрипел, отплевываясь и кашляя. Он отскочил в сторону, натыкаясь на стулья и верстаки, но ужасное зловоние не отпускало его — у парня закружилась голова, из глаз хлынули слезы. Что-то упало, послышались крики, и Саня метнулся в другую сторону, пытаясь глотнуть чистого воздуха и протереть глаза.

— Это вонючий горох! Вонючий горох! — завопил откуда-то со стороны Абио.

— Нечестивцы! — вторил ему Гудиан. — Как вы посмели принести забуззову отраву в обитель?!

— Открывайте окна! — посыпались крики.

— Воздуху… Откройте окно! — прохрипел Лекс, чувствуя, что ему нечем дышать. Все вокруг плыло в грязной дымке.

— Давайте еще! Кидай в него… Ну же! — послышался гогот с зад них рядов. — Провоняем Лексюка с ног до головы!

— А ну, прекратите, — вдруг вклинился чей-то бас. — Хватит, я сказал! — В ту же секунду послышались грохот и звон.

— Эй, Талк, ты чего? Башня рухнула, что ли? — заорал кто-то из толстяков. — За Лексюка вступиться решил?

— Как же вам не стыдно! — подхватил Гудиан, и Саня схватился за горло, чувствуя, что еще немного — и он задохнется от ужасного зловония.

— Вот! Вы только посмотрите, как Лексу плохо! — кричал Гудиан, стараясь усовестить толстяков. — Сейчас придет магистр Куддар и…

В тот же момент действительно хлопнула дверь, и в мастерскую тяжелым шагом вошел грузный магистр с чурбачком в руках.

— Вот, друзья мои, а сейчас… — начал было он, и Абио с Аткалагоном наперебой закричали, замахали руками.

— Магистр Куддар, магистр Куддар, Лексу плохо!

Но тот уже и сам заметил Белова, который хрипел, скрючившись за верстаком.

Парень почувствовал, как крепкие руки подхватили его за плечи и потянули к окну, под свежий ветерок.

— Что здесь произошло? — грозно прорычал магистр, прикрывая ладонью нос.

В мастерской поднялся гвалт:

— Он сам горох на занятия притащил!

— Мы не знаем…

— Точно — не знаем! Просто Лекс ни с того ни с сего вонять начал! — взвизгнул Журис, и кто-то прыснул от смеха.

— Неправда! Наглая ложь! — возопил Гудиан. — Они обкидали Лекса вонючим горохом! Неф, Гунт и Талк. Они принесли забуззову отраву в обитель Агнеуса-Солнца!

И толстяки возмущенно завопили:

— Да мы пальцем Лексюка не трогали. Зато он нас свиньями назвал!

— Это сам Гудиан вонючки Лексюку напихал за шиворот, правда, ребя?!.. — И Журис со товарищи тотчас на разные лады завели: «Конечно, Гудиан! Мы сами видели…»

Но Куддар оборвал их грозным рыком:

— Нефлинг, Гунтас, Талк, после занятия зайдете ко мне! — И, не обращая внимания на возмущенное гудение толстяков, распахнул дверь — по мастерской тут же загулял сквозняк, и желтая дымка постепенно растаяла.