Тайна красной пряди

Катарина Ньюлин Берт, 1920

Молодая девушка приезжает в поместье Пайн и попадает в настоящее приключение с поиском сокровищ и разоблачением преступников.

Что-то в доме

Внизу маленькая комната, выходившая из гостиной, была отведена мне миссис Брейн под мой кабинет. Сюда каждое утро Джейн, Энни и Делия приходили ко мне за приказаниями.

Прошло две недели после моего приезда, все шло гладко и без происшествий, когда раньше обычного раздались шаги и стук в дверь этой комнаты. Мое “Войдите” служило для того, чтобы впустить всех трех старух, наступавших друг другу на пятки. Их вид был таким странным и нелепым, что я с трудом удержалась от смеха.

— Ну, — сказала я, — в чем дело?

Маленькое, круглое, сморщенное личико Джейн сморщилось и заморгало; флегматичная, квадратная фигура Энни была просто символом упрямого страха; Делия, длинная, худая и сутулая, с узловатой рукой, ощупывающей ее отвисший рот, подошла ко мне шаркающей походкой.

— Мы уходим мэм, — заныла она. От изумления я снова опустилась на стул.

— Делия!

Делия физически дрожала, ее белесо-голубые глаза слезились, но дух страха овладел ею полностью.

— Ничего не могу поделать, мэм, я сама была в этом доме прошлой ночью.

— Но это невозможно! Оставить миссис Брейн вот так, без предупреждения, без времени, чтобы найти кого-нибудь еще? Ведь только на днях она говорила:"Не понимаю, как бы я могла от них избавиться, даже если бы захотела".

Я хотела задеть их чувства, и мне это удалось. Все три странных старых лица вспыхнули.

— Ну, она нашла дорогу, вот и все, — пробормотала Делия.

— Что случилось? — Потребовала я ответа. — Это из-за меня?

— Нет, — тут же последовал ответ. — Вы лучший управляющий из всех, что у нас были, и вы добрая молодая леди. — Этот комплимент исходил от Делии, самой приветливой из троих. — Но дело в том, что…

Пауза, и испуг, который они, должно быть, испытали, заставил их всех побледнеть, задыхаться и говорить невнятно, как рыбы, изгнанные из тусклого мира их привычной жизни. Испуг передался немного и мне.

— Да? — Спросила я немного неуверенно.

Потом Энни, флегматичная дама, вышла вперед.

— В доме что-то есть.

При этих словах все трое сблизились.

— Мы уже давно подозреваем это. Те домработницы ни за что не покинули бы хорошее место и добрую хозяйку так быстро. — Делия подхватила рассказ. — Но мы, детка, не верили, думали, что это какая-то глупость. Но, мисс, это не так.

С минуту я молчала, глядя на них и чувствуя, признаюсь, некоторую растерянность.

— Тогда в чем же дело? — Резко спросила я.

— Это что-то, — вмешалась в разговор Джейн.

— Или кто-то, — добавила Энни.

Я постучала по столу. — Что-то или кто-то делает что? Где это делается?

— По всему дому, мисс. Но особенно в старой части, где живут наши слуги. Вот где это случилось с теми домработницами днем, и вот где это случилось с нами прошлой ночью.

— Ну, давайте, давайте! — нетерпеливо сказала я. — Что с вами случилось прошлой ночью?

— Делия вчера поздно вечером пекла хлеб на кухне, — сказала Энни.

— О, пусть Делия сама расскажет, — настаивала я.

— Но, мэм, сначала это случилось со мной. Я собиралась спуститься, чтобы помочь ей. Она так опаздывала, и у нее болела голова. Поэтому я надела халат и пошла по коридору к задней лестнице. Как только я подошла к повороту, мэм, в темноте, я так привыкла к этому, что даже не зажгла свечу, кто-то прошел мимо меня, как дуновение холодного воздуха, и волосы у меня встали дыбом!

— Другими словами, на тебя налетел холодный ветер, да? — Презрительно сказала я.

— Нет, мэм, там были шаги, более медленные, легкие шаги, которые были не так приятны мне, как дуновение воздуха.

Я ничего не могла понять. Вмешалась Делия.

— Она вошла в кухню, белая как мука, и мы вместе легли спать. Но едва мы легли в постель, как вошла Джейн, дрожа так, что свечное сало разбрызгалось по всему полу — вы сами можете это увидеть сегодня.

— А что случилось с Джейн? — Спросила я с усмешкой.

— Я лежала в постели, мисс, в темноте, немного бодрствуя, и услышала, как позади меня, в стене, кто-то громко вздохнул.

Я со смехом откинула голову. — Ах вы, глупые женщины! И это все? Уж не хотите ли вы сказать, что сквозняк холодного воздуха, падающая штукатурка или крыса в стене прогонят вас на старости лет из хорошего дома в мир?

— Подождите минутку, мисс, — воскликнула Делия, — есть еще кое-что.

Я ждала. Это что — то еще, казалось, было трудно сказать.

— Давай ты, — выдохнула наконец Делия, подталкивая Энни, которая сглотнула и заговорила с необычной быстротой.

— Робби заболел вчера вечером, ближе к утру. У него были ночные кошмары, сказала Мэри (Мэри была няней Робби, с которой в то время я почти не виделась), и она никак не могла успокоить его. Он говорил о даме с рыжими волосами, — они посмотрели на меня краешком глаза, и я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло, — даме, которая стояла над ним… Ну! невозможно рассказать о причудах такого нервного ребенка, как он! Как бы то ни было, Мэри искала грелку, а мы, бодрые и нервные, хотели ей помочь. Мы с Делией пошли выпить горячего молока, а мы с Мэри снова вместе поднялись наверх из кухни и направились в детскую. А теперь, мисс, — они снова прижались друг к другу, и в горле у Энни что—то странно щелкнуло, — когда мы дошли до поворота коридора, мы увидели, как что-то выскочило из детской, быстро и тихо, и прыгнуло вниз по коридору и скрылось из виду. Мы с Делией, уже будучи напуганными, убежали в свою комнату, но Мэри она быстро добралась до детской, и там она нашла Робби почти в припадке, так что он не мог кричать, дергался, вертелся и закатывал глаза. Но когда она, наконец, успокоила его, это была та же самая история: дама с рыжими волосами, которая подошла и встала над ним, это был его постоянный кошмар, но мы все трое видели, как эта тварь выскочила из его комнаты.

— Почему Мэри не пришла предупредить? — Спросила я через несколько минут. За это время я преодолела, во-первых, некоторое чувство страха, вызванное не столько рассказом, сколько взглядом светлых глаз Делии, и, во-вторых, очень сильное чувство гнева. Я не могла отделаться от ощущения, что они наслаждаются этим бесконечным повторением “леди с рыжими волосами”. Неужели эти глупые создания подозревают меня в том, что я играю отвратительные трюки, чтобы напугать ребенка?

— Ну, Мэри, сегодня утром она выглядит довольно худой, — сказала Энни, — но она молода и отважна, и она говорит, что, может быть, нам просто показалось, что эта штука вылезла из детской, и, во всяком случае, она из тех, кто не оставит своего подопечного. Она так любит Робби.

— По-моему, мне нравится эта Мэри, — сказала я. Затем, оглядев их как можно презрительнее, я холодно продолжила, — хорошо, я передам ваш рассказ миссис Брейн. Я скажу ей, что вы хотите немедленно уехать. Нет, не тратьте больше времени. Делайте свою работу и будьте готовы упаковать чемоданы. Я думаю, миссис Брейн будет рада, если вы уедете.

Но я была очень удивлена, обнаружив, что оказалась права. Миссис Брейн почти охотно согласилась и даже, казалось, почувствовала облегчение.

— Во что бы то ни стало, соберите их как можно скорее. Я дам объявление, чтобы муж и жена заняли их места. Боюсь, что это будет довольно тяжелая работа для Мэри и вас какое-то время, так как я просто не допущу в дом ни одного из этих негров. Но…

Я нисколько не возражала против тяжелой работы и, сказав ей об этом, поспешила сообщить о результатах своей беседы, во-первых, Энни, Делии и Джейн, которые, к моему удовлетворению, казались не только потрясенными, но и обрадованными готовностью, с которой их отпустила хозяйка, а во-вторых, Мэри, няне.