Бойфренд моей падчерицы

Катарина Бовино

Макс познакомился с Димой, когда зажимал его в темном углу элитного клуба. Второй раз они встретились, когда его падчерица Алиса представила своего жениха. Как много норм он готов проигнорировать, чтобы получить того, кого хочет? Дима дал себе последний шанс. Нормальная жизнь, нормальные отношения. Девушка, свадьба и дети. Таков был план, пока Алиса не познакомила его со своим отчимом. Как много ему придется врать самому себе, чтобы даже не смотреть на того, кого хочет?

Глава 6

Его рука легла мне на бедро и медленно поползла вверх. Пальцы, сильные и горячие, обжигали даже через ткань брюк. Я распахнул глаза и уставился на Максима Константиновича с возмущением. Здесь была его дочь! Я повернул голову направо, но Алиса спала крепким сном, завалившись в сторону иллюминатора.

— Что вы делаете? — прошипел я. — Уберите лапы от меня.

— А то что? — спросил он, нагло улыбаясь. — Не вытерпишь и начнешь умолять оттрахать тебя прямо в самолете?

— Что вы такое говорите! Здесь же люди, — прошептал я, осматривая салон.

Все кресла вокруг были пустыми.

— Что происходит? — испуганно спросил я.

***

— Дима, еду принесли, — кто-то настойчиво, явно уже не первый раз, повторил над моим ухом.

Я открыл глаза. Сердце стучало как сумасшедшее. Надо мной склонился Максим Константинович. Ничего такого, как в моем сне, он, конечно, не делал. Я повернулся к Лисе — она и правда спала, но зато все остальные люди в салоне шумели, переговаривались и распаковывали обед.

— Алиса сказала, ее не будить, — поведал Максим Константинович и пожал плечами. — А тебя я решил покормить. Но ты крепко спал. Сон хороший видел?

Я предательски покраснел и невольно бросил взгляд на свой пах. Максим Константинович проследил за моим взглядом, а значит он тоже увидел… Какой позор. Стояло у меня так, будто я порноролики смотрел, а не дремал.

— Хороший, — усмехнулся Максим Константинович. — И что же? Дочь моя снилась? — уже с откровенной издевкой спросил он.

— Такие вопросы не задают воспитанные взрослые люди, — огрызнулся я. — Прекратите. Это не смешно и говорит прежде всего о вас не лучшим образом.

Максим Константинович покачал головой.

— Я бы поверил, Дима, в то, что ты искренне возмущен, но, пожалуй, не поверю.

Я уставился на него в ожидании, когда он закончит фразу, но мужчина замолчал и принялся открывать свой контейнер с едой.

— И это все? — переспросил я. — Вы бы поверили, но не поверите? Вы в этом предложение причину потеряли.

— Не нужно мне никаких причин, Дим, — хмыкнул он, а потом наклонился ближе к моему уху и закончил фразу: — чтобы не верить маленьким потаскушкам, которые по клубам клеят мужиков.

Он сказал это очень тихо. Так, что в гуле самолета его слов не могли разобрать ни другие пассажиры, ни Алиса, даже если бы она проснулась. Но я почему-то четко услышал каждое слово, и каждое было, как пощечина.

— Все не так, — только и промямлил я.

— А как? — с улыбкой спросил Максим Константинович, будто мы ведем светскую беседу.

— Я потом вам расскажу, если это правда важно, — вздохнул я. — Это длинная история. Но я могу вам поклясться, что все не так, как вы вообразили.

— Откладываешь рассказ, чтобы придумать более красивую легенду?

— Вовсе нет! — возмутился я так громко, что Лиса завозилась. — Нет, — повторил я тише.

— Вот молодежь пошла, — хмыкнул он. — Даже и спросить нельзя.

Я ковырял свой обед, который на вид был весьма неплох, но кусок в горло не лез. Дело в том, что я постепенно начинал понимать, как видит ситуацию сам Максим Константинович. Какой-то парень, который ходит по ночным клубам и клеит богатых мужиков, решил сменить амплуа и вместо богатого мужика склеил обеспеченную девочку. Будет ли Максим Константинович в таком случае считаться с нашими с Алисой отношениями? Определенно нет. Будет ли думать, что нам не нужно мешать? Тоже нет. Понятно было, что такого парня, каким он меня считал, нужно заставить держаться от своей дочери, хоть родной, хоть приемной, как можно дальше. А попутно, пожалуй, можно и развлечься.

Я с остервенением воткнул вилку в котлету, будто бы именно она была виновата во всех моих бедах. Потом повторил эту операцию с брокколи. Наконец, казнь рыбы и овощей закончилась — стюардесса прошла и собрала у всех мусор.

Алиса проснулась незадолго до того, как самолет начал снижаться, но сразу заметила, что я в дурном настроении.

— Что, с отцом моим поругался? — сочувственно спросила она. — Не обращай внимание, ему никто никогда не нравится. Такой уж он человек.

— Да нет, все хорошо, — соврал я и улыбнулся. — Отцам и не должны нравиться парни их дочерей. Таков закон.

Алиса рассмеялась над моей шуткой и успокоилась. Кажется, она искренне переживала за то, что мы будем ругаться нон-стоп и испортим ей весь отдых.

Но проблема моя была вовсе не в том, что я не нравился Максиму Константиновичу. Скорее уж в том, что я понравился ему слишком сильно.