Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно

Карстен Дюсс, 2020

Впервые на русском продолжение мирового бестселлера «Убивать осознанно»! Жизнь главного героя Бьорна Димеля изменилась к лучшему. Он уже не «грязный адвокатишка» на побегушках у мафии, но уважаемый бизнесмен и владелец детского сада. С помощью техники осознанности ему удалось выбраться «из стрессового тупика брачной рутины» и обрести видимость внутренней гармонии. Однако можно ли назвать Бьорна Димеля по-настоящему счастливым человеком? Он продолжает испытывать стресс, он продолжает бояться будущего, он продолжает… убивать. Проблемы с законом, с мафией, с личной жизнью вновь обступают его со всех сторон, заставляя еще раз обратиться за помощью к знаменитому Йошке Брайтнеру, специалисту по осознанности. И здесь Бьорн Димель наконец узнает, что между ним и полноценной счастливой жизнью стоит внутренний ребенок, со своими детскими травмами, неисполненными желаниями и капризами. Внутренний ребенок, который хочет любви и понимания и ради их достижения не остановится ни перед чем…

6. Воспоминания детства

Самое прекрасное в вашем детстве — это тот факт, что вы вытеснили из воспоминаний о нем почти все негативное.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

Во мне пробудилось любопытство.

— Кто это такой — мой внутренний ребенок?

Господин Брайтнер ответил образным сравнением:

— Допустим, у вас большой синяк на бедре — он ограничивает вас в повседневной жизни?

— Нет.

— А если кто-то ударит вас именно в это место?

— Тогда мне будет адски больно.

— Вот видите. С внутренним ребенком то же самое. Ваш внутренний ребенок несет на себе синяки вашей души.

Число вопросительных знаков над моей головой во много раз превысило число всех синяков, которые я получил в жизни.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Господин Брайтнер отставил свою чашку.

— Внутренний ребенок — это образ для объяснения глубинных психологических процессов. Ваш внутренний ребенок — часть вашего подсознания, в котором хранятся душевные травмы из самого раннего детства. Представьте себе последствия этих травм как синяки. Вы совсем не видите и не ощущаете эти старые травмы в повседневной жизни. Вы понятия не имеете о том, что травмированный ребенок вообще существует в вас. Но если кто-то заденет именно это место, то он сделает вашему внутреннему ребенку очень больно. Однако, поскольку вы совсем ничего не знаете о вашем внутреннем ребенке, вы просто услышите крик, но не поймете, кто кричит.

— Какое отношение это имеет к моему срыву в приюте?

— В приюте официант надавил на какой-то синяк, который родители поставили вашему внутреннему ребенку десятилетия назад.

— Какой именно?

— Родители, очевидно, весьма интенсивно транслировали вам в детстве, что ваши желания не в счет. Другие дети имели право наслаждаться кайзершмаррном и альмдудлером. Вы должны были довольствоваться водой из фонтана и бутербродами. Ваше желание испытать такое же наслаждение, как другие дети, игнорировалось. Тем самым ваши родители дополнительно транслировали вам веру в то, что наслаждение — это нечто излишнее. «Наслаждение — это баловство» и «Твои желания не в счет» — вот так называемые догматы этой веры. Эти догматы родители, вероятно, прививали вам на протяжении всего детства, а не только в горах.

— Как мог какой-то догмат поставить мне синяк?

— Вернемся к нашему образному сравнению. Представьте себе, что догматы ваших родителей написаны на таких больших круглых значках. На одном значке — «Наслаждение — это баловство!», на другом — «Твои желания не в счет!». Каждый из этих значков-догматов вам снова и снова вонзали в душу, когда вы выражали свои желания. Так получился синяк. Уж поверьте мне. В вас прямо-таки вколачивали до посинения эти догматы.

— Возможно. Но все это было много лет назад. К тому же неполученный вовремя кайзершмаррн в приюте все-таки не стоит перелома ноги, — скептически заметил я.

— Так сказал бы официант Нильс. И то, что вы видите это так же, вполне понятно. За все годы взрослой жизни вы вытеснили из своего сознания многие травмы, нанесенные родителями. Вытеснили — а не вылечили! Но ваш внутренний ребенок — часть не сознания, а подсознания. Там все травмы и догматы веры хранятся и по сей день. И тот синяк, оставленный догматом «Твои желания не в счет», там тоже все еще присутствует. В приюте ваше детское подсознание очень болезненно напомнило о некоем опыте, который взрослое сознание давно вытеснило.

— Можно поконкретнее?

— Своей дочери вы хотели бессознательно транслировать нечто совсем иное, чем то, что транслировали ваши родители. Вы хотели вознаградить себя и дочь, исполнив этим и свое желание. Ваша дочь — в отличие от вас — должна была узнать, что наслаждение — это нечто прекрасное. Но вот опять там, в приюте, находится кто-то, кто все портит точно так же, как ваши родители почти сорок лет назад. Он игнорирует ваши желания. Кайзершмаррн и альмдудлер? Нет. Мало того. Он еще говорит вам, хотя его никто не спрашивал, что запретил бы ландъегер и фруктовое пюре. И тем самым ударяет в больное место вашей души. Это заставило внутреннего ребенка закричать. Вы описали это очень четко: громкий высокий голос внутри. Этот голос — ваш внутренний ребенок.

— Почему же тогда меня это так раздражило?

— Это раздражило ваше сознание. Ваше подсознание точно знает, почему внутренний ребенок сорвался. Сознание — нет. Ведь оно уже многие годы вытесняло эти взаимосвязи. Поэтому ваше сознание раздражается в ответ на, в общем-то, очень последовательное (подсознательно) поведение.

Это мне нужно было переварить. Звучало все очень логично. И столь же абсурдно. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы все осмыслить.

— Значит, ребенок во мне испытывал стресс из-за какого-то давнего опыта. И этот стресс из подсознания он передал мне?

— Выражено весьма упрощенно. Но верно.

— Но ведь стресс, который передал мне внутренний ребенок, я мог потом снять с помощью упражнения по осознанности — или нет?

— Вы сняли сознательный стресс с помощью осознанности. Ваш внутренний ребенок и его стресс в подсознании остались.

— И… хотя я успокоился, мой внутренний ребенок настоял на том, чтобы устроить эту ребяческую шалость, из-за которой официант потом… ну, что-то сломал себе?

— Это была не ребяческая, а детская шалость, — поправил меня господин Брайтнер.

— В чем разница?

— Ребяческое поведение — это поведение взрослого, не соответствующее возрасту, то есть «ребяческое» — определение принижающее. Детское поведение — это абсолютно понятное поведение ребенка, то есть «детское» — определение объясняющее. То, что произошло на заднем дворе хижины, абсолютно логично, если смотреть глазами ребенка. Дети живут в моменте. Они торжествуют в своем упрямстве, своей неуступчивости. Ни в чем не зная меры. Дети хотят претворить в жизнь все и сразу. Ваш внутренний ребенок сказал: если этот тип испортил мне весь день, я тоже испорчу ему день. О возможных последствиях ребенок не задумывается.

Одной цели я уже достиг на этом сеансе у господина Брайтнера. Открыв для себя моего внутреннего ребенка, я получил отправную точку, чтобы канализировать чувство вины из-за смерти Нильса. И немножко направить его в другое русло. Ссора в приюте случилась не между мной и официантом. Официант сцепился с моим внутренним ребенком. С этим я уже мог мысленно работать. А к чему еще мог привести весь этот выпендреж с фруктовым пюре, ландъегером и «Твои желания не в счет»? Нильс, в принципе, не из-за меня свалился в ущелье. Он свалился в ущелье из-за моего внутреннего ребенка, который начал обороняться, оберегая свои синяки. Моего внутреннего ребенка нельзя было в этом упрекнуть. Во-первых, он еще не достиг возраста уголовной ответственности. Во-вторых, Нильс как бы сам вынудил его к такой реакции. И ведь очевидно же, что и мои родители были не то чтобы совсем не виноваты. В конце концов, это они понаставили моему внутреннему ребенку синяков, на которые надавил Нильс. Однако моих родителей невозможно привлечь к ответственности. Они уже умерли. Не из-за моего внутреннего ребенка, а от рака простаты и сердечной недостаточности. Много лет назад.