Семья во всех её состояниях

Каролин Эльячефф, 2004

В своей новой книге Каролин Эльячефф, известная представительница французской психоаналитической школы, анализирует как привычный нам образ жизни и взаимоотношений в семье, так и ставшую модной критику традиционных семейных ценностей, описывая и разбирая случаи, с которыми встретилась в своей аналитической практике. Кто является хорошим родителем? Какую фамилию передать своим детям? Может ли развод быть безболезненным? Анорексия и булимия. Сердечный приступ или скандал?.. Под ее взглядом мельчайшие детали семейной жизни, а также самые серьезные социальные проблемы обнаруживаются в контурах новых семейных мифологий. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Предисловие

Вот уже несколько лет меня, как и многих других моих коллег-психоаналитиков, регулярно, часто по несколько раз за неделю, просят высказать мнение или дать совет — за час, а то и минуту — по вопросам, о которых я никогда не думала. Я всегда отказываюсь. Дело не только в том, что я не могу справиться со своей неспособностью говорить о том, чего не знаю, но и в том, что «специалисты по детству», или считающиеся таковыми, заняли в медиа такое место, которое трудно переоценить. Согласны мы с этим или недовольны этим, неважно — все равно мы ответственны.

Во времена Фрейда к психоаналитику обращались только действительно страдающие люди, и он отвечал им, предлагая строгий протокол индивидуального лечения. Аналитики вели горячие споры об открытиях, совершаемых в их кабинетах, и никто из них, если не считать самого Фрейда, не мог говорить от лица психоанализа как такового. Сегодня же все наше страдающее общество в целом задает психоаналитикам самые разные вопросы при помощи средств массовой информации. Это излияние психологической и психоаналитической речи на публичную сцену благосклонно встречается широкой аудиторией, ищущей ценности, но также нормы.

Но когда Лор Адлер, гендиректор France Culture, предложила мне вести еженедельную передачу, я сразу же согласилась. Этот формат позволил мне свободно говорить обо всем, что я знала, при минимуме времени на размышления, даже допуская возможность противоречить самой себе. Это стало поводом показать то, что у аналитического опыта есть свои пределы, и что, хотя он не помогает отделить добро ото зла или справедливость от несправедливости, он по-прежнему незаменим, если нужно понять не то, что скрывает человек, а то, что он в самом себе не знает.

Психоанализ часто критикуют, когда используют его в слишком общих целях, в частности, для предписания, диктата норм. Однако, если дать ему возможность играть его собственную роль, он не утратит своего значения. Ведь он больше подходит для вопросов, чем для ответов, и он всегда стремится преодолеть видимости. Все может послужить ему пищей, поскольку частная жизнь вписывается в общество, историю и культуру, которые, в свою очередь, влияют на нее. Но у него есть одно ограничение — психоаналитик, поскольку он является для себя своим собственным рабочим инструментом. Когда же его начинают допрашивать медиа, им никогда не интересно то, что он делает в своем кабинете, они просто требуют, чтобы он, поскольку он считается ученым, высказывал свои мнения в социальной сфере.

Можно ли провести различие между одним аналитиком, который готов оправдывать собственные склонности, прикрываясь тогой психоанализа как такового, и другим, который говорит лишь на основе своего аналитического опыта, всегда неизбежно уникального? Провести такое различие вряд ли получится, и этим объясняется то, что психоаналитики высказывают самые разные, расходящиеся друг с другом, мнения.

Более серьезными представляются случаи, которые также нельзя исключать, когда наши публично высказанные мнения проникли бы в наши кабинеты, где мы бы стали злоупотреблять ими в работе с пациентами, или наоборот, пациенты сами попробовали бы злоупотребить ими: психоаналитику опасно становиться известным и выходить на публику, даже если от этого не умирают. Последствия такой публичности являются не социальными, а профессиональными.

Я решила опубликовать эти передачи потому, что их темы полностью соответствуют моей профессиональной практике и моим непрофессиональным интересам, моим увлечениям и моим приступам гнева. Я, насколько это возможно, беру на себя ответственность за последствия, поскольку работаю почти исключительно с людьми, которые не слушают France Culture и никогда не слышали ни о Фрейде, ни о Франсуазе Дольто. В их обществе я возвращаюсь к анонимности, столь важной для того, чтобы практиковать анализ, не слишком себя стесняя.

В полной свободе.