Сколько ни отворачивайся от прошлого, так просто оно тебя не отпустит. И Уне предстоит разобраться со многим. Со зловредным мальчишкой-соседом, который вдруг превратился в агента ФБР. С маньяком, что много лет держался подле. С исчезнувшим бывшим, чью голову преподнесли на блюде. Со старым другом, таким нерешительным и тихим, что само по себе подозрительно. А главное, с собой. Кто она? Девчонка-полукровка, которая боится жить? Или та, что способна говорить с драконами?
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Драконья кровь предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
© К. Демина, 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2023
Глава 1
Заведение, в котором нашла приют миссис Эшби, и вправду было достойным. О том говорили и уединенность его, и кованая узорчатая ограда, окруженная другой, живой стеной. Та была аккуратно подстрижена, но кое-где сквозь плотную зелень проглядывали тонкие ниточки вьюнка.
Милдред пришлось остановиться, не доезжая до самого здания.
Здесь не пахло морем. А вот скошенной травой, солнцем и горами — даже очень. За воротами дорога продолжалась, правда, переодевшись из черного асфальта в белесый камень. Она разрезала зеленые лужайки того идеального вида, который, как представлялось Милдред, возможен лишь на картинке. Но нет.
Композиции из елей. И снова живая ограда. Статуи. Фонтан.
И голуби на крохотной площади. Старушка в инвалидном кресле. И рослая женщина за ее спиной. В руках женщины батон, куски которого она отрывает, чтобы передать старушке, а та уже крошит голубям. И те, толстые, неповоротливые, вяло толкаются, спеша урвать кусок получше.
Главный корпус лечебницы вписывался в окружающий благостный пейзаж как нельзя лучше. Колонны и те были к месту, тонкие и белые, будто сахарные.
Аромат цветов. И бронзовые тяжелые цветочницы у входа. Пол узорчатый, выложенный кругами. Печальный мужчина старательно переступает через черные плашки камня. А за ним с некой долей снисходительности наблюдает рослая женщина.
— Добрый день, — сказала Милдред, когда взгляд женщины зацепился за нее. — Я ищу мистера Пимброка. Мы договаривались о встрече.
— Туда, — ей указали на левый коридор. — По зеленой линии.
— По черной нельзя, — добавил мужчина, замирая перед очередной плашкой. — По черной ходить — смерть бередить.
Мистер Пимброк оказался невысоким человеком вида столь обыкновенного, что это казалось почти издевательством. Мягкие черты лица. Вяловатый подбородок с куцей бородкой. Округлые щеки и пухлые губы, которые казались слишком уж яркими, будто накрашенными.
— Мне звонили. — К появлению Милдред он отнесся безо всякого восторга. — Меня предупреждали о визите. Не скажу, что рад.
— Не скажу, что я рада.
Он поморщился. Он не любил красивых женщин, скорее всего потому, что они не обращали на него внимания ни раньше, ни сейчас. И даже успех его — а глава подобного рода клиники априори успешен — не способен был изменить сего печального факта.
— Но мне звонили. Мистер Эшби. Он ясно выразился… стало быть, вы хотите побеседовать с Лукрецией?
— Если можно.
— Я бы не рекомендовал.
Он обзавелся изумрудными запонками и привычкой ходить слегка вразвалку. Он позаботился о том, чтобы движения его обрели должную неторопливость. Он собрал неплохую коллекцию часов и булавок для галстука. И даже порой проводил время у любовницы, соответствующей статусу, но не вызывавшей в душе ничего, кроме раздражения.
— Что с ней?
— То же, что и со всеми… разум человеческий сложен. И непостижим. И порой в сложности своей он дает сбой, который невозможно исправить.
Он любил свою жену, столь же невзрачную и так и не научившуюся распоряжаться прислугой. Но все одно милую. А вот красивых женщин опасался.
— И все-таки.
— Вряд ли вы поймете…
— Я постараюсь.
— У нее шизофрения. — Мистер Пимброк удостоил Милдред снисходительным взглядом.
— Я знаю. А если подробнее? Когда она к вам попала? В каком состоянии? Как проходило лечение? Какие методы вы использовали? Был ли результат?
Каждый новый вопрос заставлял мистера Пимброка морщиться все сильнее и сильнее, пока он наконец не поднялся довольно-таки резко. Затем сцепил руки за спиной и сказал:
— Это врачебная тайна.
— У меня ордер имеется. — Милдред взяла его на всякий случай, искренне надеясь, что звонка Эшби будет достаточно. Но вот пригодился. — Поэтому, будьте столь любезны, распорядитесь сделать копию истории болезни…
— Двадцать лет… чуть больше. — Мистер Пимброк вернулся в свое кресло, объемное и массивное, оно должно было бы придавать солидности его фигуре, но вместо этого лишь подчеркивало неказистый вид хозяина. — Около двадцати двух или двадцати трех? Не скажу точно. Я тогда лишь появился здесь. Да, по протекции хорошего знакомого. И да, сперва всего лишь врачом. Позже… сложилось. И да, во многом стараниями мистера Эшби. Он совладелец клиники.
— Даже так?
А вот этого Милдред не знала. Интересный факт. Полезный ли? Она потом решит. И, слегка подавшись вперед, она сказала:
— Я ни в чем вас не обвиняю. Более того, я представляю, насколько нелегко вам приходится. Это непростое место. И больные тоже… специфические, не говоря уже о родственниках.
Сочувствие должно быть искренним. Странно, но люди, даже напрочь лишенные эмпатического дара, остро чувствуют фальшь.
— Вы в сложном положении. И многие хотели бы занять ваше место…
— Было бы что занимать. — Он вяло махнул рукой. — Но вы правы, да… простите, к визитам представителей власти многие испытывают некоторое… как бы это выразиться…
— Предубеждение?
— Вроде того… Но да, я прекрасно помню, как она появилась. Молодая красивая женщина, которая была совершенно безумна. Скажу так, у нас, что бы ни говорили, не прячут нормальных людей. Кто-то проходит реабилитацию. Кто-то приезжает отдохнуть. Кто-то ищет способ исправить то, что полагает недостатком. Есть пациенты, страдающие приступами гнева. Они искренне раскаиваются после и хотели бы измениться… есть и те, кто меняется, да. Есть подростки… современный мир сложен, и это не может не сказаться на детях, да… Много, конечно, если не большинство, наших пациентов поступают сюда не по собственной воле. Но редко кого привозят в смирительной рубашке.
— Как миссис Эшби?
Он вновь выполз из кресла и подошел к шкафу. Дверцы из красного дерева выглядели в достаточной мере прочными, а замки надежными, чтобы справиться с попыткой взлома, если найдется кто-то, желающий их взломать.
— Как миссис Эшби.
Ключи доктор носил на поясе. Перебрав связку, он достал один.
— Она рычала. Давилась своей слюной. Пыталась укусить сестер милосердия. Признаться, если бы не статус мистера Эшби, я бы не рискнул связываться с подобной пациенткой. Более того, несмотря на все его уверения, я приказал ее изолировать. Бешенство в наши дни встречается не так уж и редко.
— Бешенство?
— Не стоит так удивляться. По статистике, в прошлом году по штату зафиксировано тридцать пять случаев. Это среди людей.
Удивительно. И вправду удивительно.
В руках мистера Пимброка появилась пухлая папка.
— Вам сделают копию, хотя, видит Бог, не знаю, чего вы хотите от несчастной… последние двадцать лет она провела в этих стенах.
Поверхность папки была мягкой, шелковистой на ощупь.
— Я сама не знаю. — Милдред провела ладонью, наслаждаясь этим прикосновением. — Просто… предчувствие. У вас бывали предчувствия?
— Да. Я… не суеверен, поэтому предпочитаю думать, что предчувствие — это итог работы подсознания, которое анализирует факты, отвергнутые сознанием. Если рассматривать разум как нечто большее, чем наша способность к запоминанию, изучению, анализу и прочим явным, скажем так, функциям, то подсознание в нашей жизни играет важную роль.
Спорить Милдред не собиралась.
Она открыла папку. И коснулась снимка, с которого на Милдред смотрела женщина неясных лет, но определенно безумная. У нормальных женщин не бывает настолько дикого взгляда.
— Наши симпатии и антипатии, которым порой невозможно найти объяснение, есть лишь результат работы нашего подсознания и своего рода предупреждение. Жаль, что многие не готовы прислушаться. Да, я испугался ее. Для врача моего уровня это непростительно.
Растрепанные светлые волосы. Лицо с искаженными чертами. Будто женщина скалится. И желает укусить. Милдред даже палец убрала с фото.
— Но я не только врач, я еще и человек. А мое подсознание кричало, что она опасна. Но отказать мистеру Эшби? Можно было бы попрощаться не только с местом, но и с карьерой. И разум взял верх. Признаюсь, теперь я рад, да… Несколько дней она провела, привязанная к кровати. И с кляпом во рту. Не потому, что я садист, отнюдь. Мне невыносимо, когда приходится применять подобные меры… я был рядом с ней, разговаривал. Наблюдал. Я поил ее. И ставил капельницы, чтобы как-то поддержать жизнь в ее теле. Я помогал ее мыть. Смазывал воспаленные места… их было много. Полагаю, что мистер Эшби сам пробовал справиться с болезнью. Как и многие до него, он просто недооценил серьезность ситуации и сделал только хуже. Обратись он раньше, и нам бы удалось скорректировать состояние Лукреции. Есть ведь лекарства. Очень хорошие лекарства.
Скупые строки: возраст, вес, девичья фамилия.
Три беременности? Но ребенок один… Так, выкидыш на позднем сроке. И младенец, который умер сразу после родов. Могло ли это повредить хрупкую душу? Но ведь она все равно рискнула и родила Ника. Имя его здесь же. И дата рождения.
— Люди закрывают глаза, говоря себе, что маленькие странности есть у каждого, не замечая, как маленькие странности растут, превращаясь в большие, а эти большие становятся полноценным сумасшествием. С ним же справиться способен не всякий. — Вздох.
И очередная страница. Краткий анамнез. Анализы… странные анализы.
— Что у нее с кровью?
— Вы про повышенный уровень лейкоцитов? Полагаю, тому виной воспаление. Говорю, ее кожа была в ужасном состоянии. Да… а гемоглобин низкий, поскольку, как выяснилось, в последние месяцы миссис Эшби питалась крайне скудно. Мы долго приводили ее в порядок.
Страница. Список лекарств. В принципе довольно стандартный, разве что сочетание успокоительного и снотворного кажется странным.
— Понимаю. — Ему не нужно больше задавать вопросов. Мистер Пимброк готов отвечать и так.
— Но обычные дозы на нее не действовали. Мы перепробовали многое. Она получала двойную дозу карпанола, однако безрезультатно, а вот сочетание с гладифармом оказывало успокаивающее воздействие. Лукреция не засыпала, но хотя бы переставала кидаться на людей. И вредить себе.
Не засыпала?
Да половины дозы хватит, чтобы успокоить здорового мужчину вроде Луки… Который делал вид, что все как обычно и ничего-то не случилось.
Не случалось.
На другую ночь Милдред сама пришла к нему. И он впустил ее. А потом так же молча выпустил, признавая за ней право уходить на рассвете. И за это ему захотелось отвесить пощечину, потому что никто из мужчин Милдред не готов был просто взять и отпустить ее.
Наверное, поэтому она вернулась снова.
А потом испугалась, что привяжется, и ушла. Лука собирался поехать с ней. Милдред не просила, но знала — собирался, только в последний момент ему позвонили: все ли в порядке?
— Сперва она почти все время находилась под действием этих лекарств. Не разговаривала сама. Не пила. Не ела. Но и не возражала, когда ее кормили и поили. Была вялой, апатичной. Но стоило чуть снизить дозу, и просыпался зверь… очень хитрый зверь.
Первый случай, судя по записям, произошел спустя полгода после того, как миссис Эшби оказалась в стенах сего заведения.
Краткие сухие записи: нападение, нанесение телесных повреждений средней тяжести.
— Она сперва бросалась сразу, стремилась вцепиться в горло или в лицо. И к этому привыкли. Научились предугадывать, но не учли, что шизофрения — болезнь крайне неровная. Мне показалось, что ей становится лучше. Во всяком случае, поведение выровнялось. Исчезли всплески агрессии. И миссис Эшби заговорила. Она просила прощения за то, как вела себя. Правда, тут же утверждала, что не помнит подробностей, что в голове туман. И что ей тяжело. Иногда спрашивала о сыне. Это был прогресс, и немалый. И когда она попросила уменьшить дозу, я пошел навстречу. Мне и самому проще работать с человеком, чей разум не затуманен.
— Вы менталист?
— Эмпат, как и вы. Но более опытный. — Его улыбка была чистой, что весеннее небо. И немного лукавой. — Но, признаться, не ожидал и не сразу понял. Здесь я не закрываюсь. Привык. Да и легче уловить неладное. А с миссис Эшби неладного я не ощущал. Напротив, она была полна раскаяния. И очень грустила. По дому, по сыну.
— А по мужу?
— Нет. О нем она старалась не говорить. Впрочем, я, как уже упоминал, пошел ей навстречу. И дозу снизили. Первые несколько недель мы были осторожны. Мы наблюдали за ее поведением. Я лично проверял ее настроение каждый день, и не по разу. Я боялся пропустить вспышку гнева.
— Но пропустили?
Ту медсестру звали Эбони. И выписка из личного дела имелась. Вес. И рост немалый. И судя по тому, что Милдред видела, здесь работали весьма крупные женщины.
— Это не было гневом. Это было частью плана. Совершенно безумного, но в то же время довольно логичного. Шизофреники в принципе способны мыслить логично. Они удивительно последовательны в своем безумии, оттого часто это безумие и остается незамеченным. Миссис Эшби начали выпускать на прогулку. Она сумела подружиться с Эбони. Та работала уже десять лет. Очень опытная сестра… была.
— Она…
— Нет, что вы. Уволилась. Мистер Эшби выплатил ей такую компенсацию, что у Эбони просто отпала необходимость работать дальше.
— И что произошло?
— Во время прогулки миссис Эшби ударила Эбони камнем. Подобрала у клумбы. Обмотала в тряпку. Понятия не имею, где она ее нашла. Сперва она оглушила Эбони, а когда та упала, начала наносить удар за ударом по лицу. Мистеру Эшби пришлось оплачивать его восстановление. И поверьте, он нанял лучших целителей.
Еще бы. Вряд ли мистера Эшби порадовал бы скандал. Безумная жена, изуродовавшая медсестру, и сын, который тоже потенциально может оказаться безумцем.
В городе бы их не поняли.
— Она раздела Эбони. Она надеялась столкнуть тело в воду и спрятаться. У нас большая территория. И признаю, что при определенной толике везения прятаться она могла бы долго. Затем, по ее замыслу, когда тело отыскали бы, все бы решили, что миссис Эшби мертва.
— Погодите, они же не похожи.
— Да. Для вас. Для меня. Для всех прочих. Но по разумению миссис Эшби, ей было достаточно поменяться одеждой, чтобы стать Эбони. И обратите внимание. Она не собиралась притворяться Эбони. Она хотела ею стать.
Интересное уточнение. И пожалуй, важное.
— Она не учла, что я все равно оставил наблюдение. Да и маячки на территории сработали. У нас самая совершенная система контроля. Во многом стараниями мистера Эшби.
— И как он отреагировал?
— Был расстроен. Но я опасался, что он станет обвинять меня. Все-таки это был мой недосмотр. Но нет, он быстро договорился о курсе лечения для Эбони. Предложил ей компенсацию… в четверть миллиона.
Сколько? Да, пожалуй, четверть миллиона — веская причина молчать.
А медикаменты сменили.
Тазепам? Он только лет пять как получил лицензию.
— Да, мы проводим испытания… иногда… с разрешения опекунов, естественно. А тазепам показывал отличные результаты.
Что ж, мистер Пимброк хотя бы не лукавит.
Испытания и вправду проводятся. И далеко не всегда те, на ком они проводятся, знают правду.
— Лукреция очень разозлилась, когда побег не удался. И заговорила. То есть мы и до этого беседовали, но на нейтральные темы. А тут она заговорила о том, что действительно важно. Для нее. И так я узнал, что миссис Эшби ненавидит своего сына.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Драконья кровь предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других