Идеальная несовместимость

Карина Верная и Аси Блэр, 2019

Можно ли почти со стопроцентной вероятностью влюбиться в человека только потому, что проводишь с ним определённое количество времени в неделю? Конечно нет! Автор статейки, утверждающий обратное, – обыкновенный позёр и шарлатан. Точно вам говорю! А что, если за опровержение этого бреда предложат кругленькую сумму денег, в которой остро нуждаешься? Пфф, без проблем! Готовьте денежки – я в эксперименте. Тем более в «объекты» мне выбрали типа, который всегда раздражал. У нас с ним по определению не может быть ничего общего.Первая книга дилогии.Содержит нецензурную брань.Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Примерно за месяц до…

— Совсем спятили?! Что за… — опешив, я на ходу поворачиваю голову в сторону упавшего на меня предмета и сразу ощущаю резкий запах сигареты.

На миг застываю, а затем начинаю наугад отряхиваться и суетливо осматривать свою новую куртку на наличие источника отвратного запаха. Через несколько секунд я нахожу зловонный тлеющий бычок, который успел уже насквозь прожечь капюшон моего фирменного светло-бежевого бомбера. Изо рта тут же вырывается по-настоящему сердитый рык, приправленный забористым матом и, не касаясь непосредственно руками, ухитряюсь вышвырнуть остаток сигареты из своей одежды на тротуар. — Вот же мразь!

Решительно вскидываю голову вверх и пробегаюсь глазами по фасаду многоэтажки в поисках силуэта гадёныша, испортившего классную куртку, за право носить которую я неделю назад чуть не подралась с какой-то крашеной визгливой идиоткой на распродаже в «Стокманне».

— Куда?! Я запомнила твоё окно! — громко кричу, заметив, как стремительно закрывается вертикальная форточка в одном из проемов четвёртого этажа. Чёрт! Не успела рассмотреть, кто там был — женщина или мужчина.

Но если эта сволочь думает, что я намерена покорно мириться с такой откровенной наглостью и неуважением, то она чертовски ошибается!

Без проблем вычисляю нужную мне квартиру и, проникнув в подъезд под видом запутавшегося курьера, настырно давлю на чёрную прямоугольную кнопку звонка.

Когда пальцы уже устают от длительного безостановочного нажатия, а от противной дребезжащей мелодии вот-вот начнёт закладывать уши, прерываюсь и прислушиваюсь к звукам за дверью. Тишина. Неужели ошиблась? Но как по заказу раздается громкий шорох, который придаёт мне решительности.

— Открой по-хорошему! — со злостью тарабаню кулаком по металлической поверхности, силясь второй рукой снять куртку и ещё раз оценить масштаб бедствия.

В тот самый момент, когда я, охнув, обнаруживаю, что большая заметная дыра красуется не только на капюшоне, но и ещё сзади в трёх местах на рукаве, дверь со скрежетом распахивается.

Тучный обрюзгший мужик лет сорока пяти — пятидесяти, беспардонно ковыряясь большим пальцем в зубах, раздраженно устремляет на меня свои заплывшие сальные глазки и угрожающе произносит:

— Какие-то проблемы?

Нервно сглатываю и инстинктивно делаю шаг назад.

Чёрт! Он просто огромный. Его внешний вид устрашает, а взгляд не сулит ничего хорошего. Но и я не из тех, кого легко запугать с порога.

— Вы примерно пять минут назад курили и выкинули из окна непотушенную сигарету. Это раз! Два, — стараюсь говорить твёрдо и смотреть ему прямо в глаза, — она упала прямо на меня и прожгла мою новую куртку! Упрямо демонстрирую мужику испорченную вещь, смело размахивая ей перед самым носом.

— И? — с невозмутимым видом выплёвывает он, грозно скрестив руки на широченной груди.

— А что если бы окурок попал мне в волосы? Или на маленького ребёнка? Под вашими окнами ходит немало народу, а вы позволяете себе вести себя как…

— Чеши отсюда! — повышая голос, перебивает меня мужик и, махнув в сторону лифта, намеревается захлопнуть дверь прямо перед моим носом.

Я, вспыхнув от негодования, умышленно ставлю ногу в проём, препятствуя его порыву, и эмоционально заявляю:

— Тогда я иду в полицию!

Но не успеваю сделать и шага, как мужик грубо хватает меня за локоть и разворачивает к себе.

— Сколько ты хочешь за свою тряпку?

— Пожалуй, начните с извинений, — высоко задрав подбородок, не смогла удержаться и не напомнить этому типу основные азы вежливости.

Прекрасно. Снова в своём репертуаре. Хорошо, что всё обошлось, и мы, в конце концов, смогли договориться. Деньги мне сейчас позарез нужны. И вовсе не на куртку.

Теперь я вынуждена нестись на работу будто ужаленная. Уже опаздываю на пять минут. Быстро же обычное отвратительно серое дождливое утро превратилось из унылого в катастрофическое. К недавнему инциденту прибавляется мое неминуемое опоздание. А такой расклад ну никак нельзя было допускать! За эту неплохо оплачиваемую с трудом найденную работу мне надо держаться особенно цепко, ни на секунду не позволяя себе ослаблять хватку.

Но я устала, ей-богу. Утомилась от бесконечной рутины и постоянного морального напряжения. Вот лечь бы сейчас на асфальт, раскинувшись пятиконечной звездой, и плевать, что он мокрый от противно накрапывающего дождя, а мне уже не пять, а двадцать пять — главное, чтобы никто не трогал, и не было всех этих дурацких мыслей и неразрешенных проблем. Но они всё равно есть и давят на меня нестерпимо.

Тряхнула головой, отчего волосы отрезвляюще ударили по лицу, лучезарно улыбнулась, ведь именно так советуют поступать уважаемые непонятно кем психологи в любой ситуации — и вперед! Как там нас программируют работодатели? Все личные проблемы оставляем дома, а в офисе трудимся отчаянно, плодотворно, не покладая рук.

Вот уже показывается очередная высотка с сотней офисов, в одном из которых я и маюсь каждый будний день.

Забегаю в стеклянный, относительно пустой лифт (другие работнички пунктуальнее меня будут) и сразу хватаюсь за специальный поручень. Хоть я и взрослая давно, детская боязнь высоты никуда не исчезла. А по лестнице идти совсем не вариант. На злосчастный двадцать третий этаж даже бегом, перепрыгивая по несколько ступенек подряд, попаду совсем нескоро.

Но по пути к цели совершенно не вовремя лифт останавливается, и, к моему неприкрытому удивлению, в кабину заходит человек, видеть которого хочется как можно реже, а лучше — вообще никогда.

Тимур Штормов — высокомерный самодовольный выскочка с чересчур красивыми, но холодными, как арктический лёд, глазами, которого я терпеть не могу. Даже идеально сидящий на нём костюм и один из моих любимых мужских ароматов в линейке «Хьюго», которым этот тип будто поливается с ног до головы, а также тело долбанного атлета, не способны повлиять на моё мнение. Впрочем, это взаимно. Я про неприязнь. Причины есть, уж поверьте. Целая уйма причин, которые можно выразить в денежном эквиваленте.

Штормов, в свою очередь, тоже никогда не здоровается со мной, предпочитая делать вид, что мы незнакомы.

Вот и сейчас, увидев его, я поспешно отворачиваюсь. Потому что даже мимолетный взгляд в сторону этого беспринципного мужчины вызывает рвотный позыв. Лучше буду смотреть вниз с пугающей высоты, чем на эту огромную поперечную кость в горле — своего коллегу. Слава мольбам и изобретательным ругательствам — уже бывшего.

И что он здесь забыл?

Вспоминаю, с каким облегчением я выдохнула в тот счастливый день, когда узнала, что его уволили. Или Штормов сам свинтил? Да какая разница! В офисе он не появляется — и чудненько. Мне нет дела до подробностей ухода этого типа.

Когда створки лифта открываются на нужном этаже, замечаю, что неприятного индивида уже нет. Фух!

Я осторожно прокрадываюсь в офис, боясь быть застуканной за опозданием в добрых пятнадцать минут. И вроде как мне удаётся не привлекать к себе лишнего внимания — киваю лишь нескольким своим коллегам в знак приветствия и бесшумно располагаюсь на рабочем месте, успев включить компьютер. Но стоит только сесть в кресло, как в кабинет заваливается общепризнанная крыса нашей фирмы — заместитель гендиректора.

Неосознанно задерживаю дыхание и трусливо перевожу взгляд на свой монитор. Только не это… Надеюсь, он не заметил, что я опоздала.

— Евгения! — в груди кольнуло от плохого предчувствия, ведь после такого требовательного окрика, ещё и без приветствия, ничего хорошего не жди.

— Да, Геннадий Зюмбельтович, — с опаской, но внешне уверенно поднимаю глаза на зама генерального.

Его имя и отчество я произнесла чётко и без запинки, а это уже успех.

И где он такое странное отчество раздобыл? Явно же, что предки этого стукача специализировались на изощренных пытках, а ему эта способность передалась по наследству.

— Опаздываешь и молчишь? — прищурив свои и без того узкие глазёнки и угрожающе сложив руки в складчатые бока, как бы невзначай интересуется Геннадий Зюмбельтович.

— Нет, что вы! — максимально почтительно возражаю этому животику на седьмом месяце беременности.

— Я все видел, Евгения! Уже целых двадцать минут прошло с начала рабочего дня. Это форменное безобразие! — его мерзкий голос громко разносится по всему офису. — А, значит, в этом месяце, милочка, — зловеще сделав театральную паузу, зам. генерального оскалился, обнажив мелкие зубки, — ты лишаешься надбавки к окладу!

— Что? Почему? Нет, пожалуйста! — испуганно хлопаю ресницами и начинаю задыхаться от негодования. — Я же всего на несколько минут… И первый раз… У меня есть уважительная причина!

Денег и без того частенько не хватало, а учитывая новые, нехило удручающие обстоятельства, так я вообще в самой настоящей ж…

— Все вы так говорите: первый раз, в первый раз, — пропищал заместитель генерального, явно кого-то пародируя, — а за ним — второй, третий… И у каждого уважительная причина. Кто работать-то будет? — повысив голос, он включил режим «начальника».

— Простите, такого больше не повторится. Обещаю! Честно! — виновато опустив голову, искренне выпаливаю я, стремясь хоть как-то повлиять на решение этого непробиваемого бессердечного человека.

Кто бы знал, каких усилий мне стоило держать себя в руках и не плюнуть местному бездельнику — стукачу прямо в его наглую рожу. А затем, не стесняясь в выражениях, послать его куда подальше и самой навсегда свалить отсюда. Так бы и сделала, если бы не воспитание и критическая нужда в деньгах.

— Я всё сказал! Через час докладная записка на вас будет лежать на столе у Максима Леонидовича, — непреклонно задрав свой тройной подбородок, отрезает зам. генерального. — В следующий раз, Евгения, уверен, вы подумаете прежде, чем позволять себе опаздывать и подавать дурной пример коллегам! — напоследок он криво ухмыляется и с чувством выполненного долга отчаливает из нашего кабинета.

Коз-зел! Да чтоб тебя запор всю жизнь мучил!

Мое дыхание становится рваным от возмущения и невысказанных слов, к глазам начинают подкатывать слёзы, а в голове неустанно звенит один и тот же вопрос: «И где мне теперь взять деньги?»

— Жень, как так вышло, что опоздала-то? — шепотом спросила Ленка — моя единственная близкая подруга в нашей конторе. — Я, кстати, тебе латте принесла из твоей любимой пекарни. Только он уже остыл, наверное.

— Спасибо, Лен! Ты настоящий друг! — наспех делаю глоток из картонного стакана, заботливо оставленного на моём столе. — Да какой-то охреневший мужик из окна в меня окурком зарядил, а потом долго права качал… А-а-а-а-а-а! Ещё и без надбавки оставили… Я на неё очень рассчитывала. Не день, а сумасшествие! И ведь это только утро!

Прижимаю ладонь ко лбу. Такое ощущение, что у меня начался жар. Не хватало ещё заболеть и на больничный слечь.

— Может, попытаться всё объяснить генеральному? Он-то не крыса — вдруг поймет, войдет в положение…

— Не вздумай! — безапелляционно перебила меня Ленка, неестественно широко округлив глаза. — А если у Максима Леонидовича настроение плохое? Тогда он не станет даже слушать тебя, но запомнит, что ты к нему приходила с какой-то чепухой.

— У-у-у-у, — завыла я, опустив голову на руки. — Что мне делать-то?

— А на что тебе вдруг так срочно понадобились деньги? — полушепотом поинтересовалась Ленка. — Я могу одолжить немного.

— Э-э-э… — и какой черт меня дернул обмолвиться про это. Как теперь объясняться? Не люблю врать, но и скидывать свои проблемы на Ленку не хочется. Да, она моя подруга, но это слишком личное, что ли…

— Вы работаете или шушукаетесь? — в дверном проёме снова нарисовался крыска, жадно рыская глазами в поисках доказательств нарушения трудовой дисциплины. Ведь чем больше он накатает на нас генеральному, тем больше будет его премия. Ирод бесчеловечный!

Отдушиной дня становится время обеденного перерыва, где можно хоть чуть-чуть отдохнуть от нескончаемого рабочего процесса.

Настроения у меня как такого нет, но я делаю попытку включиться в разговор с подругой.

— Женька, ты меня вообще слушаешь? — чуть обиженно спрашивает Ленка, деланно поджав губу.

— Пытаюсь, — выдавливаю из себя извиняющуюся улыбку. — Просто я не была морально готова к сегоднейшей подставе…

— Забей! Это всего лишь тёмные и светлые полосы жизни. Лучше мне вот что скажи: ты уже прочла статью Марка Белого, которую я тебе на днях скинула в личку? — внезапно оживляется подруга.

От её неожиданного вопроса впадаю в ступор. Разве она мне что-то присылала?

— Нет, а что там? — вяло интересуюсь, лениво ковыряясь вилкой в спагетти. Кто такой Марк Белый?

— А зря! — не утихает её энтузиазм. — Кстати… Эта статья могла бы тебе помочь… Хм…

— И чем же? — недоверчиво интересуюсь.

— Лучше прочти всё сама — он очень интересно пишет. Но суть в том, что этот журналюга — психолог провел мегакрутое исследование и установил, что если два человека противоположного пола будут проводить хотя бы десять часов в неделю вдвоем, то вероятность того, что через два месяца они влюбятся друг в друга, буквально стопроцентная!

От этой ахинеи я чуть воздухом не поперхнулась. Ленка в своём уме? Да и что это за журналист — психолог такой, который пишет всякую неправдоподобную чушь? Шарлатан он, вот кто!

Ну серьезно! Строчат теперь все кому не лень всё, что в голову взбредёт, а такие наивные, как Ленка, им ещё и верят.

— Что думаешь? — закусив губу, подруга явно ждёт мои комментарии.

— Ха! Даже если это брат и сестра? — усмехнулась я абсурдности этой типа интересной идеи, сразу обнаружив в ней гигантскую дыру. — Бедные родственнички — в каком же они будут в шоке после этой статьи…

— Кроме родственников. Марк это оговаривал! — горячо возразила Лена, отодвинув от себя пустую тарелку.

— И ты в это веришь? Серьёзно? То есть, если я, допустим, буду проводить указанное количество времени с неприятным мне типом, страшным и мерзким, как наша крыска, то влюблюсь в него?

— Но всякое же бывает… — неуверенно выдает подруга. — Ладно-ладно. Если честно мне тоже слабо в это верится, — отзывается она, задумчиво приложив ладонь к лицу. — И как раз для таких неверующих как мы уже появился анти-проект, суть которого заключается в опровержении данной теории. За деньги, между прочим.

— Лжетеории, — поправила её я, не дослушав. — Ты сказала слово «деньги»? Сколько?

— Почти полмиллиона, — как бы невзначай ответила Ленка.

В груди резко кольнуло, а во рту мигом пересохло. Озвученной подругой суммы мне как раз бы хватило!

— Это лохотрон какой-то?

Не верилось, что такие деньжищи могут отдать всего лишь за опровержение какой-то заведомо сомнительной статейки.

— Почему? Марк Белый — очень уважаемый психолог и довольно — таки известный журналист. Прогугли! Сомневаюсь, что он бросает слова на ветер. Это с его подачи оппоненты объединились и вместе пытаются оспорить данную теорию. Ну и заодно нехило подняться, прославиться и заработать денег, — теперь слова подруги звучат более или менее убедительно. Хотя на самом деле после оглашения суммы у меня уже автоматом сформировалось положительное решение.

— Тем более кое-кто заикался, что ему нужны деньги, — продолжала заманчиво Ленка. — Вот я и вспомнила! А на что, кстати? Ты так и не сказала!

Чёрт! Снова этот щепетильный вопрос…

— Я, — тяжело вздохнула и, прочистив горло, которое внезапно запершило, обречённо ответила. — Короче, мне нужно закрыть один горящий кредит.

— У тебя есть кредит? — удивилась подруга. Да, дорогуша! И не один. О своих финансовых проблемах я предпочитала не распространяться. — А на что брала-то? Большая сумма?

Лена тотчас закидала меня логичными вопросами. Придётся ответить…

— В своё время одному моему близкому другу срочно понадобились деньги и, учитывая кое-какие обстоятельства, кредит я вынуждена была оформить на себя.

— Так, а почему ты за него гасишь? — справедливо отметила подруга, перебив меня на полуслове.

— Он нежданно-негаданно испарился… Просто исчез. Я не знаю, где теперь его искать… А сроки уже буквально горят, — горько усмехнулась и уставилась на столешницу перед собой.

— Офигеть… Любила его, что ли? — с жалостью в голосе протянула Ленка и участливо похлопала меня по плечу. — Насколько большая сумма тебе нужна?

— Приличная, — я не стала юлить, вновь вернувшись мыслями к наболевшем. — По крайней мере для меня.