Вы станете моей смертью

Карен М. Макманус, 2021

Кто из нас ни разу в жизни не прогуливал школу? Вот и трое старшеклассников, Айви, Кэл и Матео, решили устроить себе выходной. Однако веселая прогулка оканчивается совсем не весело: проникнув в пустующее здание, где раньше была художественная студия, ребята находят труп Бони – парня, которому Айви только вчера с треском проиграла на выборах школьного президента. Для полиции, конечно, не мотив, зато отличный повод для одноклассников, недолюбливающих правильную отличницу, начать травлю в Сети. Ребята понимают: единственный способ прекратить издевательства над Айви – найти убийцу самостоятельно. Но легко ли сделать это, если каждому из них есть что скрывать не только от следствия, но и друг от друга?

Глава 5

Матео

Сначала Айви пребывает в шоке, потом в бешенстве.

— Поверить не могу! — возмущается она, когда якобы Бони исчезает за углом. Я не разглядел парня, но она уверена на все сто. — Прямо сейчас он должен произносить свою речь! — Ее глаза широко раскрыты. — Господи! Он что, отказался? Теперь президент я? — Она хватается за телефон и смотрит на экран. — Ну же, Эмили! Ты пять минут назад слала целую кучу сообщений. Куда ты делась, когда так нужна мне?

— Может, это даже не он, — говорю я.

— Нет, он, — бормочет Айви. — Невероятно. Президенту класса нельзя пропускать собрания. Явка всегда обязательна. Это написано в Уставе школы. Или было бы написано, если бы выбрали меня и одобрили Устав. — Она смотрит через дорогу и вдруг срывается с места широким уверенным шагом. — Идемте, посмотрим, куда он собрался.

— Да кому это надо? — спрашиваю я.

Глупый вопрос. Конечно, ей.

Я надеюсь, что к тому моменту, как мы завернем за угол, парень уже исчезнет… Увы. Мы сразу его замечаем, и отчетливо видно, что Айви права: это точно Бони — в одной руке телефон, на плече болтается рюкзак. Мы следуем за ним еще два квартала, пока он не останавливается напротив здания в стиле лофт с ярко-зеленой дверью. Бони немного мешкает у двери, а потом открывает ее и заходит внутрь.

— Стойте! — Кэл хватает Айви за руку, когда та пытается последовать за Бони. — Нельзя туда заходить. Вход запаролен.

Она смотрит на него удивленно.

— Что? Откуда ты знаешь?

— Ну… это здание… — Кэл проводит рукой по волосам и смотрит куда угодно, только не на нас. — Я говорил вам о девушке, с которой теперь типа встречаюсь? Тут находится ее арт-студия.

— Студия? — переспрашиваю я. — У нее своя арт-студия?

— Вообще-то не своя, — отвечает Кэл. — Ее арендует какой-то друг и разрешает ей тут иногда работать. Здание выставили на продажу, так что все арендаторы должны были покинуть его еще в прошлом месяце, однако некоторые еще сюда заходят. — Айви резко выдыхает, и блуждающий взгляд Кэла наконец останавливается на ней. — Не надо так удивляться. Это нормально.

— Это точно ненормально, — отвечает ему Айви, хмурясь. — Если бы это здание купил мой папа, у него были бы проблемы с незаконными арендаторами.

В чем-то она права, хотя суть упустила.

— Кэл, — говорю я, — эта девушка учится в старшей школе?

— Технически нет, — отвечает Кэл.

— Она в колледже? — спрашиваю я, пытаясь скрыть удивление. Никогда бы не подумал, что Кэл из тех, кому нравятся девушки постарше. Или что он нравится девушкам постарше.

— Слушайте, давайте просто… — Кэл оглядывается. — Она может прийти в любой момент. Она всегда бывает тут по вторникам, как раз с десяти. Такой у нее режим дня; говорит, в это время идеальный свет. Будет суперстранно, если она увидит тут меня.

— Почему? — спрашивает Айви. — Она знает Бони?

В ее голосе слышатся нотки сочувствия, Айви кладет руку ему на плечо.

— У вас тройничок?

— Нет! — Кэл стряхивает ее руку. — А давайте просто уйдем отсюда! И сходим к пингвинам? Все-таки надо было начать с них.

Айви скрещивает руки на груди.

— Сходим, — но только после того, как я поговорю с Бони. Назови мне код.

— Я… я его не знаю, — говорит Кэл, оглядываясь через плечо. Это настолько очевидная ложь, что он не обманул даже меня.

— Назови код, — повторяет Айви. — А потом можешь бежать и прятаться. А не назовешь, я буду держать тебя посреди улицы, пока не объявится твоя девушка и ситуация не станет, как ты выразился, суперстранной.

Кэл, скривившись, с трудом произносит: «Пять, восемь, три, два», — как будто числа застряли у него в горле. А потом, словно преступник, отбегает в сторону, в то время как Айви уверенно направляется к зеленой двери.

— Какого черта, Кэл? — Прежде чем последовать за ним, я оглядываю всю улицу — никаких признаков его загадочной девушки. Если бы вся эта ситуация не была настолько странной, я бы расхохотался, глядя, как он вжимается в дверной проем. — Что тут такого? Почему она не должна тебя видеть?

Кэл нервно облизывает губы.

— Она не должна видеть не меня. Она не должна видеть тебя.

— Меня? — Я удивлен еще сильнее. — Почему?

— И Айви. Не надо было давать ей код. Я просто запаниковал.

— Что за чушь, Кэл?.. — Тут меня настигает другая неприятная мысль. — Ты прав, не надо было давать ей код. Айви и Бони сейчас не стоит общаться.

Я видел, как Бони способен срываться, а Айви будто только и ждет повода с ним поскандалить. Вчера после оглашения результатов выборов мы с моей бывшей, Кармен, заметили, как Айви прошла мимо по коридору.

— Я за нее переживаю, — сказала Кармен, кивнув на Айви. — Она выглядит такой расстроенной. Надеюсь, ей есть на чем выпустить пар.

Мы с Кармен все еще дружим, потому что наш разрыв действительно был почти таким же безэмоциональным, как я рассказал Кэлу и Айви. Правда, когда Кармен предложила расстаться, мне показалось, она ждет, что я начну возражать. И я собирался. Но не стал, потому что, как любит говорить Отем, я не способен стерпеть даже малейший намек на отказ.

Ну и ладно. Отказы никто не любит.

Я отбрасываю эту мысль и сосредотачиваюсь на текущей проблеме: мы с Кэлом все еще стоим в стороне, а Айви и Бони, возможно, затевают эпичный скандал посреди заброшенного здания.

— Лучше пойти за ней, — говорю я Кэлу и делаю пару шагов. Он не двигается с места, и я раздраженно оборачиваюсь. — Ну, давай! Я все равно туда пойду. И Айви уже там, так что чего бы ты ни боялся, возьми себя в руки.

Я разворачиваюсь и с радостью отмечаю, что он все-таки идет за мной, потому что код я не запомнил. Улица все еще пуста, вокруг никого. Кэл нажимает кнопки на панели у двери: пять, восемь, три и два.

Ничего не происходит, не раздается никакой звуковой сигнал, но, когда Кэл тянет за ручку, дверь отворяется. Мы входим в холл: он гораздо светлее, чем я себе представлял, — все благодаря стеклянному потолку. Стены белые, полы деревянные, немного вытертые. По обе стороны от нас лестницы, и стоит такая тишина, что я слышу собственное дыхание.

— Айви? — зову я. — Где ты?

Через секунду доносится голос Айви — такой высокий и тонкий, что я едва его узнаю, — откуда-то сверху и слева.

— Наверху.

— Как ты там? — спрашиваю я, поднимаясь по левой лестнице, Кэл следует за мной.

— Сама не знаю, — говорит она тем же голосом, и теперь я понимаю, как он звучит.

Ей страшно.

— На каком ты этаже?

— Не знаю, — снова отвечает она. Сердце тяжело бьется в груди — и от напряжения, и от волнения, и я уже готовлюсь к худшему, когда добираюсь до четвертого этажа и замечаю ее, перетаптывающуюся в дверном проеме. Одна и, судя по виду, совершенно целая и невредимая.

Прислоняюсь к стене, чтобы отдышаться. Мы в длинном коридоре, по обе стороны множество дверей, и все заперты, кроме той, у которой стоит Айви.

— Айви, ну какого черта? — задыхаясь, говорю я, когда в паре пролетов от меня появляется Кэл. — Ты меня до смерти напугала. Где Бони?

— Мне кажется… — Она все еще смотрит в раскрытую перед ней дверь, схватившись за дверной косяк, словно ей не устоять без поддержки. — Мне кажется, он здесь.

— Где? — Я подхожу к ней и заглядываю в комнату.

Сначала в глаза бросаются большие окна, встроенные книжные шкафы и длинный стол, заваленный бумагой, карандашами и кистями. По залу расставлены несколько мольбертов, на некоторых закреплены незаконченные рисунки. Это точно студия, и здесь не так давно рисовали, хотя здание и должно пустовать.

А потом я следую за взглядом Айви, упирающимся в пару ярко-фиолетовых кроссовок, которые торчат из-за большой тумбы на колесиках. Там кто-то лежит — без единого движения и звука.

Я откашливаюсь и зову:

— Бони?

Ответа нет. Ни единого звука, кроме отдаленного воя сирен. Бони носил фиолетовые кроссовки? Я не помню. Все, что приходит на ум, когда я пытаюсь его представить, — это футболка с рисунком тай-дай и рюкзак. Ничего этого с того места, где мы стоим, не видно.

— Это его?.. — начинаю я, обращаясь к Айви.

И тут что-то касается моей руки. Я резко оборачиваюсь, поднимая кулак и инстинктивно приготовившись к удару, но это всего лишь Кэл — встав на цыпочки, пытается заглянуть мне через плечо. Он подается назад, примирительно поднимая руки, и спрашивает:

— Да что происходит?

— Тут кто-то есть. Кто-то… — Я не знаю, как закончить предложение. Поэтому делаю пару шагов в комнату, чтобы Кэл сам мог все увидеть, а потом оборачиваюсь к Айви. — Ты не подходила ближе?

— Нет. — Она наконец подходит ко мне, смыкает ладони в замке. — Я испугалась, что… Я не знала, есть ли тут кто-то еще или…

— А ты видела кого-то еще? — спрашиваю я. Вой сирен приближается.

Айви качает головой. К ее щекам начинает приливать краска, и она, расправив плечи, направляется вперед.

— Не знаю, чего я так перепугалась, просто… — Тут она охает, замирает и падает на пол.

Сначала я в таком шоке, что вообще никак не реагирую. Потом с криком «Айви!» я бросаюсь к ней, падаю на колени и притягиваю ее неподвижное тело к себе. Одной рукой я беру ее под шею и с гулко стучащим сердцем поворачиваю к себе лицом, чтобы проверить пульс и дыхание. И то и другое в норме, но ее глаза закрыты, и она мертвым грузом висит у меня в руках.

— Айви, — повторяю я, будто есть хоть какая-то надежда, что она мне ответит. — Да что тут творится?! — Я смотрю на тумбу, думая, что Айви упала в обморок при виде мертвого тела, однако даже отсюда не вижу ничего, кроме фиолетовых кроссовок.

Кэл позади меня наклоняется к полу и на что-то указывает.

— Думаю, вот в чем дело.

Я слежу за его взглядом и уже готов рассмеяться, хотя ничего смешного тут нет. В нескольких футах от нас на полу валяется шприц — с угрожающе торчащей острой иглой. Ритм сердца выравнивается, я говорю:

— Разве в наше время кто-то еще падает в обморок от вида игл? — Возле ближайшего мольберта я замечаю мобильник. — Возьмешь ее телефон, хорошо?

Кэл с бледным лицом забирает его и кладет в карман.

— Матео, ты слышишь?

— Что? — спрашиваю я, еще не осознавая, что сирены воют как никогда громко. Вдруг создается впечатление, что они прямо над нами.

— Что-то не так. Это ненормально. — Кэл весь трясется от нахлынувшего адреналина, переминаясь с ноги на ногу.

Поверить не могу, что мне вообще нужно такое озвучивать, пока я держу неподвижное тело Айви около предположительно мертвого парня:

— Очень многое сейчас охренительно ненормально.

Кэл подходит к панорамным окнам и выглядывает на улицу.

— Полиция, — отчитывается он. — Прямо возле этого здания. Откуда они вообще знают, что мы здесь? Их вызвала Айви?

— Вряд ли. Она бы нас предупредила. Думаешь, у полиции есть код от двери?

Мы оба вздрагиваем от звука разбитого стекла. Кэл проводит рукой по губам.

— Видимо, они нашли другой способ войти. — Снова бьется стекло, и мы слышим приглушенные голоса. — Будут здесь через секунду.

— Чувак, какого?.. — Я смотрю то на Кэла, то на шприц. — Какого черта тут происходит? Что нам теперь делать?

Глаза Кэла невообразимо расширяются.

— Думаю, нам лучше уйти.

Теперь я наконец смеюсь.

— Отличная мысль! Только помашем ручкой полиции, когда будем проносить мимо девчонку без сознания, оставив бедного…

Не могу заставить себя произнести имя Бони. Может, это даже не Бони. Может, это какой-то измученный художник, у которого случился передоз, и… И что? И он, прежде чем упасть, отбросил шприц подальше?

–…Оставив бедного парня тут, — заканчиваю я.

Один раз я уже находился в комнате с покойником. Мой двоюродный дед Гектор восьмидесяти четырех лет много болел, и, когда мне было девять, мы поехали в Бронкс, чтобы «попрощаться», как сказала мама. Дядя Гектор неподвижно лежал в кровати с закрытыми глазами, тетя Роуз вложила ему в руки четки. И вдруг он стал каким-то совсем другим. Я заметил это даже с другого конца комнаты, и моя мама тоже. Она положила руку мне на плечо, сжала его и прошептала на ухо:

— Вот как безмятежно он ушел.

А тут не было ничего безмятежного.

— Нам необязательно встречаться с полицией, — говорит Кэл. — В другом конце коридора есть еще одна лестница. Она выходит в проулок за зданием.

Это или лучшая, или худшая идея в моей жизни. Мозг отказывается работать, и я молюсь богу, чтобы Айви очнулась и что-то придумала.

— Разве нам не стоит рассказать им, что мы видели? — спрашиваю я.

— А что мы видели? Пару кроссовок и шприц? Они сейчас то же самое увидят. Если кому-то еще можно помочь… — Кэл идет обратно к выходу из зала и останавливается на пороге, его голос затихает почти до шепота: — То они помогут. А все, что достанется нам, — это куча дерьма, потому что нас тут быть не должно.

И с этими словами он выходит.

Я еще мгновение медлю, глядя то на Айви, то на проклятые фиолетовые кроссовки, пока голоса внизу не начинают угрожающе приближаться. Интересно, что будет, если я останусь? Я не сделал ничего плохого, но, в отличие от Кэла, мне не стоит рассчитывать на понимание копов. Если меня поймают вот так — с девушкой без сознания на руках, а возможно, еще и с трупом по соседству, то, скорее всего, арестуют. А даже если и нет, то последнее, чего мне сейчас не хватает, — это полиция, сующая свой нос в мою жизнь.

Или в жизнь моей семьи.

Мой взгляд падает на лежащий на полу шприц, и я принимаю решение. Кэл прав: мы никому ничем не можем помочь — только самим себе. Я надежнее обхватываю Айви и бегу за ним к задней лестнице как можно тише и быстрее.