Сквозь тьму дафна плодоносит

Кальмия Н (2024)

Виктория — обычная 16-летняя девушка, затерянная в мире строгих правил и религиозных догм, навязанных ей родителями. Год назад её жизнь перевернулась после таинственного происшествия, оставившего глубокие эмоциональные шрамы. Но однажды в её серые будни врывается Анжелика — загадочная и харизматичная незнакомка, чье появление становится началом целой цепочки некоторых странных событий. Тем временем в их городе начинаются загадочные исчезновения и убийства людей.

Магический посох

Виктория сама не помнила, как добралась до дома. Все привычные дороги смазались в обрывки картинок и клубок мыслей. В супермаркет она, естественно, тоже не пошла.

Первой мыслью, как только школьница оказалась дома, и повернула ключ в замочной скважине, было разуться и забиться в дальний уголок балкона, чтобы её там никто и никогда не достал.

Комок в горле, с каждой минутой, казалось, становился всё невыносимее. Но бросив взгляд на свою форму, школьница молча пошла в ванную. Сначала замочила форму, выстирала блузку. Остальное отправила в стиральную машинку.

Со всей тщательностью помылась сама, и подключила машинку. Та зашумела, постепенно набирая внутрь воду и ускоряясь.

После она вытерлась, переоделась в чистые домашние штаны и свободную тунику. Вывесила постиранную блузку на балкон. Зашла обратно в тёплую комнату, закрыв за собой дверь балкона. После душа там было особенно холодно, но девушка этого даже почти не почувствовала.

В полной тишине она села на краешек дивана. И, прикрыв лицо руками, заплакала.

Сначала слёзы, будто инородный, отдельный от тела объект, просто начали течь из глаз. А потом уже ком в горле, будто распутываясь, болью прошёлся по всем внутренностям.

Вика задрожала. Задышала чаще, но сколько бы она не вдыхала, всхлипы душили её, мучили, а горячие слёзы жгли щёки. Она задыхалась.

Осознание накатило на неё огромной волной, и снесло с ног. Она могла сегодня умереть.

Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть. Она могла сегодня умереть.

Она. Могла. Не. Вернуться. Сегодня. Домой.

Гнить где-нибудь под землёй. И никто бы её так и не нашёл.

Отчаянно захотелось зайти в социальные сети. Не на свою нынешнюю страницу, где сосредоточились настоящие дела, в большинстве своём, учебные, а на старую. Но она не стала этого делать. Не заслуживала.

Уже вот как год с лишним, она резко забросила все старые каналы. Оборвала все связи, и вышла из всех чатов.

Даже книгу, которую с любовью писала несколько месяцев без перерывов бросила. А также её.

Она жалела о своём поступке. Но не смела возвращаться обратно, даже если доступ к некоторым контактам пока можно было восстановить.

Она стыдилась своего поступка. Однако, было ещё кое-что, гораздо сильнее стыда: страх.

В одну из бессонных ночей она призналась самой себе: Вика просто-напросто являлась слабой никчёмной трусихой. Она боялась вернуться из-за страха реакции её старых друзей. Её подписчиков. И самое главное, она боялась еёреакции.

За все эти годы Адель стала ей первым и единственным близким другом, с которым Виктория могла обсудить всё, и не бояться показаться странной. Адель всегда поддерживала её, а Вика, в свою очередь, всегда старалась быть опорой для Адель.

Но… что-то в их общении пошло не так. И, нет. Она на самом деле прекрасно знала, что именно. Всё дело было в самой Вике. И всему виной тоже была только Вика.

Поэтому, дрожащими руками она выключила телефон, дисплей которого показывал без пяти минут пять. Скоро с работы должна была вернуться мама.

И когда мама — Милана Дмитриевна — действительно пришла, то с удивлением спросила у дочери, почему недавно стиранная форма опять в стирке, и школьница ответила, что неудачно упала.

Девушка сама не заметила, как ложь с лёгкостью вышла из её рта. Но исправляться не хотелось. В конце-то концов, какая разница?

Мама снова начнёт кричать, и плакать, скорее всего, тоже будет. Сплошные крики и ругательства. А Виктория ещё и крайней останется. Снова.

Легче было поверить новой знакомой. Она ведь её не обманула? Точно ведь, не обманула?

А может, они были сообщниками? С этим маньяком? Нет, же. Если бы всё действительно обстояло так, то она бы очередной жертве не стала помогать. Может, у неё, и в правду, какие-то дела в полиции?

Или незнакомка хочет впутать доверчивую школьницу в какую-то мутную авантюру? В самом деле, в мгновения стресса, люди довольно легко поддаются панике и убеждениям левой стороны.

Но, а что сделала Вика? Нет, нужно успокоится. Ничего она пока не сделала. Даже контакты не дала. Только обещала прийти на место в назначенное время.

А может, её хотят украсть и продать на чёрный рынок? Да, чёрт подери, что за бред! В таком случае и спрашивать не стали бы — удар по голове, и вот, готово.

И контакты незнакомка требовать не стала. Может, действительно, поняла, пожалела? Ха, да откуда в этом мире такие безвозмездно добрые люди?

В бескорыстную доброту такого масштаба Виктория в свои шестнадцать лет не верила. Но и логические предположения тут не подходили. Оставалась только мнимая доброта. Девушка вся извелась, думая о всевозможных ужасных последствиях своего поступка. Начинались они с того, что её саму заберут в полицию по обвинению в соучастии, а заканчивалось тем, что сам маньяк её позже и найдёт. Никакие их сценариев ей не нравились.

Тихонько встав, вынув из блистера две зелёный таблетки экстракта валерьяны, школьница запила их водой из бутылки. Слава, она всегда стояла у неё на столе, и идти на кухню не требовалось.

Уже стояла глубокая ночь. Бросив взгляд на часы, Виктория даже не удивилась, увидев маленькую стрелку на двух.

За своими мыслями она порой и не замечала наступления утра.

Ещё раз отругав себя за глупость, трусость, наивность, меркантильность, излишнюю доверчивость и многое, многое другое, девушка поудобнее устроилась на кровати и постаралась уснуть. Завтра ей предстоял важный день.

***

В школе, конечно, ничего не изменилось. И ситуация с жертвами несчастных случаев, маньяков и других страшных происшествий оставалась точно такой же.

А ведь по статистике каждую минуту умирает один человек. Виктория слышала это на каком-то основанном на статистике, научном канале. И, на самом деле, хоть данное утверждение и не относилась ко лжи, Вика до вчерашнего дня не сильно задумывалась об этом факте.

А ведь, пока они едят, веселятся, рисуют, слушают лекции преподавателей или отчитываются у доски, кто-то реально может находиться при смерти. Какая-то старушка, или вовсе ребёнок или молодая девушка, которых в этот умиротворённый для других момент, может потрошить и закапывать маньяк. Или педофил. Или просто очередной психопат. Господи, да сколько таких садистов вообще существует на земле?

Даже сегодня утром, пока девушка шла по привычному маршруту, она всё время оглядывалась. Несмотря на освещенный маршрут, привычные дороги и относительно знакомые лица рабочих, её не покидало ощущение тревоги.

Поймали ли того убийцу? Нет, поймали, это точно, Виктория же всё это своими глазами видела. Но сдержала ли та незнакомка своё слово?

Каждый раз, когда школьница задумывалась об этом, её всё сильнее сжирало чувство вины и неправильности ситуации. В самом деле, как она могла вообще положиться на совершенно незнакомого человека, тем более, в такой ситуации? Глупо, глупо, это было ужасно глупо с её стороны.

И эти мысли не покидали её даже во время уроков. На первом уроке, когда они обсуждали очередное домашнее задание по алгебре и светловолосую вызвали к доске, она сначала некоторое время не откликалась, а позже смогла решить пример только через десять минут.

Кто-то из парней даже отпустил шутку на подобии: «Чё за тупорылый взгляд, даже я не настолько тупой!», но девушка лишь пропустила это мимо ушей и вскоре забыла.

Сейчас у неё были проблемы посерьёзнее обычных школьных склок и чьего-то пубертатного периода.

А почему маньяки совершали все эти сексуальные домогательства? И педофилы существовали тоже почему? Может, у них случился какой-то неправильный пубертат вкупе с психическими отклонениями?

Точно, если биологические и социальные причины болезней комбинировались, выходила воистину адская смесь. И всё это гуляло по их улицам. Самое страшное, что различить подобных обычным людям не представлялось возможным.

«Может, и та девушка была психопаткой? — думала тёмноглазая, нервно прикусив кончик карандаша. Но тут же, опомнившись, положила тот на место. Не хватало ещё вещи из-за своего маниакального состояния портить. Родители за это её по головке не погладят. — А погладят ли они меня по головке за то, что я им ничего не рассказала и оставила потенциального серийного преступника валяться на дороге, предоставив разбираться с проблемами незнакомке? Ах, да. И к тому же, пошла по безлюдной дороге, чтобы захватить по секрету сухариков домой.»

Родители не раз, и не два говорили ей по той дороге не шастать. Да и сухомятку кушать тоже не особо разрешалось. А дочурка умудрилась нарушить оба их запрета.

В самом деле. Если бы она сказала про этот случай, то те были бы вполне вправе обвинить её в случившемся. Ведь, так оно и есть: кто, как не сама школьница в своей глупости виновата?

Но нет, она даже хуже умудрилась сделать: не только запрет нарушила, но и смолчала об этом. Теперь маньяк, скорее всего, на свободе. Угу, ага, очень круто, Вика, так держать!

От саморефлексии её отвлекла подруга.

Лена сегодня пришла только к третьему уроку, за что получила нагоняй от классной руководительницы.

Но, судя по взгляду подруги, та ни о чём не жалела.

— Ну, Вик, ты чё такая хмурая сегодня? — соседка шутливо тыкнула её в бок. — Влюбилась, что-ли? Или какой-то осёл обидел? Ты только скажи, я ему так вмажу!

Ха-ха, да, обидел. Такой «осёл» обидел, что если подруга о нём услышит, то сначала не поверит, а потом поседеет за пару секунд. Или наоборот восхитится? Всё же, та незнакомка довольно смачно заехала этому мужику между ног.

— Хмм, да так, — но Виктория тоже пока решила просто отшутиться. Сейчас ей нужно было разобраться в этой ситуации самой. А уже потом решать, что делать. Дальше пускать ситуацию на самотёк она не собиралась. — Задумалась о своём фанфике.

— Ой, серьёзно? — Ленка еле заметно подпрыгнула. Даже её глаза, казалось, засверкали, как начищенные десятирублёвые монетки. — А что там случилось? Ну, дальше по сюжету, то есть.

— Главная героиня встретила незнакомку, очень красивую и странную. — сама того не осознавая ляпнула светловолосая. На секунду замолчала. Но увидев блестящие глаза подруги поняла, что замолкать на таком месте было бы подозрительно. Чёртов длинный язык.

— Так, подожди, а что за главная героиня? И почему незнакомка странная? Расскажи подробнее? — Лена, казалось, даже не заметила секундного ступора соседки по парте. — Ничё не понимаю.

— Главная героиня — это обычная школьница, как мы. Живёт в Англии, и ей примерно четырнадцать. — объяснила Виктория, вспоминая, что в прошлый раз не успела рассказать начало истории, так как их прервали. — Учится, трудится и так далее. И в один из дней на неё нападает злой маг, но её спасает незнакомка.

— О-о, — протянула Лена, и игриво прищурилась. — А маг сексапильный был?

— Что? — тупо переспрашивает Вика, и вспомнив грязное мерзкое лицо мужчины из подворотни, с силой закрывает ладонью рот. — Нет, фу! Он отвратительный, и вообще, старый. И он хочет навредить главной героине и с помощью магии убить. Ужасным образом.

— Ой, тьфу ты, реально «фу», — морщится подруга, не представляя, что Вика в этот момент с трудом сдерживает тошноту. Яркие, словно с момента происшествия прошло пару минут, картинки вновь проносятся перед глазами. — Да ты настоящий экшен пишешь, подруга! А что там дальше? Того урода наказали?

— Да, незнакомка его мигом поймала.

— А как она это сделала? Тоже магией владела? Поэтому ты её странной назвала? — завалила Ленка вопросами. До урока истории им уже не было никакого дела.

— Нет, она не является магом, — ответила светловолосая, открывая тетрадь и перелистывая страницу учебника, хотя бы ради приличия. — Она тоже обычная, как и главная героиня.

— А как тогда мага повязала? Посохом магическим, что-ли, шандарахнула? — не унималась Лена. — Или трость у того отобрала и херакнула, что-ли, по башке?

— Почти. Она его пнула просто. Между ног. А маг её до этого не успел заметить.

— Ахахаха, да ваще, вот это тема! — захохотала подруга. Да так сильно, что весь класс обернулся. — Прямо по яйцам! Вот это наша женщина! И одним ударом. Вот это красотка! Вот это я понимаю! Еще бы, конечно, за компанию, посохом вдарила, тогда бы я ей, вообще, в ноги кланялась!

— Нет, вообще-то, она несколько раз била, — добавила Вика, не понимая, как и откуда Лена умудрилась приплести в сюжет некий магический посох. Но тут же осадила подругу. Вцепилась ей в руку и прошипела. — Ты чего шумишь, урок идёт!

— Да не кипяшуй ты, училка всё равно вышла. Ну, ёк-макарёк, она ещё и несколько раз била, наверняка у того бедняги скорлупа на яйках треснула, — заржала тёмноволосая. — Да ведь, да? Так и было ведь?

И вспомнив лицо скорчившегося на земле мужчины, что до недавнего времени казался ей всемирным злом, Виктория еле заметно непроизвольно улыбнулась. В самом деле, когда над ним угрожающе нависла та незнакомка, этот человек уже не выглядел таким уж устрашающим.

А вид лежащего скулящего от боли насильника, не знающего, за что держаться: то ли за голову, то ли за причинное место, и вовсе страха не вселял.

«Чёрт, а ведь та девушка его, и в правду, очень хорошо отделала!»

— Да, а ты права. У того бедняги даже глаза почти закатились.

И Виктория засмеялась. Искренне, громко. Не сдерживаясь. Ей впервые за долгое время было так просто и весело.

Её не смущала ни странность ситуации, ни то, что вскоре должен был подойти учитель и на них смотрел весь класс.

Викторию сейчас даже не волновало то, что смеяться над подобным было далеко не праведным делом.

Она просто выпустила всё плохое, что копилось внутри неё годами. И на душе стало так легко и приятно, что даже мир, будто, приобрёл более яркие и светлые оттенки.

И всё это было благодаря Ленке. Она всегда знала, как рассмешить её. Даже тогда, когда настроение было неизбежно испорчено. Но в первую очередь, всё это было благодаря незнакомке, которая словно волшебница, появилась в тот день из тени и спасла Вику от злого мага.

Таким образом, мальчики с того момента, как Лена провозгласила на весь класс о испорченных навек яйцах, чуть ли не устроили девочкам ультиматум и войнушку.

Другая половина класса, то бишь, девочки, пусть даже из другой «компании» с этим мириться не стали, и то ли в целях флирта, то ли в целях веселья, поставили ультиматум парням.

Одни утверждали, что мужика чисто по-мужски жаль, другие — если мужик плохой, то эту карму он заслужил.

Позже началась такая какофония криков, оров и споров, что в этой мешанине звучали даже такие абсурдные утверждения, как: «женщины сами на насилие напрашиваются», «мужчины должны платить за свои деяния своими яйцами», «баба — это просто мужик, но без яиц» и «нет, это мужик — просто баба с яйцами» и многое другое.

В конце концов, дебаты дошли до таких размахов, что через пару минут в их класс ворвалась пышущая гневом, словно дракон, Зинаида Трофимовна.

Историчка была в таком гневе, что полностью оправдывала своё прозвище «Горгулья».

Лена же такого мерзкого позывного не признавала, и ласково звала историчку «чихуахуа». На это заявление подруги Вика делала жест «рука-лицо» и уходила от разговора: её выражение лица говорило лучше любых слов.

Вот и сейчас, несмотря на то, что всю заварушку, вроде бы, начала Вика, а Лена её горячо поддержала, за последующее воспламенение отвечали другие ребята.

Больше всего, ожидаемо, выделился нарцисс Смирнов. Но и его братан Козлов не отставал.

— Козлам и медведям слово не давали! — кричала Лена, а другие девочки, что удивительно, поддержали подругу по несчастью. — Так что, молчать, бездари!

— Вот, вот! — затараторила Людка — главная сплетница и заводила класса. — Правильно, Лена, дави их!

— Кто это кого давить собрался?! — взревел Козлов. — Сучки, кого вы козлом ща назвали? Нарываетесь?!

— Да он не козёл, он бык настоящий! — заржала Лена, а Даша — заводила класса под номером два — добавила:

— Бычара, сучара, ахахахаха!

На этом самом моменте в класс и влетела, сверкая своими ярко-зелёными глазищами, историчка.

Даша, Лена, Миша, Витя и ещё пару ребят из их класса отправились прямиком в кабинет директора, а Зинаида Трофимовна ещё долго ругалась на то, что их нельзя оставить не на минуту, и что слышно было этот зоопарк даже с первого этажа.

Но даже получив наказание, как Лена позже рассказала, ученики продолжали спор вплоть до кабинета директора.

На самом деле, Виктории было немного стыдно, ведь, косвенно, причиной этого полномасштабного срача являлась она сама. Но, одновременно с этим, она даже гордилась собой. Впервые в своей школьной жизни она устраивала такой замес. И не сказать, что ей не понравилось.

Правда, теперь, скорее всего, класс её возненавидит ещё больше.