Нажми на «Play»

Кайли Скотт, 2014

Вторая книга цикла о сексуальных рок-музыкантов. Приключения продолжаются! Для поклонников романов Анны Тодд и Ильзы Мэдден-Миллз Энн преследует полоса неудач. После очередного плохого дня она решает пойти с друзьями на вечеринку и знакомится с Мэлом, барабанщиком рок-группы «Стейдж Дэйв». Он узнает о проблемах Энн и решает ей помочь… переехав к ней жить! И это еще не все. За это она должна притвориться его девушкой. Сделка на миллион, не меньше. Горячий рок-музыкант пробрался в квартиру Энн и, кажется, в ее сердце. «Захватывающий, сексуальный и эмоциональный роман». Dear Author «Горько-сладкая история, которая откликнется каждому, кто когда-либо влюблялся, боролся за кого-то или боялся впустить нового человека в свое сердце». Heroes and Heartbreakers

Глава вторая

Ничего у меня не получилось.

Дэвид и Эв жили в роскошном многоквартирном доме в районе Перл Дистрикт. Огромная квартира занимала половину верхнего этажа в прекрасном старом здании из коричневого кирпича. Должно быть, Эв это казалось наваждением — перебраться из нашего убогого, продуваемого сквозняками здания с тонкими стенами в такое великолепие. Наверное, это было потрясающе. Старый многоквартирный дом стоял на окраине даунтауна^[1], недалеко от университета, но Дэвид и Эв жили в самом центре очень крутого и дорогого Перл Дистрикт.

К счастью, Эв, казалось, была рада меня видеть. Один, возможно, неловкий момент был сведен на нет. Муж Эв, рок-звезда, слегка кивнул мне в знак приветствия, в то время как я изо всех сил старалась не пялиться в его сторону. У меня так и чесались руки попросить его оставить автограф. Хотя бы у меня на лбу.

— Угощайся на кухне, чем захочешь, — сказала Эв. — Там полно напитков, и скоро будет пицца.

— Спасибо.

— Ты живешь рядом с Лорен и Нейтом? — впервые заговорил Дэвид.

Боже правый, от его темных волос и скульптурных черт лица захватывало дух. Нельзя быть таким жадным: разве ему мало того, что он безумно талантлив?

— Да, — сказала я. — Мы с Эв раньше жили по соседству, и я частенько захожу в кафе Руби.

— Каждое утро, в обязательном порядке, — подмигнула мне Эв. — Двойной обезжиренный латте с карамелью.

Дэвид кивнул и, кажется, расслабился. Он обнял жену за талию, и она ему улыбнулась. Любовь ей удивительно шла. Я надеялась, что они и дальше будут вместе.

За свою жизнь я любила, по-настоящему любила четырех человек. Конечно, не все они были моими парнями. Но я доверяла им свое сердце. Трое меня подвели. Поэтому я решила, что вероятность успеха составляет двадцать пять процентов.

Когда Дэвид и Эв начали целоваться взасос, я восприняла это как намек, что пора пойти осмотреться.

Я прихватила пиво с кухни (оборудованной по последнему слову техники и за гранью воображения) и с новой решимостью оглядела большую гостиную. Я вполне в состоянии это сделать. Общение и я собирались стать лучшими друзьями. В комнате находилась пара десятков человек. Огромный плоский экран транслировал матч, перед ним застыл восторженный Нейт. В толпе обнаружилось несколько знакомых лиц; но к большинству из них я никогда не осмелилась бы приблизиться. Я глотнула пива, чтобы смочить пересохшее горло. Быть лишним на вечеринке — это своеобразная пытка. Учитывая сегодняшние события, мне не хватало смелости начать разговор. С моим талантом выбирать тех, кому можно доверять, я, скорее всего, заговорю с единственным невероятно опасным убийцей.

Лорен жестом пригласила меня присоединиться к ней как раз в тот момент, когда у меня в заднем кармане джинсов зажужжал мобильник. Я помахала Лорен, вытащила сотовый и быстро вышла на балкон, подальше от шума и болтовни. Пока я закрывала балконные двери, на экране высветилось имя Риса.

— Привет, — сказала я, улыбаясь.

— Свидание не состоялось.

— Какая жалость.

— Чем занимаешься?

Ветер трепал мои волосы, вызывая дрожь. Типичная погода для Портленда в это время года — октябрь зачастую бывает холодным, влажным, пасмурным и унылым. Я поплотнее запахнула синюю шерстяную куртку.

— Я на вечеринке. Придется тебе самому себя развлекать. Извини.

— Вечеринка? Что за вечеринка? — заинтересовался он.

— Меня на нее вообще-то не приглашали, поэтому я не могу пригласить тебя.

— Черт возьми. — Он зевнул. — Ладно, ничего страшного. Может, для разнообразия лягу пораньше.

— Хорошая идея.

Я подошла к перилам. Внизу по улице проносились автомобили. Перл Дистрикт был скоплением баров, кафе и вездесущего холода. По улице, бросая вызов непогоде, шло множество людей. Повсюду разгоняли темноту городские огни, завывал ветер. С мрачной, экзистенциально-кризисной точки зрения — прекрасный вид. Портленд мне нравился в любую погоду. Он сильно отличался от моей родной Южной Калифорнии, и я это очень ценила. В этом городе дома строили, чтобы защититься от снега и льда, а не от солнца. Культура здесь была более странной и во многих отношениях — более снисходительной. А может быть, мне просто было трудно вспомнить что-то хорошее о родном городе. Я оттуда сбежала. И это все, что имело значение.

— Рис, мне нужно пойти пообщаться.

— Ты какая-то расстроенная. Что-то случилось?

Я застонала.

— Давай поговорим завтра на работе.

— Давай поговорим сейчас.

— Позже, Рис. Мне нужно сделать счастливое лицо, чтобы Лорен мной гордилась.

— Энн, хватит нести фигню. Что происходит?

Я скривилась и сделала еще один глоток пива, прежде чем ответить. Мы работали вместе уже почти два года. Очевидно, у него было достаточно времени, чтобы разобраться в моей манере говорить.

— Скай съехала.

— Отлично. Давно пора. Она отдала тебе деньги?

Я позволила своему молчанию говорить за меня.

— Че-е-ерт. Энн. Серьезно?

— Я знаю.

— Что я тебе говорил? — рыкнул он. — Разве я не говорил…

— Рис, давай не будем. Пожалуйста. Тогда я думала, что поступаю правильно. Она была моей подругой, и ей нужна была помощь. Я не могла просто…

— Нет, могла. Черт подери, она использовала тебя!

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Да, Скай, черт подери, использовала меня. Ты был прав, а я ошибалась.

Он разразился длинной чередой ругательств, а я терпеливо ждала. Неудивительно, что я не хотела заводить этот разговор. Не существовало хорошего способа разобраться с этой паршивой историей. Разочарование вскипело во мне, защищая от холода.

— Сколько тебе нужно? — севшим голосом спросил он.

— Что? Нет. Я не собираюсь занимать у тебя деньги, Рис. Завязнуть в долгах — это не выход.

Кроме того, даже если он и владелец бизнеса, у него вряд ли есть лишние деньги. Рис умеет экономить немногим лучше меня. Я сужу по той дизайнерской одежде, которую он каждый день носит на работу. Очевидно, для того, чтобы поддерживать образ мистера Любовника в Портленде, требуется тот еще гардеробчик. Честно говоря, одевается он исключительно хорошо.

Рис вздохнул.

— Знаешь, для того, кто всегда готов помочь другим, ты сама паршиво принимаешь помощь.

— Я что-нибудь придумаю.

Еще один болезненный вздох. Я перегнулась через перила и опустила голову, позволяя холодному, влажному ветру ударить в лицо. Приятное ощущение, компенсирующее начинающуюся от напряжения головную боль.

— Я отключаюсь, Рис. У них здесь пиво и пицца. Я почти уверена, что, если постараюсь, смогу найти себе уютное местечко.

— Ты собираешься съехать с квартиры, да?

— Да, вероятно, мне придется переехать.

— Оставайся у меня. Можешь ночевать на моем диване.

— Как мило с твоей стороны.

Я попыталась рассмеяться, но получившийся звук оказался больше похож на сдавленный кашель. В моей ситуации мне было не до смеха. Я, спящая на диване Риса, в то время как он жестко занимается этим в соседней комнате с какой-нибудь незнакомкой. Нет. Так не годится. Я и так чувствовала себя маленькой дурочкой из-за того, что позволила Скай себя провести. Стать свидетельницей активной сексуальной жизни Риса — это уже слишком.

— Спасибо, Рис. Но я почти уверена, что ты делал невыразимые вещи со многими, многими женщинами на этом диване. Не уверена, что когда-либо смогу на нем заснуть.

— Думаешь, тебя будут преследовать призраки прошлых соитий?

— Меня бы это не удивило.

Он фыркнул.

— Если потребуется, мой непристойный диван всегда к твоим услугам, хорошо?

— Спасибо. Я учту.

— Позвони, если тебе что-нибудь понадобится.

— Пока, Рис.

— О, погоди, Энн.

— Да?

— Ты не сможешь поработать в воскресенье? У Тары какие-то проблемы. Я сказал ей, что ты прикроешь ее.

— Я провожу воскресенья с Лиззи, — осторожно сказала я. — И ты это знаешь.

В ответ Рис промолчал.

И я почувствовала, как ко мне подкрадывается чувство вины.

— Что, если я выйду за нее в другую смену? Она сможет с кем-нибудь поменяться?

— Да ладно, не бери в голову. Я разберусь.

— Извини.

— Нет проблем. Поговорим позже.

И он отключился.

Я убрала мобильник, сделала еще один глоток пива и уставилась на город. По серпику луны плыли темные облака. Воздух теперь казался холоднее, отчего кости у меня заныли, как у старухи. Нужно выпить еще. По крайней мере, на сегодняшний вечер это может решить мои проблемы. Однако пива уже почти не осталось, а вернуться внутрь я не решалась.

Ну, все.

Хватит об этом думать.

Вечеринка жалости к одинокой девушке закончилась одновременно с выпивкой. Нужно выбраться из тени, вытащить голову из задницы и вернуться внутрь. Нельзя упускать эту возможность. Как будто я не мечтала миллион раз или больше познакомиться с кем-нибудь из группы. Я уже познакомилась с Дэвидом Феррисом. Так что мои желания вполне могут осуществиться. В следующий раз буду просить у господа сиськи побольше, задницу поменьше и умение лучше выбирать себе друзей.

И достаточно денег, чтобы оплатить обучение сестры в колледже и, конечно, сохранить крышу над головой.

— Еще будешь? — спросил глубокий голос, заставив меня вздрогнуть. Мой подбородок дернулся вверх, глаза расширились. Я думала, что я одна, но в углу, ссутулившись, сидел парень. Тускло блестели волнистые светлые волосы до плеч, остальная часть тела оставалась в тени.

Вау.

Нет. Не может быть, чтобы это был он.

Я имею в виду, что, конечно, может. Но все-таки этого не может быть!

Кем бы он ни был, он должен был слышать мою половину телефонного разговора, а этого больше чем достаточно, чтобы назвать меня одной из величайших идиоток нашего времени. Послышалось звяканье и шипение открываемого пива, и он протянул его мне. Свет из комнаты отражался на запотевшей бутылке, заставляя ее блестеть.

— Спасибо. — Я подошла ближе, достаточно близко, чтобы разглядеть его даже при слабом освещении, и потянулась за пивом.

Черт возьми. Это действительно был Малкольм Эриксон.

Вот и настал кульминационный момент моей жизни. Когда я была подростком, у меня на стене спальни висела одна или две фотографии «Стейдж Дайв». Ладно, может быть, не две, а три. Или двенадцать. Неважно. Дело в том, что на одном постере была вся группа. По крайней мере, фотограф, вероятно, думал, что вся. На переднем плане — Джимми с искаженным лицом, кричащий в микрофон. Справа от него, наполовину окутанный тенью и дымом, стоял Дэвид, склонившийся над своей гитарой. А слева, ближе к передней части сцены, высился игравший на бас-гитаре Бен.

Но они не имели значения. Совсем.

Потому что позади них был он — в окружении огней, сияющих сквозь ударную установку. Обнаженный по пояс и мокрый от пота, захваченный фотографом врасплох. Его правая рука была вытянута, он сосредоточился на своей цели, тарелке, по которой собирался ударить. Чтобы извлечь громкий звук.

Он играл самозабвенно и выглядел как бог.

Сколько раз после целого дня забот о матери и сестре, усердной работы и совершения хороших, ответственных поступков я лежала на кровати и смотрела на эту фотографию. И вот он здесь.

Наши пальцы соприкоснулись так, как это практически неизбежно бывает, когда тебе передают бутылку. Он не мог не заметить, что я дрожу. К счастью, он ничего не сказал. Я поспешила обратно на свое место у края, небрежно прислонившись к перилам с пивом в руке. Крутые ребята прислоняются. Выглядят расслабленными.

Он тихо усмехнулся, давая мне понять, что мне никого не удалось провести. Подался вперед, упершись локтями в колени. При этом его лицо полностью оказалось на свету, и я была захвачена, очарована. Мой разум затуманился.

Сомнений нет. Совершенно точно, определенно, это был он.

У этого мужчины были соблазнительные губы, вы бы их видели! Высокие скулы и пресловутая ямочка на подбородке. Раньше подобные черты не казались мне привлекательными. Теперь я так не считала. Но снес мне крышу он весь, целиком. Отдельные черты ничего не значили без веселого блеска в глазах и намека на ухмылку. Боже, я ненавидела людей, которые ухмылялись. Похоже, теперь мне захотелось облизать их всех, потому что у меня потекли слюнки.

— Я Мэл, — сказал он.

— Я… я знаю, — заикаясь, пробормотала я.

Его ухмылка стала шире.

— Я знаю, что ты знаешь.

Ха. Я держала рот на замке.

— Кажется, у кого-то был плохой день.

Я по-прежнему не нашлась с ответом. Тупой взгляд — лучшее, на что я оказалась способна.

Почему он сидит здесь, в темноте? Судя по упоминаниям в прессе, этот парень был душой группы. И все же он здесь, пьет в одиночестве, прячется, как и я. Он медленно потянулся, поднимаясь со своего места. Слава тебе, господи. Он вернется в дом и избавит меня от неловкой ситуации. Мне не придется поддерживать разговор. Учитывая мой внезапный приступ фанатской тупости, это просто везение.

Вот только он не ушел.

Вместо этого он направился ко мне. Худощавое, мускулистое тело двигалось с небрежной грацией. Он оказался выше меня дюймов на пять-шесть. Достаточно, чтобы запугать, если это было его целью. Мускулы рук натягивали ткань рукавов. Руки барабанщика. Такие же прекрасные, как и остальные части тела, покрытые татуировками и выпуклые во всех нужных местах. Держу пари, и на ощупь тоже великолепные.

Я так явно рассматривала его, что кто-то должен был дать мне оплеуху.

Если я продолжу в том же духе, я сама себе дам оплеуху. Изо всех сил.

— А тебя как зовут? — спросил он, присоединяясь ко мне у перил. Боже, у него даже голос оказался приятным. Волоски у меня на затылке встали дыбом от восторга.

— Меня?

Он стоял так близко, что коснулся меня локтем. Локоть был голым, поскольку на нем были только джинсы, конверсы и облегающая футболка с надписью: «Королевы каменного века». Мэл Эриксон прикоснулся ко мне. Отныне больше никогда не буду мыться.

— Да-а-а, как твое имя, — протянул он. — Смысл того, что я называю тебе свое имя, даже если ты уже знаешь его, в том, чтобы ты назвала мне свое. Вот как это делается.

— Ты понял, что я тебя узнала?

— У тебя был безумный взгляд.

— О.

Мгновение спустя он застонал.

— Ладно, это слишком долго. Я просто придумаю, как тебя называть.

— Энн.

— Что — Энн?

— Энн Роллинс.

Ослепительная улыбка озарила его лицо.

— Энн Роллинс. Видишь, это не так уж сложно.

Я стиснула зубы и попыталась улыбнуться. Скорее всего, я походила на сумасшедшую. Ту, что провела слишком много времени, представляя его обнаженным. Боже милостивый, какой позор!

Он осторожно стукнул своей бутылкой пива по моей.

— Твое здоровье, Энн. Приятно познакомиться.

Я сделала еще глоток, надеясь унять дрожь. Увы, для этого выпивка действовала на меня недостаточно сильно и быстро. Может, стоит перейти на что-нибудь покрепче. Первый близкий разговор с рок-звездой, вероятно, следует вести за крепким алкоголем. Эв определенно что-то об этом знала, со своими выходками с текилой в Вегасе. И посмотрите, как хорошо у нее все сладилось.

— Что привело тебя сюда этим вечером, Энн?

— Я приехала с Нейтом и Лорен. Это они привели меня. Они мои соседи. Живут по соседству.

Он кивнул.

— Вы с Эв подруги?

— Да, я, ну… Мы с ней приятельницы. Не могу сказать… Я имею в виду, не знаю, можно ли сказать, что мы близкие подруги, но…

— Да или нет, Энн?

— Да, — ответила я и тут же захлопнула рот, чтобы избежать очередного приступа словесного поноса.

— Да, Эв славная. Дэви повезло, что он ее встретил.

Он умолк, глядя на городские огни. Мэл нахмурился, веселое выражение лица исчезло. Он казался грустным, даже слегка потерянным. Бравада рокера-тусовщика испарилась. Интересно. Люди представляли Эв новой Йоко Оно, следующей за Дэвидом, досуха высасывающей из него славу и богатство. Не нужно было быть ее лучшей подругой, чтобы понять, насколько это далеко от истины. Кем бы ни был Мэл, скорее всего, он имеет мало общего с той чепухой, которую распространяют о нем в интернете.

Но куда важнее другое. Насколько сильно я опозорилась?

— У меня точно был безумный взгляд? — спросила я, страшась ответа.

— Да, именно безумный.

Черт.

— Так ты — подруга Эв? Я имею в виду, ты не занимаешься музыкальным бизнесом или чем-нибудь в этом роде? — спросил он, снова сосредотачиваясь на мне.

Его лицо прояснилось, настроение вновь изменилось. Я никак не могла угнаться за этими переменами. Ладонями он принялся отбивать быстрый ритм на перилах балкона.

— Нет. Я работаю в книжном магазине в нескольких кварталах отсюда.

— Ясно. — Он посмотрел на меня сверху вниз, очевидно, довольный моим ответом. — Так о чем был тот телефонный звонок?

— Ни о чем.

— Ни о чем? — Он подошел ближе. — А что случилось с твоим носом?

Моя рука тут же взлетела вверх, прикрывая лицо. Это была лишь небольшая горбинка, но все же.

— Сестра сломала, когда мы были маленькими.

— Не надо прикрывать. Я думаю, это мило.

— Отлично.

Я опустила руку. Он уже увидел мой изъян, так что какой в этом прок?

— Почему она его сломала?

— Однажды она разозлилась и запустила в меня игрушечным грузовиком.

— Не «как». Почему?

Я подавила вздох.

— Она хотела завести котенка, а у меня аллергия на кошек.

— Вы не могли вместо этого завести щенка?

— Я хотела, но мама сказала «нет». Сестра до сих пор винит меня.

Он нахмурился.

— Выходит, в детстве у тебя не было домашних животных?

Я покачала головой.

— Это чертовски ужасно. У каждого ребенка должен быть домашний питомец.

Он казался искренне возмущенным.

— Да, ну, время прошло, и я вроде как смирилась. — Я нахмурилась и глотнула еще пива. Все свидетельствовало о том, что выпивка мне еще понадобится. Разговор становился каким-то странным.

Он стоял, наблюдая за мной со слабой улыбкой, и это снова приковало мое внимание. Мои губы невольно растянулись в какую-то невнятную обнадеживающую идиотскую полуулыбку.

Мэл.

Мэл Эриксон.

Черт побери, он прекрасен. Мои так долго дремавшие гормоны пустились в радостный пляс. В моих трусиках определенно что-то происходило. Что-то, чего не случалось уже очень давно.

— Опять этот безумный взгляд, — прошептал он.

— Черт. — Я крепко зажмурилась. Когда семь лет назад Лиззи застала меня с парнем, это было чертовски неловко, особенно учитывая, что потом она побежала и все рассказала матери. Правда, мать была недостаточно трезвой, чтобы взволноваться. Но сегодняшняя ситуация оказалась еще хуже.

— Ты покраснела. Думаешь о неприличных вещах со мной, Энн?

— Нет.

— Врунишка, — тихо поддразнил он. — Ты точно представляешь меня без штанов.

И это было правдой.

— Грубовато, цыпа. Это серьезное вмешательство в мою личную жизнь. — Он наклонился ближе, его дыхание согревало мое ухо. — Что бы ты там себе ни представляла, он у меня гораздо больше.

— Ничего.

— Я не шучу. Это просто монстр. Я не могу его контролировать.

— Малкольм…

— Тебе понадобится хлыст, чтобы укротить его, Энни.

— Прекрати.

— Ты же не возражаешь?

Я закрыла руками разгоряченное лицо. Не смеяться. Нельзя смеяться, потому что взрослые женщины так фигово себя не ведут. Мне что, шестнадцать лет?

Внутри квартиры заорал Нейт. Раздвижные стеклянные двери лишь отчасти гасили звуки. Я вытаращила глаза: он осыпал телевизор оскорблениями, как безумный размахивая руками. Лорен засмеялась, и мой мозг снова включился, посылая тревожные сигналы по всему телу. Как будто я и так не понимаю, что мне нужно убираться отсюда к чертовой матери, пока я окончательно себя не унизила. Хорошая работа, лобные доли. По крайней мере, я в состоянии соображать, особенно когда не пялюсь на Мэла.

Блестящее и крайне своевременное открытие.

И оно работало до тех пор, пока он не наклонился и не заглянул мне в лицо, отчего у меня появилось ощущение, что мои легкие вот-вот взорвутся.

— У тебя между передними зубами щербинка, — внимательно прищурившись, сообщил он мне. — Ты знала?

— Да.

Он изучал меня, как будто я была инопланетянкой, диковинкой, подброшенной к порогу его дома. Взгляд скользил по моему телу. Вряд ли он мог что-то разглядеть, учитывая, что на мне были пальто, джинсы и ботинки. Но понимание этого факта мне не помогло. От ленивой оценивающей ухмылки у меня задрожали коленки. Прошла целая вечность, прежде чем он снова посмотрел мне в лицо.

Черт, он был хорош. Меня только что профессионально раздели, не сняв ни единого предмета гардероба.

— У тебя глаза приятного оттенка… голубого? — поинтересовался он. — Сложно сказать при таком освещении.

Я откашлялась.

— Да, они голубые. Ты не мог бы перестать? Пожалуйста.

— Что перестать? — слегка обиженно уточнил он. — Что я такого делаю?

— Смотришь на меня. Это напрягает. Мне не нравится.

— Ты первая на меня уставилась. Кроме того, когда ты сюда пришла, ты уже была взвинчена. Я бы сказал, что ты вся на нервах. Но не волнуйся, я постараюсь помочь. Давай расскажи дяде Мэлу, что у тебя случилось.

— Вау, как мило с твоей стороны. Но у меня все в порядке.

Он придвинулся ближе, заставив меня попятиться. Увы, отступать было некуда.

— О чем ты говорила по телефону, Энн?

— Ну, знаешь… это личное. Я действительно не хочу это обсуждать.

— Ты говорила, что тебя кинула подруга и ты можешь потерять жилье, верно?

— Верно.

Я поникла, ощущая, как заныло сердце. Чертова Скай. Я не стремлюсь угодить всем и вся, но стараюсь заботиться о тех, кто мне близок. Глупая, я-то считала, что поступаю правильно. Когда маме стало плохо, я вмешалась и сделала то, что нужно было сделать. Я не могла поступить иначе. Однако нынешнее состояние моих финансов наводит на мысль, что это стало чем-то вроде дурной привычки.

— Да. Очень точно подмечено.

Его глаза расширились от внезапной тревоги.

— Черт. Не плачь. Я не Дэви. Я не знаю, как с этим справляться.

— Заткнись, я не собираюсь плакать. — Я яростно заморгала, отворачиваясь. — Я же сказала, что не хочу это обсуждать.

— Господи. Никак не думал, что ты разрыдаешься.

Мое пиво закончилось; пора было уходить. Кроме того, мне нужно сбежать, пока меня не выдали слезящиеся глаза. А у Мэла должны найтись дела поважнее, чем трепаться со мной. Дразнить меня. Это оказался самый мучительно неловкий и потрясающий разговор за всю мою жизнь. На какое-то время я даже позабыла о своих проблемах.

Он заставил меня улыбнуться.

— Итак, — я протянула руку для рукопожатия, желая этого последнего контакта, стремясь прикоснуться к нему по-настоящему хотя бы раз. Его фото много лет висело на стене моей спальни. Я расстанусь с ним на светлой ноте, даже если это меня добьет. — Было приятно познакомиться.

— Пытаешься меня отшить? — рассмеялся он.

— Нет, я…

— Перестань смотреть на мое плечо, Энн. Посмотри мне в лицо, — приказал он.

— Я и смотрю в лицо!

— Боишься, что опять вытаращишься безумным взглядом?

— Может быть. — Я раздраженно прищелкнула языком. — Ты всегда так издеваешься над поклонницами?

— Нет. Я и представить не мог, как это весело.

Моя рука повисла между нами в воздухе. Я уже собиралась убрать ее, когда он схватил меня за руку. Я пристально уставилась ему в лицо, решив на этот раз не терять самообладания. Проблема с Мэлом Эриксоном заключалась в том, что он был физически безупречен. Ни единый изъян не портил его, ни большой, ни маленький. Однако, если он продолжит меня доставать, я это подправлю.

— Чего ты так смотришь? — спросил он, наклоняясь ко мне. — О чем ты думаешь?

У меня все внутри сжалось, любые мысли о насилии испарились.

— Ни о чем.

— Хм. Лгунья из тебя не очень.

Я попыталась вырваться из его хватки, но он крепко держал меня за руку.

— Еще один короткий вопрос. Часто у тебя в отношениях с подругами приключается подобное дерьмо?

— Что?

— Дело в том, что, когда ты разговаривала по телефону с еще одним своим другом, мне так показалось. — Он навис надо мной, заслоняя ночное небо. — Кажется, твоя проблема в том, что люди тебя используют.

— Я не собираюсь это обсуждать.

Я вывернула руку, пытаясь освободиться. Даже с потными ладонями это оказалось невыполнимой задачей.

— Ты заметила, что твой приятель попросил об одолжении, даже зная, что ты расстроена из-за предательства подруги? Что ты об этом думаешь?

Я дернула руку, но он держал крепко. Интересно, насколько силен этот сукин сын?

— Я считаю, что это был низкий поступок. Между нами говоря, похоже, Энн, у тебя не очень хорошие друзья.

— Эй. У меня замечательные друзья.

— Ты что, блин, издеваешься? Они кидают тебя и ждут, что ты будешь решать их проблемы, даже когда ты сама по уши в дерьме. Серьезно, цыпа. Так поступают только мудаки.

— Мэл…

— Но что еще хуже, ты им это позволяешь. И вот этого я не понимаю.

— Ничего я им не позволяю.

— Да конечно! — он повысил голос. — Еще как позволяешь.

— Господи боже мой, ты не мог бы перестать орать?

— Это ужасно! Я потрясен до глубины души! — закричал он, посвящая весь чертов район в подробности моей жизни. — Это должно закончиться! Я не стану этого терпеть. Слышишь меня, Портленд?

— Отпусти меня, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

— Вы, мисс Роллинс, просто половая тряпка.

— Я не тряпка, — рявкнула я. Все во мне восставало против этой мысли. Либо ощетиниться, либо в страхе бежать. Я была так взвинчена, что никак не могла определиться.

Он закатил глаза.

— Да ладно, ты же знаешь, что так и есть. У тебя это на лице написано.

Я замотала головой, не в силах ему ответить.

— Итак, размышлять тут не о чем. Так что я решил, Энн, что тебе нужны границы. Границы. Для. Твоих. Друзей. — Он подчеркнул каждое слово, постукивая пальцем по моему носу. — Ты меня слышишь? Доходит?

И вот тогда-то я сорвалась и заорала:

— Тебе нужны границы? Может, начнешь с того, что отвалишь сам? Как тебе такая граница, а? Все это не твое чертово дело, ты, несносный придурок!

Он открыл рот, чтобы ответить, но я не дала ему такой возможности.

— Ты ни черта обо мне не знаешь. И ты считаешь, что можешь бросать мне это прямо в лицо и выводить меня из себя просто ради забавы? Нет. Пошел ты, чувак. Пошел. На хер.

Все стихло, даже музыка внутри. Воцарилась ужасающая тишина. Люди с любопытством уставились на нас через стекло. Губы Лорен сложились в идеальную букву «О».

— Черт, — пробормотала я.

— Энн?

Что я натворила? Лорен пригласила меня на милую вечеринку, а я сорвалась на одного из гостей. Остается только заткнуться и умереть.

— Пожалуйста, отпусти мою руку.

— Энн, посмотри на меня.

Ни за что.

— Ну давай, покажи свои глазки.

Я медленно и устало повернулась к нему. Он медленно изогнул в улыбке идеальные губы.

— Это было чертовски круто. Вот теперь я тобой горжусь.

— Ты сумасшедший.

— Не-а.

— Да. Ты действительно сумасшедший.

— Это ты сейчас так думаешь. Просто немного подожди. Подумай о том, что я сказал.

Я молча покачала головой.

— Было приятно познакомиться с тобой, Энн. Мы еще поговорим, и очень скоро, — сказал он, запечатлев поцелуй на тыльной стороне моей руки, прежде чем отпустить ее. В его глазах светился огонек, который мне не захотелось разгадывать. И которому я совершенно не доверяла. — Обещаю.

Примечания

1

Даунтаун — центральная часть крупного города с обилием офисов, банков, небоскребов и развлекательных заведений.