Корона из звезд

Кай Майер, 2017

Тронная планета Тиаманд – оплот религиозного культа, поклоняющегося черной дыре Камастраке и возглавляемого Божественной Императрицей. Служительницы культа – Орден ведьм – периодически выбирают знатных девушек с отдаленных планет, которым предстоит стать «невестами» Божественной Императрицы. Их дальнейшая судьба покрыта мраком… Когда выбор падает на юную Иницу Талантис, девушка вовсе не намерена покоряться своей участи – ее тайный возлюбленный Гланис готовит побег. Но казавшийся в теории безупречным план начинает рушиться при первых сложностях: подлость ведьм, крушение корабля и преследование дяди «невесты». К тому же, к Инице и Гланису присоединяются неожиданные и нежеланные союзники: матерый наемник Кранит и бывшая контрабандистка Шара Биттерштерн. Сможет ли четверка отверженных скрыться от преследования всех галактических сил?

2

— Что вы с ним сделали?

Взвыла сирена, ее истошный вопль пробивался на техпалубу сквозь стальной пол.

— Где он? Что, к чер…

Он быстрым движением зажал ей рот.

— Потом.

Она забилась еще отчаяннее — тогда он весьма неласково швырнул ее лицом вниз и, коленом прижав к полу, заломил ей руки за спину.

— Я тебя свяжу и заткну рот, если не уймешься.

Больше всего ей хотелось пальнуть в него из станнера, но тот затерялся где-то во тьме. Зато прямо перед ней на полу обнаружилось его оружие — необычайно искусно сработанный бластер. В его задней части находился шарообразный магазин, заполненный энергокристаллами. Срединная часть состояла из изолированной катушки, которая на первый взгляд напоминала круглую гармошку. Ствол представлял собой не трубку, как у снарядного оружия, а два длинных рельса, сходящихся к дулу. Стоило нажать на спусковой крючок — и за долю секунды между рельсами скапливалась энергия, при выстреле превращавшаяся в лазерный стержень. В общем и целом, по конструкции его бластер ничем не отличался от традиционного энергетического оружия, которое носили как паладины, так и кориантумские гвардейцы. Но изящная резьба делала его настоящим произведением искусства. Черно-золотой корпус был испещрен символами. Резные узоры отблескивали в свете фонарика.

— Я знаю, что это, — прошептала она. Во дворце под стеклом хранилось подобное оружие, не столь великолепное, но тоже тонкой работы.

Ничего не ответив, незнакомец правой рукой схватил бластер, а левой поставил Иницу на ноги. В глаза ей снова бросились шрамы, избороздившие его руку; извернувшись, она все же заглянула ему в лицо.

— Это вы!

— Я, не я — какая разница, — буркнул он в седую бороду, которая и вправду оказалась заплетена во множество косичек.

Судя по внешности, он был приблизительно вдвое старше нее — около пятидесяти земных лет. Высокие, резко выступающие скулы, глубоко посаженные глаза, над ними покатый лоб, придававший ему сходство с первобытным человеком. На лоб падала тень капюшона из грубой шерсти, приметанного к длинной матерчато-кожаной куртке, на которой всюду были нашиты карманы. Сзади на поясе висели ножны, из которых торчал меч; на гарде были вырезаны неведомые Инице иероглифы. Обут он был в тяжелые военные сапоги с зазубренными стальными мысками, но куда более грозное впечатление производил его мрачный взгляд. Мгновение он смотрел на Иницу, словно пытался оценить ее, прежде чем потащить дальше, как упрямую скотину.

— Вы Кранит, — без выражения сказала она. — Тот самый Кранит.

Он промолчал.

— Последний оружейник Амуна!

Вот уже пара десятков лет как Амун превратился в безжизненную, выжженную землю, а каста оружейных мастеров прекратила свое существование. Лишь один из них, как гласили легенды, до сих пор скитается по галактике. Кранит был наемник, охотник за головами, один стоивший целой армии — но это была лишь малая часть того, что о нем рассказывали.

— Никогда о таком не слышал, — сказал он. Изо рта у него пахнуло панадским жевательным табаком.

— Вы убили бога Картана!

— Люди мелют всякую чушь. Закрой рот, — его изрезанные шрамами пальцы крепко стиснули ее руку повыше локтя. — Нас скоро обнаружат — к этому моменту мне хочется быть поближе к цели.

И он двинулся во тьму, волоча ее за собой.

Пробираясь среди кабелей и стальных балок, она то и дело косилась на него, но большую часть его лица скрывал капюшон. На армейских постоях и в тавернах поговаривали, что каждая косичка в его бороде означает систему, в которой ему грозит смертная казнь. И даже называли цифру — тринадцать: возможно, потому, что это число звучало зловеще. В действительности, похоже, их было гораздо больше.

— Кровь, — прошептала Иница, — чья она?..

— Не твоего милашки капитана, — отрезал он. Ее возмутило, что он так назвал Гланиса. — Я его и пальцем не тронул. По крайней мере, ни одной кости точно не сломал.

Она встала, как вкопанная.

— Я хочу знать, что стало с ним и с остальными.

— Шестеро солдатиков мертвы, — сказал он без тени сострадания. — Ведьма приказала казнить их, едва Кориантум скрылся из виду. Твой отец должен был это понимать. Зачем он вообще их к тебе приставил?..

Инице стало дурно.

— А Гланис?

— Он ждет нас.

Топорная ложь, лишь бы она прекратила сопротивляться.

— Где?

— Хватит меня допрашивать. Я здесь, чтобы освободить тебя. Больше тебе ничего знать не нужно.

— Я не нуждаюсь в вашей помощи.

Он пожал плечами.

— У меня есть поручение, я должен его выполнить. Остальное меня не интересует.

— Чье поручение?

— Барона.

— Моего отца? — она не верила ни единому его слову, хотя не похоже было, что он говорит неправду. Но хороший убийца может быть и недурным лжецом.

— А ну-ка хватит! — рявкнул он. — Надо двигаться дальше.

Она вновь украдкой коснулась кольца на пальце.

— Вы даете мне слово, что Гланис жив?

— Когда я видел его в последний раз, он был вполне себе живой, — он так резко дернул ее за руку, что она едва не вскрикнула. — Если понадобится, я тебя и за волосы потащу.

Она перестала упираться и зашагала рядом с ним. Они не прошли и двадцати шагов, как вдруг он остановился, отпустил ее и открыл круглый люк в полу. Вой сирены стал на порядок громче.

— Теперь нам опять нужно вниз. Дорога малоприятная, но что делать.

Она хотела возразить, что шлюпки пришвартованы на уровне техпалубы, но стоило ей раскрыть рот, как он вскинул бластер и выпустил во мрак несколько лазерных стержней. Все вокруг озарилось красным светом. Раздались мужские крики: выстрелы рвали в клочья доспехи из бронепластика. Кто-то открыл ответный огонь. Мимо Иницы пронесся, обдав жаром, потрескивающий сгусток энергии, лазерный стержень пробил трубу неподалеку от нее. Из пробоины повалил вонючий пар. Кранит нажал на курок, три, четыре раза подряд. Его световые заряды испепелили нескольких противников, словно бумажные мишени.

— Давай вниз! — крикнул он и указал на отверстие в полу.

Она прыгнула. Падать оказалось глубже, чем она ожидала. Приземлившись, она спружинила в коленях, но все равно ноги пронзила такая боль, что на миг ей показалось: больше она не сможет сделать ни шагу. Глаза слезились от пара, а лазерные стержни Кранита над ее головой прошивали горячие дорожки в искусственной атмосфере корабля.

Она и рада была бы сбежать от него, но приходилось признать, что без его помощи ей не обойтись. Она понятия не имела, каков его план, но если хотя бы малая толика мифов о нем правдива, то он знает, что делает. Впрочем, во всех этих славных историях ни словом не упоминался панадский жевательный табак. Этим табаком от него разило невыносимо, а она знала, что безрассудное поведение и склонность к риску — еще самые безобидные из его побочных эффектов. Кранит, последний оружейник Амуна, определенно знавал лучшие времена — что до некоторой степени объясняло, почему он сейчас рискует жизнью, чтобы вызволить дочку мелкого баронишки из ведьминских лап.

— А ну брысь! — рявкнул он сверху и в следующий миг приземлился рядом, не так грациозно, как она, но с твердым намерением уцелеть. Выпрямившись, он снова пальнул в люк. Из взорвавшейся трубы закапала горячая жидкость. Иница молча смахнула жгучие капли.

Они стояли в узком коридоре. Из дыры в потолке доносились искаженные голоса паладинов, на этом уровне тоже слышалось шарканье сапог. Из-за угла приближался взвод солдат.

Кранит выудил из глубокого кармана гранату размером с кулак, активировал запал и бросил ее в проход.

— В укрытие!

— В какое укрытие?

Взрыв сотряс целый сектор баркаса. Иницу отшвырнуло к стене и на секунду оглушило. Затем Кранит вновь схватил ее, протащил через переборку, потом через еще одну, и вот они уже в тамбуре перед шлюзовым отсеком. Кранит захлопнул за ними тяжелую дверь и выстрелил из бластера по электронному замку. Посыпался сноп искр, и выключатель сплавился в бесполезный кусок пластика.

— Это задержит их ровно на три минуты, — сказал он и нажал на свои старомодные наручные часы.

— Ровно на три минуты?

— По моему опыту, да, — он указал на скафандры, стоявшие в нишах у стены. — Приходилось надевать эту штуку?

— Вы же не всерьез хотите наружу, правда?

Она бросила взгляд в шлюзовую камеру, и ей стало страшно: всего один шаг отделял ее от того, чтобы короткий остаток жизни проболтаться в открытом космосе.

Кранит нажал на кнопку, и два скафандра выплыли из ниш.

— Хочешь быть свободной? — осведомился он.

— Без Гланиса — нет.

Он выругался себе под нос, и изо рта его так смачно пахнуло табаком, что Иницу затошнило.

— Давно вы жуете эту гадость?

— Дольше, чем ты живешь на свете, — он обеими руками обхватил ее за талию и, будто ребенка, впихнул в скафандр, грудь которого была расстегнута — так стремительно, что она задергалась, только когда ее ноги опустились в неуклюжие ботинки. — А теперь успокойся и доверься мне!

— Ага, как же! — язвительно отозвалась она.

Он надел шлем ей на голову, застежки сошлись автоматически.

— Но я никогда этого не делала!

— Научишься.

— От наемника-наркомана, который только и знает, как жевать табак?

— Никого лучше я здесь все равно не вижу, — он полез в другой скафандр, выругался, когда ножны на спине оттопырились, мешая ему, выдернул меч и бросил его на пол. Драгоценный бластер он прижал к животу, несмотря на то, что скафандр в этом месте опасно натянулся.

Лазерные выстрелы загрохотали по переборке. Кранит что-то показывал жестами; наконец Иница нашла, как включить радиосвязь. Через треск помех она услышала его голос.

–…сорок секунд, — он как раз заканчивал фразу.

— Но мы же не можем полететь на Нурденмарку в скафандрах! — запротестовала она.

— Никто и не собирается.

Кранит повернул рычаг и протолкнул Иницу в громоздком скафандре через дверь в шлюзовую камеру.

— А как же…

— Твой капитан ждет нас.

— Вы лжете!

Переборка закрылась за ними. Кранит зацепил карабин за петлю на бедре Иницы — теперь скафандры были скреплены прочным тросом.

— Просто делай, что я скажу. Если, конечно, у тебя не возникнет идей получше. Но учти, идея получше — это только если она спасет тебе жизнь.

— Я никуда не пойду без Гланиса!

— А кто сказал, что мы пойдем? — осведомился он и открыл внешнюю переборку.

Ее выбросило в космос быстрее, чем она успела хоть что-то сообразить. Сердце стукнуло лишь раз, а она уже повисла на тросе, беспомощно размахивая руками, в то время как Кранит ухватился за поручень, приваренный к обшивке баркаса.

Паника загасила все остальное: и тревогу за Гланиса, и злость на самозваного спасителя. Она парила в космосе, держась только на тонком тросе. Целую бесконечную секунду ей казалось, что череп сейчас разлетится вдребезги, а тело вечно будет кочевать по галактике, скрытое забралом, заляпанным кровью и мозгами. Боль не имела физической причины, но что-то внутри нее, похоже, верило, что телесные страдания подхлестнут ее волю к жизни. Она подавила рвущийся из груди вопль и попыталась побороть свой страх.

Металлический поручень, за который крепко держался Кранит, давно проржавел, как и все на этом корабле; на месте вылетевших заклепок, некогда крепивших штангу к фюзеляжу, зияли дыры. Иница всю жизнь мечтала о космосе, но не о космических кораблях — ведь каждый знал, в каком состоянии находятся все баркасы, фрегаты и крейсеры во владениях Ордена.

Однако кошмар межпланетного путешествия на ломаном-переломаном корабле был несравним с тем, что она испытывала сейчас. Она свободно парила в космосе, потеряв всякое представление о верхе и низе. Кранит ревел по рации: «А ну-ка смирно!» — но ей сперва нужно было побороть панику, хоть немного успокоиться — только тогда она снова сможет контролировать собственное тело. Когда ей это наконец удалось, Кранит уже двигался вдоль поручня, цепляясь за него, и тянул ее на тросе за собой.

Из-за баркаса показалась Нурденмарка — невзрачный болотного цвета шарик, опоясанный кольцом из обломков породы, которое так плотно облегало планету, что казалось, оно касается ее поверхности. При кориантумском дворе мысль о том, как они с Гланисом спрячутся в грубом рудном мире, отдавала романтикой и удальством. Но теперь, когда она глядела на планету из космоса, жажда приключений и открытий стремительно покидала ее. Она почла бы за счастье, если бы ей удалось живой вновь оказаться на борту корабля. Хоть какого-нибудь корабля — включая баркас, с которого она только что сбежала.

И тут она опять увидела собор Ордена — нагромождение статуй, над которым, словно стальная луна, сияло лицо Божественной Императрицы. Пустые глаза, казалось, смотрели прямо на Иницу. Она сообразила, что космобаркас взял курс на открытый ангар — круглую дыру среди статуй, диаметром по меньшей мере километр. Через несколько минут собор поглотит баркас.

— Иница! — проревел Кранит.

Она не могла оторвать взор от расщелистого монстра, который так мало походил на обыкновенный корабль.

— Скоро мы окажемся у них.

— Именно поэтому мне нужно, чтобы ты как следует сосредоточилась!

— Это не имеет смысла. Нас все равно…

— Иница, — перебил он, — ты уже добралась досюда. Остальное — детская игра.

Умение успокаивать окружающих явно не было его сильной стороной.

— Досюда? Ой, какая радость! Я просто счастлива!

Ни в коем случае нельзя было думать о том, что разожми он руку — и ее унесет в открытый космос. Панорама мерцающих звезд, красотой которой она восхищалась, стоя у окна, теперь казалась ей разверстой пропастью, над которой она болталась, словно гусеница на шелковой ниточке.

— Посмотри направо, — сказал он. — Вдоль корабля.

Она с трудом оторвала зачарованный взор от собора. В каких-то пятидесяти метрах от них в нишах корпуса ждали своего часа три каплевидные шлюпки. Обычно в них попадали через шлюзы, расположенные внутри корабля.

— Вы же это не всерьез, правда?

— Аварийный люк левой шлюпки отперт, — невозмутимо сообщил он. — Мы сможем забраться в него снаружи. Это избавит нас от необходимости пробиваться через заслон из паладинов, которых наверняка уже выставили охранять шлюпки.

Забрало Иницы начало запотевать. Она не могла не отдать должное великолепной дерзости его плана. Кранит между тем двигался все дальше вдоль фюзеляжа. Большинство подобных кораблей поручни обвивали, словно кокон, так как во время полета без текущего ремонта было не обойтись.

— Вы уже не в первый раз это делаете, — убежденно сказала она, потихоньку подтягиваясь к нему с помощью троса. Их разделяло всего несколько метров, но невесомость затормаживала движения, будто все происходило в замедленной съемке.

— А когда, по-твоему, я успел отпереть люк шлюпки? Это можно было сделать, только пока мы летели на Кориантум. Космопорты кишат паладинами. Они бы меня сразу засекли.

— Так вы были на борту еще по пути туда?

— В том, чтобы летать зайцем, есть свои преимущества. Ты не оставляешь следов. Твоего появления никто не ожидает. И у тебя навалом времени, чтобы основательно подготовиться.

Действительно, что бы о нем ни рассказывали, собственный корабль никогда не упоминался. Может, конечно, Кранит изрядно все упрощал, но в данный момент ее куда больше занимали другие проблемы. Не погибнуть. Не сойти с ума от страха за Гланиса. Не блевануть в собственный шлем.

— Разве они не видят, что мы здесь делаем?

— Не видят, потому что кто-то повредил центральный пульт управления внешними камерами.

— Но они же поймут, куда мы делись.

В этот момент рука Кранита протянулась к коробку размером с кулак, который явно не так давно приделали к обшивке баркаса. Широкие пальцы его перчатки утопили единственную на коробке кнопку.

— Что…

Ответом ей была дрожь, пробежавшая по корпусу правой из трех шлюпок. Из сопел вырвались язычки пламени. Удерживавший шлюпку трос натянулся и распался, болты и заклепки полетели в космос. Шлюпка вышла из ниши, набрала скорость и полетела в направлении Нурденмарки.

— Надеюсь, они поверят, что мы в этой шлюпке, — сказал Кранит. — Это даст нам еще пару минут форы.

Одно из орудий величиной с целое здание, расположенных по корпусу баркаса, ожило: раздвоенная пушка развернулась вслед удаляющейся шлюпке. Из дул вырвались два сверкающих энергетических стержня: капитан баркаса сделал предупредительный выстрел, снаряд разорвался перед носом крошечного суденышка. Но то ни на градус не отклонилось от курса.

— Я поколдовал над пусковой автоматикой, но не могу управлять шлюпкой, — Кранит преодолел последние метры до оставшихся шлюпок. — В лучшем случае они решат, что пилоту надоело жить.

Иница наконец подобралась к стене баркаса и схватилась за поручень. Лазерная пушка снова выстрелила из обоих дул. На этот раз один из световых стержней величиной с человека задел двигатель шлюпки. Ее здорово тряхнуло, но вскоре она вернулась на прежний курс.

— У них чертовски меткие стрелки, — сказала Иница. Через пару минут она, наверное, сможет на собственной шкуре испытать, каково это — сидеть внутри подобной мишени.

— Не беда, — отозвался Кранит, добравшийся наконец до аварийного люка.

— Мы заберемся в шлюпку, но не полетим?

Он откинул круглый люк. В узком шлюзе двое поместились бы с большим трудом.

Тем временем ворота соборного ангара неумолимо приближались. Иница различала все больше деталей на громадных статуях, высившихся по обеим сторонам круглого отверстия. Гордые лица, вскинутые кулаки, воинственные позы.

Как только Кранит залез в шлюз, Иница молниеносным движением отцепила карабин, которым конец троса крепился к его скафандру. Теперь она держалась за баркас только своей собственной рукой.

Кранит с трудом развернулся в тесном шлюзе.

— Ты что творишь?

Она слышала нетерпение в его голосе, но лица в шлеме почти не видела.

— Скажите мне, что с Гланисом.

Он попытался приблизиться к ней, но Иница тут же отпустила поручень — сердце екнуло, — отлетела на метр назад вдоль корпуса и снова вцепилась в ржавую штангу.

— Здесь вы мне руки за спину не заломите. За волосы потащить тоже не получится. Где он?

— Ждет нас в шлюпке.

— Уловка, чтобы заманить меня в эту штуковину. Кто-то посулил вам денег за мое освобождение. На Гланиса вам плевать.

— Эх, жаль, что я не заткнул тебе рот раньше, когда у меня был такой шанс.

— Об упущенных возможностях поплачете в другой раз. Что будем делать сейчас?

Он вылез из шлюза и теперь находился на расстоянии вытянутой руки. Но все в ней восставало против того, чтобы вновь отпустить поручень. Он не из тех людей, которых можно дважды напугать таким фокусом.

Орудие за ее спиной дало очередной залп. В ярком свете лазера она увидела искаженное гневом лицо оружейника.

— Больше они на эту удочку не попадутся, — сказал он с ледяной ноткой в голосе. — И будут поджидать нас внутри. Меня пристрелят, а тебя отконвоируют на Тиаманду.

— Похоже, я в более выгодном положении.

— Ты ведь понятия не имеешь, зачем нужна им, не так ли?

— Всяко лучше, чем сразу умереть.

— Нет, — отрезал он, — не лучше.

Холодок пробежал у нее по спине. Она знала не хуже него, что время на исходе.

— Гланис, — повторила она.

Кранит помедлил мгновение, потом ответил:

— Мертв. Как и все остальные.

Казалось, холод космоса проник в ее скафандр.

— Его убили вы?

— Нет.

На этот раз она ему поверила. Возможно, потому, что этот мерзавец был ее единственным шансом.

— Оглянись, и увидишь, что я говорю правду, — его гнев, похоже, улегся, или он очень хорошо контролировал свой голос. — Они как раз выбросили трупы через шлюз.

Она подумала, что он морочит ей голову. Но все же сделала четверть оборота и бросила взгляд в том направлении, куда он указывал.

Над изгибом фюзеляжа, словно стайка невиданных рыб, парили несколько тел: юноши в форме кориантумской гвардии. На их лицах застыло страдание. Еще когда они все вместе поднимались на борт, Иница видела в их глазах страх, видела уверенность, что они не вернутся из этого рейса. И все же ни один не воспротивился приказу ее отца. Все они хладнокровно пошли на смерть из-за нее.

Ее тело обмякло, взгляд затуманился — и она отпустила поручень, чтобы последовать за Гланисом и остальными.

Кранит сгреб ее в охапку. И без труда потащил к люку.

Слезы застилали ей глаза, теснота скафандра сделалась невыносимой. Кранит впихнул ее в шлюз головой вперед, грубо затолкал вслед за туловищем ноги и затем проскользнул сам. Люк закрылся. В следующий миг закрутились сигнальные огоньки, давление выровнялось, и у Иницы зашумело в ушах.

Она сделала несколько неверных шагов и ввалилась в кабину шлюпки. Забрало полностью запотело, и она лихорадочно ощупывала шлем, пытаясь найти, как он открывается. Наконец раздалось шипение, она снова смогла дышать и горящими глазами вгляделась в полумрак, в котором слабо мерцали приборы.

Там их кто-то ждал.