Тэянг

Ка Ти Лин, 2023

Ли Син Хен – обычный парень из бедного района Сеула – с утра до ночи работает на подхвате в крошечном кафе. Единственная радость в его жизни – знаменитая на всю Корею K-POP-группа «Тэянг». Хен знает все песни группы наизусть и мечтает хоть раз увидеть ее участников живьем. Увы, шансы на это стремятся к нулю… До тех пор, пока одна удивительная встреча не дарит юноше надежду на исполнение самого заветного желания. Правда, за это придется заплатить немалую цену. Стоит ли мечта такой цены? Решать только Хену.

Глава 4

Добро пожаловать

За длинным столом сидели трое, и двоих я сразу узнал. Мужчина в дорогущих на вид очках — продюсер группы Хан Ын Сок. Женщина в спортивной кепке и клетчатой мужской рубашке — хореограф. Она часто присутствовала на видео танцевальных репетиций «Тэянг». Как же странно смотреть вживую на тех, кого раньше видел только на экране! Оба выглядели более уставшими и серьезными, чем на видеозаписях. Свежее всех была женщина номер три — ухоженная, красивая, в белом пиджаке. Взгляды всех троих скользнули к моей груди, где не было стикера с номером.

— Сорок шесть — это я! — дрожащим от волнения голосом крикнул парень в дверях.

Девушка с бейджем, часто кланяясь, испуганно теснила меня к двери, но я обогнул ее и упрямо пошел к столу. Остановился перед ним и, стараясь не обращать внимания на мучительный ужас, от которого перехватило горло, запел.

Эту песню «Тэянг» я впервые услышал в тот год, когда мне исполнилось шестнадцать. Релиз был в декабре, я как раз получил работу в кафе, и «Не влюбляйся» постоянно звучала из телика, из кофеен, из проезжающих мимо машин.

Давай не влюбляться,

Мы же разные, ты и я,

И мне не угнаться:

Ты такая крутая, а я?

Легенду о происхождении Кореи все знают, хотя она, если честно, довольно глупая: небесная фея пела о своей любви лавровому дереву, и от их союза зародились наши предки. В тот момент, допевая куплет, я подумал, что Лис словно дал мне древний голос, великий, нечеловеческий — так пели древние существа, когда люди еще не заселили полуостров. Никто не прервал мое пение, не попытался меня выставить. Девушка с бейджем, трое за столом, даже парень номер сорок шесть — все замерли, слушая чистейшие ноты, которые ласкали слух нежно, как поцелуи.

— Вы кто? — спросил продюсер, когда я закончил. Он, единственный из всех, выглядел недовольным. — Уходите, у вас нет номера.

— Я не уйду, — с поразившей меня самого твердостью сказал я.

Продюсер уставился на меня так, будто никто никогда еще не смел ему перечить. Он был невероятно худым и высоким, с яркими темными глазами, — когда-то в юности он и сам отлично подошел бы внешностью для бойз-бэнда. Виски у него поседели, но он их не закрашивал, и это показалось мне очень стильным и смелым для человека из шоу-бизнеса. Словом, продюсер мне понравился, а вот я ему — нет.

— Уходите, — с нажимом повторил он. Похоже, для него красота голоса не компенсировала нарушения правил.

— Мой голос — лучший, — отчаянно выпалил я. — Простите за дерзость, но у меня есть предложение на сольный контракт от другого лейбла, мне нужно дать им ответ.

— Я вам не верю.

Щеки у меня вспыхнули от стыда. Какой проницательный человек! Но оставалось только гнуть свою линию. Проповеди о том, что с пути греха не свернуть, когда уже на него ступил, обожгли мою память, и я изо всех сил задвинул воспоминания подальше.

— Моего решения ждет лейбл, — без зазрения совести соврал я. — Я должен быть практичным, но выступать в группе всегда было моей мечтой.

Я глубоко, формально поклонился, прижав ладони к бедрам, чтобы смягчить свою дерзость. Только сейчас я заметил, что дверь в коридор закрыта: девушка с бейджем скрылась, прихватив парня с номером.

— Выйдите, — повторил продюсер.

Кажется, с наглостью я все же перегнул палку, но тут за меня вступилась красивая женщина в белом пиджаке.

— Ын Сок, — сказала она с упреком, — я такого фантастического голоса в жизни не слышала. — Она повернулась ко мне: — Где вы были раньше?

— Я доверяю твоему мнению, — сказал продюсер, не отводя от меня глаз. — Но в этот раз ты ошибаешься, парень ничего особенного из себя не представляет.

Похоже, он был по-настоящему зол, что я посмел ему возражать. Вот ухитрился же я с самого начала настроить против себя самого главного человека в группе!

— Как вас зовут? — ласково спросила госпожа в белом пиджаке.

— Ли Син Хён, — машинально ответил я.

Она тут же вытащила телефон, и я сообразил: она ищет меня в интернете. Я закусил губу от ужаса. Вот теперь меня точно выставят.

— Ну вот! — довольно воскликнула она. — Да, он не был стажером в продюсерских центрах, но какая карьера! Мне кажется, я даже слышала его имя. Он выиграл кучу вокальных конкурсов, причем один в Китае. И в Европе выступал! Потрясающе, что даже после перестройки голоса он сохранил такие вокальные данные! Ты вообще слышал, как он поет?

— Слышал. — Продюсер неласково посмотрел на меня. — Мы выставляем кандидатам баллы по четырем критериям: вокал, рэп, танец и внешность. Ваших видео мы не видели, внешность, если честно, не впечатляет. Покажите танец и рэп.

Ну, с рэпом я даже начинать не стал, чтобы не позориться. Танцы в стиле k-pop я одно время учил по видеоурокам в интернете и сейчас показал несколько движений. Все трое посмотрели на меня с жалостью.

— Мы теряем время, зовите следующего, — отрезал продюсер. — Нам что, до вечера тут сидеть?

Госпожа в белом пиджаке подошла ко мне, продолжая смотреть только на продюсера.

— Ын Сок, не пори горячку. Прежде всего, поверь мне как женщине: он симпатяга. Тут нет ничего, что нельзя исправить с помощью стилиста. И нос вполне приличный, даже резать не придется.

Ха, я знал, я так и думал, что все в шоу-бизнесе пластику делают!

Госпожа в пиджаке вдруг похлопала меня по щеке и широко улыбнулась. Я от такой фамильярности вытаращил глаза.

— Давай так, — сказала госпожа, бесстрашно глядя на продюсера. — Я позволю тебе его выгнать, если ты, не подглядывая в заметки, с ходу назовешь трех сегодняшних кандидатов, которые тебе понравились. Ну что ты молчишь? Мы сорок человек посмотрели! Люди поют, танцуют, читают рэп, и я тоже мало кого могу вспомнить. А его голос забыть невозможно. Я тебе уже говорила: не имеет смысла брать средненького кандидата с хорошими баллами по всем пунктам. Нужно что-то яркое, незабываемое для фанатов, а этого они точно полюбят. Пусть обсуждают, что он плохо танцует, — тем интереснее им будет следить за его преображением. Если хорошо потрудимся, за месяц подготовим к дебюту, уж на один танец его как-нибудь хватит. — Продюсер насупился, и госпожа резко закончила: — Мне нравится этот. Берем?

Да кто она такая, что может вот так говорить с самим Хан Ын Соком?! Женщина и продюсер смотрели друг на друга, как в тех фильмах, когда герои вот-вот начнут перестрелку. Я помалкивал. Три года работы с моим взрывным боссом научили меня тому, что есть моменты, когда лучшая стратегия — просто заткнуться.

И тут раздался голос женщины в кепке, которая до этого не произнесла ни слова.

— Ну, он ужасен, конечно. Но голос — просто чума, я мурашками от кайфа покрылась. Еще и очаровашка, напористый такой. Как хореограф, я против него, он — бревно. Но как женщина — очень даже за. Ну и все, а то я уже весь зад себе отсидела. — Она встала, не глядя на продюсера, и хлопнула ладонями по столу. — Господин Хан, не тяните. Мы и так знаем, чем ваш спор закончится.

Продюсер сжал зубы. Благодаря боссу я научился кое-чему еще: различать малейшие изменения в мимике, особенно в том спектре, который представляет собой разные виды гнева. И продюсер сейчас был не просто зол, он был в лютой, едва сдерживаемой ярости.

— Это «да»? — медовым голосом спросила госпожа, хотя более громкого молчаливого «нет» я даже вообразить не мог. — Ну и отлично. Подавай документы генеральному, Ын Сок, а я отвезу парня.

Продюсер коротко глянул на меня и встал. Этот взгляд обещал, что я еще пожалею о своем приходе сюда. Но сейчас я был слишком ошарашен, чтобы думать об этом. Неужели получилось?! Не может быть! Продюсер распахнул дверь в коридор и ледяным тоном проговорил:

— Со Ён, кастинг окончен. Всех по домам.

Он вышел за дверь, женщина-хореограф подмигнула мне и ушла с ним. Мы остались одни с красивой госпожой. Она засмеялась, как девчонка, и постучала изящными кулачками друг о друга.

— Ура-ура, да? Ну, поехали в учебный центр. Семья знает, что ты пошел сюда на кастинг? — Я помотал головой. — Тогда позвони им и скажи, что уехал на недельку и там связи не будет. Придумай что-то правдоподобное.

Я вытащил телефон и торопливо набрал маму. Все происходящее казалось нереальным, будто я в компьютерной игре, даже обрадоваться как следует не получалось.

— Мама, привет, — твердо сказал я, и у меня сжалось сердце, когда она нежно, как всегда, ответила мне. — Мам, меня тут пригласили на… на остров Чеджудо с концертом. Все оплатят, но звонить оттуда нельзя — там какое-то очень секретное мероприятие. Я тебя люблю и позвоню как только смогу, хорошо?

Лгать оказалось так просто, что мне стало тошно от самого себя. Секунду я ждал, что мама удивится: «Что ты несешь, Хён, какой концерт на Чеджудо?!» — но она лишь сказала:

— Хорошо, сынок. Ты молодец. Позвони, как сможешь.

Я нажал на отбой, и госпожа внезапно забрала у меня телефон. Я не сопротивлялся. Вся моя жизнь была связана с мамой, с заботой о ней, а сейчас эта жизнь закончилась так стремительно, и мне стало куда грустнее, чем я мог себе представить.

— Кому-то еще надо позвонить? — спросила госпожа в пиджаке так, что я почувствовал: «нет» — единственный верный ответ.

— Нет.

— Надо, чтоб ты пока ни с кем лишним не пересекся. Мы должны подумать, как подать тебя публике. Идем, надо тебя в порядок привести.

Из здания мы вышли через какой-то запасной выход, как шпионы. Госпожа посадила меня в роскошную тачку, села за руль и выехала с парковки. Я еще никогда так близко не видел женщину, которая сама бы водила машину.

— Госпожа, разрешите спросить? — решился я. — А вы… Кто?

Она с юмором глянула на меня:

— Много будешь знать, скоро состаришься. Но мне нравится, что ты такой дерзкий, для группы это то что нужно. Можешь звать меня Бао.

Она включила радио, и я понял: разговор окончен. Мы ехали на юг, я сидел на заднем сиденье очень прямо, чтобы не тереться лишний раз о роскошную обивку — машина была просто идеальная, нигде ни пылинки, ни пятнышка.

— Ты знаешь английский? — вдруг спросила Бао.

Я покачал головой. Врать смысла не имело, слишком легко проверить. Если бы ко мне однажды подошел белый турист и спросил дорогу, я бы испуганно таращился на него, как персонаж какой-нибудь статьи под названием «Почему туристу в Сеуле лучше гулять только в центре и не ходить в район Мапо-гу».

Мы въехали на закрытую парковку красивого нового здания — так вот где штаб-квартира «Тэянг»! Точное место никогда не показывали в соцсетях, чтобы фанаты не дежурили там днями и ночами. Бао повела меня невыразительными коридорами, где пахло чистящим средством, приятным, как духи, и распахнула дверь комнаты. Я ошарашенно огляделся — красиво, как в отеле. Плотные шторы, бежевые обои, на полу — застеленный свежим бельем матрас, за дверью видна чистейшая ванная.

— Подготовили все для нового участника, — сказала госпожа, листая что-то в телефоне. — Вымойся и жди в халате, одежду тебе дадим новую. Я через полчаса за тобой вернусь. Но для начала выверни, пожалуйста, карманы.

Из карманов выпала только записка от женщины, спасшей меня от охранника.

— Это для Линхо, меня… меня попросили передать, — пролепетал я. — Это важно.

Госпожа развернула записку, прочла, хмыкнула и свернула обратно.

— Сам передашь.

Она осмотрела мои запястья, убедилась, что часов нет — я ведь мог с них кому-нибудь позвонить, — и ушла. А я вымылся, завернулся в огромный белоснежный халат и только тут сообразил: как же я узнаю, что прошло полчаса? Часов нигде не видно. Я прилег на матрас и застонал от наслаждения: какой же удобный! Ладно, услышу, когда дверь откроется, и тут же сяду. Я прикрыл глаза — и от всех потрясений немедленно заснул. Проснулся с тяжелой головой, лучше бы и не спал. В воздухе витал приторно-сладкий запах дыма, я кое-как разлепил глаза — и уставился на парня, сидевшего на полу около моего матраса.

В огромной бледно-лиловой футболке и черных спортивных брюках, босой, он сидел и курил вейп, крепко сжимая его в кулаке. Он понял, что я проснулся, но даже бровью не повел. Не встал, не представился — продолжал сверлить меня неподвижным, как у ящерицы, взглядом и глубоко затягиваться ароматным паром. Мой взгляд невольно поднялся к потолку, где висел детектор дыма. Парень тоже туда посмотрел.

— Это реально все, что тебя в данной ситуации интересует? — смутно знакомым голосом спросил он. — Забей, на вейп они не реагируют.

Я приподнялся на локтях. Видимо, это какой-то местный работник. Как же с ним поздороваться: формально или достаточно обычного «привет»?

— Здравствуйте, — наконец выбрал я. Парень слегка нахмурился, и я торопливо исправился: — Привет. Добрый день. Я… — А вдруг мне нельзя говорить всем подряд, кто я? — …Мне сказали ждать здесь.

На лице парня было написано, что он ждал какой-то другой реакции. Мы долго смотрели друг на друга. У меня в голове крутилась глупая мысль, что стрижка ему очень идет: прямая густая челка и выбритый затылок. Лицо у него было самое обычное, даже не скажешь, что он в шоу-бизнесе работает: скулы широкие, глаза немного опухшие, уши торчат.

— Ты меня не узнал? — наконец спросил он.

Я виновато улыбнулся. Может, это какой-то помощник маркетолога или хореографа и он был на видео тренировок, но я его совершенно не помнил. Взгляд был отчего-то знакомый, но узнавание прокатилось по краю сознания и исчезло. Парень склонил голову набок:

— Ты прикалываешься, козел?

Нельзя ссориться с работником продюсерского центра в первые минуты знакомства! Просто не буду признаваться, что смотрел все видео группы в соцсетях, тогда с меня взятки гладки. Я быстро сел на корточки и поклонился ему, сложив руки на коленях.

— Извини, — миролюбиво сказал я. — Я в последнее время так много работал, наверное, пропустил что-то. Ты… — Ладно, вдруг попаду пальцем в небо. — Ты хореограф?

Парень затянулся своей сигаретой так, что в ней что-то забулькало. Лицо его помрачнело, хотя, казалось, куда еще мрачнее.

— Ты пишешь песни для группы? — убитым голосом попытался я еще раз.

— Ну ты и чудик. Ладно, это будет забавно. — Он резко встал. — Слышал, ты своим пением всех уделал на прослушивании. Жду не дождусь репетиции.

В его голосе мне почудилась нотка не то угрозы, не то насмешки.

— Эй… — неуверенно начал я. — А ты давно тут? Бао сказала, что через полчаса вернется, но у меня… — Я бессильно всплеснул руками. — Часов нет.

Брови незнакомца поползли вверх.

— С чего это ты зовешь ее по имени?

— Она так велела.

— Дурдом какой-то. Сейчас придет, куда она денется. — Он смотрел на меня так, будто я не то оскорбил его, не то напугал. — До встречи, чудик.

Парень вышел за дверь, и я тут же вскочил. Оставшиеся пять минут до прихода Бао я крутился перед зеркалом, лихорадочно пытаясь привести себя в порядок, чтобы лучше вписываться в местное общество. Мне не хотелось выглядеть, как «козел и чудик», поэтому я наскоро побрился одноразовым прибором, который нашел в шкафчике, умылся и зачесал назад волосы. На этом этапе Бао и вернулась.

Я выскочил ей навстречу из ванной и успел увидеть, как при входе в комнату ее лицо из приветливого стало недовольным.

— Ты тут курил? — Я замотал головой, но ее это не убедило. — Не ври, я чувствую запах! Отдай немедленно — курение тут строго запрещено.

Она сурово протянула ладонь в мою сторону. Проще всего было сказать, что ко мне приходил какой-то парень с вейпом, но, во-первых, это звучало как отмазка, во-вторых, я и так произвел на парня отстойное впечатление, а судя по словам «до встречи», он выполняет тут какую-то важную работу и мы еще пересечемся. У него был такой острый, пронизывающий взгляд, что я не сомневался: он как-то узнает, если я на него нажалуюсь. Вот отстой!

— Госпожа Бао, простите меня. — Я опустил голову. — Такое не повторится. — Она продолжала протягивать руку в мою сторону, и я брякнул:

— У меня была одна сигарета. Я хранил ее для самого счастливого момента в жизни.

Меня снова царапнуло прямо по сердцу ощущением того, что я пошел по кривой дорожке: лгу в который раз за день и не краснею.

— Лучше не разочаровывай меня, — сурово сказала Бао и жестом позвала за собой. — Тебе повезло на кастинге, но я могу и передумать.

Я смиренно что-то пропыхтел.

Десять минут спустя я сидел в ярко освещенной комнате, похожей на парикмахерскую, а бритый наголо мужчина с пирсингом в носу меня разглядывал. Никогда не видел его в материалах о группе, но вел он себя как знаменитость, — я решил, что тут, видимо, так ведут себя все. Мне казалось, стилисты должны быть с ярким маникюром и стразами на лице, но этот был явно не из таких.

— Сделаю сам, никого не надо. Лишние люди — лишние уши, — сказал он и начал стричь мне волосы.

Оценить его работу я не мог — меня усадили подальше от зеркал. Закончив стрижку, бритый нанес мне на волосы какую-то мокрую смесь, подпилил ногти, больно выщипал в бровях лишние волоски и прилепил на лицо холодную листовую маску, пахнущую женьшенем. Госпожа Бао не уходила — сидела в кресле и быстро набирала что-то в телефоне.

Часа полтора спустя меня подвели к зеркалу. Вообще-то не так уж много во мне изменилось, но стрижка была отличная, волосы стали ярче и нестерпимо блестели. Они что, перекрасили меня из черного в черный? Прикольно!

— Очень круто, — сказал я, чтобы сделать приятное стилисту. — Благодарю вас, господин, вы замечательно потрудились.

Стилист хмыкнул.

— Да, понял тебя. — Он весело повернулся к Бао. — Макнэ из него что надо, четырнадцатилетние девочки с ума сойдут.

Макнэ, или младший, в любой группе всегда был самым милым, вежливым и славным из участников. Прошлый макнэ — Кибом — был именно такой. Ну, пока не впал в депрессию и…

— Одевайся. — Бао протянула мне стопку аккуратно сложенной одежды. — Мы выбрали тебе наряд для встречи с группой.

— Ой. — Я благодарно принял одежду двумя руками и сразу заметил, что мне даже трусы и носки выдали новые. — Простите, что не прихватил ничего своего. Надо было взять на кастинг, да?

— Твоя одежда нам тут не нужна, — фыркнула она.

Я натянул белье и джинсы под халатом и только потом снял его. Бао со стилистом критически смотрели на мой торс, пока я торопливо натягивал футболку.

— Ну хотя бы не дохлятина, — констатировал стилист. — Мышцы есть, но килограммов пять сбросить надо.

Я удивленно глянул на него, шнуруя новые кроссовки. Чего-чего, а лишнего веса у меня точно не было.

— Сделаем, — сказала Бао. — Тело у него так себе, конечно. Плечи узкие, но одеждой компенсируем.

У меня невольно покраснели уши. Они все время говорили так, будто меня тут вообще нет, и это задевало. А еще очень хотелось есть, но я боялся признаться: не хотелось выглядеть капризным и требовательным.

Бао повела меня за собой, а я от голода даже не мог радоваться или волноваться в полную силу. Но мысли о еде сразу испарились, когда мы подошли к двери, за которой раздавались голоса. Я их сразу узнал.

Низкий, хрипловатый голос Джо, надменные высокие ноты Линхо, дерзкий и такой родной голос Пака. Похоже, они о чем-то спорили. Я что, сейчас правда встречу группу «Тэянг»? Пол начал медленно уходить у меня из-под ног, и я прямо пальцами сквозь кроссовки в него вцепился.

— Произведи хорошее впечатление, — сказала Бао, но это совсем не помогло мне успокоиться. — Немного позитивной энергетики нам тут не повредит.

И она распахнула дверь.

Разговор тут же стих, все трое уставились на меня. Комната оказалась небольшим конференц-залом — стеклянный стол, флипчарт на стене. Я ошарашенно оглядел участников. Линхо, крутейший танцор и вокалист, смотрел на меня так, будто искренне желал мне провалиться сквозь землю прямо сейчас, по глазам мачо и рэпера Джо ничего прочесть было невозможно, а третий…

Мой взгляд снова заметался по комнате в поисках Пака, но его не было. Вместо Пака рядом с Джо стоял тот парень с вейпом, только сейчас — без вейпа. Он был все в той же лиловой футболке, руки засунуты глубоко в карманы спортивных брюк, а выражение лица ясно говорило: «Выкусил, козел? Я же говорил, что мы еще встретимся». Так дворовая шпана смотрит на неудачников, поджидая их в подворотне на пути из школы.

— Ребята, представляю вам нового участника! — преувеличенно бодро воскликнула Бао: кажется, она тоже почувствовала, что градус неприязни в конференц-зале с моим появлением взлетел до небес. — Это Ли Син Хён, фантастический вокалист. Ребят ты знаешь, Хён, но давай для порядка я вас представлю. Это Линхо, лидер группы.

Она показала на Линхо, который в ответ на мой поклон даже головы не наклонил. Холодной вежливостью в этой ситуации считалось бы слегка кивнуть. Его неподвижную позу можно было прочесть только как «пропади пропадом, сгори и исчезни».

— Это Джо, наш блистательный рэпер, — уже с некоторой опаской сказала Бао.

Джо слегка кивнул, а я с немым вопросом повернулся к третьему парню: да кто это вообще такой?!

— А это Пак, наш прекрасный вижуал, лицо группы.

Я уставился на парня номер три, в голове — одни ругательства и ни одной связной мысли. Тот с вызовом смотрел на меня.

Пять лет я каждый день любовался на Пак Ин Сона в своем телефоне, и это абсолютно точно был не он.