Непринятый да Непринявший

К. Ограм., 2022

Сказ о землях, где Явный и Неявный мир размывают свои границы. Пока князь Олег теряется в пристанище призраков и духов, неявные создания сближаются с людьми. Тем не менее, то не мешает государствам воевать по вполне обыденным законам духа человеческого.Чуровский род, под покровом Чура, с самого Богдана тянет к себе Навь. Подданный им люд привык к странностям своих князей. Но даже при таком раскладе, никогда и никому не привыкнуть к смерти.

Глава 21

Байки

Тучи собирались над крышами Перуна. Ветер колыхал деревья. Но буря не спешит. Добрыня видел, как прошла та где-то в стороне. И досаду ощутил. Как же он задохся. Дождя не будет. Значит, хоть какому-то продыху не быть.

— Болит чего? — Воислав к нему тревожно подошёл.

— Терпит. — отбросил Добрыня и поднял глаза. Бока ж на деле разрывало. Испарина на лбу тесьму промочила. Дыханье грудь вздымало. Но Желан Добрыню щадить не собирался.

— А-а, девка! — десятник засмеялся. — Сопли утирай и бегом вдоль поля. Что? Нянька суетится?

— Воислав, свали! — Добрыня броском отмахнулся и кинулся куда велели.

До войны, честно сказать, его гоняли даже больше. Впервые, как Добрыня под Велес прибыл пять зим ещё назад, его так впрягли, что он мыслил тогда было: «Да к бесам! Жить хочу!» Какая Миролюба там? Какие обещания?! Хотелось просто бросить всё и удрать как есть! Почему так не решился? До сих пор не знает. Опосля ж Косториана Добрыне и не позволяли так скакать, как раньше. Пеклись, хоть и посмеивались, мол, «Княжеский зятёк. Коврик постелите». Желан Добрыню испытал и возмутился с такой дури. «Паря меня переживёт!» — десятник заключал.

Благо было лишь, что сам в Велесе Добрыня постоянно не сидел на мягкой. Хотел держаться на счету — порою упражнялся. Желан оценил и решил не упускать то.

Мышцы скрипели у Добрыни, мыслей — никаких. Исполнение приказа, и боле ничего! Он только висел на растяжке и вот уж мчится вдоли стен крепости столицы с остальными ратниками.

Сделав круг, они к началу возвратились. И, прошагав немного, Добрыня, стоя тяжело, опёрся на свои колени. Баян из ведра воды напился у колодца, наотмашь вытер рот рукой. Шмыгнув носом, протянул ковш салажонку³⁵.

— Погоди. Дай отдышаться. — Добрыня отмахнулся.

До нюха доносился дух приготовленного мяса. Добрыня мог поклясться, что готов быка сожрать. Мочи не было даже стоять. А надо, чёрт возьми, бежать, пока не расхватали. Не один он тут голодный. Потянулись воины в сторону, откуда веет. Надо резво дух ровнять.

— Гляди-ка. — Ратник рядом с ними кивнул куда-то. — Лепота.

Добрыня тяжело поглядел за взглядом. К ним приближались девки в окруженье стражи.

Баян, оскалившись, к Добрыне перевёл взгляд. Приглядевшись, сам Добрыня быстро распрямился, но тут же вернул положенье. Бок снова прихватило, да и голову держать труднее, чем он думал.

— Здравствуй. — Миролюба вышла из толпы хихикающих девиц. — Тебе дурно?

Вместо ответа у Добрыни что-то изрекалось, что — сам не понял. Он махнул рукой, отбросив:

— Ладно всё.

Княжна подступила и ладонь приблизила к щеке Добрыни.

— Что с ликом?

Добрыню жаром обдало, невольно он отвёлся, но княжна, похоже, того не замечала.

— Прости, что не узнала. Я не хотела тебя обижать. Но ты так… изменился. Совершенно иной лик. Голос только схож.

Добрыня вновь очи расширил и в землю упёр взор.

— Ты чего? — хихикнула Миролюба. — Слушай, я хотела тебе что-то рассказать. Пойдём.

Добрыня видел, как девицы смеялись за спиною Миролюбы. Да и сама княжна вовсю улыбалась. Чёртов Баян так же позади у девок опёрся о колодец и глядел вместе со вторым паршивцем, коего Добрыня впервые видел. Охранявшие девушек воины вдалеке стояли. А до ноздрей всё доходил запах жареного мяса. Оглядевшись и поняв, что только двое из дружины слышат разговор, Добрыня тихо произнёс:

— Возможно ль позже, госпожа?

Баян так подскочил, что привлёк Добрынин взор. Второй озадаченно глядел в спину княжне. Девицы смеяться резко перестали. Лицо самой Миролюбы на глазах вытягивалось. Княжна раскрыла ротик и выдохнула громко. Она дёрнулась и даже было замахнулась. Добрыня уже позабыл обо всём и распрямился. Удара не было. Княжна побежала прочь. А Добрыня всё стоял, тупо глядя вслед ей. Девоньки со стражей за Миролюбой поспешили.

— Ты что, не мог пройтись? — вопросил Баян.

А Добрыня, замерев, лишь глазами хлопал.

«Тьма! Надо же догнать! Обидел ведь, скот вшивый!»

Уже не видно было девок. Не догонит. А ещё прождав, уж понял, что с ходу не отыщет их. К Добрыне стала возвращаться прежняя усталость.

«А-а! Всё к бесам! Жрать хочу!» — и, пройдя мимо Баяна, он проследовал уже с ним в сторону гридницы.

Ближе к вечеру сидел он средь воинов и стон держал. На поляне группами расселись и смеялись ратники, много говорили, у Добрыни же ни на что не было сил. Три дня его уже гоняют, а казалось — вечность. Поздно Добрыня обнаружил, что о нём с княжной весть расходится и расцветает. Худшее, что он здесь мог, — на смех их что-то отвечать. Потом не отвяжутся. Уж в Велесе хлебнул. Молчал только Воислав, коему Добрыня пристыженно помолвил:

— Прости, тятька. Обидел я тебя сегодня.

— Да брось! — тот легко рассмеялся. — Не полезу к тебе больше. Желан — опытный десятник. Он знает, как тебя в строй возвратить, получше, чем я. Ты, впрочем, меня удивил. Все удары держишь, будто бы года метался.

— С князем говорил? — Добрыня вопросил.

— Ты о Ярославе? — Воислав смутился. — К чему?

— Ты же волнуешься, что он тебя ко мне приставил, когда в Велес отправлял. Напомнил бы ему о себе. Столько лет со мной печёшься. Я позабыл ему сказать, что и ты тут.

— Я к Желану обратился, тот же к воеводе. — пожал плечами Воислав. — Я гридник старый, моя служба идёт. Если каждый из нас будет о себе напоминать князьям, когда же им делами-то другими заниматься? Ты лучше расскажи, к чему княжну отверг?

Добрыня ухом уловил, что воины уже оставили данные речи. Другое что-то обсуждали. Добрыня ж пробубнил:

— Отверг?

— Она к тебе приходила, зазывала. Ты с чего-то не пошёл. — Воислав, поняв настрой дружинника, стал тише говорить. Тот в ответ вздохнул:

— Я так же, как и ты, на службе, Воислав! Она подошла, когда я сдохнуть собирался. Куда б я с ней пошёл? — Добрыня хмыкнул, помрачнев. — Да и на кой? Женитьбы мне не светит…

Помолчал старик дружинный и шею почесал с улыбкой.

— Быстрее сдался, чем я думал. — Воистав изрёк. — Столько лет об этом грезил.

Добрыня усмехнулся:

— А ты, смотрю, и рад.

— Я рад, что не дошло до вражды с князьями. — вздохнул дядька. — Я всё время опасался только лишь того. Ну, и что? Служить в Перуне останешься? Может, возвратимся в те края, с коих мы прибыли? В Велес?

— Нет. Меня там на смех и так подымали. Теперь просто не знаю, как смотреть в глаза им. — Добрыня опустил взор, буркнув тихо: — Какая там княжна, мне, простаку, да и без рода?…

— Ой, ты… — Добрыня услыхал Баянов глас. Тот, оказалось, молча сидел всё это время незаметно в тени и нож в руке вертел. — Княжны не настолько неприступны. Ответ за них лишь посерьёзней. Держать его перед её отцом или же братьями придётся. Сколи раз бывало так, что они замуж за простых шли. Мне родичи рассказывали о связях княжеского рода. Они ведь те же люди. Вон, князь Пересвет взял в жёны девку из народа. Из Алатыровых княжна пошла недавно замуж за кузнеца какого-то. А это ведь на наш век лишь.

— Брешешь… Кузнец и Алатырова? — отмахнулся Воислав.

— Вот те дух мой! Дошли вести.

— Да вести так же разошлись, что я княжну отверг. — Добрыня кивнул на дружину. — Байки — это байки. Народ без них скучает.

— Князь Игорь вовсе замуж взял ту, кого, казалось, брать нельзя. — Баян добавил.

— И к чему же это привело? — хмыкнул с ядом Воислав, Баян в ответ отбросил:

— Он ушёл за ней в мир Навь.

— Она князя утопила…

— Вот это брешь уже ты, дед, — ощетинился Баян. — Она на это неспособна!

— Она была русалкой. — не сдавался Воислав.

— Не знавши правду, чушь несёшь. — Баян грубо срубил. — Лучше замолчи.

Добродушный по обыкновению Баян сделался на миг гневливее змеи. Воислав об том спор решил не продолжать.

— Ладно, други, отдыхайте. — И прошёл к Желану.

— Ты с князем Игорем знаком был? — тихо вопросил Добрыня.

— Он был другом мне. Входил я в его личную дружину, а дед мой наставлял его.

— Я тоже слышал о печали Чурового рода. — отметил Добрыня. — Прошёл слух, что, мол, супруга князя Игоря была русалкой. Весь Сварог тому дивился. А она взяла — его под воду утащила.

— Марья не была русалкой. — Баян прекратил нож в руках вертеть. — Она дочь Ильма и явной жены — пусть тоже непростой. Марья первою исчезла. А куда ж идти ей, если не к отцу на дно? Игорь сам не свой был пред тем, когда ушёл. Нас попросил его оставить одного у брега. Мы его прождали, а когда пришли к реке, его уже и не было. Только меч и конь остались.

— Ты был настолько близок с ним?

— Марью знал и князя, так что могу тебе сказать. Марья неспособна была князя утопить, но вот оставить всё, дабы уйти в Навий мир, — на это Игорь, как никто, был способен. Так-то.

Замолчали ратники. Вечер наступал. Зябко было, и вояки вскоре разбрелись по лавкам.

Примечания

35

Салажонок — новичок.