Гипноз гравитации

Йольз Джангерс, 2020

Двадцать третий век… Компьютеры заменены белунами, летающими за их обладателями и общающимися с ними на равных. Легковых автомобилей на улицах нет – жители предпочитают перемещаться по воздуху на самопланах… Только данная фантастическая повесть включает в себя и нотку лирики: ведь и в то время люди не станут бездушными аппаратами, особенно, если на положение дел, в прилегающем к Земле пространстве, по-своему взглянет и другая, благородная, цивилизация.

Близнецы с прабабушкой катались на самопланах. Детям взлетать

не разрешалось, поэтому на их транспорте и была включена блокировка, зато их куратор кружилась в воздухе в свою волю — надо же поддерживать форму, иначе, того гляди, старухой могут назвать.

Пропел контрольный сигнал прогулочной площадки — всё, четырехлетним детишкам пора отдохнуть, полученная нагрузка — оптимальная.

— Всё ребята! Пора домой на тихий час.

— Ну, грэнди…

— Вы, что забыли моё имя — отчество?

— Его долго выговаривать… Да и вообще, ты родилась еще в двадцать первом веке, вот и любишь командовать.

— Ты хоть до двадцати одного считать умеешь…

Хоть и близнецы, а разные — Пересвет молча, съехал с площадки,

а этому Семарглу палец в рот не клади; вот и возраст дамы, практически выдал.

Тихий час после полученной нагрузки рекомендуется, но как быть, если малыши все равно спать не хотят…

— В белуне сказочку найдите и незаметно засопите. — Прабабушка опустила детский поисковик пониже. — Когда я была маленькой, в семьях были и телевизоры, и интернет. Там мне показывали «В гостях у сказки».

— Сказки не интересны… Грэнди, а в своем белуне ты, что так рассматриваешь? Сказку?

— Прогноз погоды.

— Ха! Это и есть в гостях у сказки…

— Семаргл, тебе всего четыре…

— Четыре с половиной! А сон для человека — пережиток.

— Ну — ну, посмотрим, как ты со своим пережитком справишься до конца дня. Пересвет, вон… Уже в пережитке.

Семаргл включил тонировку окна.

— Не любишь солнечный свет?

— А ты любишь, когда солнце в глаза светит?

* * *

Белун предупредительно пропел и через минуту в нем появились фигуры экзаменаторов.

— Итак, молодые люди, введите свой индивидуальный код…

Экзаменаторы на время убрали звук — совещались:

— Уже, судя по изображению кода — перед нами юные интеллектуалы.

— Набор изображений — в белунах…

— Но выбирали — то они код сами. А у того, что пониже ростом…

У Семаргла… Изображение еще и доработано.

— Вообще странно, близнецам только по семь лет, а они уже отличаются по росту…

И экзамен по математике стартовал. Первое впечатление о Семаргле быстро поблекло. Пересвет отвечал правильно почти на все вопросы, а

у его брата, в итоге, математических знаний отложилось менее двадцати процентов.

— В чем причина, Семаргл? Ты хочешь свой «Достаточный интеллект» получить только лет в пятнадцать?

Все засмеялись, в том числе и Пересвет.

— Но я не люблю формулы, которые в жизни никогда не пригодятся!…Да вот, надоедливое — как разложить «а» квадрат плюс «б» квадрат… Назовите чью — нибудь взрослую жизнь, в которой такое разложение будет нужно?

— А ты уже был взрослым?

— У меня теперь подростковый белун! Он мне сказал, что это нужно только на математических мероприятиях.

— Ладно. Давай о другом. Чем ты восполнишь свои математические пробелы?

— Я… Вообще — то… А, вот! Восход и закат солнца из года в год на каждый день указывается в одно и то же время, но это не так!

–…И о таком факте сообщил тоже твой белун?

— Нет. Это я сам заметил.

— Интересно, какова точность твоих наблюдений? Даже если поручить такое белуну, то при ясной и пасмурной погоде он будет выдавать разные показания. А держать все это у себя в памяти… Пока ты

не показал, что с памятью у тебя всё в порядке.

Обделённый, на данный момент, вниманием Пересвет вмешался радостным дискантом:

— Он даже совсем не помнит, что, когда нам было три года, нас родители взяли с собой на облёт Земли! Видео столько раз смотрели, как мы все летим в космосе… Я — то почти всё и так помню, это разве забудешь! А он только молчит при просмотрах. Видит там себя и удивляется…

Семаргл сидел потупившись. Экзаменаторы опять убрали звук:

— Ну, что, коллеги, проведём скрытую диагностику?

— Если его родители разрешат…

— Так мы не для огласки. Просто для информации — как нам быть с ним.

А Семаргл действительно грустил. «Странно» — думал юный интеллектуал — «что было в шесть лет — помню, в пять — тоже,

что — то — в четыре. Но чтобы совсем забыть экскурсию в космос, пусть даже в три года…». А закат солнца каждый год по времени, хоть немного, но отличается. И заметить это легко — по лучам в моём окне. В какое время они появляются из — за соседнего строения я — то помню…

Но в детстве легко и приукрашивать. Некоторые данные об этом Семаргл все же помещал в белун.

* * *

Долгожданный день рождения! Наконец — то четырнадцать! Теперь

с самопланов снимут блокировку и можно перемещаться по воздуху без родителей. Прямой путь над домами всегда короче, а чего стоит воздушная акробатика! Подарки приняты, теперь — в самостоятельный полет.

…На крышах — камеры наблюдения, но это по большей части формальность — на самопланах защита: с большой скоростью друг к другу не подлетишь. Да и если ты не закреплен, самоплан просто не запустится. С ними в воздухе Боян и Мила, брат и сестра, вот только дружат они больше с Пересветом. Семаргла же они именуют часто малышом, что уже обидно, он хоть и ниже брата, но всего лишь на четыре сантиметра.

— Малыш! — Мила была далековато, и Семаргл слышал ее через динамик. — Ты у нас продвинутый, что такое… лехха… леххавой автомобиль?

— Легковой.

— Ну да, наверно…

— Это в прошлые века было средством индивидуального передвижения, но только по земле.

— А что самопланов тогда не было?

— Были самокаты. Но они тоже только по земле двигались. Наши же автомобили именовались грузовыми, и работали они тогда сжигая жидкое топливо, как, в прочем, и легковые. Чуть атмосферу совсем не загубили. Кстати, современный самоплан тоже не идеал: хоть тихо, но шипит — пневматика по — другому не умеет, да и подзаряжаться надо… Мила, а у тебя уже индикатор моргает. Во-он, на крыше зарядник, тебе — туда.

Мимо медленно проплыл двухместный самоплан с сидениями. Немолодая парочка с каменными лицами держалась за окна своей кабины. Да, вот они — то точно тоскуют о легковых автомобилях.

Голос Бояна:

— Малыш… Ой, извини… Семаргл! Пересвет сказал, что ты «Достаточный интеллект» так и не заработал. Может, помочь? Пора же на жизнь зарабатывать.

Семаргл отвернулся.…«Зарабатывать».

— Не хочешь помощи, как знаешь. Передумаешь, обращайся. — Боян не стал навязываться.

А Семарглу как — то сразу расхотелось летать. Вот напомнил, некстати! Он этого никому не разглашал — нашли в его мозге какой — то особый участок. Вот что значит — быть под постоянным виртуальным наблюдением! Нашли, а мне — то что из того… Я здоров. Кажется даже на расстоянии «лечить» пытались, но хорошо, что почему — то отстали…

Парадокс: все знакомые отмечают положительно мой интеллектуальный уровень, а засвидетельствовать это официально без тупых формул и пустой болтовни, считай невозможно! Живу, вобщем — то, не нуждаюсь, но и к шеям предков тоже отношение имею… Как — то надо выкручиваться.

Четырнадцать лет — значит своё жильё! Семаргл просил себе последний этаж небоскрёба и такое нашлось. Здание было новым, с двумя проёмами для следования самопланов и пневмолётов; ему теперь можно стартовать прямо с крыши, но не все понимают, что это удобство. Пересвет вот, где — то в середине небоскрёба оказался, хоть вниз спускаться — хоть на крышу подниматься; время только терять.

Семаргл перепрыгивал из комнаты в комнату — все новенькое! Под потолком плавает новенький белун, ждет контакта с хозяином. «Домашняя хозяйка» ползает по его следам, придирчиво выискивая следы грязи и пыли… А вот спальное место чересчур мягкое, надо бы уплотнить.

Всё! Можно, как говорили раньше, и на воздух.

Над его небоскребом не было никого. Зачем так высоко подниматься, если спешишь, а для занятий воздушной акробатикой такая высота уже мало подходит из — за обилия мошек. К нему, на последний этаж, мошки не попадут, окна и двери там «продвинутые», но вот с крыши улетать вниз надо побыстрее.

Семаргл так и сделал, но вдруг его транспортное средство резко затормозило, и он сам даже повис на страховке! Что такое!?… Аварийный индикатор ничего не показывает… Непонятое чаще пугает.

При любой аварийности самоплан данной серии будет медленно опускаться вниз, а Семаргл висел в воздухе! Немало испугавшись, он нажал «вызов спасателей», но сигнала о том, что вызов прошел, не было!…Впрочем, всё — таки кто — то подлетает. Семаргл посмотрел в лицо подлетевшему…

Мужчина, далеко не юноша, среднего роста, одет, скорее старомодно, но что за чёткие черты лица! Да так не бывает… И он говорил; говорил, не разжимая губ! Стоп, может на нём маска… Но если даже так, то маска не простая, мимика — то есть. Семаргл даже не сразу осознал, что уже испытывает окрылённое состояние, если применить данный устаревший термин к его неожиданно переменившемуся настроению. Речь на очень красивом, четком языке, которая сейчас звучала, была понятна Семарглу!…Да и этого незнакомца — то он знает! «Что же вы так долго!?» — также не разжимая губ перебил его Семаргл. — «Я ведь даже забыл наш язык!». Ответом были краткие новости последних одиннадцати лет.

В состоянии, в котором прибывал Семаргл, внимательность притупляется, и только сейчас ему стало ясно, что оба они уже находились в какой — то затемнённой длинной комнате, а его визави стоял на полу, без какого — либо самоплана. Осознав всё это, недавний новосёл хотел тоже спрыгнуть на пол, но был остановлен как жестами, так и вразумляющими словами. Происходящее Семаргла уже нисколько не удивляло — он вспомнил всё!…А его визави подошел ближе. Затем он коротеньким стикером стал выводить узор над головой всё вспомнившего.

…Семаргл сидел на своём спальном месте.

— Это был сон?! — почти крикнул он вслух.

Как же так? Я же говорил на этом языке… Но на каком… Нередко сны быстро стираются из памяти, так было и сейчас. Но хоть что-то осталось — срочно записать!

— Белун! Запоминай… Я здесь одиннадцать лет. Я где — то в чём — то провинился… И я должен здесь что — то сделать…

И все?…Не богато. «Одиннадцать лет». Вот почему я не помню космическую экскурсию в свои три года! Но мне четырнадцать! Значит… А на самом деле я намного старше. Семаргл посмотрел на своё отражение, усилил резкость. Да нет, выгляжу четырнадцатилетним. Белун, а ты что об этом скажешь? Ответ последовал — что так можно выглядеть и в тринадцать лет.

Но некоторые слова «того» языка ещё не стёрлись.

— Белун! Кайше — сегодня; Каннесе — осень в одиночестве… У-у всё. Всё забыл! Белун, из какого языка эти слова?

Всесильный помощник задумался. В конце концов, прозвучал ответ, что похожие слова с таким переводом есть в четырех наречиях, но вместе оба слова не присутствуют ни в одном языке.

Вот так. Но не мог я это видеть во сне! Я днем давно уже не сплю!

За входной дверью послышался шорох. Белун тут же выдал лица подошедших, это был Пересвет с его друзьями.

— Милости прошу…

Те быстро вошли, но потом замерли, будто видя Семаргла в первый раз.

— Я какой — то не такой? — Семаргл, на всякий случай, отряхнулся.

–…Мы уж подумали, что тебя мошкара съела. — Это сказала Мила, но каким — то чужим голосом.

— Я не съедобный. А почему ты так подумала?

— Но, я же видела в окно… Ты пролетел, и тут же тебя облепила туча мошек… А потом… Я даже сейчас не могу успокоиться! — И её голос задрожал. — Потом мошки разлетелись, а тебя нет.

Чувствуя, что пауза может затянуться, Семаргл сымпровизировал:

— Ну, а чтобы все сделали на моём месте? Я сквозь этот рой и бросился обратно на крышу.

— Да как — то я не заметила, чтобы ты…

— Попадешь в такой рой — и тебя не успеют заметить.

Все трое ушли, а Семаргл уставился в одну точку. Потом ещё раз посмотрел на продиктованные белуну слова… «Каннесе — осень в одиночестве». Может ли у какой нации быть слово с таким смыслом?

Ну там — осень сухая… холодная, ветреная… Но чтобы — в одиночестве?

Вряд ли, чтобы это был сон. И что же от меня хотят «свои»? Я уже всё забыл.…Да и говорил ли он мне об этом.

То, что возле его головы водили подобием стикера он как — то помнил. Может на моей голове уже узор? Белун, быстро став зеркалом над его головой, это подозрение не подтвердил. А вдруг, тот визави какую — то инфекцию на мои волосы занес?! Срочно в горячий душ!…Не-е, белун, ты знаешь только земную заразу!

Действительно горячий душ смыл с волос не только мошек, но изменил настроение. И что я так перевариваю то событие? То ли было… А может, всё же — сон. Должен что — то сделать, а что именно?…Поди туда, не знаю куда. Он надел шапочку против мошек и направился на крышу.

Став на самоплан, он невольно посмотрел вниз.…Какая — то подслеповатая тонкая полоса мешала обзору. Что ещё с глазами… Наверно, сегодня не мой день, хоть и день рождения.

Новосёл вернулся назад (теперь — к себе домой; надо бы радоваться, да где уж тут), с досадой сорвал шапочку и повернулся к белуну:

— Что с моими глазами?

— Твои глаза функционируют без отклонений. — Ответ последовал практически сразу.

А действительно, полоса пропала бесследно. Семаргл подозрительно посмотрел на шапочку, затем, поразмыслив, медленно, с опаской, втянул свою голову в неё. Тонкая, желтая змея не заставила себя долго ждать… Итак, вспомнить бы, где я это чудо — изделие покупал… Он снова её снял и уже нормальным зрением стал разглядывать. Глупость какая — то! Данный примитив на шапку — невидимку явно не тянул. И материал самый обыкновенный… Тогда займёмся исследованием.

— Белун! Видишь, на мне шапка! Что с моими глазами?

Желтая змея, не дожидаясь ответа искусственного интеллекта, плавно к нему растянулась, и уже совсем по — змеиному стала его обвивать! А в глазах у Семаргла появился ещё один гость — маленький сигнальный огонёк. Вспышечка, двойная пауза, снова вспышечка, и снова двойная пауза… А белун, выражаясь образно, в рот воды набрал.

Итак, уже есть гипотеза.…Посмотреть бы на меня со стороны: то надеваю шапку, то снимаю; если что, скажу — хобби такое.

— Белун, почему ты ничего не сообщил мне, когда я был в шапочке.

— Восприятия тебя в данном головном уборе зафиксировано не было.

Развиваем гипотезу: визави, теперь точно был реален, и он что — то во мне активировал. Может быть тот, непонятный медицинским светилам, участок моего мозга. Таких извивающихся линий и сигнальных индикаторов я и так насмотрелся в обучающих программах, да и

не только. Я теперь что — живой белун?…Или же, учитывая, что

по — прежнему, мало что могу и, вспоминая прежние термины, я — живой компьютер?

Семаргл дал команду белуну не следовать за ним, а сам ушел в самую дальнюю комнату. Шапка надета, вон и индикатор уже мигает…

Что от меня хотят — то?… Рискну.

— Мой брат Пересвет.

Реакции на фразу, ровным счётом ни какой.

— Где сейчас мой брат Пересвет?

Он уже сорвать шапочку, но полоса вдруг быстро закрутилась спиралью, и в глазах Семаргла появилось подобие аватара со знакомыми очертаниями лица. При этом конец полосы был на голове Пересвета! Испугавшись, Семаргл сорвал шапку и бегом вернулся к белуну.

— Вызови мне Пересвета!

— Пересвет, у тебя всё нормально?

Удивленное лицо брата уже было понятным ответом. Отшутившись от своего же вопроса, Семаргл получил предложение оценить особенный кофе, который заваривает Мила.

Но эксперимент надо попробовать развить. Дальняя комната, шапочка, индикатор со змеёй…

— Где сейчас девушка Мила, сестра Бояна, который дружит с моим братом Пересветом?

И вот она, Мила… С желтым шнуром в голове…

— Пусть она забудет мою встречу с… — Семаргл запнулся. Как же его назвать? — Когда я о нем думал, я именовал его как визави.

Пауза затягивалась, но вдруг, где — то в голове прозвучали очень чёткие слова «от дзурниг гаи». Понимая авантюрность положения, он, тем не менее, закончил свою фразу данными тремя словечками. И Семаргл помчался к Пересвету, Мила — то была там.

— Мне обещали милое кофе.

Напиток оказался весьма своеобразным, но попробовать его явно стоило.

— Мила, а что ты так испугалась за меня сегодня?

Та посмотрела на Семаргла с нескрываемым недоумением. — Сработало!? С недоумением, но уже на Милу, смотрели Боян и Пересвет:

— Мила, у тебя даже голос срывался.

— Когда?…Вы о чём?

Семарглу дальнейший диалог стал неинтересен. Посидев, для приличия, еще немного, он поднялся к себе.

Я теперь могуч! Море событий за один день! Событий — и странных, и впечатляющих! Теперь, по — видимому, о моей встрече с этим… как его… с «От…» никто не ведает.

Только вот уже на следующий день выяснилось, что могучим он, вообще — то, не стал. Чуть ли не полдня просидев в шапочке, Семарглу стало ясно, что его возможности ограничены удалением из чужой памяти каких — либо кратких событий; ничем сверхъестественным больше желтая змея с мини — пультом его награждать не желали.

Он решил кое — что проверить. Приобрёл шапочку для морских ныряний, а когда её надел, то всё те же жёлтые атрибуты в его глазах без проблем проявились! Дело не в шапках — они обыкновенные. Просто они обтягивают голову и нажимают одновременно на тот «узор», который был начерчен при вчерашнем контакте.

И вот ещё… Сначала Семаргл принял это за совпадения… Чуть ли не каждый второй проходящий или пролетающий мимо него, вдруг резко менял свой курс движения. Причем, чаще люди словно хотели столкнуться с Семарглом! Реальных столкновений не случилось, но настроение такие «случайности», вообще — то портили.

Он забрался на свой этаж, здесь пробегать мимо него некому. Так,

а солнце опять не вовремя заходит… Неужели такое нормально?

* * *

Шестнадцать лет это уже полное совершеннолетие. Что уже удалось?

За два с лишним года после получения незримого узора на своей голове, выиграл «Достаточный интеллект», заставив экзаменаторов забыть и его неверные ответы, и информацию о необычности моего мозга. На полигоне, под руководством корифеев, занимаюсь дифференцированием наночастиц, участвуя в создании умных материалов. Нравится ли мне это? Вот если доверяли бы побольше… Друзей как не было, так и нет… Попробуй только заикнись о возможностях своего «узора»! — Тут же приходится шапочку одевать… Спрыгивая с крыши почти всегда смотрю по сторонам. Но нет, «От дзурниг гаи», похоже, про меня забыл. Но я, вообще — то и не расстраиваюсь… А уворачиваться от летящих навстречу самокатчиков я хорошо научился; здесь даже своя психология сформировалась — не так уж это и плохо.

Но простая логика подсказывала, что узором Семаргла одарили не ради завершения его официального образования. И вот однажды, возвращаясь поздно вечером с полигона, он опустился на свою крышу, зашел в свой этаж…

От привычной обстановки не было и следа. Та самая длинная полутемная комната! «От дзурниг гаи» на сей раз был не один, позади него стояла молодая девушка, но она в сторону Семаргла даже не смотрела. Снова зазвучала стертая из памяти прекрасная речь… «Осень в одиночестве» — как это удивляло! Но ведь у нас шесть времён года, да и год наш — почти двенадцать земных… А «осень в одиночестве» — это специальный отрезок времени, когда мы вот так можем общаться!…Но «От дзурниг гаи» — не один, значит сейчас не каннесе?

«Сейчас — каннесе» последовал ответ. «А эта девушка — почти такая же, как и ты, с миссией».

«Зачем во мне стирать настоящую память?…Забывать свой язык?»

«А разве твои голосовые связки озвучат нашу речь?»

Семаргл понял, что это действительно так: у нас в звуковом общении ротовая полость не участвует…

«В чём же моя миссия?»

«Передатчик на твоей голове, ты его узором называл, созрел для применения… Ты хоть теперь понимаешь, почему ты висишь в воздухе, а не стоишь как я… пусть будет, на полу?»

Семаргл посмотрел на девушку — как и у него, её ноги не касались пола.

«К делу. Ты со своего детства следил за поведением Солнца относительно Земли. Сказалась прежняя информация, хотя она в тебе сейчас и спящая. Используй свой передатчик для воздействия на влиятельных лиц. То, что будет происходить на ночном небе никого не должно удивлять».

«А подробнее?» — Семаргл почти ничего не понял: каких лиц и как это делать, когда можешь только стирать память…

«Твой передатчик созрел. Теперь он тебе будет подсказывать. Каннесе не безгранично, а вы у нас не одни. Не дал бы тогда, у нас, ложную информацию — не отрабатывал бы здесь. Хотя, кажется, тебе на Земле и не плохо. Возможно, в следующую «осень в одиночестве» будет новое задание».

…Нет, на этот раз он не «проснулся». Комнаты его этажа просочились наружу, как в анимационном переходе. Из висячего положения прыгать не пришлось, он стоял на своём полу.…В прошлую встречу я стоял на самоплане, значит, его ролики пола той комнаты всё же не касались. Но в мыслях вдруг что — то шевельнулось: какая — такая «комната», это же магнитный корпус для связи!…Или всё же придумываю? Раздвоение личности… Ой, только бы не вслух! Семаргл покосился на белуна… И снова внутренне ойкнул! То, что висело под потолком и близко не напоминало его продвинутого «друга».

Но удивление оказалось совсем кратким. Его окликнула девушка, присутствовавшая на аудиенции и «материализовавшаяся» вместе с ним

в той же его комнате. Девушка — то его окликнула, но не по-русски, хотя в ее внешности никаких иноземных особенностей не наблюдалось.

Она произнесла еще что — то не разжимая рта… Ясно, меня опять заставили забыть свой язык! Но висящее под потолком новоявленное чудище вдруг заговорило девичьим голосом:

— Выпусти меня отсюда.

Выпусти… Мой белун такого умел, а этот переводчик… Но после кивка Семаргла за стенкой сразу обозначилась площадка перед лифтом.

— До свиданья, наверно мы ещё пообщаемся.

Кого тут слушать, её или переводчика…

— Постой, а ты по — русски разве не говоришь?

— Мне русский не нужен, моя миссия — в Китае.

Всё. Лифт с неожиданной гостьей умчался вниз.

…Так, а где мой белун? Почему этот «От дзурниг гаи» у меня расхозяйничался! Там я какую — то неправду допустил. А здесь за такое не ссылают. Так кто всё — таки я на самом деле: землянин в двадцать третьем веке или… Эмоции в магнитном корпусе были положительными, а теперь? «От дзурниг гаи» гортанью и не выговоришь… Буду здесь называть его «ОДГ». Вот так! Имею права!

— Чудище, ты хоть белуном работать можешь?

От висящего под потолком не последовало никакой реакции.

— Переведи на русский «От дзурниг гаи».

— Координатор осени в одиночестве — «чудище» тут же ответило, причём голосом самого Семаргла.

Стало как — то неприятно. Впечатление, будто теперь от моего имени можно говорить что угодно…

Но в отличие от услужливого друга — белуна, «чудище» считало себя хозяином положения. Из него вытянулись два манипулятора, которые зигзагами затанцевали над головой Семаргла. Инстинктивно отмахнувшись от бесцеремонных щупальцев, он профессионально подметил, что материал манипуляторов очень похож на то, над чем он, вместе с остальными, трудится на своём полигоне.

А в глазах — знакомая змейка с индикатором… Шапочка уже не нужна… Он машинально поднял глаза на «чудище». А по нему, словно титры, пробегали какие — то снимки, причем так быстро, что ничего разглядеть было нельзя. Желтая же лента в его глазах намертво впилась в корпус «чудища».

— Съешь его — съязвил он вслух.

Как же теперь от этого избавляться, шапочку уже не снимешь… Но подкатилось и чувство гнева! Мной теперь распоряжаются! И где мой информатор — белун? Без него, в наше время, как без рук и без ног!

Семаргл подпрыгнул и, ухватившись за манипуляторы, притянул «чудище» к себе, благо никакой силы эти горе — руки не выказывали.…Так, а вот и разъем, правда, глухой. Ничего, справимся. Где моя электронная аптечка…

Разъём быстро раскрылся, но из него вырвался какой — то газ. Семаргл резво отпрыгнул, мгновением заметив под разъемом корпус своего белуна.

— Белун, тебя заковали?…Что это за газ?

— Включи вытяжку сам! Я — не могу! — звуки белуна прозвучали непривычно глухо.

Понятно, он сейчас, как бы в скорлупе. Через некоторое время признаки выброса газа прекратились, а вытяжка сделала свое дело.

И змейки в глазах нет — теперь знаем, как с этим бороться.

Наконец Семаргл освободил своего домашнего друга от внеземного кожуха. Хоть на самом деле белуны и не живые, но было впечатление, что его информатор сейчас выглядел опечаленным.

— Семаргл, тебе надо меня снова поместить в кожух, замкнуть его и дать ему час на самовосстановление.

— А мне это нужно?

— Меня немного доработали. Когда на этом, как ты его назвал, чудище, появятся бегущие слайды, произнеси чётко вслух: «Это обычное ночное небо. Так было всегда, просто вы не замечали». После того, как слайды погаснут, можешь кожух снова разобрать, и мы будем контактировать в привычном режиме. А о новом сеансе, который, видимо будет не скоро, я тебя предупрежу.

— Да я смотрю ты уже не мой, а их… Или, точнее не совсем мой.

— Но ведь и ты, как выяснилось, их…

— Философствовать тебя они уже научили?

— Это не философия. Это информация.

Белун его никогда не обманывал, да этого не могло и быть, если только данный «воздушный шар» исправен. Поэтому Семаргл полностью проследовал совету друга, и еле дождавшись бегущих слайдов на корпусе «чудища» с достоинством попугая произнес семь или восемь раз:

— Это обычное ночное небо. Так было всегда, просто вы не замечали!

При этом, когда он произносил второе предложение бегущие слайды начинали слегка искриться. Наконец кино закончилось, и Семаргл, не без удовольствия, разобрал эту корявую оболочку.

— Белун, ты теперь совсем умный. Растолкуй двойственной личности, что на самом деле она напопугайничала?

Странно. Белун ответил не сразу. Или это такой сложный вопрос?

— Твой, незримый никому, передатчик вживил сказанное тобой в сознание тех людей, от которых зависит многое.

— Вживил в слайды? Сказки! Я даже в детстве без сказок обходился…

— Я исправен, а значит, не обманываю. Их ты воспринимал как слайды. Это были окна преобразователя звуковых волн в команды памяти головного мозга. Твои фразы из них никто не слышал, но все они теперь точно знают, что обычное ночное небо — такое, каким оно будет с сегодняшнего вечера.

— И что такого с небом случится?

— А вот этого я не знаю. Увидишь.

— Есть ли опасность?

— Ни-и-какой. — Видимо для убедительности белун растянул слово.

— Вот здорово! Что будет — не знаешь, но точно не опасно!

А до вечера с его ночным небом ещё немало времени. Вот не знал бы ничего… А сейчас уже как — то не по себе. Спросить у «чудища»? Да уже надоело его собирать — разбирать, а потом проветривать… Надо кое — что проверить — слетаю на полигон, тем более что там средств защиты предостаточно.

На полигоне Семаргл почти кругом обошел плазменный реактор, пока, наконец, не увидел своего коллегу по должностной миссии, Аскольда. Над ним висел технологический белун.

— Семаргл, представляешь, эта технологическая надутость вместо советов по получению металлического аргона вдруг впала в лирику! Мол, несколько лет Земля пролетала сквозь запыленный участок космоса, а теперь она из него выходит, и небо сегодня вечером будет, наконец, почти настоящим. Надо этот белун отдать на тестирование, а то, чего доброго, ещё стихами заговорит.

Потянувшись к технологическому белуну Аскольд чуть не натолкнулся на Семаргла. И натолкнулся бы, но, натренированный на такое, обладатель головного узора легко увернулся.

— Я дождусь вечера здесь?

— Ты такой трудоголик? Тогда последи за реакциями, пока я отнесу этого зануду на тестирование.

Вечер, наконец, подкрался. Только вот у климатических служб на данный вечер был запланирован локальный дождь. Тучи, правда, были не сплошными…

Сколько звезд в неправильных черных щёлочках! Семаргл вызвал Пересвета:

— Посмотри на небо.

— Это еще зачем?…Ну, смотрю. Какая — то птичка пролетела. И, кажется, дождь устраивают…

— И больше ничего не видишь?

— Послушай, Семаргл! Ты думаешь, мне больше заняться не чем? Или говори, что я там должен увидеть…

— Звезд не многовато?

— А это очень важно?…Звезды как звезды! У тебя всё?

Вот так! Но, что — то, как — то не верится в то, что это моя работа…

Чуть позже вернулся Аскольд, но разговор с ним о ночном небе прошел, примерно в том же ключе, что и с братом.

Семаргл полетел домой, то и дело, задирая голову. Хотелось верить, что эти звездные скопления к Земле не полетят. Но что происходит? И что кроится за моими заклинаниями к «чудищу»? Мой белун теперь поумнел. Пусть рассказывает!

— Белун! Откуда столько звезд на ночном небе?

— Это в том числе и твоя работа…

— В том числе? Значит я не один такой?

— Одну из других ты здесь видел.

— М-да… Русская китаянка… Белун, за кого вы меня принимаете? Я не могу управлять небом! Я обыкновенный!

— А ты и не управлял. Управляли твои… Те, кого представляет «От дзурниг гаи». А ты, вместе с такими же как ты, были чем — то вроде самопланов.

Семаргл затих. Вообще — то нового белун и не сказал, что — то подобное и так вертелось в его голове. Что же, попробую добраться до истины сам.

На следующие вечера дождей не заказывали. Темное небо копировало ночные огни огромного города, но пролетающие и проходящие обыватели на это даже не обращали внимание. Семаргл уже привык к некоторым своим особенностям, но такой пропасти между собой и остальными он ещё не испытывал.

Доверие, к «обновленному» кем — то, своему белуну стало падать. Хотя откуда именно данный кто — то сомнений и не было. Семаргл зашел в общественную обсерваторию, быстро авторизировался и прильнул к зенитному тахеометру. Вот они, небесные светящиеся гости. Тахеометр сразу выдал нужную информацию — «новые» звезды перемещаются по видимому небосводу. Но это перемещение было не в сторону земной поверхности, невооруженным глазом такое и не заметить. Также, практически сразу, тахеометр отделил небесных новичков от старожилов видимого космоса и от околоземных спутников, хотя все они также были в незаметном глазу движении. Новички летели по траекториям, все вместе напоминающим усечённый конус, хотя усечённым конус был лишь потому, что его возможная вершина была скрыта земным горизонтом. А вот определить, куда направлена вершина конуса, а следовательно и пункт назначения полета «новых» звезд, общественному тахеометру оказалось не под силу.

…Следил я за нашим светилом, и необъяснимая логика нашёптывает — куда именно эти новички несутся по космосу. К Солнцу! Вернее — в Солнце… И в чём тут такой страшный секрет? Может Солнце надо спасать?!…Спасай, могучий Семаргл, спасай.

С такими невеселыми размышлениями он вернулся домой. Но, в конце концов, «ОДГ» на злодея как — то не тянет; тем более я общался с ним чуть ли не с радостью, на сколько контакт можно вспомнить…

Однако в общественную обсерваторию Семаргл зачастил теперь чуть ли не ежедневно.

* * *

Прошел год. За это время поток астероидов, летящих к Солнцу, порядком поиссяк. Да и интерес самого? Семаргла к данному космическому явлению заметно поубавился — ради чего раскапывать истину, когда всем другим это не только не интересно, но даже факта события никто не видит!

Но за это время на его этаже появился электронный телескоп, прибор без оптики, но демонстрирующий объекты видимой части звездного неба. В итоге облик ближайших соседей матушки — Земли он представлял уже не хуже, чем лицо родного брата.

Семаргла давно смущало одно обстоятельство. Двадцать третий век, многое ушло вперед по сравнению с предыдущими веками… Многое, но не всё. Слетать в космос на экскурсию, для любителей такого — дело обыденное, но только вокруг Земли. А вот — к планетам, не говоря

уж — за пределы солнечной системы… Понятно, что двигатели, основанные на сжигании топлива, не на многое способны, но почему до сих пор так и неподвластна, ни гравитация, ни энергия космических излучений… Не улетишь далеко и на солнечных батареях… Не держат ли людей в сторонке, кто — нибудь, типа «ОДГ»… И то, что сам Семаргл связан «с ними» для него же выглядело, скорее, недоразумением. Семаргл — старинное славянское, земное имя, и он им гордился. А «тот» язык, хоть и красивый, но он уже от других существ. Теперь уже других…

Экскурсия вокруг Земли! Четырнадцать лет назад такое уже было, но «было» для Пересвета, для меня же — только по слухам… Сначала — самолёт, из него — в аэродинамический диск и, через полчаса — высота 200 километров. Телескоп с собой Семаргл не брал, здесь такой есть, даже получше. Экскурсантов — двадцать человек, девятнадцать из них любуются красавицей — Землей, но один прильнул к телескопу.

…Что — то не узнаю я Юпитер. Почему за земной атмосферой он выглядит по — другому? Та же овальность, те же размеры, но — поверхность? Откуда такие полосы? Семаргл настроил телескоп на максимальное разрешение…

Из полос на Юпитере, которые незаметны с самой Земли, то и дело проступали маленькие огоньки. Значит, вот откуда астероиды! Такое даже немного разочаровало, он — то думал, что «ОДГ» хотя бы из другой звёздной системы! Но на Юпитере жизнь невозможна… Эх, Семаргл! Во — первых, какая жизнь! А, в — десятых, почему на Юпитере? Внутри можно создать куда больший комфорт, чем на открытой поверхности…

— Молодой человек, что в этой черноте Вы нашли интересного?

Семаргл оглянулся. Девушка рядом просто сверлила его глазами.

— А я, девушка, фанат чёрного цвета.

Стоп. Что — то знакомое лицо. Русская китаянка! Но когда садились в самолёт, что — то я её не заметил…

— Перейдём в магнитный корпус! — Девичий голос из неразжатых губ послышался приказом.

— Так сразу, взяла и раскомандовалась!

Одновременно Семаргл глазами считал пассажиров диска — вместе с ним двадцать. Тогда как могла здесь взяться эта девица? А она, может быть, понимая его недоумение, отвела в сторону свой кулон на короткой цепочке.

— Не упрямься. Нас могут услышать. — Голос исходил из её «кулона».

— Что же ты от меня хочешь? — Семаргл опять прильнул к телескопу…

Ответила ли ему русская китаянка, нет ли… Но на Юпитере появилась и стала расти тёмная точка, быстро оформилась в идеальный квадрат, который закрыл собой всё в телескопе! Приключения в космосе… Они вдвоём висели над полом магнитного корпуса. Посещение номер три. Но на этот раз без «ОДГ»…

Когда рушатся планы, то такому никто не радуется:

— Послушай, китаянка!

–…Я Джия.

— Да хоть «ОДГиха»! Я на экскурсии в космосе. Ты другое время не могла выбрать! Да и вообще, как ты попала сюда?

А Джия, не создавая перебранки, сняла, просто неоткуда, с совершенно гладкой стены магнитного корпуса, нечто уместившееся в ладонь и протянула ему.

— Отдай это своему компьютеру… Забыла, как теперь помощника называют?…Подсказывают — белун. Ну да, он же летать может… Отдай

это белуну, он знает, что с данной вещицей делать.

С её последними словами магнитный корпус пропал. Вместе с ним пропала и сама Джия.

Семаргл стоял, как и раньше около телескопа, как — то украдкой, поглядывая на остальных экскурсантов.…Нет, для остальных здесь ничего не произошло! А уж не гипноз ли всё это? То, что ему протягивала Джия, он всё же аккуратно взял, а теперь… Да это же обыкновенная губка, которыми моют младенцев! Да ещё и со знаком стерильности! Не исключено, что надо мной заодно и посмеялись.

Ворох вопросов и все без ответа. Джия эта, что, летать умеет? Впрочем, рта она не разжимала, и в прошлый раз, кажется, тоже… Значит она полностью «оттуда»? А «оттуда» это, всего лишь, Юпитер… С виду же чисто наша девчонка, даже мне казалось, что я её где — то раньше видел.

Однако, если уж не праздник, то знаменательное событие было испорчено. Разве устроит положение, когда в любой момент тебя могут куда — то выдернуть, причём, из пустого места… Он снова посмотрел на Юпитер в телескоп. И как этот магнитный корпус в один шаг допрыгнул до орбиты Земли? Мистика! А может правда — гипноз? Только зачем? А разве не было разновидностью гипноза мои фразы для чудища «Это обычное ночное небо. Так было всегда, просто вы не замечали»? От последней мысли Семарглу стало совсем не по себе.

Диски для экскурсий обладали подобием искусственной гравитации, но её хватало только на то, чтобы не переворачиваться с ног на голову. Семаргл дождался, пока всех остальных понесёт в противоположную от него сторону и быстро бросил детскую губку в уловитель мусора. После одним взмахом подплыл к экскурсантам, а то другие не поверят — был на орбите, а Земли из космоса не видел.

Из — за пульта поднялся проводник. Он двинулся в сторону телескопа, а потом приплыл к Семарглу:

— Уважаемый экскурсант, это Ваше. Больше не теряйте.

Губка! Но, я же её выбросил!

— Вообще — то, мне она не нужна. Я её в накопитель отправил…

— Значит, накопитель мусора такое не принимает. Да и странно: взять с собою вещь в космос, чтобы там её выбросить!

— Возможно, надо мной подшутили… Подсунули, одним словом.

Но чтобы не привлекать к себе совсем уж лишнего внимания пришлось губку снова взять. Только какая — то девочка — подросток ещё долго смотрела в его сторону и, почему — то радостно, улыбалась.

Оборот вокруг планеты завершился, вновь самолёт, теперь уже для плавного спуска. Несколько минут позже он уже стоял на своём самоплане, как казалось такое средство перемещения по воздуху куда современнее самолёта, хотя на нём высоко и не подняться — просто замёрзнешь.

До дома далековато, но в этом ничего страшного. Семаргл взмыл вверх, но тут же чуть не столкнулся с двумя другими, куда — то опаздывающими. Его свойства притягивать других научили и хорошо уворачиваться, но здесь даже защита самоплана не успела сработать — пришлось сделать сальто. Лишь мельком увидев площадь аэропорта, он вернулся в вертикальное положение, но после того не полетел, а приземлился. Семаргл внимательно посмотрел, на то, что увидел мельком. Двухместный пневмолёт готовился с комфортом унести двух пассажирок — Джию и девочку — подростка, ту, что летела с ним на диске. Хоть это и не этично, но сумел тихо снять их на камеру. Возможно, пригодится — появились дополнительные вопросы.

Вбежав на свой этаж, экс — космонавт тут же обратился к белуну:

— Белун, что ты знаешь о гипнозе?

Ответ последовал не сразу. Видимо, не обиходная информация обрабатывалась.

— Для тебя сейчас более актуально то, что ты сам, совсем недавно, был под сильнейшим гипнозом.

–!?…Значит, не зря я подумал. А это без ошибки?

— Любой гипноз, а их несколько видов, есть дезинформация, вносимая через органы чувств. Для человека такое не естественно. Эта дезинформация из твоей головы, если так можно выразиться, просто торчит.

— Чего она касается?

— Но вот это мне не известно. Когда видишь примятую головой подушку, значит на ней кто — то спал. А вот кто…

— При последней встрече с «От дзурниг гаи» тебя усовершенствовали. Как это происходило?

— Семаргл, я же аппарат. Добавили информации… А как…

— То, что «От дзурниг гаи» представляет планету Юпитер, ты знаешь?

Белун взял паузу. Потом нравоучительно выдал:

— Этот объект не планета. И именуют его по — другому.

— И как?

Произнести название объекта звуковыми волнами белун так и не смог. После неудачных попыток, он сознался:

— У меня информация об объекте на наречии людей «От дзурниг гаи».

— Людей?

— Ты меня допрашиваешь, а я, ведь, аппарат.

— Хорошо. Что ты знаешь про планету Юпитер Солнечной системы?

— Период обращения вокруг Солнца 11,86 земных лет, примерная масса…

— Про его времена года что — нибудь знаешь?

— Только то, что там есть каннесе. И эта информация от тебя.

— Там шесть времён года. Это я, всё же, помню. Проанализируй — чем они могут различаться.

— На поверхности только силой ветра и плотностью смёрзшегося газа. — Белун сделал паузу, совсем как человек, который раздумывает. — Ну, а если под поверхностью, то, скорее всего, там только одно время года.

— Так и я думаю. Но почему — то их шесть.

— Семаргл, ты же сам не совсем земной… А спрашиваешь у меня, совсем земного.

— Когда я был моложе, мне моё положение казалось интересным. Сейчас же куда меньше. Мне не нравится, что меня могут использовать как аппарат.…Белун, посмотри это видео. Сможешь его прокомментировать?

И он дал посмотреть свою видеозапись с площади аэропорта. Анализ белуна затягивался, но это говорило о том, что он за что — то «зацепился». Наконец он заговорил, причём, как — то задумчиво:

— Понимаешь, Семаргл, девушка, что была тогда здесь, при приближении не выдаёт никаких своих грудных колебаний. Она не дышит.

— Триллер наяву?

— А ты дышал, когда с тобой общался «От дзурниг гаи»?

— Конечно!

— Значит, на самом деле, она и ты не одного ранга.

— Белун, ты сегодня особенно толковый, почему бы это?

— Ты последнее время стал мало со мной общаться. Возможно, я потерял твоё доверие после доработки «оттуда». А я устроен на продолжительную работу, иначе у меня могут появиться технические проблемы.

— Тогда давай двигаться дальше. Придумай, как разобраться в моей особенности. Что такое мне вбили в мозг, в результате чего, я

какими — то жёлтыми шнурами память у других стираю. Ты понимаешь, о чём я?

А вот про жёлтые шнуры или змейки белун и не ведал. Пришлось ему подробно всё рассказать. При рассказе, для убедительности, потребовалась шапочка, но вытаскивая её, Семаргл наткнулся на ту самую детскую губку, которую до сих пор так и не выбросил. Но это упущение он быстро наверстал, и губка вторично отправилась в мусороприёмник.

Наконец, объяснения о невидимом для белуна были закончены:

— Ну что, поможешь разобраться?

— У тебя в аптечке должен быть глушитель изотопов. Выпей его, а я потом просканирую твой мозг рентгеном — может, что — то отыщу. Но на такое мне нужно время.

Неожиданно белун подлетел к мусороприёмнику:

— Семаргл, ты это недавно выбрасывал?

На полу, как ни в чём не бывало, лежала та самая детская губка.

— Да, выбрасывал…

— Семаргл, это не совсем губка… Точнее — совсем не губка… Это маскировочная имитация. Лучше пока не трогать…

Далее главным персонажем на этаже Семаргла стал его белун. Он провёл рентгеновскую съёмку, довольно долго её анализировал и, наконец, зазвучал:

— Семаргл, введи в меня запрет на передачу данной информации другим сторонам.

Совет белуна был выполнен. Началась демонстрация рентгеновской съёмки в максимальном увеличении.

— Вот, Семаргл, видишь едва заметное облачко? Так вот это не твоё. Не с твоим мозгом, не с черепной коробкой оно никак не связано. На разных кадрах это облачко в разных участках головы и, скорее всего, оно мягкое. Но оно, по — видимому, всегда под теменной частью твоего черепа. Считаю, что это передатчик, он у тебя и работал, передавая внушения. Но самое странное — другое. Это микрооблачко значительно старше тебя.

— Как мне такой чип вживили? Следы трепанации есть?

— Нет. Всё чисто.

— И почему ты считаешь, что чип старше меня самого?

— Клеточных связей в облачке не видно, но при сканировании кадров различными частотами оно всегда размыто, что говорит о долгой предыдущей эксплуатации.

«В принципе, ничего удивительного» — подумал Семаргл. Я же сюда сослан. Но неужели в данном пятнышке весь бывший я? И теперь бывший я — всего лишь передатчик? Выражение лица у экс — космонавта стало соответствующим, и белун не остался безучастным:

— Я такую работу провёл. Столько сравнений, столько анализов! А тебя, вот, расстроил!…Сейчас с тобой хочет пообщаться Мила. Подключить её?

— Подключай. Я же воспитанный.

— Малыш, мы нашли запись твоего полёта в диске! Что за юная сеньорита тебе губку подарила? Неужели у тебя такой круг общения?

Семаргл какое — то время молчал.

— Что молчишь? Нечего ответить?

— А ты не могла мне эту запись показать через белун?

— Тебе интересно как всё выглядело со стороны? Сейчас… Смотри.

Семаргл уже догадывался о том, где и когда он подвергся гипнозу. Запись его полёта, которую продемонстрировала Мила, окончательно расставила все точки. Вот он возмущается, машет руками, а та девчонка протягивает ему губку. Никакой Джии! Тем более — магнитного корпуса… Стоп, а как же тогда она назвала мне своё имя? Или здесь тот же гипноз?

— Мила, подожди… Ты мне видеоролик, я тебе тоже. Не оставаться же в долгу.

И он прокрутил отснятое на площади у аэропорта. Реакция Милы стала неожиданностью:

— Так эта девочка с Джией знакома? А где ты с Джией познакомился?

— А ты где?

— Она же ведёт видеоуроки китайского. Но ты — то китайским не интересуешься!

— Много вы с Бояном обо мне знаете… Эта девчонка помощница Джии. В губку был завёрнут полный курс китайского языка…

— Не умеешь врать, малыш, не берись. Чтобы получить электронный учебник, для этого надо лишь полететь в космос! Ха — ха!

И Мила прервала связь. А белун завис над губкой:

— Семаргл, вообще — то, данное изделие для меня. Подсоединить?

— Не многовато ли информации для одного дня? Даже оборот вокруг Земли ушёл на второй план…

— Можно и отложить, но она будет ползать за тобой по пятам.

— Ладно, давай. Хотя, чувствую, не развлечения мне уготованы.

Дважды оказывавшаяся среди отходов и ползавшая по не идеальной чистоты полам стерильная детская губка, присоединённая к белуну тут же его отключила! Но экран белуна остался рабочим. Как, вобщем — то и ожидалось, в экране появилась голова русской китаянки Джии, которая, как выяснил семарглов помощник, к тому же и не умеет дышать по — земному. Переводчик с шеи Джии по — русски уведомил о двух насущных проблемах. Во — первых, надо срочно убедить землян, что завтра атмосфера их планеты будет создавать оптический обман и они могут увидеть две Луны. Вторая проблема была не срочная, но не менее важная — с Джией ему надо будет встретиться, и желательно на дикой природе. Диалог «губка» не предусматривала; ему было заявлено о проблемах, с обоснованием, что сейчас не «осень в одиночестве», а быстрое решение необходимо. По поводу встречи, Семаргл ответил, что — если только в выходные, а вот услышали ли его…

Джия с экрана пропала, тут же включился белун. А вот «губка» выскочила, уже привычно упала на пол и словно загорелась невидимым пламенем, с шипением выделяя газ, чем очень напомнила, сложенную по — соседству в контейнер, оболочку «чудища». Когда «губка» совсем исчезла, и шипение прекратилось, Семаргл даже повеселел.

— Белун, не слышал, что мне сказала Джия?

— Меня же выключили. Впрочем, догадываюсь: тебе вновь надо собирать, «чудище», как ты его называешь.

— Это так, но не только. Джия хочет со мной встречи в безлюдном месте. Что скажешь?

— Я твой помощник, но не предсказатель. Фактов по данному поводу у меня нет.

— Хорошо. Тогда, что можешь сказать по поводу всего цирка? Поясняю: зачем нужен был этот сверхгипноз, да ещё в космосе? Зачем вообще нужна была «губка», если можно было мне просто сказать на словах?

— Здесь твоя, человеческая, логика. А какая она у них… Наверно, если бы эта Джия пришла к тебе, так сказать, в гости, ты бы, приняв её за равную, мог и не прислушаться к ней. О том, что ты летишь на экскурсию, было известно заранее, и это не тайна. Если тут не закралась где — то ошибка и Джия действительно не умеет дышать, то перед полётом такое бы точно заметили. Поэтому — одно дело видеоурок, другое дело — скрупулёзный осмотр перед полётом. А взял бы ты детскую губку от юной незнакомки… Вот подумай, взял бы?

— Взял, не взял… Эта бяка сама же за мной ползала…

— Семаргл, ты ставишь передо мной человеческие задачи, а я, если несколько раз ошибусь, могу отправиться и на утилизацию. Почему бы тебе не посоветоваться с Пересветом, с родителями, наконец?

— Они не готовы. Медосмотры в детстве выявляли в моём мозге непонятный участок, хорошо ещё, что до операции не дошло. Так что, мне с ними лучше помалкивать.

— Ну, может быть с Джией у вас будет больше общего.

— Да что — то мне так не кажется… Выглядит — то она ровесницей, но уже появилось предчувствие, что всё несколько иначе…

* * *

Свою сомнительную миссию, касающуюся «второй Луны», Семаргл исправно выполнил, что на следующий вечер вывело под звёздное небо чуть ли не каждого второго, только лишь затем, чтобы снять редчайшее небесное явление. Сам же Семаргл тот вечер провёл у телескопа. И действительно второй объект был весь в кратерах, и неспециалисту мог видеться и Луной. Только вот расстояние до этой, обречённой на расплавление, планеты было куда бóльшим, чем до настоящей Луны.

А всё ли «у них» рассчитано как надо? Быстрый нагрев такой массы может обернуться серьёзным взрывом!…И откуда «они» целую планету стащили? Она — то уж точно не из Юпитера вылетела…

А вот встреча с Джией не состоялась ни тогда в его выходные, ни в последующие свободные дни. Он даже сам иногда прилетал на дикую природу, насколько она виделась в его представлении. Но, то ли природа была не очень дикой, то ли Джию из Китая не выпускали.

И понемногу Семаргл начал об этом забывать. Но уверенность в том, что просто так от него не отстанут, в нём уже была твёрдой.

И вот, привычным маршрутом вернувшись с полигона на свой этаж…

Магнитный корпус… В нём стоит «ОДГ»… Всё это и раньше видели… А так хотелось поспать! Может быть, опять гипноз? И как же он затуманивает — то мозг? Уже не трудно додуматься, что всё вокруг — сплошное гипнотическое восприятие, а на самом деле — стол пыток…

«ОДГ» — координатор осени в одиночестве на этот раз смотрел на него очень пристально, но не издавал вновь ставшей знакомой старой речи.

— Что молчите, координатор. Мне бы поспать. — Взрослый Семаргл чувствовал свою беспомощность, и координатору он уже не радовался, как тогда, в первый раз.

— Последние четырнадцать с половиной земных лет, ты имел какую — то местную метку?

— То есть? — Но потом Семаргл вдруг понял, что «ОДГ» интересуется его именем и назвался.

— Так вот, Семаргл, восстановление Солнца завершено. Ты нужен на другом объекте.

Семаргл молчал. То образование, что было у него до земного бытия, теперь явно подзабыто. Но точно, что перемещаться можно только в период «осени в одиночестве», а этот отрезок времени очень короткий. Как же оттянуть такую развязку?

— Меня завтра ждут на полигоне, там будут проводить серьёзные испытания.

Теперь уже молчал «ОДГ», но такое молчание было контрастным. Вообще — то надо что — то делать… Неужели я настолько беспомощен?

Семаргл собрался и хотел прыгнуть, но… Бесполезно! От чего отталкиваться, когда висишь над полом! Резко, как было возможно, он рванулся к тому, что здесь можно было назвать стеной, и в прыжке от неё оттолкнулся… Всплеск низкочастотного гудения и, похоже, Семаргл получил хороший разряд! Словно спрыгнув на ходу с наземного транспорта, он катился… Но кувыркался он по полу своего этажа! Получилось! Магнитного корпуса — как не бывало!

А тряхануло его прилично… Это ещё хорошо, что я висел и не был связан с землёй, а то бы… Но, вряд ли, чтобы концерт был окончен; где мои шапочки? Шапочки, обтягивающие его головной «узор» быстро нашлись, и он спрятал их под одеждой.

— Белун, какое твоё мнение, меня надолго оставят в покое?

Электронный друг никак не отреагировал.

— Белу-ун!

Попытки включить домашнего собеседника ни к чему не привели. Не было и контейнера с оболочкой «чудища»… Кажется ясно: «они» сильнее! Впрочем, кто бы сомневался…

В любом жилье половина вещей хранятся по инерции или на всякий случай. Не был исключением и этаж семнадцатилетнего Семаргла. Потеряв привычного белуна, пришлось раскопать старенький телефончик, вот и пригодился.

— Пересвет, возможно я скоро надолго уеду. Присмотри за жильём. Как куда? В командировку. На сколько, точно не знаю. Ладно, спокойной!

Ещё полчаса назад ему хотелось поспать, а теперь… А нежданно разбуженный полудетский телефончик стал радостно обновляться. Появилась панелька с вопросом «Смонтированные видео перенести в фильмы?» Видео мне в детстве сбрасывали родители, они, что — монтажом занимались? Странно… Семаргл нажал на кнопку «Показать смонтированные видео».

Трёхлетние дети с родителями на экскурсии в орбитальном корабле… И где здесь монтаж? Телефончик, ты не бредишь? Так, покажи монтаж. Раньше ты такого не умел… Дисплей выделил трёхлетнего Семаргла, сопровождая выделение целой лестницей непонятных знаков.

Я вмонтирован в видео?! Вот это новость! Хотя доверять полуигрушке… А ещё, на твой взгляд, что смонтировано?

Конец ознакомительного фрагмента.