Стань себе родителем: как исцелить своего внутреннего ребенка и по-настоящему полюбить себя

Йен Кан Чжен, 2018

Если вы считаете, что достигли гармонии с собой – поживите неделю с родителями. Неважно, сколько вам лет, как только вы оказываетесь с ними, вы автоматически становитесь ребенком. Если у вас сложные отношения с родителями, то нахождение с ними вновь вызовет в памяти несчастливые и болезненные воспоминания. А родители будут обращаться с вами так, как обращались всегда. Но сейчас не так уж и важно, кто из вас прав, а кто виноват. Наши взаимоотношения с родителями – один из основных барьеров на пути любви к самому себе. Эта книга поможет преодолеть конфликты, берущие начало в детстве, и жить в мире со своей семьей и другими людьми. Из этой книги вы узнаете: – как развивается динамика отношений родитель-ребенок; – как ваше детство влияет на взрослую жизнь; – почему так трудно изменить своих родителей; – какие защитные механизмы мешают полюбить себя; – как исцелить своего внутреннего ребенка и позаботиться о его потребностях.

Часть I

Взаимоотношения «родитель — ребенок»

Глава 1

Личность ребенка и личность родителя внутри вас

«Ведь в каждом взрослом живет ребенок, а каждый ребенок — будущий взрослый».

ДЖОН КОННОЛИ, «КНИГА ПОТЕРЯННЫХ ВЕЩЕЙ»

Очень часто, когда моя интуиция посылает мне какую-то важную информацию, я ее игнорирую. В конце 2017 года я вернулся в свою прежнюю компанию на должность, которую занимала моя коллега, чтобы поработать за нее, пока у нее был отпуск по состоянию здоровья. Я испытывал довольно смешанные чувства.

Сначала я хотел отказаться от предложения. Пока менеджер объяснял по телефону сферу моих обязанностей, мое нутро кричало мне: «Нет!» На самом деле я не очень любил составлять бухгалтерскую отчетность, и при мысли, что мне предстоит делать это снова, моя мотивация была близка к нулю. Но важнее было то, что я знал: мое возвращение нарушит мир, который мне удалось построить между мной и моими родителями. Вот уже два года я был самозанятым, работая частным тьютором, и последние два месяца мои родители наконец перестали говорить о моей карьере. Если я приму предложение на частичную занятость в своей прежней сфере деятельности, это только напомнит им, что я не работаю на полную ставку где-нибудь на стабильной работе и не зарабатываю столько, сколько, по их мнению, должен зарабатывать. Опять мои родители примутся капать мне на мозги? Нет уж, спасибо!

Должен признать, что была часть меня, которая хотела согласиться. Целый год я работал не в полную силу, и дополнительный приток денег помог бы мне оплатить некоторые расходы за мои будущие книги. И не только это. У меня были хорошие отношения с бывшими коллегами, поэтому я чувствовал себя обязанным помочь им еще и из добрых побуждений. Я также считал, что любой человек, если он заболел, имеет право на перерыв и отдых. И пока у них отпуск, их ум должен быть свободен от рабочих проблем. Тем не менее моя эмпатия и неспособность говорить «нет» часто создают для меня проблемы, так как я соглашаюсь на то, о чем позже жалею.

Как я и предсказывал, менее чем через две недели после моего возвращения на прежнюю должность родители вновь подняли тему моей карьеры. Вначале меня очень раздражал отец, который постоянно торопил меня на работу, хотя я не опаздывал. Поскольку я писал по утрам, попросил для себя работу в дневное время, потому что не хотел, чтобы по утрам отец отвозил меня на работу. Я думал, что если он будет лишен возможности отвозить меня на работу, то и не будет подгонять меня. Конечно же, я ошибся. Его инстинкт контроля был настолько силен, что он чувствовал потребность каждый раз говорить мне, чтобы я выходил из дома пораньше, хотя и понятия не имел, во сколько начинался мой рабочий день. К счастью, это прекращалось, когда я особо подчеркивал, что успеваю вовремя. На работе я и так испытывал стресс, так что его постоянные напоминания не добавляли спокойствия.

Когда мне были переданы все рабочие обязанности и моя коллега наконец отправилась в отпуск, мое напряжение возросло. Практически каждый день, включая выходные, просыпаясь по утрам, я думал, какие из срочных дел я должен сделать. Несмотря на то что мой рабочий день составлял всего четыре часа, все мои мысли были только о работе. Я постоянно думал о заданиях, которые должен выполнить, и о том, как их выполнить. Все было настолько плохо, что однажды во время обеда мои руки вдруг начали трястись.

Из-за беспокойства, которое я постоянно испытывал, было трудно сосредоточиться на работе. Что еще хуже — в уме во время работы постоянно вертелись нытье и жалобы. Как только мне прибавляли заданий, мой ум раздувал из этого целую трагедию: «Достала эта работа. Не нужно было соглашаться. Все мое время и усилия не стоят этих денег. Я в это время мог бы сидеть дома и писать свою следующую книгу». К счастью, я умел быстро успокаивать свой ум с помощью практик осознанности, хотя постоянно испытывал поднимающиеся во мне приступы гнева и протеста.

Наши взаимоотношения с родителями продолжают жить в нас.

Однажды утром, во время своей обычной медитации, я вдруг начал плакать. Это было не из-за стресса. Это также не было жалостью к самому себе. Это было пришедшее понимание того, как часто я игнорирую этот тихий голосок внутри меня, который очень хочет быть услышанным. Это был тот же самый голосок, который я часто слышал, будучи ребенком.

Пока я рос, я часто чувствовал, что меня игнорируют моя семья и сверстники. Поскольку говорил я тихо и часто витал в облаках, люди иногда просто либо не слышали меня, либо не понимали, о чем я говорю. Мне всегда было трудно привлечь внимание людей, потому что все остальные были громче меня и умели высказать то, что хотели.

Было время, особенно в средней школе, когда мне было трудно заводить друзей и находить взаимопонимание со своими одноклассниками. Я сказал отцу, что хочу сменить школу. Но вместо того чтобы выслушать мои доводы, он сказал, что мой старший брат нормально себя чувствует в той же самой школе, и спросил, почему я не могу так же. В тот момент я хотел, чтобы отец проявил ко мне больше участия. Но он не проявил, и я понял, что должен проглотить это и сам справляться со своими проблемами.

Я также развил в себе способность угождать другим, во многом как моя мать. Часто это было за счет моих собственных нужд. Я нередко ловил себя на том, что говорю чему-то «да», только чтобы избежать конфликта. Это напомнило мне случай, когда мне было 11 и я заметил, что староста класса подтасовывал результаты теста. Я решил, что это несправедливо по отношению к другим ученикам, поэтому написал об этом письмо и намеревался отдать его нашему учителю. Но когда я рассказал маме об этом, она ответила, что не нужно поднимать шум и портить взаимоотношения со старостой. Ребенком меня учили сопереживать другим, а также приспосабливаться и не создавать проблем. К сожалению, это означало и то, что я вырос, веря, что нужды других людей важнее, чем мои собственные. Теперь, будучи взрослым, мне трудно настоять на своем и сделать так, чтобы прислушались к моему мнению.

Во время того сеанса медитации я впервые увидел и глубоко проникся чувствами моего внутреннего ребенка. Я всегда игнорировал его существование, не обращал внимания на то, что он хотел мне сказать. Когда мое нутро кричало «нет», я мог бы посвятить больше времени тому, чтобы понять чувства моего внутреннего ребенка, принять их, исследовать, почему эти чувства возникли. Вместо этого я часто соглашался с другими, не принимая в расчет свои чувства. Каждый раз, когда это приводило к проблемам, я говорил себе, что больше такого никогда не повторится. Но вновь и вновь я повторял одну и ту же ошибку — не прислушивался к тем сигналам, которые посылал мне мой внутренний ребенок.

Конец ознакомительного фрагмента.