День восьмой

Ирина Яновская, 2021

Вы когда-нибудь задумывались, что у каждой вещи может быть своя история? Или о том, что у вещей может быть душа, что они могут думать, грустить или радоваться? Людям нашего времени свойственно видеть в вещах лишь безличный объект, который можно использовать по своему усмотрению. Однако, если замереть и прислушаться, то можно узнать много интересного.

Потерянная жизнь

Жизнь моя только начиналась. Я лежал на витрине дорогого магазина среди своих братьев и сестер! Справа от меня вальяжно развалилось портмоне из коричневой крокодиловой кожи с золотым вензелем посередине и такими же золотыми треугольниками по краям. Я повернулся и дружески подмигнул ему. Мол, привет, как дела? Портмоне проигнорировало мой порыв завести с ним разговор, блеснув золотым тиснением.

«Больно и надо, — подумалось мне, но небольшой укол обиды я всё же получил. Мне сразу захотелось это компенсировать, и я взглянул налево.

«Чудо! Какая прелестная вещица!» На мгновение я замер от восторга, сраженный красотой соседки-монетницы. С трудом подбирая слова, я произнес:

— Дорогая, счастлив соседству с Вами! Как ваше утреннее настроение?

Наступила тягостная пауза, но я не терял надежды на ее ответ. И она ответила мне тихо:

— Благодарю! Настроение — восхитительное. Отчего-то я уверена, что сегодня обрету и дом, и хозяйку. Такое чудесное утро не может не принести мне счастья встретиться с ней… с самой изысканной, самой утонченной женщиной этого города!

Так как монетница говорила негромко, я невольно поддался в ее сторону и с удовольствием поддержал начавшуюся беседу.

— А вы знаете что удивительно? Я вчера тоже весь день был в предвкушении, что меня купят, но… как видите, я по-прежнему на витрине.

— Что сказать… значит не время вам покидать эти стены. А меня сегодня обязательно купят, никто из моей родни дольше, чем на день не задерживался в магазине. Часто нас, монетниц, делают и вовсе на заказ, и мы минуем этот унизительный этап лежания на прилавке.

С этими словами она чуть заметно потянулась и продолжила:

— Между прочим, сделана я из натуральной кожи страуса, а родом из популярного итальянского бренда, который выпускает роскошные аксессуары премиум класса более семидесяти лет.

Почувствовав, что явно не дотягиваю до нее, я смутился и тут же расстроился. Но ненадолго. Внезапно замочек в витрине щелкнул, и нас накрыло волной свежего воздуха.

Страх, любопытство и неведение вселилось аж под мою шелковую подкладку.

«Интересно, что будет дальше?» — подумал я в тот же миг. И представил, как большой, солидный мужчина кладет меня в карман своего дорогущего пиджака, и мы вдвоем вальяжно покидаем магазин. Потом он снова и снова достает меня, показывая и хвалясь перед своими друзьями. Его длинные, холеные пальцы расстёгивают мою серебреную молнию, и вот я уже не один. Во мне живут разноцветные шелестящие купюры, красивые пластиковые карточки и фольгированные визитки с фамильным гербом.

Рука продавщицы с браслетом на тонком запястье пронеслась мимо и взяла, к моему ужасу, не меня, а очаровательную монетницу.

«Ну, вот и все, — безнадежно подумал я, — даже попрощаться не успели».

— Девушка, это full exclusive! Мы выставили ее на продажу только потому, что заказчик не выкупил этот шедевр вовремя. Вам неслыханно повезло, — продолжала ворковать продавщица, вручая мою новую знакомую действительно очень красивой, молодой и модно одетой барышне.

— Какая изумительная вещица! — донесся до меня ее голос. — Беру!

Я тут же мысленно обрек себя на одиночество.

— Покажите мне еще вот этот мужской кошелек — совершенно неожиданно для меня попросила девушка. Та же рука с браслетом на запястье подняла меня с полки, и я оказался в руках покупательницы.

Она открыла мою застежку, проверила мое внутреннее содержание и нежно провела пальцем по шелковой подкладке.

— Его тоже беру, — решительно сказала она, — подарю мужу на день рождения.

«О, счастье, мы не расстанемся, мы будем жить в одном доме. Может даже увидимся на одной полочке в прихожей».

Как будто услышав мои мысли, монетница все также неромко обратилась ко мне:

— Голубчик, похоже, что и вам сегодня повезло!

— Похоже, что сегодня многим везет, — ответил я радостно.

Покупательница быстро расплатилась, и вскоре на дне ее дамской сумочки наши взгляды с очаровательной монетницей встретились.

Девушка шла по улице, явно куда-то торопясь, и с каждым ее шагом мы становились все ближе и ближе друг к другу. И вот мы уже соприкасаемся с ней всем, чем только можно соприкоснуться. Эмоции, прожитые в это утро, внезапно вылились в неудержимую страсть между нами.

Я еще не успел отдышаться, как молния сумки открылась, и женская рука извлекла меня на свет.

События неслись с огромной скоростью, и я не успевал их осознавать.

Меня завернули в оберточную бумагу и положили в подарочный пакет.

Сказать, что я грустил, не сказать ничего… Это были самые тоскливые часы в моей жизни. За одно утро я успел полюбить монетницу и тут же потерять её.

Наступил вечер, и наконец, в торжественной обстановке я был вручен имениннику.

Так началась моя новая жизнь. И в ней было все, о чем я мечтал лежа на полке магазина: и карман дорогого пиджака, и хрустящие купюры, и визитки, и пластиковые карточки, и много других приятных моментов для дорогого кожаного мужского кошелька. Я ожидал, что мое служение делу как-то отвлечет меня от мыслей о ней, о моей дорогой и любимой монетнице, но все было тщетно. Я страдал и ждал встречи с ней каждый день. Но, приходя домой, хозяин никогда не доставал меня из своего кармана.

Я молился всем богам, чтобы иметь возможность еще хотя бы раз увидеть мою возлюбленную. Но боги оставались глухи к моим просьбам.

Так прошло много времени. Я немного состарился от частого использования, но все равно был еще чертовски хорош. Хозяин по-прежнему дорожил мной.

А потом наступил день, вновь поменявший мою жизнь.

Хозяин в тот день был сам не свой. У него что-то не ладилось в бизнесе, да еще и утром он поругался с хозяйкой монетницы. Я кожей чувствовал, что добром это не кончится. Так и случилось. Выходя из банка, хозяин положил меня, не как обычно во внутренний карман пиджака, а небрежно пихнул в задний карман брюк. Как же мне там было неуютно! Карман был совсем неглубокий, и большая часть меня торчала на улице. Я ёрзал, стараясь проникнуть как можно глубже, но места для меня было там катастрофически мало. Мне захотелось крикнуть моему господину: «Дурак, что ты творишь, я держусь из последних сил, и сейчас выпаду! Ты потеряешь меня навсегда!»

Может быть, я бы продержался и немного дольше, но в этот момент на пути моего Хозяина возникла большая лужа, и он решил в размашистом прыжке форсировать ее. Прыжок был для него успешен, а вот для меня — отнюдь.

Лежа в грязной воде, я видел спину удаляющегося хозяина и тихо плакал, прощаясь и с ним, и с надеждой на встречу с моей драгоценной монетницей.

Вода постепенно проникала в меня, я раздувался и тяжелел, все глубже уходя на дно.

Попрощавшись с хозяином и монетницей, настало время прощаться и со своей жизнью. И вот, когда оставалось совсем чуть-чуть до того, как мутные воды лужи поглотят меня окончательно, в это самое время моего глубокого сожаления о расставании со всем, что было мне так дорого, судьба смилостивилась надо мной и меня выхватили из лап смерти чьи-то грязные руки. Но для меня это были самые лучшие руки на свете, несмотря на грязь под давно нестриженными ногтями и неприглядный вид самого владельца этих рук.

Конец ознакомительного фрагмента.