Школа Сказок

Ирина Эльба и Татьяна Осинская (2015)

Никогда бы не подумала, что однажды попаду в Сказочный мир. И не абы куда, а в настоящую Школу Сказок! Жаль, предупредить забыли, что учиться предстоит не на ведьмочку, а на настоящую Бабу Ягу! Только диета из добрых молодцев современных Ёжек не устраивает. Полеты в ступе отпадают из-за отсутствия прав, а Избушка на курьих ножках распугала всех женихов. Да еще и постоянные стычки с вредными богатырями! А сказки-то хочется! И желательно счастливой. Что значит Ёжкам принцы не положены? Придется ломать стереотипы. Ведь и у Бабы Яги должно быть свое «долго и счастливо»!

Заметка вторая, о гаданиях и покупках

— Батюшка, привези мне из-за моря цветочек аленький…

— Доча, у меня еще за твою чудо-траву условный срок не закончился!

— Верея, а почему у вас такой странный телевизор? Магические технологии?

— Можно сказать и так, — хмыкнула девушка, шагая рядом.

— На самом деле наш телевизор — это магический шар, просто немного видоизмененный, — пояснила Лина.

— Да уж, совсем чуть-чуть.

— Не смейся. Изначально магические шары использовались только прорицателями для упрощения работы с потоками будущего. Но со временем маги нашли ему еще несколько применений, одним из которых стала связь сквозь расстояние. И было это задолго до появления телефонов. А потом подумали, почему бы не использовать красивые камушки для массового оповещения? Вот тогда и появились первые кристаллы, предназначенные для передачи экстренных новостей, а чуть позже и развлечений.

— Здорово. Только теперь мне интересно, где телевизоры появились раньше — в нашем мире или вашем?

— Наверняка не знаю, но ход твоих мыслей уловила. Да, Яника, мы частенько заимствуем идеи у обычных людей, а потом подстраиваем под себя. И в этом нет ничего зазорного. Жить в комфорте хочется всем.

— С этим не поспоришь, — улыбнулась я, чем заработала ответные улыбки девочек.

Значит, меня дружно решили приобщить к магическому миру? Ну что же, сопротивляться не буду. Тем более, все это действительно интересно и увлекательно.

— Пришли! — возвестила Любава и первой шагнула к белоснежной скатерти с красным орнаментом по краю, расстеленной прямо на траве.

Опустившись на землю, девушка дождалась, пока все рассядутся, а потом прикоснулась к ткани и поздоровалась с кем-то невидимым. Помолчав мгновение, чему-то кивнула, а потом изрекла короткое: «Ужин».

Тут начались чудеса. На скатерти одно за другим стали появляться блюда с едой, от вида и запаха которых потекли слюнки. Чего там только не было! И несколько видов жареной дичи, и запеченная картошечка, и салаты, и сыры. В общем, много всего. И даже как-то позабылся факт, что я вроде была неголодная и решила прийти за компанию.

— У-у-у, — как-то печально протянула Любава, а потом тяжело вздохнула. — Ладно, сегодня устроим себе праздник в честь поступления, а вот с завтрашнего дня попрошу вас подавать исключительно диетический ужин. Мы, все-таки, девушки и должны следить за фигурой.

— Ешь — пока рот свеж, а завянет — никто в него не заглянет! — раздался ворчливый голос над поляной.

— Если будем отращивать бока, на нас тоже мало кто взглянет.

— Принцы не собаки — на кости не кидаются!

— Хорошо, мы просто хотим полезной пищи. И диета с принцами тут ни при чем, — примирительно произнесла Любава, потянувшись за куриной ножкой.

— Ага-ага, нашли дурака, — припечатала скатерть и затихла.

Зато на её поверхности появились кувшины с янтарной жидкостью и стойким запахом меда. Судя по веселым лицам девчонок, содержимое посуды было им хорошо знакомо и любимо. Значит, отмечать поступление будем на полную…

Где-то полтора часа спустя всем было хорошо. На поляне, выделенной в полное наше распоряжение, гремела музыка, а веселые Ёжки отплясывали у большого костра. Иногда кто-нибудь из девочек прыгал через весело трещащие поленья, получая в награду за смелость клубнику. Я тоже порывалась прыгнуть, но меня все время останавливали то Верея, то Хима. Я дулась и обижалась, но послушно отступала, дожидаясь, пока пламя немного спадет.

В какой-то момент моя деятельная натура всё-таки не выдержала и, улучив минутку, я прыгнула. И вот лечу я, лечу… И понимаю, что не долетаю! Но запаниковать не успела — что-то невидимое шлепнуло меня по мягкому месту, придавая ускорения, и вместо позорного падения в костер, я перелетела на другую сторону. Приземлившись, не устояла на ногах и по инерции упала на колени. Лишь легкий запах подпаленных волос свидетельствовал о недавнем прыжке.

— Ну, ничего себе! — выдохнула Любава, помогая подняться и спешно оглядывая на наличие ожогов.

— Ага, хорошо прыгнула.

— А приземлилась как!

— Ничего не болит? — перебила всех рыжая.

— Не-а. Еще хочу! И где моя награда?

— С тебя хватит, — засмеялась одноклассница, а потом пытливо заглянула в глаза. — Ты где так прыгать научилась?

— Не знаю, но мне понравилось! — заулыбалась я, а потом снова потребовала клубничку.

В ответ меня обозвали обжорой и вручили стакан с чаем. Очередную попытку обидеться пресекли тарелкой клубники, после чего усадили на плед и потребовали немного посидеть тихо. Как выяснилось, это требовалось для того, чтобы девчонки подготовили поляну для ворожбы. Начать решили с самого простого — кидания обуви. Кто вспомнил про это зимнее гадание — неизвестно, но ни отсутствие окна и забора, ни снега, ни даже валенок никого не остановило.

Встав в круг, и глядя друг на друга искрящимися глазами, мы сжимали в руках обувку и дружно недоумевали, что делать дальше. В итоге, так и не придумав ничего умного, Любава скомандовала: «Кругом!». Когда все Ёжки развернулись к лесу передом, она же первой запустила туфельку в полет. Не знаю, каким волшебным образом, но обувь рыжей попала прямехонько по макушке Химе.

— Так вот ты какая, любовь моя? — засмеялась Любава, а потом пригорюнилась. — Не, девочки, что-то тут не так. Кругом!

Некоторые после этой команды закачались, но все же повернулись. Стоим, опять смотрим друг на друга и думаем. Мыслительный процесс продлился недолго, так что за десять минут до полуночи все окрестные кусты были обстреляны балетками и босоножками.

Кусты в ответ ругнулись и что-то зашипели про непутевых девчонок, однако являть принцев пред наши светлые очи не спешили и инкогнито своё сохранили.

Разочаровавшись в глупом гадании, мы решили воспользоваться самым старым и проверенным средством — призывом. Инициативная Радомила взяла на себя рисование пентаграммы, а Тенья готовилась напитать её силой. Получилось красиво, а главное — зрелищно. Встав по кругу на равном расстоянии друг от друга, мы наблюдали за мерцанием неизвестных символов, зачарованные предстоящей ворожбой. А ровно в полночь по поляне поплыл неслаженный хор голосов, требующий появиться суженых-ряженых.

Мы так душевно пели, что следившие за нами непонятные маленькие мохнатики с писком рванули вглубь леса, а серый сыч как-то странно угукнул и взлетел ввысь, тут же растворяясь в ночном небе. Но нас, Ёжек, это не остановило, и мы продолжили развлекаться.

Первый из «суженых» материализовался минуты три спустя, напугав нас до икоты. Потому что это нечто выпрыгнуло из кустов, а не из пентаграммы, было с ног до головы увешано тиной, а на голове мерно колыхался одинокий камыш. И выражался этот некто так, что стало понятно — как жених он совсем не котируется!

— Совесть есть? — наконец изрек он, сбрасывая с себя и тину, и несчастное растение.

— Вообще или конкретно сейчас? — хихикнула Хима, поправляя пышные розовые волосы.

— В принципе, — мрачно изрек мужчина, а потом оглядел наш ёжкин круг. — Первогодки?

— Перводневки! — поправила Любава.

— Чего-то подобного и следовало ожидать. Куратор ваш где?

— Зло дремлет, — хихикнула я и была поддержана девочками.

— Уже не дремлет, — рыкнул мужчина и ринулся к нам.

Шустрый какой! Взвизгнув, мы побежали к другому краю поляны, рассчитывая скрыться от неизвестного. Но не тут-то было! Яркий огонек, сорвавшийся с рук мужчины и взлетевший в звездное небо, рассыпался сотней звездочек. В тоже мгновение на поляне стали появляться очередные непонятные личности с камышами на головах. Уж не знаю, сколько их было, но буквально за минуту они заполонили все пространство, окружив нас, маленьких.

— Пентаграмма вызова шестого уровня, — прорычал первый суженый. — Ставьте защиту и закрывайте пространство.

Повинуясь его приказу, вперед выбежало несколько парней, которые тут же принялись размахивать руками и что-то шептать под нос. Оставшиеся загородили нас от происходящего, напряженно всматриваясь в круг. А мы? Нам тоже интересно стало!

Растолкав мальчиков, мы пробились вперед и стали свидетелями захватывающего зрелища — явления настоящего суженого! Прямо в центре пентаграммы закручивался огненный смерч, с каждым ударом сердца набирая мощность и обороты. Когда воронка достигла краев рисунка, раздался громкий «пшик», следом за которым повалил «ароматный» пар.

— Фу-у-у, это чего?

— Сера, — прошептала Радомила побелевшими губами. — Мы вызвали сущность нижнего плана…

— Умер-р-реть от счастья, — рыкнула Верея, частично изменившись. — Он сможет преодолеть контур?

— Все зависит от того, сколько силы было влито. Тенья?

— Много, — коротко отозвалась девушка.

— Зомби мне в мужья! — выругалась некромантка, привлекая внимание незнакомых парней.

— Можем обеспечить, — хмыкнул один из них, подмигивая подруге. — Но поверь, живой мужик в доме намного лучше! Всегда есть кому ужин согреть. И не только!

— Упырь тебе ужин согреет, — огрызнулась Рада.

— Чего же вы, девушки, такие злые? Неприветливые. Мы тут, понимаешь, ваши жизни спасаем, рискуем. И никакой благодарности в ответ!

— Ты сначала спаси, а уже потом обсудим размер нашей благодарности, — прервала этот разговор Любава и оттащила испуганных Ёжек в сторону. — Что делать будем?

— Предлагаю смыться, — зашипела Пелагея, поглядывая на парней.

— Я за! — кивнула Хима. — Сумел напакостить, умей вовремя свалить.

— А Баба Яга против! — заявила Голуба, уперев руки в бока. — Это что же получается, мы тут кашу заварили, а этим — кивок на парней — за нас страдать? Не по-ёжкиному это!

— Согласна с мелкой, — вздохнула рыжая. — Надо спасать положение. Кто-нибудь помнит, какое заклинание мы читали?

— «Суженый-ряженый — явись, в пентаграмме покажись!», — процитировала Снежана. — Но с заплетающимся языком могло получиться все, что угодно.

— Это моя вина, — схватилась за голову Рада и начала оседать.

— Держи себя в руках! — прикрикнула на девушку Златоцвета, а Пелагея окатила холодной водой. — Нам могут понадобиться услуги некроманта.

— По воскрешению? — ляпнула я, заработав одиннадцать недобрых взглядов.

— Ой… — пискнул кто-то, привлекая наше внимание к пентаграмме.

А там, в уже рассеявшемся мареве, стоял… черт. Маленький миленький чертик, практически в костюме-тройке, если не считать того, что брюки были обрезаны выше колен. Зеленый цвет наряда хорошо сочетался с черной шерсткой, а круглые очки и указка в руках придавали солидности.

–…использование огненной стихии… Что? А где? Опять?!

Что «опять» — мы не поняли, но столько негодования было в этом писклявом голосе… В общем, мы решили устыдиться заранее: приняли покаянный вид и опустили головы. Если лишний раз не отсвечивать, то может, нас и не заметят.

— Огнеслав, ты чего творишь? У нас плановые общие занятия только через месяц!

— А это не мои ребята, — усмехнулся мужчина, заметно расслабившись. — Скажи спасибо вон тем красавицам.

Все, абсолютно все, повернулись к нам! Мы снова опустили наполненные любопытством глаза к земле и затихли, стараясь даже не дышать лишний раз.

— Ведьмы? — удивился чертик. — Так у вас же дипломная уже была.

— Мы не ведьмы, мы — Ёжки.

— Кто? — переспросил рогатый.

— Бабки Ёжки! — почти в один голос отозвались мы.

— Ёжки, значит. А почему со мной не было согласования о вызове? — возмутился черт.

— Наверное, потому что он — несанкционированный, — вздохнул Огнеслав и покачал головой. — Прости, Азазель, не уследили. Жалобы в администрацию будут?

— Нет, но этим мелким выговор. Кстати, а кто чертил пентаграмму?

— Я, — Радомила вышла вперед.

— Училась бы у меня, получила отлично по начертательной. Филигранная работа! Не хочешь перевестись? — вкрадчиво спросил рогатый.

— С-с-спасибо, но мне пока и на этом свете хорошо.

— Жаль. Ну что же, стирайте линии запрета, и я пошел. У меня лекция, между прочим, была в самом разгаре!

— П-п-простите, — прошептала некромантка и поспешила к контуру.

Пара изящных движений руки, несколько слов и затерев один из символов ножкой, Рада разрушила пентаграмму.

— Ну, все хорошо, что хорошо заканчивается, — широко улыбнулась Хима. — Мы пошли?

— Не так быстро, девушки. Сначала проведем воспитательную беседу, а потом… Парни, хватайте Ёжек и…

— Надругаться решил, ирод окаянный? — вдруг взвыла Любава, а потом вышла вперед и расставила руки в стороны. — Не позволю обижать моих Ёжек!

Из рук рыжей сорвалось зеленое пламя, в мгновение окружившее нас с девочками и скрывшее от загребущих ручек непонятных личностей. А дальше начался кошмар. Кто-то кричал, ругался и матерился. Потом послышался голос Ягини Костеяловны, которую Любава впустила в наш круг и тут же принялась жаловаться на бессовестных насильников, пожелавших надругаться над беззащитными девушками. То, что у половины девушек при этом были не совсем безобидные когти, дубинки и странные разноцветные сгустки в руках, жалобщицы в расчет не принимали.

Дальше нас убеждали, что эти самые личности вполне безобидны и всего лишь хотели растащить Ёжек по комнатам. Причин не верить родному куратору, которая нам теперь мамка-нянька, не было. Так что, погасив пламя, Любава прошагала до приглянувшегося парня и, картинно закатив глаза, упала в надежные объятия. Остальные последовали её примеру, и уже через несколько минут из стоячих остались я да Яга, взирающая на происходящее со смущением и какой-то обреченностью.

— А ты чего стоишь, красавица? Парня никак выбрать не можешь? — засмеялся Огнеслав.

— Не доверяю.

— Себе или парням?

— Не кому, а что! Клубнику, — прижимая подхваченную тарелку к груди, подозрительно огляделась я.

Мое заявление восприняли со смешками, а потом вереница из незнакомых ребят со слегка веселыми Ёжками на руках двинулась к общежитию. Ну что я могу сказать — вечеринка определено удалась!

* * *

— Э-э-э, — протяжный звук, наполненный невыносимой му́кой, донеся из соседней комнаты.

— Умертвия атакуют? — сонно отозвалась я, впрочем, не спеша открывать глаза.

Мне было хорошо, тепло, а главное — лениво. Голова после посиделок не болела, зато в теле чувствовалась непривычная усталость, свидетельствующая о чрезмерной нагрузке для организма. Чем эта самая нагрузка была вызвана, я помнила смутно, но судя по положительным эмоциям, чем-то веселым.

— Воды-ы-ы… — снова прохрипели из соседнего помещения, и раздался звук падающего тела.

То, что падало именно оно, я догадалась по последующим ругательствам. Пришлось сжалиться и, откинув теплое одеяло в сторону, пойти на помощь. По стеночке добравшись до кухни, я набрала воды в кружку, а потом отсчитала пять капель из флакона, оставленного на столе. Смутно помнилось, что это зелье должно было помочь взбодриться, но кто и при каких обстоятельствах его давал, ускользало от сонного мозга. Предварительно сделав глоток, поморщилась от кислого привкуса, но в голове однозначно прояснилось. Довольно вздохнув, я уже значительно бодрее прошагала по коридору и зашла к Верее. Несчастная дочь высших оборотней, тихонько стонавшая на полу, представляла собой очень печальное и помятое зрелище. Опустившись рядом, я осторожно приподняла девушку и всучила кружку, к которой тут же жадно припали. Секунд десять слышался только булькающий звук, а потом раздался стон облегчения.

— Яника, я тебя люблю!

— Лучше люби того, кто оставил флакончик, — усмехнулась я, помогая однокласснице подняться.

— И его тоже люблю!

— Вот ему при встрече и сообщишь. А сейчас предлагаю пройтись по комнатам и поделиться чудесным зельем с остальными.

Возражений не последовало, так что мы, разделив «лекарство» на двоих, отправились изгонять сонность и ленность из ёжкиной общаги. После посещения каждой комнаты мне вслед неслись признания в любви, а неизвестному благодетелю — в вечной преданности.

Так было ровно до седьмого этажа, где жила наша предводительница — Любава. Рыжая, в отличие от остальных, от последствий вечеринки не страдала, зато была непривычно хмурой и задумчивой, обнимая кружку с кофе.

— Доброе утро, — поздоровалась я, проходя на кухню.

— Утро добрым не бывает, — вздохнула девушка.

— Откуда столько пессимизма в голосе?

— Мы вчера так накосячили…

— Вечеринкой, попойкой или призывом черта?

— Не напоминай!

— Ну, что сделано, то сделано.

— Мы так подставили Ягиню Костеяловну…

— Перед начальством? Но ведь черт обещал, что не будет жаловаться.

— Перед Черномором.

— Перед кем? — удивленно переспросила я, глядя на Любаву.

— Помнишь мужчину, который первым пожаловал? Я его сначала не узнала, еще думала, почему имя такое знакомое. А утром пришло озарение… Это Огнеслав Черномор — боевой маг и бывший муж нашей Яги.

— Ого, — только и смогла выдавить я.

— Вот и я о том же. Мы же её, получается, перед ним и его учениками опозорили. Как вспомню, что чудила, со стыда умереть хочется!

— Не ты одна, так что, если помирать, так всем вместе.

— Предлагаешь общий сбор?

Кивнув в ответ, я поправила свой местами грязный, а местами и подпаленный сарафан, и направилась в гостиную. Любава последовала за мной, предварительно запустив «звезду» созыва. Пока девочки поднимались, я не преминула задать терзавший меня вопрос.

— Слушай, а почему Ягиня и Огнеслав разошлись?

— Честно говоря, точно не знаю. Поговаривали, что он изменял, вот она и не выдержала — ушла. Но это только слухи, и я им не особо доверяю.

— Почему?

— Да потому что всем известно, что темные — однолюбы.

— А причем здесь темные?

— Огнеслав боевой маг, значит — темный.

— А что, светлые боевыми быть не могут?

— Могут, но… Когда увидишь светлых — сама все поймешь. Вообще быть боевым магом очень престижно, так что не удивляйся, что все мальчики из Академии Темных Боевых Искусств такие зазнайки.

— А мне-то что? Я вчера с ними не особо общалась, а больше, думаю, и не встретимся.

— Тешь себя надеждами, — засмеялась Хима, подкравшаяся со спины и напугавшая до жути. — Наша общага находится на самой границе с академией, так что с этими задаваками мы будем сталкиваться часто. Кстати, если не ошибаюсь, окна вашей кухни выходят как раз на болота, где у них проходят практические занятия.

— Бедный болотник и его кикиморы! — ужаснулась Пелагея, прикрывая рот ладошкой.

— Почему это бедные? — удивилась Любава. — Кикиморы учатся создавать мороки, а маги — их обходить. Все по взаимному согласию и с пользой.

— А мне все равно жаль девчонок. Каждый день терпеть этих выскочек… — надулась Поля.

— Не знаю на счет кикимор, но нас мне точно жаль, — миловидная блондинка Алёна села на диванчик и окинула нас мрачным взглядом. — Один из этих поганцев меня вчера поцеловал. Нет, представляете, взял и поцеловал!

— А ты что?

— А что я? Я была неадекватная!

— И-и-и?

— Что и? Я ответила. Попробуй не ответить, когда тебя целуют с таким знанием дела…

— Ну и чего ты тогда возмущаешься, если самой понравилось? — поинтересовалась Верея, и мы с ней снова устроились на полу.

— Так он сказал, что и сегодня придет. И не один!

— И ты до сих пор молчала? — возмущение вышло общим и слаженным.

— Девочки, у нас ни одного приличного платья! — охнула Злата.

— И косметики нет, — поддержала её Пелагея.

— А мы что, готовимся к свиданию? — удивилась я.

— Конечно, только им об этом знать пока не нужно, — коварно улыбнулась Любава. — Девочки, вчера все себе ухажеров выбрали?

— А то! — мечтательно протянула Голуба.

— А я пока воздержусь, — хмыкнула Хима, теребя розовую косичку.

— Я тоже, — поддержала я одноклассницу.

— Как пожелаете, девочки. Тогда на повестке дня три вопроса. Первый касается покупок — мы так и не составили список. Второй относительного прошлого вечера и столкновения с Черномором и его богатырями. Собственно, из второго вытекает и третий вопрос — как будем вести себя с мальчиками?

— Я перед игрой набросала список необходимых вещей, как личных, так и для общего пользования, — выуживая из кармана сарафана блокнот, начала Верея, — ознакомьтесь и дополните.

Она начала зачитывать список, иногда делая пометки по просьбе девушек. К концу чтения ровный столбик из наименований значительно удлинился, а я, припомнив сумму, запрашиваемую Ягой у администрации, загрустила. Что-то мне подсказывало, что выделенных денег на все не хватит. Выразив свои сомнения, была награждена недовольными взглядами, а потом проверка списка пошла по второму кругу. Только на этот раз вещи делились на «Первой необходимости» и «Подождет до лучших времен».

— Раз список готов, предлагаю звать Ягиню Костеяловну и отправляться в город.

Возражений не последовало, так что, кое-как пригладив лохматые косы да мятые платья, мы отправились вниз. А там нас уже ждала куратор в окружении гусей-лебедей.

— Доброе утро, Ёжки!

— Доброе!

— Вижу, зелье вы приняли. Это хорошо. Итак, девочки, пока полет в ступе не освоен, придется пользоваться услугами компании «Косяк». Выбирайте себе транспортное средство и в путь. У нас не так много времени.

Не дожидаясь ответа, Яга залезла в высокую округлую конструкцию, хорошо знакомую мне по детским сказкам. Покопавшись внутри, она вытянула… руль, самый настоящий, как в автомобилях, а потом закрепила зеркала бокового вида.

— Яника, не смотри так. Пока права не получишь, даже не мечтай о ступе!

Кивнув в ответ, я подошла к одному из гусей и, следуя примеру девочек, стала с ним рядышком. Когда вся живность была разобрана, Ягиня Костеяловна плавно оторвалась от земли, произнесла волшебное «В добрый путь!» и двинулась вверх. Мы, подхваченные птицами, — следом.

И вот лечу я, значит, лечу. Сначала мы оставили за собой леса и поля, по которым резво скакали непонятные существа. Потом стали появляться постройки и многоэтажные терема. Даже стадион один пролетели, на котором то и дело сверкали вспышки света. Как ни странно, но ветер совсем не мешал наслаждаться пейзажем и знакомиться с новым местом жительства. Возможно, это было какое-то гусиное волшебство, но дышалось на этой немалой высоте легко и свободно. Всё вокруг было таким интересным, таким фантастическим, что я вдруг поняла одну вещь — я ни капельки не жалею, что попала в Сказочный мир. Пусть это всего лишь второй день пребывания здесь, но мне уже все безумно нравилось.

Летели мы около часа. От пестрого мельтешения проносившегося пейзажа у меня закружилась голова, и я прикрыла глаза, во избежание так сказать. Только когда почувствовала, что мы спускаемся, снова распахнула веки. В первое мгновение даже дыхание задержала, наслаждаясь красотами торговых рядов. Разноцветные, яркие, волшебные. Между лотками сновали диковинные существа, рассматривая не менее чудные вещи. И оживление, что царило здесь под шумный гомон голосов, сразу же захватило с головой, вызывая радостную улыбку.

Приземлившись, мы собрались вокруг куратора, чтобы получить последние наставления и деньги.

— Так, Ёжки, на покупки у вас пять часов. После этого собираемся здесь. Все ясно? Любава, Янику отпускаю под твою ответственность. Я бы её с собой взяла, но, увы…

— Всё поняли и сделаем в лучшем виде, — пообещала рыжая, а потом развернулась к нам и скомандовала: — Ёжки, на группы по четыре разойдись! Так, вот списки основных покупок. Сначала разбираемся с ними, а на оставшееся берем уже все, что душе угодно. Личные карманные деньги пока не трогаем. Вперед!

И две группы Ёжек двинулись сквозь разноцветную толпу, сразу же в ней растворяясь. Я же осталась с Вереей, Химой, Ульяной и Любавой. Кивнув куратору, рыжая схватила меня за руку и тоже увлекла в толпу, куда-то целенаправленно двигаясь. Как оказалось, на площадь, где было основное скопление народа, а еще многочисленные развилки, ведущие в разные стороны от торговых рядов.

— Девочки, вот деньги и список. Точно так же — сначала закупаете вещи первой необходимости, а потом уже все, что нужно лично вам. А мы с Яникой пойдем за артефактами. Хима, узнала?

— Да. Все необходимое можно заказать в «Аленьком цветочке». Из-под прилавка, естественно.

— Замечательно! Все, девочки, время!

И мы направились в одно из уличных ответвлений, заполненное многочисленными лавками. Проходя мимо стеклянных витрин, я то и дело зачарованно замирала, разглядывая удивительные вещи. Где-то мелькали книги с живыми изображениями, рассказывая старые сказки на новый лад. В других сидели милые зверьки, над которыми большими буквами светилось — «фамильяр». А главное — как светилось! В стеклянных трубочках порхали десятки мотыльков, своим приглушенным сиянием освещая спящих зверей. И так почти в каждой лавке!

С каждым шагом витрины становились все любопытнее, а товар — притягательнее. И я бы с большим удовольствием рассмотрела все и вся, но, увы, Любава на мои просьбы идти медленнее не реагировала, таща за руку. Я не вырывалась, понимая, что стараются для меня. И все же, так хотелось остаться здесь. Бродить по лавкам и смотреть, смотреть, смотреть! Но, не время.

— Пришли! — наконец остановилась одноклассница, когда у меня уже начали гудеть ноги.

Стоило двери чуть приоткрыться, как звякнул маленький колокольчик, сообщающий о посетителях. В небольшой лавке было светло, но невероятно захламлено. Многочисленные товары лежали на столах, тумбочках, шкафах и даже на полу. Прямо у входа расположился большой самовар, от которого подозрительно пахло ромашкой и мелиссой.

— Налей себе чаю, — повернувшись ко мне, предложила Любава.

— Я не очень люблю ромашку.

— А зря. Она, знаешь, как хорошо успокаивает? Я бы на твоем месте не отказывалась.

— Да я вроде и не нервничаю, чтобы успокаиваться.

— Это пока, — улыбнулась рыжая, а потом громко позвала хозяина.

— Иду-иду! — донеся басовитый голос откуда-то из подсобных помещений, а спустя пару минут послышались тяжелые шаги.

Еще мгновение и… я заорала. Как не хлопнулась в обморок, неизвестно, но кричала громко и качественно.

— Чистокровный человек, — пояснила Любава хозяину лавки, который смотрел на меня сначала с удивлением, а потом с пониманием.

— Чаю? — вежливо осведомилось это… это что-то, кивая на самовар.

— С-с-спасибо, — запинаясь, отозвалась я и, на негнущихся ногах отправилась наполнять кружку.

Руки дрожали, норовя пролить успокоительное, но я лишь крепче сжимала зубы и продолжала наполнять кружку, стараясь не смотреть на чудо-юдо мохнатое. Получалось плохо. Габаритный владелец лавки занимал большую часть свободного пространства, удивительно легко лавируя между нагромождениями вещей. И столько достоинства было в его осанке, в посадке головы, да и в движениях, что сразу становилось понятно — не прост, ох не прост хозяин.

— Доброго дня, любезнейший. Мы к вам по весьма деликатному вопросу… — начала издалека Любава.

— Аленький цветочек нужен? — усмехнулось чудовище. — Так в лавке почтенного Уста только вчера был завоз маков. Тех самых… волшебных.

— Спасибо, конечно, но дурманящими средствами не увлекаемся! А вот артефактами с определенными свойствами — очень даже.

— И где же вы видите у меня тут нужный вам товар? — усмехнулся лавочник и огладил косматый подбородок.

— Да вон, из-под прилавка торчит, — хитро прищурившись, ответствовала Любава.

— Значит, слова заветные знаешь… — уже по-деловому произнесло чудо-юдо. — И чего конкретно желает ваша душа?

— Предметы силы. Мне необходимы накопители, а также несколько артефактов для возможности работать с магическими потоками.

— Для человечки? — уточнило чудище, разглядывая меня с интересом.

— Значения не имеет!

— Еще как имеет, сударыня, — не согласился хозяин лавки. — Под каждый вид осуществляются свои настройки. Если, допустим, вы взяли артефакт для нимфы, а надели на наяду, то он не будет работать. А вот если для перевертыша, и надели на человека — то он сгорит. Человек, не артефакт. Так что, сударыня, мне необходима конкретика. Не волнуйтесь, конфиденциальность гарантирую!

— В таком случае, полагаю, нам следует перейти в более… спокойное место и обсудить цену.

— Прошу, уважаемая, — подойдя к стене, чудище что-то нажало и, как только невидимая до этого момента дверь распахнулась, приглашающе махнул Любаве.

— Моя спутница понадобится?

— Нет. Все необходимые мерки я уже снял.

— Замечательно! Яника, можешь пока прогуляться по соседним лавкам, только далеко не уходи.

Кивнув в ответ, быстренько выпила чай и скользнула за дверь, отчетливо расслышав щелчок замка за спиной. Надеюсь, Любава знает, что делает, и это чудо-юдо её не слопает.

На улице было хорошо. Я бы даже сказала — замечательно. Многочисленные покупатели сновали между магазинчиками, из каждого выходя с покупкой и весьма довольным видом. Люди были преимущественно одеты в старорусском стиле, но попадались и совершенно невообразимые наряды. Кто-то предпочитал длинные закрытые платья, чем-то напоминающие чадру, но при этом настолько пестрые, что в глазах рябило. Другие, наоборот, носили костюмы-мини, темных и мрачных тонов. И у всех без исключения была одна особенность — многочисленное оружие. У кого за спиной, у кого на поясе, а некоторые и вовсе обвешаны с ног до головы. Уж не знаю, кого они опасались, но я в этом милом месте лиходеев не наблюдала. По крайней мере — пока.

Оглядевшись, я направилась к ближайшей лавке, в которой заприметила живые книги. Там и народу было немного, и товар выставлялся на всеобщее обозрение. И вот стоило скользнуть внутрь, как меня обдало жарким, сухим воздухом, который тут же рассеялся, оставляя вокруг чуть прохладную атмосферу. На многочисленных полках стояли книги и талмуды, лежали свернутые в трубочку свитки, а еще стопками разнообразные газеты. Взяв одну из них в руки, некоторое время рассматривала картинки, а потом заскользила глазами по статье. Новости увлекли так сильно, что весь мир отошел на второй план.

В газете, что весьма характерно, по большей части содержались общественно значимые новости и новые законопроекты. Многие были недовольны финансовой политикой, другие — военной. И так на каждой странице, о каждой державе. В итоге я выяснила, что Сказочный мир не просто другая реальность, а практически другая вселенная! Пусть я понимала государственный язык и вполне сносно на нем читала, но все же, этот мир был другим. Соприкасался с моим родным, где-то, быть может, даже объединялся, но все же значительно отличался.

В Сказочном мире существовало два царства, в одном из которых правил царь Иван сорок девятый, а в другом — царь Кощей. Одна Светлая империя, в которой, по-видимому, проживали светлые существа, а еще были многочисленные королевства и княжества, находящиеся на территории Закатных земель. И у каждого свои законы, заботы, проблемы… Я читала статьи, стараясь получить как можно больше информации. Заканчивала один журнал и переходила к другому, снова и снова погружаясь в мир, кажущийся нереальным. Было чувство, словно я прикасаюсь к чему-то запретному, но такому желанному.

А потом кто-то осторожно забрал газету и помахал рукой перед лицом. Некоторое время я приходила в себя, стараясь разложить по полочкам прочитанное, и, только подняв глаза, встретилась взглядом с Любавой и задала сокровенный вопрос:

— Слушай, а интернет у вас есть?

Ответом мне стала понимающая улыбка.