Когда босс – извращенец

Ирина Чарова, 2023

– Просить прощения за невыполнение указаний руководства….на коленях?!– Я постелил ковёр, чтобы вам было комфортно – с ехидной улыбкой отвечает новый босс.Дрожу от злости. Читаю подписанный договор дальше.– И целовать вашу руку?!– Мне пришлось купить себе перчатки…– сокрушенно вздыхает.Со злостью рву договор на части. Не собираюсь я учувствовать в этом абсурде!– Зачем же вы так, Анна, вы еще про штрафы не прочитали, мой юрист обычно вкладывает в эту часть договора всю душу....– Это незаконно. Я…я его обжалую!– Хотите потягаться с одним из лучших адвокатов России, имея на карте пятьсот три рубля?– Откуда вы…– Вперёд! Я засужу вас, Анна.Вижу, каким азартным блеском загораются его глаза, и понимаю – этот точно засудит. С превеликим удовольствием.Чувствую, что сейчас просто лопну от злости, но всё еще продолжаю бороться.– А у меня опыта нет совсем!– Ничего. Опыт мы с вами обязательно наработаем… – на его лице появляется пугающая улыбка.А вдруг четко понимаю – влипла…

Глава 3

— Вы сумасшедший! Не хочу я работать у вас.

На этот раз на его лице ни один мускул не дрогнул.

— Полностью согласен с вами, Анна, зарплата у нас действительно достойная — отвечает он. — Двести тысяч для такой должности…Думаю, это и правда неплохо.

Я притихла.

Да неужели люди вообще могут получать такую зарплату на подобной работе?

Мой взгляд опускается на наручники.

В этом, наверное, и есть подвох…

Этот Азамат Рустамович, видимо из тех, кто предпочитают плетки, наручники и латексные костюмы с разрезами на причинных местах.

За это, видимо, доплачивать собирается.

— Ну и почему же такая высокая зарплата?

Мужчина, явно почувствовав ход моих мыслей, смерил меня насмешливым взглядом.

— Чтобы у вас не было искушения повышать её под моим столом.

— Чего?

— Понимаете ли, Анна, — доверительно начинает он — я предпочитаю, чтобы женщины зарабатывали деньги, сидя на своем рабочем месте, а не на мне, подо мной, передо мной и так далее. Я очень требователен к своим сотрудникам. Если вы допускаете ошибку в работе, мне хочется, чтобы вы не мою ширинку лезли расстегивать в качестве извинения, а исправляли свои недочеты.

Бедный, несчастный…

Как сокрушенно, как устало он об этом говорит.

Врун.

Видела я, как он смотрел на девушек в приемной — как султан наложницу себе выбирал до тех пор, пока со мной взглядом не встретился.

— Я к вам в штаны лезть не собираюсь. Я сюда работать пришла.

Я, конечно, из простой семьи, но таким образом пробиваться в люди уж точно не стану.

Да и вообще, я Виталика люблю.

Азамат Рустамович смотрит на меня с одобрением, с пониманием даже.

Какой-то он стал подозрительно милый…

— Рад слышать, Анна, очень рад. В наше время так сложно найти порядочного человека. Особенно там, где крутятся большие деньги.

— Странно вести такой душевный разговор, после того, как вы приковали меня наручниками к креслу, вам так не кажется? — невинным голосом уточняю я.

— Да, верно, — охотно соглашается он — во время рабочего перерыва вы спокойно можете посетить частный пляж компании, где все для вас будет бесплатно, включая оборудованные места и напитки. В зимнее время наши сотрудники бесплатно посещают обустроенный горнолыжный комплекс на Красной поляне. Так же, если заходите отдохнуть в одном из наших отелей скидка для вас будет пятидесятипроцентная.

Щедро, ничего не скажешь…

— Путевки два раза в год самым исполнительным сотрудникам в отели наших коллег в Эмиратах, Таиланде, на Бали…. — между тем, продолжает он.

И тут-то я и понимаю, что он не-то, чтобы наглый, просто со своими особенностями.

Ловлю себя на том, что мне теперь даже интересно послушать его дальше.

Просто хочется узнать, что у них тут еще припасено.

— О, вы, наверное, не любите жаркие страны? — спохватился он. — Уверяю вас, это не проблема. Если вы предпочитаете путешествия по Европе, мы охотно пойдем вам на встречу.

Я даже немного растерялась.

Притихла, жду, что же будет дальше.

Мама всегда говорит, что, если я нервничаю, мне лучше помалкивать.

И вот, впервые в жизни я благоразумно решаю воспользоваться её советом.

— Что ж, — он развел руками — вынужден согласиться, Анна, условия у нас действительно неплохие. А теперь давайте быстро пробежимся по нашим требованиям.

Без особого интереса он просмотрел мои документы. Хорошо хоть, спрашивать ничего не стал.

— Хочу сразу сказать вам, я человек незлопамятный — миролюбиво продолжает он, а я, уже попивая коктейль на песочном пляже Бали, совсем не чувствую в этом подвоха.

— Я предпочитаю смотреть на всё с профессиональной точки зрения. Признаюсь, вы так впечатлили меня, что я просто не мог позволить вам уйти — теперь он виновато мне улыбнулся, взглядом указывая на наручники.

Понимаю.

Уж если я хочу уйти, обычно меня невозможно удержать, а он молодец — не растерялся.

Хваткий.

— Итак. Прежде всего, я хочу отметить вашу находчивость. В наше время главное — уметь удивлять. Не важно, с хорошей стороны, или с плохой, главное — удивлять…Вы сегодня все утро только это и делаете Анна, а в моем случае, такое, обычно, под силу только налоговой.

Я с достоинством киваю. Засчитано.

— Дальше. Я ценю в людях стремление не упускать свой шанс. Вы, посчитав что я такой же соискатель на эту должность, не хотели пропускать меня, потому что первой была назначена встреча с вами, я ведь прав?

— Да — чувствую, как краснею.

Как, оказывается, приятно смотреть на вещи с профессиональной точки зрения…

Уж не знаю, что у него в голове, но шанс получить эту работу у меня, кажется, есть.

— Упорство — это похвально. Но, пожалуй, больше всего мне импонирует то, что у вас очень нестандартное мышление. Вы смотрите на вещи совершенно под другим углом. Шаблонное мышление немного утомляет, не так ли?

— Да, наверное… — с неловкостью отвечаю я.

Захвалил.

Такое чувство, что это я должна его выбрать из сотни претендентов, а не он меня.

— Далее — вежливость.

Конечно, это качество первым нужно было отмечать — три раза перед ним извиниться пыталась!

— Здесь, увы, большой минус, Анна — с сожалением произносит он.

Я немного сжимаюсь. Неожиданно.

— Помимо прочего — внимательность. С этим, как я понимаю, у вас тоже явные проблемы… Ну и в завершение — полное отсутствие какой-либо логики, что и служит причиной вашему нестандартному мышлению.

А вот это было очень неприятно.

— Я немного не понимаю… — растерянно отзываюсь я.

— Я поясню. Анна, вы совершенно не подходите под формат нашей компании.

Меня как будто под дых ударили.

И ради этого нужно было устраивать всё это представление? Чтобы сказать мне, что я не подхожу? Унизить?

— Наручники снимите — говорю я, а в душе так обидно стало, что даже и ругаться не хочется.

Ничего теперь уже не хочется, только сбежать отсюда и хорошенько разреветься.

Специально заставлял меня поверить в то, что я могу получить эту работу, а потом вот так обломал.

Обнять бы сейчас кого-нибудь и заплакать.

Да хоть его даже. Всю рубашку слезами с тушью этому педантюге измазала бы, чтобы знал, какого это — девушек обижать.

— Это всё? Никаких возмущений, истерик? — деловито интересуется он, оглядывая меня.

Взгляд теперь такой колючий, холодный.

— Всё — буркнула я. — Снимай давай свои кандалы извращенские.

Он же мне не босс и теперь этим не грозит, а прикидываться милой потенциальной сотрудницей изначально поздно было.

Азамат Рустамович достает из шкафчика ключ, подходит ко мне и молча расстегивает наручники.

Я на ватных ногах поднимаюсь с кресла и быстро иду к двери.

От обиды слезы стремительно набегают на глаза.

Размечталась, как дура!

— Я не закончил, Анна — вдруг слышу позади его голос и тут же останавливаюсь.

Стою, но не поворачиваюсь и ничего хорошего от него теперь уже не жду.

— Вы нам не подходите — это просто не то слово…Но прекрасно сможете дополнить нашу компанию. Вы приняты — оповещает он, останавливаясь прямо позади меня.

— Послушайте — не выдерживаю я, разворачиваясь. — Понимаю, я вас, наверное, задела за больное, но одного вашего розыгрыша мне было достаточно — голос предательски дрожит. — Больше можете не продолжать.

— Так как у меня, Анна, ничего не болит, договор будет готов завтра — глядя в упор на меня своими черными глазами, сухо говорит он. — Жду вас к девяти, Вера вам всё расскажет. Всё, как и договаривались — зарплата, путевки и так далее.

Не комментирую.

— Сразу предупреждаю — начальник я требовательный, если потребуется, будете здесь и в выходные, и ночью. К командировкам готовы? — уточняет он.

Голос у него сейчас совершенно другой. Теперь в нем действительно чувствуется большой, серьезный и очень требовательный начальник.

От такой разительной перемены я тут же теряю весь свой боевой настрой.

— Да — отвечаю, не поднимая на него взгляда.

— Это очень хорошо…

— То есть, я правда принята? Вот так просто? Вы ведь даже про опыт у меня ничего не спросили.

Что-то он явно задумал…

Только вот что?

Отмахиваюсь от этой назойливой мысли.

Не съест же он меня, в самом-то деле.

От этих денег я просто не могу сейчас отказываться. С такой зарплатой я смогу помочь родителям закрыть ипотеку, а им сейчас очень тяжело — отец на двух работах работает.

— Я умею быстро принимать решения и видеть нужный мне потенциал сразу, Анна.

— Но там еще целый коридор…

— Ну вот и сообщите коридору, что вакансия закрыта.

— Я?

— Да, вы. Будем считать это началом вашей работы. Жду вас завтра к девяти. Всего доброго.

Пока что упрямо отказываюсь в это верить. Поверю только тогда, когда подпишу договор.

На негнущихся ногах выхожу из его кабинета, останавливаюсь у двери и с ужасом оглядываю девушек, которые все разом молча уставились на меня.

Кто со злостью смотрит, кто с усмешкой, а кто-то явно удивленно.

— Вакансия на должность секретаря закрыта — оповещаю я тихо.

Длинноволосая брюнетка, поднимаясь дивана, смерила меня уничижительным взглядом.

— Оно и видно, чем ты ее закрывала.

Блондинка рядом с ней согласно захихикала.

А мне вот интересно, чем я её всё-таки закрыла. В отличие от этих двоих, я этого так и не поняла.

Подхожу к стойке секретаря и девушка, видимо, та самая Вера, молча ставит передо мной зеркало.

Да уж.

Волосы растрепаны, дешевая тушь из-за слез размазалась и черными полосками потекла по щекам — вид у меня сейчас просто отменный.

— А я думала, Азамат Рустамович такие методы проверки на профпригодность не приветствует — как-то растерянно выдает она.