Наследница

Ирина Чардымова, 2021

Наташа Аронова несколько лет назад была вынуждена уехать из родного дома, чтобы спасти своего неродившегося ребёнка. Все эти годы она живет в глухой деревне под покровительством своего дедушки. Но вскоре дедушка умирает и оставляет Наташе огромное наследство. Так Аронова вынуждена вернуться туда, откуда её когда-то выгнали.Но это не самое страшное, едва она вступает в наследство, на Наташу тут же открывается охота. Её враг жесток, изобретателен и всегда идёт на шаг впереди.Кто это? Кто её так сильно ненавидит? Кто друг? Кто враг? Во всем этом и предстоит разобраться Наташе, чтобы выжить.

ГЛАВА 3

— Шл&а и алкашка! — выпалила мне в лицо сестрёнка, испытывая при этом явное удовлетворение своим превосходством надо мной.

— Ах ты, швабра! — начала я. — Мочалка общипанная! Выдра! Сначала на себя посмотри, а потом о других говори!

— Ой, ты что думаешь, я тебя испугалась, что ли?! Ты же на ногах не стоишь, что ты мне сделать можешь?

— Всё! — выпалила я, а затем одним прыжком, словно хищница набросилась на сестру, что есть мочи, вцепилась ей в волосы. От неожиданности и боли она закричала.

Конечно, нас быстро разняли, но я успела ей отомстить за обидные слова. Ничего не ответив, Светлана убежала к себе в комнату. А вот мне самой подняться не удалось. Потому помогали мне мои родители!

Но вот утро, в отличие от вечера было не таким весёлым, потому что проснулась я со страшной головной болью. Открыв глаза, я со скрипучим стоном села в кровати.

— Вот, чёрт! — я схватилась за разламывающуюся голову, которая вот-вот должна была разлететься на меленькие кусочки.

— Что? Плохо тебе? — спросил папа, который, по-видимому, всё это время находился в комнате.

— Да, — усмехнулась я, — вино французское, а похмелье русское! — пошутила я.

— Ну, ты вчера и отличилась! — он покачал головой поцокав при этом языком.

— А что я такого сделала? — невинно спросила я, хотя мне и самой было стыдно за моё вчерашнее поведение.

— Она ещё спрашивает! — удивился отец моей наглости. — Начнём с того, что ты напилась, как свинья!

— Ну, папуля, ты это загнул, никак свинья, а как маленькая хрюшка! — продолжала шутить я.

— Это дело не меняет! Дальше, — продолжил он перечислять мои вчерашние проступки, — пела песни на всё здание фирмы, а когда мы шли к машине, признавалась в любви сослуживцам. И это хозяйка фирмы! — постыдил он меня.

— А что я сделаю, если я любвеобильный человек!

— Ага, любвеобильный человек! — не согласился он. — Настолько любвеобильный, что даже свою сестру за волосы оттаскала.

После этих слов папы, я уже не смогла сдержать смеха, хоть голова и грозилась разлететься на мелкие кусочки.

— Так она сама виновата, — заметила я. — Нечего меня было задевать. Я трезвая-то врезать могу, а она на пьяную полезла!

Как папа не пытался быть серьёзным, но улыбка всё-таки заиграла на его лице.

— Да, — всё ещё улыбаясь, продолжил он, — на тебя нельзя долго сердиться! — он поцеловал меня в щёку.

— Ну, всё, папа, иди! — я начала выталкивать его из комнаты. — Мне нужно привести себя в порядок, а потом ехать в офис. Сделай одолжение, приготовь мне что-нибудь.

— Ага, рассольчик! — подколол он меня и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

А я начала операцию под названием: «Долой похмелье!». Для начала я приняла холодный душ, выпила таблетку обезболивающего, затем оделась и навела марафет. А когда во всей своей красе предстала перед зеркалом, на меня смотрел совсем другой человек.

— Ну, вот, совсем другое дело! — я послала себе воздушный поцелуй, взяла сумочку и вышла из комнаты.

Когда я спустилась в столовую, вся семья была уже в сборе и завтракала.

— Всем доброе утро! — поприветствовала я всех и села за стол. Но, видимо, поесть спокойно мне было не суждено, поскольку тут же начались кордебалеты, повторяющиеся с неизменной постоянностью вот уже несколько лет.

— Ну, уж нет! — Светка злобно бросила салфетку на стол. — Я за одним столом с алкашкой сидеть не собираюсь!

— А тебя никто не заставляет! Свободна! — не уступила я. — К тому же тебе диета не помешает!

— Дура! — в сердцах выпалила сестрёнка и пулей вылетела из столовой.

Я думала, что с её уходом мне наконец-то удастся позавтракать спокойно, но видимо я ошиблась, потому что с нотациями пристала мама.

— Наташа, ты не думаешь, что ты перегибаешь палку? — начала она. — Ты же внучка Аронова Виктора Семёновича — его наследница! А так напилась!

— Опоздали вы с воспитаниями, маменька! Я уже выросла! И как мне жить, буду решать только я, вы сами меня к этому вынудили пять лет назад!

Ничего не ответив, мама, последовав примеру Светки, тоже вышла из столовой, злобно швырнув салфеткой.

— Ну, — крикнула я, уже устав от выходок родственников, — кто следующий? Ты, Саша?

— Нет, я, пожалуй, воздержусь! — ответил он на полном серьёзе, будто решив, что на сегодня с меня хватит.

Но как бы там ни было, но скандалы закончились, и мне удалось поесть спокойно. Закончив трапезу, я вежливо попрощалась и вышла из дома.

— Опять скандалы? — поинтересовался наш старый водитель, явно собираясь меня отвезти.

— Я уже привыкла! — отшутилась я, садясь в машину.

Я решила, что сама буду ездить на работу, не прибегая к услугам водителя, но сегодня почему-то согласилась! Может, просто была слишком взвинчена утренней сценой, и мне нужно было успокоиться, дабы не наломать дров в офисе.

Когда я вошла в свой кабинет, то увидела Степаныча, лежавшего на диване с сырым полотенцем на лбу. Бедняжка, не сладко ему после вчерашнего! Как я вошла, он естественно не слышал, поэтому я решила его напугать и, тихонько подкравшись к нему, крикнула:

— Степаныч!!! — Степаныч естественно подскочил, как ошпаренный.

— Ты что, с ума сошла? — поняв, что это всего лишь я, он лёг обратно.

— Да, Степаныч, тебе можно только молочко пить! — подшутила над ним я.

— Ну, спасибо, успокоила! А ещё подруга называется! — обиделся он.

— Да ладно тебе, я пошутила. Тебе, что, очень плохо? — сочувственно поинтересовалась я, присев около него.

— У меня такое чувство, будто меня поезд переехал! — проскрипел он, от чего мне стало жаль его ещё сильнее. А я такая негодница ещё и подшучиваю над ним.

— Слушай, Степаныч, может, домой поедешь? Отдохнёшь, отлежишься? — предложила я.

— А как же ты? — засуетился он. — Я тебя одну не оставлю!

— А я не маленькая, справлюсь! И няньки мне не нужны! — настаивала на своём я. — А вот тебе не помешает отдохнуть! Так что без разговоров! Я вызываю своего шофёра, он тебя и отвезёт! Всё ясно! — нарочито строго спросила я.

— Да, шеф! — из последних сил пошутил он.

Через некоторое время приехала машина, и я отправила Степаныча домой. Но мои приключения на этом не закончились. Когда я возвращалась в свой кабинет, то услышала, как моя секретарша сплетничает в приёмной с нашей буфетчицей. Начала разговора я не слышала, но из того, что мне удалось подслушать, я поняла, что темой для разговора стали я и Степаныч:

–… Да! Их песни везде было слышно! — повествовала о вчерашнем празднестве секретарь. — А потом приехал Владимир и увёз её домой!

— Да ты что! — неподдельно удивилась собеседница. — И что она в нём нашла?! Он же старый! А ты, что думаешь, у них, правда, это… ну, роман, как теперь это принято называть!?

— Кажется, да! — подтвердила свои догадки Регина Александровна — секретарь.

— Когда, кажется, тогда креститься надо! — с этими словами я вошла в приёмную.

— Ой, Наталья Владимировна! — состроила глупое лицо буфетчица. — А я вам тут рассольчик принесла! — она протянула мне стакан.

— Рассольчик? — переспросила я, она молча кивнула. — Мне?

— Да.

— А зачем?

— Ну, это… ну,… просто вы вчера… э-э… выпили, — заикаясь, начала объяснять она. — Я понимаю, с кем не бывает! Я думала вам… э-э… плохо!

— Нет, Анна Сергеевна! Мне очень и очень хорошо! — я отдала ей стакан обратно. — Так что приберегите его для себя!

С этими словами я направилась к себе, но, не дойдя до двери, снова обратилась к ним:

— Кстати, Степан Степанович — очень хороший и преданный друг! А что на счёт романа между нами, так это только игра вашего больного воображения! — и ушла в кабинет, громко хлопнув при этом дверью!

У меня в голове не укладывалось, то, что они придумали про меня со Степанычем. Ну, ладно я, они меня совсем не знают, не знают, какая я и на что способна. А Степаныч?! Они же знают его как облупленного! Он в этой фирме со дня её основания! Всего себя отдал этому делу, даже не женился! Понятно, почему он ко мне так относиться, он видит во мне дочь или внучку, но уж ни как не любовницу или жену! Это же глупо! Я снова подумала о Степаныче, и моё сердце сжалось! И не из-за жалости к нему или сострадания, оно сжалось так, будто ждало беды! Я начала нервно ходить по кабинету, снова и снова измеряя его шагами, мой взгляд то и дело падал на телефон.

— Ну, всё, хватит! — обругала я себя. — Не уже ли на тебя так подействовали слова этих двух сплетниц?! Пора заняться работой! — я взяла в руки отчёт и стала его изучать, только буквы плясали, никак не желая складываться в слова, а уж тем более во фразы. Я с досадой швырнула папку, и снова стала мерить кабинет шагами. — Господи! Да что же это?! — взмолилась я, и ответ не заставил себя ждать.

Буквально через пару минут в кабинете, даже без стука, появилась Регина Александровна с дрожащими руками и белая, как мел. И я поняла, дождались!!!

***