Левак укрепляет брак

Ирина Хрусталева, 2007

Алису Скуратову кинули, как последнюю лохушку – ипотечная компания растаяла в воздухе вместе с ее деньгами! Есть только одна зацепка – в офисе жуликов девушка встретила бывшего бой-френда, Владимира Маркова. Но где его искать, ведь все адреса и телефоны он сменил… Алиса обратилась к своим друзьям из детективного агентства «Чудаки» – братьям Чугункиным и Юльке по прозвищу Катастрофа. Они быстро нашли новую квартиру Маркова. А в ней – труп неизвестной девушки!..

Глава 3

— Алиса, приветик! — прямо с порога закричала Юля, широко при этом улыбаясь. — А вот и я наконец-то добралась. С ума сойти можно с этими пробками!

— Привет, Юленька, рада тебя видеть, — улыбнулась в ответ та.

Юля прошла к своему столу и, плюхнувшись в кресло, вытянула ноги.

— Затекли, заразы, — сморщилась она. — Больше часа в пробке простояла, пока туда ехала, хорошо хоть на обратном пути все обошлось. А где ребята? — закрутила она головой.

— Они отъехали минут на сорок, попросили меня тебя дождаться, — объяснила Алиса. — Им кто-то позвонил, и после этого их как ветром из офиса сдуло.

— На сорок минут, говоришь? — сморщила Юля носик. — Значит, часа через три заявятся.

— Да бог с ними, пусть гуляют, ты-то пришла, — улыбнулась Алиса. — Ну, рассказывай, как ты?

— Нормально, — махнула Юля рукой. — Сижу, к телефону мелкой строчкой пришитая, да с рекламой мотаюсь, когда нужно. В остальном вроде все по-старому.

— Замуж еще не вышла?

— С ума сошла? — подпрыгнула в кресле девушка. — Ты как себе это представляешь?

— А что же в этом такого? — засмеялась Алиса. — Когда-нибудь все равно нужно будет замуж выходить.

— Зачем?

— Как это зачем? А семья? А дети?

— Детей и без мужа можно нарожать, а что касается их папаши… нет, это совсем не для меня. Я как на свою мать посмотрю, мне аж плохо становится.

— Ей так сильно не повезло с мужем, с твоим отцом?

— Да ты что? Мой отец — золотой слиток, да еще высшей пробы. Таких, как он, по пальцам пересчитать можно.

— Тогда я тебя не понимаю, — засмеялась Алиса.

— Я о матери так сказала потому, что она, бедная, только и знает, что стирать, гладить, квартиру вылизывать до зеркального блеска да у плиты стоять. На себя совершенно рукой махнула, лишь бы мы были начищенными, наглаженными и сытыми. Ей, как видно, все это очень нравится, любит она вокруг нас суетиться, как наседка. А для меня такая жизнь совершенно неприемлема, — сморщилась Юлька. — Я люблю свободу во всем, и в поступках, и в мыслях. А какая может быть свобода, когда знаешь, что вечером муж с работы припрется и ужин попросит? А утром, часов в семь, когда так спать охота, он потребует завтрак, наглаженную рубашку, брюки со стрелочками и чистые носки с трусами. Нет, из меня хорошая жена не получится, как ни крути. И зачем тогда, спрашивается, вообще замуж идти? Я ведь обязательно мужу жизнь испорчу.

— А как же твой Роман? — спросила Алиса.

— А что Роман? — фыркнула Юлька. — Встречаемся, когда время есть. Но замуж? Ни за что.

— А он зовет?

— Не, он же видит, что я за штучка, на нормальную жену не тяну, — весело ответила девушка. — Пытается меня перевоспитать, только у него плохо получается, я сама себе голова. Злится, но терпит… пока. А что будет дальше, не знаю, — беспечно пожала она плечами.

— Ну а ты хоть любишь его? — спросила Алиса, хитро посмотрев на Юлю.

— Я? — вытаращила та глаза. — Не знаю, я как-то об этом не задумывалась.

— А ты подумай.

— Ты так считаешь? — наивно спросила девушка, сдвинув брови к переносице. — Иногда кажется, что люблю, когда долго не вижу, а иногда… глаза б мои на него не глядели! — выпалила она.

Роман Рогачев был майором ФСБ, познакомились они с Юлей при весьма комичных обстоятельствах. Юлька увидела его, когда тусовалась в ночном клубе для геев и трансвеститов, и была тогда уверена, что он тоже из этих меньшинств. Заявилась она в клуб, специально переодевшись в голубого мальчика: так было нужно. Заподозрив неладное, она увязалась за Рогачевым и тайком пробралась в его дом. В результате самостоятельной разведки ее закрыли на ключ. Не сумев пересилить усталость, Юля уснула в хозяйской гостиной. Представьте, какая была картина, когда Рогачев открыл дверь и увидел Юльку, спавшую в обнимку с его семейным фотоальбомом. Майора, естественно, заинтересовало, что за наглая девица расположилась на его диване, и он начал ее будить с намерением вышвырнуть нахалку из своего дома. Но не тут-то было! Роман представления не имел, с кем имеет дело: спорить с Юлькой Смеховой — все равно, что плевать против ветра. Так они и познакомились…

— Алиса, что это мы все про меня да про меня? — спросила Юлька. — Ты как живешь? Чем занимаешься? Какие проблемы решаешь? Кого любишь? Кого ненавидишь? С кем спишь? — выдала она целую серию вопросов.

— Погоди, не трещи так, — захохотала девушка. — Ты как пулемет вопросами выстреливаешь! Живу нормально, не лучше других, но, слава богу, и не хуже. Работаю юристом в солидной фирме, пока что меня все устраивает. Проблема у меня, по этому поводу я и приехала. Для ее решения нужно время, поэтому планирую завтра написать заявление на отпуск. Кого люблю? — задумалась она. — Наверное, кроме родителей, бабушки и… в общем, родственников, никого не люблю, во всяком случае, пока. Кого ненавижу? Есть один кандидат для реализации негативных эмоций: это строительная компания «Стройметр». С кем сплю? Есть один мужчина, но это так… можно сказать, просто для здоровья. Надеюсь, я на все твои вопросы ответила? — снова засмеялась она.

— А сама-то замуж не собираешься? — поддела ее Юлька. — Ты вроде тоже уже не девочка, постарше меня будешь.

— Я тебя умоляю! Я, может быть, и пошла бы, если бы встретила настоящего мужчину. Да только где ж его взять?

— А как же тот тип «для здоровья»?

— Упаси, господи, — отмахнулась девушка. — Любовник он неплохой, а вот иметь такого мужа мне бы не хотелось.

— Что, совсем не деловой?

— Наоборот, слишком деловой, и мне кажется, что его дела связаны с каким-то криминалом. Может быть, я и ошибаюсь, только… впрочем, это неважно. Да он и старше меня на двадцать лет.

— Двадцать лет в наше время считается нормальной разницей, зато, когда тебе исполнится сорок, он не променяет тебя и на двух двадцатилетних. Сейчас это очень модно… у мужиков с кризисом среднего возраста, — захохотала Юлька. — Он тебя замуж зовет?

— Регулярно, — кивнула Алиса. — Если честно, я уже давно хочу с ним расстаться, только он не дает мне такой возможности. Как будто чувствует, что именно сегодня я ему обязательно об этом скажу. И знаешь, что он делает? Обязательно устраивает какой-нибудь сюрприз, после которого у меня не поворачивается язык сказать, что надоел он мне хуже горькой редьки. Романтик он, конечно, непревзойденный, этим и подкупает, — засмеялась она. — Один раз под моим окном он выложил стеблями роз признание в любви. В другой раз приехал на свидание в карете, запряженной четверкой белых лошадей, и два часа катал меня по городу. Представляешь, сколько стоит такое развлечение? А однажды арендовал воздушный шар на целый день и устроил в нем пикник под облаками для нас двоих.

— Действительно, романтик, — вздохнула Юлька. — Я бы, наверное, не устояла и пошла бы с ним под венец.

— Я бы, может, тоже пошла, если бы… я же тебе сказала: мне кажется, он — бандит, крестный папа, одним словом. Поэтому ни о каком замужестве и речи быть не может, я с ним в ближайшем будущем обязательно расстанусь, что бы он ни придумал, — решительно проговорила Алиса. — И потом, я же его не люблю совсем. А зачем мне нелюбимый муж? И вообще, мне не до романтики, — нахмурилась она. — У меня голова от своих проблем опухла.

— Ты ему-то про свои проблемы говорила? — спросила Юля. — Если ты полагаешь, что он какой-то крутой, он запросто мог бы разобраться с этим вопросом.

— Нет, я ему ничего не говорила и не собираюсь, — ответила Алиса. — В том-то и дело, что он крутой. Мне только бандитских разборок не хватало для полного счастья! И потом, не хочу от него зависеть ни в чем, чтобы потом счет не предъявил. Со своими проблемами я уж как-нибудь сама управлюсь.

— Слушай, ты в самом деле надеешься деньги вернуть? — с интересом спросила Юля. — Ведь сколько о таких случаях говорят и по телику бедных вкладчиков показывают, которые без всего остались — ни денег, ни квартир. В газетах чуть ли не каждый день о таких случаях пишут, только толку от этого никакого. Как говорится, а воз и ныне там. Как ты собираешься что-то доказывать?

— Есть у меня один план, очень надеюсь, что он сработает.

— Ты меня заинтриговала, — заерзала в кресле Юля. — Расскажи!

— А тебе-то зачем? — пожала Алиса плечами. — Я уже Чугункиным задание дала, пусть поработают.

— Чугункины — это Чугункины, пусть работают на здоровье, им никто мешать не собирается, — отмахнулась Юлька. — А мы с тобой будем сидеть сложа ручки? Не забывай, дорогая моя, что мы — женщины, а женщинам очень часто доступно то, до чего мужикам никогда в жизни не дотянуться. Колись! — велела она.

Алиса вкратце рассказала все Юле, и та сразу же начала выдавать идеи.

— Давай прямо сейчас позвоним и узнаем: этот твой Марков по-прежнему живет с матерью и сестрой или уже нет? — предложила Юлька. — Надеюсь, ты помнишь его номер телефона?

— Он его поменял, как, впрочем, и номер мобильного, — нахмурилась Алиса. — Я уже пыталась это сделать, но… облом, короче.

— Адрес знаешь?

— Знаю. Старый.

— Напиши мне его, — велела Юля, пододвигая к Алисе лист бумаги и авторучку. — А я пока с Сорокой свяжусь.

— С кем?

— С Сорокой, — пояснила Юлька, набирая номер управления. — Это друг Чугункиных, фамилия — Сорокин, мы его Сорокой зовем. Он уже привык и даже не сопротивляется. Написала? Давай сюда. Сорока, привет, мой хороший, Смехова беспокоит, — заулыбалась она, как только ей ответили.

— Здорово, коль не шутишь, — весело ответил тот. — Чё надо? Я занят до невозможности.

— Коленька, дорогой мой человек, ты меня любишь по-прежнему, я надеюсь? — кокетливо спросила Юля.

— Люблю, люблю, быстрее говори, зачем звонишь, иначе сейчас трубку брошу, у меня работы вагон и маленькая тележка, — немного раздраженно, но беззлобно ответил парень.

— Запиши адрес и пробей мне его. Мне нужно знать, прописан ли там Марков Владимир Сергеевич.

— Зачем это тебе понадобилось? — насторожился Николай.

— Сорока, любопытство — не порок, но большой недостаток. Все тебе расскажи, — фыркнула Юля.

— Не скажешь, пошлю ко всем чертям, — коротко, но ясно ответил тот.

— Залетела я от него, а он, гад такой, ребенка признавать не хочет! Собираюсь его к ответу призвать, — выпалила Юлька. — Надеюсь, твое любопытство удовлетворено?

— Как всегда, в своем репертуаре, мелешь, словно мельница, — проворчал Сорокин. — Катастрофа и есть. Ладно, позвони через полчаса, попробую помочь, — и он отключился.

— Эй-эй, а новый адрес-то узнай! — закричала Юлька, но трубка уже пищала короткими гудками. — Черт, — выругалась она. — Ладно, новый адрес мы другим путем выведаем, а то если я Кольку снова напрягу, он меня точно пошлет куда подальше. Чтобы полчаса быстро прошли, мы с тобой чайку тяпнем и пирожками закусим. Мне их маман с утра в сумку сунула, а я забыла про них. Впрочем, даже хорошо, что забыла, а то бы от них давно рожки с ножками остались. Чугункиным совершенно нельзя доверить ничего съестного, они даже не замечают, как все подряд схомячут, а потом удивленно руками разводят — как это могло случиться? Я пирожки в микроволновке разогрею, и будет полный кайф с капустой и яблоками, — без остановки трещала Юлька, разворачивая пирожки и укладывая их на специальную тарелку для микроволновой печи. — Эти братья-кролики почему-то постоянно голодные, сколько их ни корми. Как же я не завидую их будущим женам, им же у плиты круглосуточно стоять придется. Особенно Данька — страшный обжора, у него желудок, как в той рекламе: «Я пью и писаю». Только у него все намного серьезнее: я ем и… Вот и попробуй накорми такого досыта, — захохотала она. — А вообще-то они очень хорошие ребята, я их ужасно люблю.

Пока девушки с аппетитом уплетали пирожки, запивая их горячим чаем, прошло полчаса, и Николай позвонил.

— Слушай сюда, Катастрофа: твой Марков выписался из квартиры чуть больше двух лет тому назад. Сейчас там прописаны Маркова Екатерина Семеновна, 1950 года рождения, и Маркова Надежда Сергеевна, 1982 года рождения. Квартира приватизирована в двух долях, третьей нет, — отчеканил он. — Все, пока, мне некогда, — коротко бросил он и тут же отключился.

— Спасибо и на этом, — пожала Юлька плечами и взъерошила свои и так стоявшие дыбом волосы. — Дальнейшую информацию придется другим путем добывать. Так, адресок, — она придвинула поближе листок с записанными данными. — Улица Черногрязская, это хорошо. У меня в том районе знакомая в паспортном столе работает. Я ее попрошу, чтобы она проверила, по какому адресу он выписался, — возбужденно проговорила Юля. — Как говорится, куй железо, пока горячо. Пока Чугункины раскачаются, мы с тобой уже половину дела сделаем. А чё тянуть-то, правда?

— Егоза, — захохотала Алиса. — Ты, наверное, никогда не изменишься. Ребята правы, у тебя в заднице пропеллер сидит с шилом в придачу.

— Ну, так я звоню? — спросила девушка, не обращая внимания на смех Алисы.

— Звони, — дала «добро» та. — Ты права, тянуть не стоит, тем более, когда появилась такая возможность.

Юля позвонила на работу своей знакомой, поговорила с кем-то и разочарованно положила трубку.

— Кажется, облом, — сморщила носик она. — Лена больше там не служит. Правда, теперь на ее месте сидит Людмила, только она такая трусиха, всего боится. Ну ничего, попытка не пытка, попробую ее уговорить дать сведения о твоем Маркове, а уж если не получится… будем думать дальше.

* * *

— Людмила, привет. Ты что, теперь здесь сидишь? — с улыбкой произнесла Юлька, входя в паспортный стол.

— Привет, да, теперь здесь, — с гордостью ответила та.

— Ну, это дело обмыть требуется, с повышением тебя. А Лена Котова работает сегодня?

— Юль, ты разве не знаешь, что Котова уволилась? — спросила Людмила. — Уж месяц, как рассчиталась, я вместо нее.

— Как уволилась, почему? — Юля изобразила удивление.

— Так она же в декретный отпуск ушла, а потом — по собственному желанию…

— Про декретный я прекрасно знаю, но ведь она собиралась после него вернуться, насколько мне известно?

— Нет, не стала возвращаться, ей предложили работу рядом с домом, да и зарплата там немного повыше, она и согласилась, а с парнем бабка сидит, — объяснила девушка.

На самом деле Юлия уже знала, что ее знакомая Елена Котова почти месяц работает в другом месте. Но ей были необходимы сведения именно из этого паспортного стола, поэтому пришлось пойти на маленькую хитрость.

— Надо же, а она мне так нужна, — вздохнула Юля. — Вернее, не столько она сама, а ее помощь. Люд, ты мне не поможешь вместо нее?

— А что нужно?

— Мне требуется узнать новый адрес одного хмыря, который раньше проживал на вашем участке, а сейчас переехал в другое место. У вас же сохраняются сведения, по какому адресу выписывается человек? Кстати, он из твоего дома, кажется. Ведь ты в пятьдесят восьмом живешь по Черногрязской улице?

— Да, в пятьдесят восьмом, — подтвердила Людмила.

— Он как раз был из твоего дома, а недавно купил себе квартиру где-то в другом месте и переехал. Мне нужно знать, куда именно.

— Э, подруга, такие сведения мы не имеем права давать кому попало. Только по официальному запросу милиции или суда.

— Я не кто попало, я — борец за справедливость, — нахмурилась Юля. — Мне позарез нужен его новый адрес.

— Нет, Юль, нельзя. Не могу, хоть пристрели, — вздохнула Людмила. — Если моя начальница узнает, она меня в порошок сотрет, а потом в унитаз спустит.

— Вот так всегда! Черт! — выругалась Юлька. — Этот гад наследил и сбежал от ответственности, а моей Верке теперь отдуваться!

— Кто такая Верка?

— Это сестра моя, двоюродная, — тяжело вздохнула Юлия. — Даже не знаю, как ей помочь и что делать.

— А что случилось? — с интересом спросила Люда. — Чё он натворил-то?

— Чё-чё? Ребенка ей заделал и смылся, Верка не знает, где искать его. Мамаша его по прежнему адресу проживает, мы уже были у нее, только она молчит, как рыба об лед, знать ничего не хочет. Говорит: «Вас таких — вагон и маленькая тележка, нечего было подол задирать». Представляешь, стерва какая? А Верка уже почернела вся! Аборт ей делать нельзя, у нее резус-фактор отрицательный. Врачи сказали, что потом вообще может детей не быть, а если беременность и наступит, то — пятьдесят на пятьдесят — может родиться урод. Вот и пойми — что делать! Если бы не этот чертов резус-фактор, проблем бы не было, а так… — закатила глаза Юля. — Мне так ее жалко, прямо сердце кровью обливается, а он ведь, сволочь такая, жениться обещал! Девчонка совсем молодая, только-только восемнадцать исполнилось. Она, естественно, в первую очередь ко мне прибежала, родителям боится говорить, ее отец, дядька мой, не приведи господи, сразу дочь за ноги подвесит. Вот и думаем, как нам этого ловеласа найти.

— И кто же это такой? — с интересом спросила Людмила. — Может, я его знаю?

— Марков Владимир Сергеевич.

— Марков, Марков, — забормотала Люда, силясь вспомнить, кто это такой. — Нет, не знаю, — разочарованно проговорила она. — В доме семнадцать этажей, десять подъездов. Я и в своем подъезде почти ни с кем не знакома, не то что во всем доме. О, нужно будет у своей бабки спросить, она все и про всех знает, — оживилась Людмила. — Делать-то нечего, сидит на лавочке со своими подружками, лясы точит да сплетни собирает, — засмеялась она. — Местное информбюро, никакого справочника не нужно.

— Ой, я тебя очень прошу, не надо никому говорить, тем более бабке, — испуганно зашептала Юля. — Марков, конечно, сволочь, но… лучше не надо! Если Верка узнает, что я все растрепала, она меня живьем съест. Любит она его, и ничего с этим не поделаешь, хоть ты тресни, — развела она руками. — А любовь, сама знаешь, зла, полюбишь и козла. Ты лучше помоги его найти, остальное как-нибудь сладится. Жениться он, может, и не женится, так хоть бы ребенка признал да помогал потом. Сейчас, сама знаешь, чтобы чадо воспитать да на ноги поставить, чемодан денег нужно иметь. А он богатый, Вера мне говорила. Да и так понятно, деньги водятся, раз он новую квартиру купил.

— Да, ситуация у твоей сестры незавидная, богатые все жадные до невозможности. Много ей придется побегать да понервничать, если он не захочет ребенка признавать, — сморщила Людмила носик.

— Как раз это не такая уж и большая проблема, существует анализ ДНК, — возразила Юля. — Нам бы только разыскать его, остальное — дело техники. Люд, будь человеком, помоги! — снова попросила она.

Та с опаской посмотрела на дверь и зашептала:

— Знаешь, что? Ты пока из кабинета выйди, напиши мне на листке данные этого папаши и сунь в окошечко. Минут через десять подойдешь, все будет сделано.

— Вот спасибо, ты — настоящий человек, — обрадовалась Юля. — Я с Верой сама к нему поеду по новому адресу. Я ему такое устрою, небо в овчинку покажется!

— Все-все, вали отсюда побыстрее! А то начальница увидит, что кто-то из кабинета выходит, и устроит мне допрос с пристрастием: кто да что. Ведь с населением мы только через окошко разговариваем, сюда не разрешается входить, — продолжала шептать Людмила, выпроваживая Юлию за дверь.

Та, выйдя в коридор, быстренько начеркала все, что нужно, на листке бумаги, и сунула его в окошко. Людмила проворно схватила записку и показала глазами, чтобы Юля отошла в сторонку.

Юля вышла на улицу, и к ней сразу же подлетела Алиса.

— Ну что, Юль? Достала? — с нетерпением спросила она.

— Через десять минут все будет, — ответила девушка. — Пришлось придумать душераздирающую историю о брошенной беременной кузине восемнадцати лет от роду, — усмехнулась она. — Ославила я твоего Маркова по полной программе. Теперь наверняка до его мамаши слух дойдет, ведь Людмила в том же доме живет. Правда, она так и не вспомнила, кто это такой, но слухи быстро разносятся. Наверняка женское любопытство сделает свое дело, сарафанное радио — великая сила, — захохотала Юлька. — Тем более, у нее бабка, оказывается, по этому делу мастер. Если хочешь, чтобы весть быстро набрала обороты, расскажи о ней кому-нибудь по секрету. Представляешь его удивление, когда он узнает, что скоро станет отцом?

— Поделом, — проворчала Алиса.

— А если он вообще ни при чем? — вдруг спросила Юля. — Ты же не можешь утверждать на все сто процентов, что и он принимал участие во всей этой афере с ипотекой?

— Я нутром чувствую, что он имел к этому непосредственное отношение.

— Знать наверняка — это одно, а просто чувствовать — совсем другое.

— Ты что пристала? — нахмурилась Алиса. — Если не принимал, его счастье, а иначе… не будем загадывать. Марков — это единственный шанс выйти на остальных, и я хочу его использовать. Ты считаешь, что я в чем-то неправа?

— Права, наверное, — пожала Юля плечами. — Только я бы на твоем месте начала немного по-другому.

— И как же, интересно знать? — прищурилась Алиса.

— У тебя есть договор, в котором указаны фамилии руководителя, бухгалтера и юриста. Мне кажется, сначала нужно разыскать кого-то из них, чтобы уж наверняка.

— Шустрая, как я погляжу, — хмыкнула Алиса. — Ты думаешь, я не пыталась? Кручининых Евгениев Ивановичей, как зовут президента «Стройметра», знаешь, сколько в Москве? Не знаешь? Я тебе скажу: тысяча двести восемьдесят три человека! И я не уверена, что нужный мне Кручинин вообще прописан в Москве. Он вполне может быть питерцем или ростовчанином. Или, того хуже, каким-нибудь камчатским бобром. Президенту компании совсем необязательно иметь столичную прописку, чтоб ты знала. Искать его равносильно поискам иголки в стоге сена. Если только объявить всесоюзный розыск и развесить его портреты на всех досках: «Их разыскивает милиция». То же самое обстоит с главбухом и юристом: однофамильцев и тезок — немерено. И я не собираюсь тратить драгоценное время, разыскивая их, если есть конкретный человек, обнаружить которого не составит особого труда. Надеюсь, что через Маркова мы сможет выйти и на всех остальных, если повезет, конечно.

— Да, похоже, ты права, — согласилась Юля. — Искать в Москве человека, зная только фамилию, имя и отчество — это утопия.

— Я всегда права… или почти всегда, — сказала Алиса. — Марков — единственная ниточка, а дальше… как карта ляжет. Это — шанс, и я его использую.

— Так, десять минут пролетели, я пошла, — спохватилась Юля, бросив взгляд на часы.

Она быстро вошла в помещение конторы и буквально через минуту выскочила обратно.

— Все в порядке, дорогая, адрес есть, — помахала Юля листком бумаги. — Только у меня появились некоторые сомнения, что мы сможем подойти к этому дому ближе чем на сто метров, — усмехнулась она.

— А в чем дело?

— Насколько мне известно, элитный комплекс «Алые паруса» обнесен забором, все входы на кодовых замках, в подъездах — секьюрити.

— Это мелочи, — беспечно махнула рукой Алиса. — Кодовые замки — полнейший примитив, а секьюрити… Думаю, они тоже не создадут особых проблем. И потом, с чего ты взяла, что я собираюсь туда идти? — спохватилась вдруг она. — Дальше пусть братья Чугункины поработают, я им объяснила, что меня интересует.

— А ты сама не собираешься встречаться с Марковым? — удивилась Юлия.

— Зачем мне это нужно? — пожала Алиса плечами. — Во всяком случае, в ближайшее время я такого свидания не планирую. Мне нужно знать, чем он занимается, чем дышит, с кем спит, с кем ведет дела, и так далее, и тому подобное. Главное, что меня интересует: встречается ли он с теми людьми, с которыми работал в «Стройметре»?

— А если нет?

— Такой вариант я, конечно, не исключаю… — задумчиво проговорила девушка. — Только не думаю, что он верен. Насколько нам подсказывает история криминального мира, когда людей объединяют такие крупные аферы, они остаются связанными одной веревочкой практически всю оставшуюся жизнь. Если кто-то и выбывает, то обычно по состоянию здоровья, а если быть совершенно точной, то из-за отсутствия оного.

— Ты хочешь сказать, в связи со смертью? — усмехнулась Юля.

— Да, с ней, костлявой, — подтвердила Алиса. — Юль, где большие деньги, там большая ответственность и риск. Люди, предпочитающие так рисковать, знают, на что идут.

— Ты тоже знаешь?

— Естественно, — подмигнула Алиса. — Только у меня риск связан не с тем, чтобы ограбить, а совсем наоборот, ты понимаешь.

— Ну, что я могу сказать? — развела руками Юля. — Риск — дело благородное, можешь на меня рассчитывать. Чем смогу, помогу.

— Ты уже и так помогла. — Алиса махнула листочком с новым адресом Маркова. — И будем считать его открытием счета в мою пользу.

— Один — ноль, — засмеялась Юля.

— Надеюсь, что потом будет и два — ноль… естественно, тоже в мою пользу, — сказала Алиса. — Впрочем, иначе и быть не может, — самоуверенно добавила она и спрятала листок в карман.