Вечеринка в турецких банях

Ирина Хрусталева, 2009

Ника никогда не знала, что в следующий раз выкинет ее экстравагантная маман. Выйдя замуж за пожилого американского миллионера и укатив с ним в Майами, родительница вроде бы остепенилась. Но Аннушка – так мама требовала себя называть – быстро стала вдовой и решила осчастливить дочку визитом, а заодно новостью: все свое состояние она собирается перевести на Нику. Зря она поторопилась с этим заявлением – кое-кто очень заинтересовался денежной мадам, решив, что неплохо было бы поделиться наследством. И неизвестный похитил Аннушку! Наивный, эта дама еще покажет ему небо в алмазах!..

Глава 3

К трем часам все домочадцы собрались в большой столовой. Отсутствовали только Роман, он был на работе, и маленькая Кристина, у которой в это время был тихий час. Анна Михайловна вышла к столу в бриджах в облипочку, цветастой рубашке, завязанной на животе, и в бандане такой же расцветки, как и рубашка. В ушах ее болтались здоровущие серьги, достающие до плеч, из серии яркой бижутерии. Анна обычно ничего дешевле бриллиантов в два карата предпочитала не носить, и челюсть Вероники заметно поехала вниз.

— Мама, ну ты даешь! — все, что она смогла вымолвить.

— Прикольно выглядишь, Эн, причаливай сюда, пора подзаправиться, — махнула рукой Марина, указывая Анне на соседнее с собой место. На ее коленях послушно сидела болонка Дуся и, доверчиво заглядывая ей в глаза, нетерпеливо облизывалась. Девушка украдкой таскала с тарелки сырокопченую колбасу и совала Дуське в рот.

— Всем привет еще раз! Какой прекрасный сегодня день, я открыла окна в своей комнате, и ее заполнил аромат роз. Вероника, передай своему садовнику мое искреннее восхищение.

— Обязательно передам, он будет доволен, что его труд оценила именно ты, мама, — кивнула Ника.

— За это время мне удалось кое-что прочитать из того, что ты написала, и я тобой горжусь, Никочка, — отметила Анна. — И сегодня же вечером мы обязательно поговорим о том, как будем покорять Америку!

— В каком смысле — Америку? — не поняла Вероника.

— Не сидеть же такой талантливой писательнице, как Арина Звонарева, в пределах хоть и бескрайней, но все же России? Ты написала уже достаточное количество бестселлеров, чтобы выйти далеко за ее границы.

— Скажешь тоже, бестселлеров, — усмехнулась Вероника. — Совсем простенькое, легкое чтиво, для души и хорошего настроения, не более того.

— Мне лучше знать, и не смей спорить с матерью, — нахмурилась Анна. — Будет так, как я сказала!

— Хорошо, как скажешь, — вздохнула Ника, прекрасно зная, что спорить с матерью — все равно что плевать против ветра. — Садись к столу, будем обедать, мы ждали только тебя.

— Чем в этом доме кормят? Я надеюсь, все приготовлено из натуральных продуктов, а не из заменителей? — поинтересовалась Анна, придирчиво рассматривая блюда.

— Что значит — из заменителей? — возмутилась повариха Варвара, подававшая индейку, запеченную в духовке. — Я все продукты в дорогом супермаркете покупаю! А вот эта птица вообще вчера еще бегала, мне продавщица сказала.

— Она явно пошутила, — усмехнулась Анна. — В ваших супермаркетах не то что покупать что-то невозможно, к ним даже приближаться опасно.

— Это почему же?

— А потому! Если в Майами в магазине на этикетке какого-нибудь продукта написано, что это — натуральное, то и действительно — натуральное. А здесь что? Вот взять хотя бы эту птицу. Кстати, что это — утка, гусь, курица?

— Индейка.

— Вы думаете, она натуральная?

— А какая же еще?

— А никакая! Она выкормлена специальным генетическим кормом, чтобы быстрее росла.

— Мутант, что ли? — Варвара округлила глаза и брезгливо сморщила нос, глядя на румяную корочку индейки.

— Ну, вроде того, — согласилась Анна. — Разве может за две недели из крошечного цыпленка вырасти взрослая птица весом в три, а то и четыре килограмма?

— Мама, может, хватит рассказывать страшилки перед обедом? — попыталась остановить ее Вероника. — Я считаю, что для этого ты выбрала не совсем подходящее время.

— Вы никогда не задумывались, как может курица нести яйца без петуха? — спросила у поварихи Анна, не обращая внимания на слабые протесты дочери. — А ведь именно такие и продаются в ваших магазинах, да еще смеют называться диетическими! Скажите, разве такие яйца могут быть натуральными? Молчите? То-то и оно: сказать нечего, потому что я права.

— А действительно, как они ухитряются без петуха-то, это самое, нестись? — хихикнула Марина. — Как ни крутите, а это противоестественно.

— Я тебе потом об этом расскажу, Марго, — усмехнулась Анна. — Или возьмем, например, продукцию мясокомбинатов. На ценнике написано — колбаса, а в результате вы покупаете картон вперемешку с соей и крысиными когтями.

— Господи Иисусе! — ахнула повариха. — С какими еще когтями?!

— Мама, что ты такое говоришь?! — вторила ей Ника.

— Говорю то, что есть на самом деле, и нечего на меня смотреть, как на ненормальную, — фыркнула Анна. — О ваших чудо-производителях с мясокомбинатов в каждой нашей газете трубят. Санитария оставляет желать лучшего, и грызунам там полное раздолье. Вас открыто травят, а вы за это бешеные деньги платите.

— И ты веришь тому, что трубят ваши газеты? — возмутилась Вероника. — А где же твой хваленый патриотизм?

— Мой патриотизм остался при мне, не волнуйся, — прищурилась Анна. — И я как раз не верю тому, что пишут газеты. Слава богу, я сама здесь прожила бóльшую часть жизни и прекрасно знаю, что к чему. И именно являясь патриоткой, я регулярно смотрю российские каналы. Надеюсь, не нужно напоминать вам, о чем рассказывают независимые журналисты?

— Мне кажется, ты утрируешь, — не согласилась с матерью Ника.

— Утрирую, говоришь? Я всегда утверждаю только то, в чем абсолютно уверена. Девяносто процентов лекарственных препаратов в России — контрафакт, проще говоря, подделка. И я говорю о том, от чего зависит здоровье людей. Скажи, что это не так, и я сниму перед тобой свою бандану от Сен-Лорана.

— Мне нечего ответить, ты права, — нехотя согласилась Ника. — С подделками у нас и правда беда. Но наше правительство работает над этим вопросом.

— Пока они будут работать, целое поколение загнется на корню, — припечатала Анна. — Нужно не говорить, а делать!

— Мама, что с тобой? — Вероника удивленно вскинула брови.

Анна не успела ответить.

— Здравствуйте, — раздался голос от двери, и все повернулись в ту сторону.

— Мама? — удивленно спросила Наташа. — Что-то случилось? — забеспокоилась она.

— Нет-нет, все в порядке, я курточку тебе привезла, завтра обещали похолодание, а у тебя здесь вещей теплых нет, — ответила вошедшая. — Извините, я, кажется, не вовремя, — смутилась она. — Я сейчас уйду. Наташенька, выйди на минуточку.

— Лидия Васильевна! — воскликнула Вероника. — Что значит — не вовремя? Проходите, присаживайтесь, мы как раз обедаем.

— Мне так неловко, — пробормотала Лидия Васильевна. — Я тебе звонила, Наташенька, только твой телефон почему-то отключен. Решила сама приехать, пока время есть.

— Наверное, батарея разрядилась, а я не заметила, — ответила Наташа. — После обеда подключу.

— Проходите, Лидия Васильевна, — повторила свое приглашение Вероника. — Садитесь. Варвара, принеси еще один прибор, — велела она поварихе.

— Сейчас подам.

— Кстати, Лидия Васильевна, познакомьтесь, это моя мама, — сказала Ника. — Она только сегодня прилетела из Майами.

— Очень приятно, — улыбнулась Анна. — Меня зовут Энни.

— Ну а я Лидия Васильевна, для вас — просто Лидия. — Гостья прошла к столу. — Вы, кажется, о чем-то очень увлеченно разговаривали, а я прервала вас? Извините, я не хотела. Не обращайте на меня внимания, продолжайте.

— На чем я остановилась? — нахмурилась Анна. — Ах да, вспомнила. С сегодняшнего дня я сама займусь вашим питанием и здоровьем, — категорически заявила она.

— Только не это! — простонала Вероника. — Я не вынесу и скончаюсь раньше поколения, которому ты пророчишь загнуться на корню.

— Какая тебе разница, от чего умирать — от химии, которую ты в себя впихиваешь ежедневно, или от того, чем тебя буду кормить я? — усмехнулась Анна. — Я надеюсь, в ваших магазинах есть отделы экологически чистых продуктов? — обратилась она к поварихе.

— Да, в больших супермаркетах, но туда только на экскурсию можно ходить, а не покупать что-то, — с иронией ответила Варвара. — Килограмм картошки — триста рублей, яблоки — семьсот, хлеб — сто! Да где ж это видано?

— Посчитайте, сколько вы истратите денег на бесполезные лекарства, когда у вас вдруг обнаружится язва желудка, цирроз печени или воспаление двенадцатиперстной кишки! Сразу поймете, где видано, а где невиданно, — парировала Анна. — В этом случае скупой платит дважды.

— Свят-свят, тьфу-тьфу, — повариха перекрестилась. — Какие вы страсти говорите, Анна Михайловна! Вас послушать, так вообще одной водой нужно питаться, так, что ли?

— Кстати, о воде, хорошо, что напомнили, — оживилась Анна. — Вашу воду пить еще опаснее, поэтому я привезла с собой нечто — необходимое в любом нормальном доме, чтобы у вас была чистая репродуктивная вода. В моем доме, например, такая штука подключена к системе водоснабжения, и я не только употребляю эту воду, но даже моюсь в ней. Посмотрите на меня! Результат налицо, вы согласны?

— Ты и правда здорово помолодела, но я думала, что ты снова подтяжку сделала, — сказала Вероника. — Просто не стала у тебя спрашивать, чтобы не обидеть.

— Подтяжка — вчерашний день, — отмахнулась Анна. — Я уже в течение двух лет моюсь только репродуктивной водой и ежедневно умываю лицо хозяйственным мылом на ночь. Наношу увлажняющий крем, и новые морщины просто не появляются.

— Так вот зачем ты просила прислать тебе целую упаковку хозяйственного мыла! — засмеялась Вероника. — Хорошо, что тебя не слышат современные косметологи, они бы скончались на месте!

— Неужто и правда — хозяйственным? — не поверила Варвара. — Оно же страшное, как моя жизнь, и воняет!

— Естественно, я умываюсь не тем, что воняет, — засмеялась Анна. — Ника прислала мне упаковку белого мыла, с запахом лимона, называется «Солнышко», оно очень хорошее.

— Что же, у вас за границей мыла хозяйственного нет? — удивилась Наташа.

— Там можно найти всевозможные варианты, а такого, как наше, отечественное, — нет.

— Вероника Дмитриевна, у нас кончилось хозяйственное мыло, можно я съезжу в магазин? — спросила Варвара, внимательно разглядывая гладкую кожу лица Анны. — Нет, все-таки без подтяжки здесь явно не обошлось, — с сомнением пробормотала она.

— Я и не отказываюсь, что делала уже две, — кивнула Анна. — Первую в сорок лет, вторую — в сорок пять. Сейчас, в свои пятьдесят, я выгляжу намного лучше, чем десять лет назад, и Ника — тому свидетель.

— Что правда, то правда, — подтвердила та.

— Только не приписывайте, ради бога, такой эффект одному лишь хозяйственному мылу, — засмеялась Анна. — Всем и так понятно, что подобного просто не может быть. К этому стоит прибавить здоровый образ жизни, здоровое питание, свежий воздух, голодание раз в неделю — вот и весь секрет моей стройной фигуры и неувядающей молодости.

— Ну-ка, ну-ка, расскажите, — оживилась Варвара. — Я сколько раз садилась на диету, и все без толку. Сброшу несколько кило, а потом набираю в два раза больше. А вы вон какая молодая, стройная, прямо как девочка!

— Ну, не девочка, конечно, но стараюсь марку держать. — Анна зарделась от этой похвалы. — Если вам интересно, как мне это удается, я с удовольствием поделюсь опытом.

— Давайте обедать, все уже здорово проголодались, — вклинилась Вероника. — Ведь ты же не сегодня собираешься уезжать, времени на лекции хватит. Варвара, ты никак замуж собралась, вон как глаза горят от любопытства!

— Где уж мне замуж? — Варя махнула рукой. — Видно, в бобылках придется век доживать, мне уж сорок три скоро.

— Мама в сорок семь лет замуж во второй раз вышла, уверена, она и сейчас шанс не упустит, если вдруг хорошая партия подвернется, — заметила Ника.

— Нет, больше я замуж не пойду, — тяжело вздохнула Анна. — После Эдварда мне ни один мужчина понравиться не сможет: таких, как он, больше нет. Для себя поживу! Путешествовать буду, мир посмотрю, себя покажу. А что мне еще остается делать при таких деньгах? О Нике и Кристиночке я позаботилась, думаю, вам до конца жизни хватит. Кстати, через две недели прилетит мой поверенный, он и оформит на тебя все документы. А я буду тратить в своих путешествиях то, что себе решила оставить.

— К чему такая спешка, мама? С чего это вдруг ты решила именно сейчас оформить все на меня? — удивилась Ника. — Зачем пожилого человека заставлять сюда лететь? Я бы сама к тебе прилетела как-нибудь.

— Ничего с ним не случится, это его работа, он за это получает очень неплохие деньги, — сказала Анна. — А твое «прилечу как-нибудь» я слышала много раз. Ты когда в последний раз была у меня? — прищурилась она.

— Когда мы на похороны Эдварда прилетали.

— Если мне не изменяет память, с тех пор уже прошел год и три месяца.

— И что?

— Я тебя зову к себе чуть ли не в каждом телефонном разговоре, а у тебя в одно ухо влетает, а в другое вылетает.

— Мама, у меня маленький ребенок, я не могу вот так сразу собраться и прилететь. Ты живешь в Америке, а не в Турции, где с визами нет никаких проблем. Пока все документы оформишь для поездки в Штаты, уже и ехать никуда не захочешь.

— Когда есть желание, ищут возможность, а когда его нет, ищут причину, — заявила Анна. — Подумаешь, документы! Захотела бы — сделала бы, а Кристю взяла бы с собой, чтобы с родной бабушкой ее познакомить. Нечего отговорки придумывать.

— Я не придумываю, но лететь с ребенком так далеко не считаю правильным. Перемена климата очень плохо отражается на маленьких детях. Знаешь, как я с ней намучилась после того, как мы летали на похороны Эдварда?

— Нечего говорить о прошлом, — сказала Анна. — Через две недели прилетит мой поверенный. Конечно, я бы могла просто составить завещание и успокоиться, но есть одно огромное «НО». По завещанию ты сможешь вступить в законные права наследования только после моей смерти, да и то не сразу, а через полгода, это раз. Тебе придется заплатить невероятно огромные налоги, это два. Ты не гражданка Америки, возникнет много подводных камней, чтобы ты как можно дольше не могла воспользоваться этими деньгами и они оставались в их банках, это три. Я же хочу, чтобы ты могла пользоваться этими деньгами прямо сейчас, поэтому я здесь! И это — четыре. В общем, я сделаю, что задумала.

— Ты собираешься в ближайшее время умереть? — нахмурилась Ника. — Что за дурацкие мысли?

— Это жизнь, доченька, и не смей со мной спорить! Кто знает, что будет завтра? Эдвард разве думал, что все так обернется? Один миг — и все… Авария!

— Мам, что ты говоришь?! Прекрати немедленно, я не хочу этого слышать! Ради бога, живи сто лет, и давай не будем о грустном! Поешь, наконец! — воскликнула Ника.

— От обеда мне придется отказаться. Сегодня среда, я голодаю, — заявила Анна. — Но я с удовольствием посижу за столом и посмотрю, как вы едите эту отраву, — ехидно добавила она.

— Мама-а! — простонала Ника. — Ты можешь голодать сколько угодно, но зачем же портить аппетит другим?

— Ладно, ладно, шучу, — улыбнулась Анна. — Но я таки займусь вашим питанием. Начнем с завтрашнего дня. Вы все меня еще поблагодарите!

— Энни, можно мне сегодня вечером прийти в вашу комнату и записать все о вашем методе? — спросила Наталья. — Вы меня так заразили своим энтузиазмом и вы так потрясающе выглядите, что мне хочется взять с вас пример.

— Нет проблем, заходи, поболтаем, — кивнула Анна. — И маму приводи.

— Нет-нет, я скоро домой поеду, у меня дела есть, пораньше спать надо лечь, завтра рано на работу вставать, — отказалась Лидия Васильевна. — Наташенька все запишет, а потом и я посмотрю. Кое-что нам вполне под силу. Например, умываться хозяйственным мылом, — засмеялась она. — Завтра же куплю себе несколько кусков! На это денег хватит.

— Напрасно вы думаете, что это так дорого, — возразила Анна. — Голодать — совсем ничего не стоит, овощи и фрукты — не дороже мяса и колбасы, а остальное — на ваше усмотрение.

— Возможно, вы правы, — кивнула Лидия. — Наташенька, ты все запиши, потом продиктуешь мне по телефону.

— Хорошо, мама.

— Варвара, вы тоже можете принять участие в наших посиделках, — сказала Анна поварихе.

— Правда, можно?

— Конечно, я рецепты кое-какие вам дам, как раз для здорового и необременительного для организма питания.

— Вот спасибо! Я обязательно приду, вы так интересно рассказываете! Какая же у вас замечательная мама, — обратилась Варвара к Веронике. — Я думала, приедет этакая расфуфырь из Америки и будет капризничать — то ей не так, это не эдак, а тут — душа-человек!

— Варвара, что вы говорите? Это же неприлично, — укорила ее Наташа, осуждающе глядя на беспардонную повариху.

— Ничего, я не обижаюсь. — Анна от души рассмеялась. — Вы, Варвара, прелесть.

— Я вечером приду с тетрадкой, — пообещала повариха.

— Милости прошу.

— Кстати, мам, хочу сказать о сегодняшнем вечере, — вклинилась в их разговор Вероника. — Я позвонила Роману, он обещал пораньше с работы приехать. Юлька обязательно заявится, Света, думаю, тоже непременно будет вместе с Виктором. Так что готовься, дорогая, вечером будет полный дом гостей. Они засыплют тебя вопросами, как живется у вас в Майами.

— Готова ответить на любые их вопросы, — улыбнулась Анна. — С удовольствием встречусь с твоими подружками. Ох, как вспомню, сколько вы мне хлопот в свое время доставляли, уму непостижимо!

— Ага, особенно я и Юлька, — засмеялась Ника. — А Светка всегда примерной девочкой была.

— До сих пор удивляюсь, как она вообще в вашу компанию угодила? — Анна покачала головой. — Такая рассудительная, скромная, чистенькая… Не то что вы с Юлей, вечно с разбитыми коленками и локтями, в рваной одежде. А знаешь, Никусь, я очень часто вспоминаю ваши школьные проделки, причем с огромным удовольствием!

— Да уж, одежда на нас и правда словно горела синем пламенем, а коленки вечно были измазаны зеленкой, — хихикнула Вероника. — До чего прекрасное время — детство и юность, жаль, что все это быстро заканчивается.

Света, Юля и Ника с детства были закадычными подружками. Жили на одной улице, в спальном районе Москвы, в разных домах. Играли в одной песочнице, ходили в один детский сад, позднее пошли в одну школу. Юля с Никой были девочками шумными, непоседливыми и непослушными, а Светочка — тихой и застенчивой, и мальчишки всегда обижали ее. Как-то само собой получилось, что Юля и Ника однажды встали на защиту слабенькой Светочки и так отмутузили толстого Сережку из своей группы, что больше ни у кого не возникало желания обидеть Свету. Светочка с тех пор стала «шнурком» ходить за Юлей и Никой. После школы их дружба окрепла. Праздники, дни рождения и вечеринки девушки проводили вместе. При малейших неприятностях они собирались у кого-нибудь втроем и старались найти выход. Не помешало их дружбе и замужество. Ника вышла за Николая Королева, с которым она познакомилась в институте, и разошлась с ним через пять лет совместной жизни. Светлана расписалась, а потом и обвенчалась с Красновым Виктором, которого она верно и преданно ждала из армии два года, потом так же верно ждал уже он, когда его возлюбленная закончит институт. У них сын Ромка, Ника стала его крестной матерью.

Юлька же за все эти годы умудрилась сменять трех бывших мужей на четвертого, крутого олигарха Вадима Демидова, у них росли два сына-близнеца. Правда, счастье это пришло в их дом через такие испытания, что, вспоминая об этом, Юля нервничает и бледнеет.

В одно далеко не прекрасное утро Вадима нашли в его собственной спальне с простреленной головой. Его молодая жена Юля лежала рядом с ним без сознания, сжимая в руке пистолет. Естественно, ее арестовали. Комната была заперта изнутри, кто-то третий проникнуть туда не мог. Вторая улика против Юлии была еще весомее: из этого пистолета стреляли в Вадима, на нем были только одни отпечатки пальцев — его жены.

Тогда в ход дела вмешалась Вероника. Она ни на секунду не усомнилась в том, что ее лучшая подруга тут ни при чем: Юля очень любила мужа. Правда, к счастью для Юли и Вадима, выплыла наружу и обелила девушку.^[2]

Примечания

2

Читайте об этом в романе И. Хрусталевой «Гардемарин в юбке», издательство «Эксмо».