Я буду ждать…

Ирина Николаевна Федорович, 2023

Повесть о девушке, которая умерла, попала на тот свет и выбрала стать приведением. Она попадает на Землю в новом качестве, встречает друзей и даже любовь, с которой она договаривается возродиться и встретиться в новой жизни.

Вода, я что, плыву? Я плыла по реке, и меня вынесло в какой-то колодец.

— Добро пожаловать, вы только что погибли.

— Как, что произошло?

— Не переживайте, мы можем вас отправить назад в другом теле.

— Но, но я не хочу, что произошло?

— Вы упали со скалы.

И тут я начинаю вспоминать, как гуляла на обрыве с однокурсником и споткнулась, да уж нелепо…

— Рената, вы хотите назад или останетесь?

— Что? Я не хочу.

— Вылезайте из портала.

Я вышла из колодца и оглянулась, передо мной стояли восемь человек

— Вы кто? — Спросила я.

— Мы проводники, нас на Земле называют архангелами. Это Михаил, он главный, над ним еще есть — Создатель, но он слишком занят и к нему простые смертные попадают в редких случаях, всю основную работу делаем мы, я Гавриил. Как вы видите свое дальнейшее существование? На землю вы не хотите…

— Ну, я не знаю, а могу я быть призраком?

— Тут возможно все, кроме возвращения в старое тело, в вашем случае, это, к сожалению, невозможно, его уже едят рыбы и умерли жизненно важные органы.

Тут начал говорить Михаил.

— Забудь, девочка, тебя больше нет. Хочешь быть призраком, да будет так!

Архангел взмахнул рукой и я залетела обратно в колодец. Вылетев из портала, я оказалась на месте своей гибели. Там была скорая, полиция, какие-то люди, мне стало не по себе и я поспешила улететь оттуда. Я летела без остановки, хохоча и кружась, я пролетала сквозь стены домов и заборы, пока не наткнулась на старый заброшенный сарай. Вот, пожалуй, здесь я и буду жить. Я с опаской просунула голову сквозь стену и увидела старенькую кровать, вилы, грабли и прочую ерунду, сарайчик мне показался довольно милым. Я легла на кровать, но не смогла уснуть, странно, возможно приведения не спят? Я вдруг пожалела, что ни у кого до этого не интересовалась этим вопросом. Спать мне совсем не хотелось, и я решила обследовать территорию. Сарай находился на окраине города. Хм, если мне не изменяет память, тут должно быть неподалеку бывшее кладбище, на месте которого стоит большой магазин. Супермаркет. В любом случае там должны быть такие как я. Я в восторге от своей идеи устремилась к магазину. Был вечер, я хохоча залетела в магазин и увидела женщину в пышном платье девятнадцатого века, она проплывала среди витрин. И какой-то мужчина во фраке, они вдвоем смотрели на меня с округлившимися глазами и жестом показывали, мол «тссс, тихо»! Я оглянулась по сторонам и увидела кучу людей, которые выбирали товары для себя. Дама позвала меня жестом, улыбнулась и поплыла в безлюдное место.

— Душенька, вы уже весь квартал на уши поставили своим хохотом, шепотом сказала она. Нас не должны видеть и слышать живые. Елизавета Игоревна, очень приятно, я придворная дама. Я уже много лет тут живу, собственно здесь я и похоронена, здесь мой дом, поэтому мне и приходится с супругом здесь скитаться.

Елизавета Игоревна достала веер и прикрыла им лицо, мимо прошла женщина с корзиной.

— Они не должны нас слышать, тем более видеть. Это может вызвать инфаркт, и если кто-то попадет на это место, то спасибо они нам за это не скажут. Нужно проявлять уважение, вы ведь воспитанная особа?

— Я? Ну конечно, — сказала я.

— Я слышала, что вы, милочка тут недавно, — сказала она.

— Да, буквально только что, я только дом себе нашла, там вроде бы никого нет.

— Тогда полетели туда, приглашаете? — Спросила Елизавета Игоревна. — Тут не безопасно.

Я удивилась столь раннему гостю и сказала, мол, да конечно.Елизавета Игоревна махнула рукой своему избраннику, сделала реверанс и прошла сквозь стену, с моей стороны осталась только ее манящая рука. Мы вылетели из магазина, и я полетела в сторону своего сарайчика, а она за мной.

— Ну вот мы и дома! — Радостно засмеялась я.

— Не дурно. Кровать? Но милочка, позвольте задать вопрос, зачем она вам? Мы ведь никогда не спим, — сказала Елизавета Игоревна.

И тут до меня это дошло. Я посмотрела на кровать и поняла, что теперь для меня это совершенно ненужная вещь. Елизавета Игоревна присела в пышном платье на старенькую запыленную кровать и манерно пригласила меня жестом проделать тот же трюк. У меня испортилось настроение, как это не спать? Она улыбнулась и не открывая рта сказала: «А вот так!». Я удивленно посмотрела на нее, она мне дала понять, что призраки и мысли могут читать, и еще много чего еще. Я молча уставилась на нее и впала в ступор, потом судорожно начала вспоминать, не думала ли я о ней ничего плохого.

Не думала, ответила она, ты мною восхитилась, поэтому я к тебе подлетела.

— Вот зараза! — Подумала я.

— Вот теперь думаешь плохо, — ответила она. — У тебя есть одна черта которая мне понравилась — ты говоришь, то, что думаешь.

— Но я же практически с вами не разговаривала, — с испугом ответила я.

— У тебя больше не было никаких мыслей кроме чувств восхищения и уважения к нам с Павлом Степановичем. И я поняла, что человеком ты была хорошим. С другой стороны, плохих сюда не отправляют, просто у нас бывают разногласия с остальными обитателями кладбищ потому что одна неловкая мысль и, как говорят военные Второй Мировой войны, «капут»!

Моему удивлению не было предела.

— Все в нашем потустороннем мире держится исключительно на уважении друг к другу, так что привыкай! Девочка ты хорошая, быстро, как вы все говорите, «втянешься». Расслабься и привыкай. — Она улыбнулась и слегка шлепнула веером по моему носу. — У тебя сейчас много разных мыслей, тебе нужно подумать и немного побыть одной. Спасибо за гостеприимство, я, пожалуй, полечу к мужу. Завтра ночью в парке, возле нашего магазина, у нас будет бал, в полночь, прилетай, тебе понравится! — Она раскрыла веер, прикрыла им нижнюю часть лица, громко засмеялась и вылетела через стену с криком «до встречи!».

Я сидела на кровати с выпученными глазами. Затем пришла в себя, огляделась по сторонам и высунула голову на улицу, убедившись, что других призраков поблизости нет и никто не читает мои мысли я засунула голову обратно. Я осталась одна и подумала о маме с отцом, должно быть похоронить собственного ребенка, для них было ударом. И я заплакала. Я хотела полететь в свой дом, где я жила при жизни, но потом подумала, что ничего утешительного я там не увижу. А если мама или отец меня ни дай бог увидит, то последствия могут быть непредсказуемые. Я вдруг подумала, что я одна на всем белом свете, меня стали посещать философские мысли, что человек рождается и умирает один и по сути мы все одиноки. Да, Елизавета Игоревна была права, мыслей и разных чувств во мне было много. От ужаса до смеха и истерии. Был и интерес ко всему происходящему, и боль потери друзей и знакомых, неизвестно, когда я с ними теперь в следующий раз увижусь и увижусь ли когда-то вообще. Надо было начинать все с начала, целую новую жизнь, потустороннюю жизнь, о которой я вообще себе ничего не знала. Вдруг я огляделась по сторонам и поняла, что мне не комфортно в этом сарае, потому, что там был бардак, а у меня, возможно будут гости еще. Я увидела в углу веник, схватила его, открыла незапертую дверь и стала выметать мусор из своего нового дома. На улице темнело, я нашла выключатель и включила свет. Боже, сколько хлама в этом сарае! Но если я что-то выброшу, то у хозяина могут возникнуть вопросы. Ведь кому-то этот заброшенный участок с сараем и маленьким домиком принадлежат. После того как я подмела, я закрыла дверь, через которую летела пыль, бумага и другой мусор, поставила веник на место и решила больше ничего не трогать. Выключила свет, чтоб не привлекать вечером внимание к сараю и легла на кровать. Как все ново и необычно, по-другому, привыкну ли я к этому или надо было отправиться на землю в новом теле, почему я вообще решила стать призраком? Мне вдруг захотелось стать маленькой-маленькой, настолько маленькой, чтоб вообще никто меня тут не нашел. Я притаилась и стала мечтать, что я познакомлюсь с новыми интересными умершими людьми завтра на балу. Главное не думать о них плохо, но как можно не думать плохо вообще, особенно когда ты знаешь, что нельзя. Я пролежала в мечтаниях всю ночь и в один прекрасный момент я услышала пение петуха. Через какое-то время я увидела сквозь щели и маленькое окошко сарая лучи утреннего солнца. Как быстро прошло время, я вылетела на улицу и увидела на фоне утреннего солнца силуэт ведьмы на метле. Она была далеко и не видела меня, это было красиво, на фоне оранжевого солнца силуэт голой женщины на метле, я залилась истерическим смехом, господи, да это же ведьма! Самая настоящая ведьма! Такая, как рисовали в сказках! Из глаз от истерического смеха появились слезы, и я начала плакать, заливаясь хохотом и падая от смеха на землю.

— Да, — стала кричать с хохотом я, — это ведьма, а ты приведенье! Уму непостижимо, да как это вообще возможно? — Завопила я, — почему это все происходит со мной, как это возможно?

— В этом мире нет ничего невозможного, — сказал мне какой-то голос мужчины.

Я огляделась, и спросила: «Кто здесь?». На меня пристально смотрел Павел Степанович, а рядом была его жена, она улыбалась, это было видно по добрым морщинкам возле глаз, рот же она прикрыла веером. По-видимому, она ухахатывалась вместе со мной, просто кроме своей истерии я не слышала больше ничего.

— Тебе понравилась наша ведьма? У нее и подруги есть. — Сказала Елизавета Игоревна. — Пашенька, друг мой любезный, ты не видишь, кто это несется на метле в столь раннее время? — Спросила у мужа Елизавета Игоревна.

— Да так и не подскажу, дорогая. Рената, вы хотите с ней познакомиться? Это большая редкость увидеть ведьму на рассвете, они исключительно по ночам летают.

Я нервно улыбнулась и сказала: «Почему бы и нет?». И мы втроем поплыли к закату. Мы долетели до места где я видела ведьму, и мы посмотрели вниз. Я увидела потухшие костры и голых женщин лет 30-40, некоторые лежали на сене, некоторые танцевали возле потухших костров. Удивительно в этом зрелище было то, что они были абсолютно голые, а еще это были не призраки.

Ведьмы умеют видеть духов, и они нас не боятся, сказал Павел Степанович. Мы подлетели к этому, видимо завершенному, шабашу и одна ведьма показала своим подругам пальцем на нас, они оглянулись.

— Что привело вас к нам, призраки? — Громко произнесла она. Я испугалась, потому что вид у этих женщин был странный, много яркой косметики и в основном у всех длинные кучерявые волосы по пояс, а у кого и по колени.

— Мы привели знакомиться с вами новенькую, — сказала Елизавета Игоревна и сделала реверанс в воздухе.

— Как ты погибла? — Крикнула та же ведьма.

Я замялась и тихо сказала, что я упала со скалы, это был несчастный случай. Ведьма схватила метлу и подлетела на ней.

— Красивая, — сказала она паря в воздухе. — Почему ты решила стать призраком? — Поинтересовалась ведьма.

— Я думала встретить друзей, — сказала я.

— Ты их встретила, — сказала ведьма. — Меня зовут Зарина, я тут главная.

Я спросила у нее, будет ли она завтра на балу?

— У ведьм свой мир, они граничат с миром мертвых, но стараются не совать в этот мир свои носы. Как говориться, подобное к подобному. Мы суеверные, существует легенда, что поведясь с призраками, сама в него превратишься. Мы не хотим на тот свет, в основном у всех есть дети, мужья, нас много чего держит на этой планете. Сказала Зарина.

— Очень жаль, я бы хотела вас видеть завтра с нами, — сказала я.

— Хорошо, я прилечу к тебе, но это только в порядке исключения и уважения к твоим друзьям, я их знаю. А моя прапрабабка знала их живыми, именно поэтому я общаюсь сейчас с вами. А не прогнала вас всех крестами да метлой и не вылила на вас свое зелье. У меня много врагов из-за моих подруг среди мертвых, — сказала Зарина, — поэтому я не спешу на тот свет. Призраки охотятся за зельем, которое позволяет им стать живыми, у нас давняя вражда с вами. Но, все знают, что я никого не убила среди ваших, поэтому я пользуюсь определенным уважением. Чего не скажешь о моих подругах. У них часто пытались своровать это зелье, поэтому они многих поубивали. Я же делаю проще, я просто его не изготавливаю, поэтому у меня практически нет настоящих врагов и именно поэтому я до сих пор жива. Я самая старая ведьма, поэтому самая мудрая. А теперь вам пора, я прилечу завтра на ваш праздник, давно не видела Петра, мне надо ему кое-что сказать, — сказала ведьма и улетела обратно к своим подругам.

Какого еще Петра? Подумала я и услышала хором мысли Елизаветы Игоревны и Павла Степановича.

— Первого, — говорили они. Я поняла, что он тоже решил стать призраком, и это вызвало у меня удивление и восторг, неужели мне предстоит пообщаться с историей? Боже, настоящий Петр Первый, я с ужасом представляю кто там будет еще…

Мы попрощались с ведьмой и поплыли к Супермаркету. По дороге Елизавета Игоревна рассказывала, как с мужем случайно засветилась на камеру и шокировала этой записью пол района, как она швырялась тазами и потом на следующий день эти тазы по магазину собирал весь персонал, думая в начале что их хотели ограбить. Но потом, когда посмотрели видео, половина из них поседела, половина уволилась.

— Мы были звездами района, про нас знал весь город! — Со смехом говорила она. — Нам потом влетело от главных, но зато мы были счастливы! Мы танцевали между рядами с мороженым и печеньями, он брал меня на руки и кружил, а я руками цеплялась за тазы, которые продавались на витринах рядом и раскидывала их. Знатно повеселились мы тогда. Я удивленно её слушала, а Павел Степанович улыбался и думал, что любит эту старую клюшку.

Мы долетели до магазина, влетели вовнутрь и я увидела свою однокурсницу, она покупала искусственные цветы. Елизавета Игоревна, услышав, что я назвала ее имя у себя в голове, спросила, мол знаю ли я ее? И спустилась к ней, посмотреть поближе, ее звали Вика, она была вся в слезах и выбирала пластмассовые розы.

— Это по твою душу, — сказала Елизавета Игоревна, — скорее всего тебя хоронят.

Я в ужасе посмотрела на цветы.

— Полетим посмотреть на тебя со стороны? — Спросила Елизавета Игоревна.

— Полетели, — сказала я.

Мы устремились за Викторией, я хорошо её знала, она была старостой. Вика расплатилась за 4 ярко красные пластмассовые розы и вышла из магазина. Затемподошла к остановке и села в автобус. Елизавета Игоревна схватила меня и мужа за руки и мы, кое-как цепляясь за бампер, автобуса, полетели с ним. Мы ехали довольно долго, Елизавета Игоревна чуть было не выронила свой веер. Мы приехали в другую часть города, где находилось новое кладбище.

— Сейчас держи мысли под контролем, — сказала Елизавета Игоревна. Мы полетели за Викой, она вошла в ворота кладбища, и я просто обалдела, от такого количества приведений, которые жили на нем. Практически возле каждого памятника сидели либо женщина, либо мужчина.

— Да, это ужас, что сейчас происходит, все потеряли смысл жить дальше на земле. Мы с мужем все чаще наблюдаем такую картину, сейчас стало модно быть приведениями, что в мире творится! Никто не хочет назад, как и ты.

— Как тебя зовут, девочка? — Услышала я тонкий приятный женский голос.

— Рената, — сказала я и посмотрела в глаза молодой женщине лет тридцати, она проплыла мимо памятника со своей фотографией.

— Тебя сегодня хоронят, Рената, — также приятно и с сочувствием сказала она. — Жаль, ты так еще молода.

Тут я услышала много разных голосов:

— Рената.

— Это Рената.

— Она красивая.

— Рената — редкое имя.

— Рената, твои родители уже тут.

— Рената, попрощайся.

— Рената, нам жаль.

Мы поплыли за Викторией, она шла довольно долго. Пока мы плыли за ней, я очень часто слышала из разных углов: «Рената, это Рената». Вика подошла к группе людей, я узнала в них своих однокурсников и соседей. Я, пробираясь между людей, вдруг увидела сидящей на скамейке маму, она обнимала отца и плакала.

— Мама! — Крикнула я.

Мать испуганно подняла голову, посмотрела вдаль и сказала папе:

— Должно быть я схожу с ума, я слышала голос дочери, она звала меня!

Отец достал из кармана какие-то капли, налил в стакан и дал маме выпить.

— Тише, тише, зашипели голоса, они не должны тебя слышать.

Я положила маме руку на колено и заплакала. «Мама, я так скучаю», подумала я. Отец сидел со стеклянными глазами и смотрел на гроб, который был закрыт.

— Там я? — Спросила я у Елизаветы Игоревны.

— Должно быть, я сейчас посмотрю.

— Не надо, — смущенно ответила я, — это логично.

— Вполне, сказал Павел Степанович. Полетели, или ты хочешь посмотреть всю церемонию?

— Нет, то что надо я увидела, — сказала я.

Елизавета Игоревна схватила меня за руку и сказала: «домой!».

Мы полетели к сараю. Когда подлетали уже вечерело.

— Ты же не хочешь испортить себе праздник? — Спросила Елизавета Игоревна. — Сегодня бал, помнишь?

— Помню, — буркнула я.

— Надо же, похороны сегодня, не могли завтра или через неделю? Такие балы у нас не часто, один-два раза в год.

Елизавета Игоревна усадила меня на пыльную кровать и сказала: «Отдыхай». Схватила мужа за руку, и они полетели к себе в магазин. Я улеглась на кровать и стала думать о прошедшем дне. Лучи закатывающегося солнца проникали сквозь щели сарая. Я нашла в старом ящике зеркало, взяла его и посмотрелась в него. У меня совсем не было подростковых прыщей и синяков под глазами, кожа была ровной и светилась.

— Я не помню себя такой красоткой, — подумала я. — Не удивительно, что я слышу про себя комплименты, да и не комплименты это вовсе, у меня довольно красивое лицо — большие голубые глаза и русые волосы. Я расплела хвост и надела резинку на руку. В том же ящике я нашла старую вилку и расчесала ею волосы.

— Довольно мило, — подумала я, — пожалуй, я готова.

Тук-тук, услышала я.

— Можно? — Павел Степанович улыбаясь, влетел ко мне в сарай. — Супруга собирается, велела лететь без нее, она будет к двенадцати на кладбище. Она полетела к придворному парикмахеру, чтоб тот сделал ей нечто, эдакое, на голове. Она у меня такая модница, я смотрю, вы тоже изменились?

— Да, слегка. — смущенно ответила я.

— Вот и славно, — ответил Павел Степанович. — Полетели?

— Полетели, — ответила я.

Мы прилетели на опушку возле кладбища, где играли музыканты-призраки и было много других призраков разных мастей, одежд и эпох времени. Справа сидели воины в костюмах второй мировой войны, левее сидели и танцевали люди первой мировой войны, рядом крестьяне и пара купцов, стояли пушки, призраки на лошадях. Запомнился один призрак, который играл своей головой, он то брал ее в руку, то надевал ее на шею.

Конец ознакомительного фрагмента.