О пользе женского визга

Ирина Мясникова, 2015

В это самое время и раздался громкий скрежет, а потом что-то грохнуло с такой силой, что можно было бы подумать – началась война. Дамочки дружно взвизгнули, а свет в раздевалке погас. Потом ненадолго вспыхнуло аварийное освещение, лениво помигало и угасло, после чего раздевалка погрузилась в кромешную тьму. Помещение находилось в цокольном этаже, и окна там не предусматривались. Да и зачем в женской раздевалке окна? – Что это было? – спросила темноту Яна после недолгого молчания. – Террористы напали на фитнес, – высказала предположение Маша из своего угла. – Всем оставаться на своих местах! – скомандовала Нина Алексеевна. – Еще бы! Куда идти, когда ни хрена не видно, – ехидно согласилась Маша.

Яна

К приходу Дусика с работы Яна приготовила его любимую рыбу в белом вине. Дусик у себя в банке обычно не засиживался и около семи уже бывал дома. Однако в этот раз он застрял на каком-то важном совещании. Рыба остыла, а Яна разволновалась. Отпустила няню домой, уложила детей спать и периодически прослушивала холодный голос автоответчика на мобильном телефоне Дусика.

«Неужели он не понимает, как я волнуюсь, — думала Яна. — Вот если бы я вдруг не пришла домой вовремя, а ему пришлось бы раз за разом выслушивать эту галиматью про то, что телефон абонента выключен и так далее?»

Яна представила несчастное испуганное лицо Дусика, и ей стало стыдно. Он же всё-таки позвонил заранее и сказал, что задержится. Это потом уже телефон отключил, когда на важное совещание пошёл.

«А вдруг он не на совещании? — кольнула сердце очередная гадкая мысль. — Вдруг с бабой у него шуры-муры?»

Тут же перед глазами Яны нарисовалась широкая двуспальная кровать, на которой развалился блаженный Дусик, а рядом с ним возлежала наглая вульгарная баба. Именно наглая, именно вульгарная. Да ещё и толстая с кривыми ногами. Правда, бюст у бабы имелся весьма внушительный. Видимо, для правдоподобия. Должен же был Дусик на что-то клюнуть, чтобы с этой страшной бабой Яне изменять.

Яна помотала головой, отгоняя неприятную картину. Яна знала, что мысли имеют свойство материализоваться, поэтому взялась представлять усталого Дусика на нудном совещании. Вот сидит он там, бедный, голодный и украдкой на часы поглядывает. Хочет домой к Яне и детям. Представив всё это, Яна поначалу успокоилась, а потом разволновалась еще больше. Это по какому же поводу на ночь глядя может случиться важное совещание? Ведь Дусик сам себе директор питерского филиала крупного банка. Это он обычно совещания своим служащим организовывает. И не на ночь глядя, а чтобы вовремя к ужину попасть домой. Он знает, что Яна каждый раз готовит что-нибудь новое и вкусное. Иногда и гораздо получше, чем в самом хорошем ресторане. Накрывает стол на двоих, ведь дети в будние дни ужинают под руководством няни на своем этаже, и устраивает мужу маленький праздник в конце рабочего дня. Следовательно, это вечернее совещание инициировано не самим Дусиком, а его начальством. То есть из Москвы. Неужели проверка Центробанка? Тьфу-тьфу, не к ночи будет помянут. Или ещё чего похуже? Конечно, в голове у впечатлительной Яны тут же промелькнули кадры: Дусик с секретными документами по крышам уходит от преследующих его бандитов.

Яна попыталась смотреть телевизор, читать детектив и даже зашла на «Фейсбук», чтобы потрепаться с тамошними постоянными обитателями, но ничего у неё не получилось. Не смотрелось, не читалось, не трепалось, а вот думалось очень хорошо. Причём исключительно про неприятности. В результате, чтобы не пропустить возвращение Дусика, Яна пристроилась на диване в холле их огромной квартиры и стала гипнотизировать входную дверь. Это подействовало, и уже через пятнадцать минут после начала такой вот медитации в дверях зашебуршался ключ. Яна подскочила с места, распахнула дверь и повисла на шее у супруга.

— А если б это были злые воры? — укоризненно заметил Дусик.

— Глупости! Какие злые воры в нашем доме? К нам и добрые-то врачи просто так пробраться не могут. — Яна приняла у супруга пальто и помчалась с ним в гардеробную. Дусик тем временем присел на диван и снял ботинки. Так и замер на этом диване с тяжёлой думой на лице и в одних носках. Яна забрала у мужа ботинки и поставила перед ним тапки.

— Ну, как тут ваши дела? — Дусик попытался улыбнуться.

— Всё в порядке, как всегда, — махнула рукой Яна. — Рассказывай давай, что там у вас произошло. Отчего заседание ночное приключилось?

— Сейчас, дай сниму с себя всё. — Дусик встал, достал из кармана галстук и направился в спальню. Яна подхватила его портфель и засеменила следом. Она поставила портфель в спальне и кинулась на кухню, разогревать ужин. Когда Дусик в махровом халате с мокрой головой показался в гостиной, у Яны уже всё было готово. Яна разложила рыбу по тарелкам, Дусик тем временем достал из винного шкафа бутылку белого вина. Естественно, не того, в котором Яна готовила рыбу. Для приготовления пищи она покупала вино попроще, в обычном магазине.

Наконец они уселись друг напротив друга. Дусик попробовал рыбу и довольно замычал, демонстрируя восторг от кулинарных способностей жены. Яна довольно улыбнулась. Вот еще бы это всё вовремя съесть, а не разогретое. При разогревании вкусовые ощущения сильно меняются.

— Дусичек, не томи. — Яне не терпелось узнать причину внеурочного совещания и мрака сгустившегося на обычно ясном челе своего супруга.

Дусик тяжело вздохнул.

— «Мастер-банк» накрылся, — сообщил он после недолгого молчания.

— И? — не поняла Яна.

— Существует опасность, что за этим последует цепная реакция. Мы пока замораживаем все валютные операции.

— А вы-то тут при чём? — Яна облегчённо вздохнула. — У них там в этом банке сплошной криминал был, обналичка, отмывание денег и нарушение правил. Вот Центробанк лицензию у них и отнял. Я всё по радио в машине слышала. Молодец глава Центробанка. Сильная женщина! Мужики побоялись, а она нет.

Дусик посмотрел на Яну, как будто впервые её увидел. Потом он потёр лицо и как-то кисло улыбнулся.

— Как там моя крошечка Дусечка-младшая?

— Да хорошо всё. Я же тебе сказала, — Яна махнула рукой. — Ты мне не объяснил, ваш-то банк как во всё это дело запутан?

— Яночка, боюсь это длинная история. Уже скоро спать пора.

— Ничего. Я послушаю.

— Ну зачем тебе голову забивать всякими ненужными сведениями?

При этих словах мужа Яна почувствовала себя полной дурой. И не просто дурой, а идиоткой блондинкой на всю голову. Дурой Яна не была никогда. Во всяком случае, никто ей на это даже ни разу не намекал. Вот только сейчас. Родной и любимый супруг откровенно дал ей понять, что она из себя представляет.

— Конечно, в природе встречаются дураки, — поведала Яна своему умному супругу. — У них мозг недоразвит от рождения, но ведь есть ещё просто недоинформированные люди. Их основная масса. Я информацию получаю из радио и телевидения.

— Из Интернета ещё можно информацию получать, из газет, — подсказал Дусик. — Очень полезная информация там бывает.

— Ну, да. Или если муж у кого умный, то тоже может этой самой информации подкинуть. Информации ненужной не бывает. Так что рассказывай.

— Для начала тебе надо понять разницу между отмыванием денежных средств и их обналичкой.

— Это ты специально с морковкиного заговенья меня просвещать будешь? Чтоб я быстрее от умных слов соскучилась и спать захотела?

Дусик ухмыльнулся и погладил жену по голове.

— Понимаешь, если на рынке есть большой спрос на какую-то услугу, то нельзя так вот запросто эту услугу запретить. Нужно создать условия, когда такая услуга станет невостребованной.

— Это ты про обналичку или про отмывание?

— Про обналичку. Вся страна на этой обналичке сидит. Можно сказать, экономика наша кривая, косая, ещё хоть как-то на этой обналичке держится.

— Как это?

— Так это. Ты дворника Сафара вызываешь террасу нашу от снега чистить, чем ему платишь?

— Деньгами.

— Наличными. И он эти наличные складывает в кучку и своей жене высылает. А вот если бы ты ему платила официальную зарплату, заметь, теми же наличными, то сумму тебе пришлось бы выложить гораздо большую. Прибавь к деньгам, выданным тобой Сафару, подоходный налог, взносы на социальное страхование и налог на добавленную стоимость. Невыгодно?

— Невыгодно.

— Вот и остальным, кто персоналу заработную плату выплачивает, тоже невыгодно. Выгодней обналичить и дать в зубы конверт. То есть часть доходов за разумный процент вывести из-под налогообложения. А взятки? Пришёл к тебе, допустим, санитарный врач из санэпидемстанции. Пришёл и говорит, мол, в вашей рыбе, которой вы своих клиентов кормите, — Дусик кивнул на тарелку с остатками рыбы, — я обнаружил злого микроба. И, представь, даже название этого микроба тебе сообщает. Я вас буду сначала штрафовать, потом закрывать. Поди докажи, что у тебя в рыбе кроме пользы ничего больше нет, когда у этого врача собственная монопольная лаборатория и он только данные этой лаборатории считает верными. И тебе дешевле выходит дать ему на лапу, чтобы некоторое время о нём не вспоминать. Хотя бы пока он не проголодается. Сделать это официально ты не можешь, поэтому ищешь того доброго прекрасного парня, который тебе денежку твою обналичит, да ещё под божеский процент.

— Получается «Мастер-банк» был что-то вроде того самого прекрасного доброго парня?

— Примерно так. Как думаешь, если его закрыли, перестанут ли наши сограждане давать взятки? Увеличат ли свои затраты на заработную плату персоналу в два и более раз?

— Нет. Ведь в этом случае их либо закроют, либо они сами разорятся, так как их услуги станут рядовому потребителю не по карману. Кто же будет себе в убыток работать?

— Умница! Даже домохозяйка понимает, как нелегко нашим согражданам вести бизнес в нашей стране.

— Но что же им, беднягам, в таком случае делать?

— Идти искать другого такого же не менее прекрасного парня! Раз есть спрос на услугу, значит, он будет удовлетворен, но на это потребуется время. Не исключено, что многие предприятия при этом понесут колоссальные убытки, многие разорятся. Люди останутся без работы. Так что никакая это не борьба с обналичкой, а просто передел рынка. Чтобы обналичку побороть, надо сделать выгодной работу без неё, то есть снизить налоги. Если процент за обналичивание будет немногим ниже налогов на фонд оплаты труда, то никто с криминалом и связываться не будет. Заплатят налоги и заснут спокойно. Даже взятки давать будут из того же фонда оплаты труда. То есть государство и со взяток будет иметь свою выгоду.

— Так. Примерно поняла. Ой, Дусик, до чего же ты умный! Но при чём же тут ваш банк?

— Банк — это точка, где наличные денежные средства встречаются с безналичными. Вернее, официальные наличные средства могут легче всего стать неофициальными и наоборот. Когда наоборот это уже отмывание. Поэтому любой банк в большей или меньшей степени вовлечён в незаконные операции.

— Так тебя же могут посадить в тюрьму! — Не на шутку перепугалась Яна.

— В тюрьму могут посадить любого, конечно, кроме тебя, солнышко! — Дусик поцеловал Яну в лоб.

— Правильно. За что меня сажать, если я ничего не делаю.

— Делаешь, конечно, и очень много. Вон, детей воспитываешь, готовишь прекрасно. Разумеется, прибавочную стоимость ты не создаешь, поэтому не представляешь интереса для правоохранительных органов.

— Получается, что каждый, кто хоть что-то создаёт, может оказаться в тюрьме. Ужас какой! — Яна зарылась мужу подмышку.

— Согласен. Ужас. И всё потому, что создавать что-либо, не нарушая законов, в нашей стране практически невозможно. Так что выход один.

— Какой?

— Не попадаться.

В результате после этой такой полезной беседы спала Яна из рук вон плохо. Ворочалась, а в те короткие промежутки, когда она наконец забывалась тревожным сном, ей снилось, как Дусик с документами уходит по крышам уже не от бандитов, а от правоохранительных органов. Это никуда не годилось. Быть женой подсудимого арестанта в её планы совершенно не входило. Надо же, как всё повернулось. Ведь сейчас она могла бы до сих пор быть женой отца Марека и жить с ним в Америке. Там люди, создающие добавочную стоимость, органами не преследуются, а, наоборот, приветствуются. Или быть замужем за отцом Васи и Аси, жить в Москве, провожать мужа на работу в Газпром и спать спокойно. Ведь в такой большой корпорации как-то про добавочную стоимость не задумываются. А если и задумываются, то только на бумаге. Но Яна любит Дусика. Правда, следовать за ним в Сибирь, как жена декабриста, она пока не готова. Может, ещё всё и обойдётся?