Сказочный ларец твоей души. Для тех, кто вырос, но верит в чудеса

Ирина Михалевская

Сборник волшебных исцеляющих сказок для взрослых и их деток. В каждой сказке заложена реальная проблема реального человека и ключ к решению этой проблемы. Погружаясь в сказку, которая ему отзывается, читатель проживает свою историю по-новому, открывает выходы из тупиковых ситуаций, находит подсказки, меняет свое отношение к ситуации и уже с новым настроем, в новом состоянии создает свою жизнь.

Про медведя, который не хотел просыпаться

— Просыпайся! — пела весна прямо отовсюду.

— Просыпайся! — накрапывала капель.

— Просыпайся! — трогало нежными лучиками солнышко.

— Просыпайся! — орали во весь голос воробьи в кустах.

И только Миша в берлоге совсем не хотел этого слышать.

Заваленный валежником, худой и сердитый, он не хотел даже думать о том, чтобы проснуться и встретить весну. Ворочаясь с боку на бок, он пытался вернуть в голову зимнюю пустоту и замереть еще хотя бы на немножечко.

— Миш, ну сегодня-то уж проснешься? — попискивал пушистый воробушек. — Смотри, уже снег на треть стаял.

— У-у-у-у-у… уйди!

— Миш, ну а сегодня? Лед сошел. Можно рыбку ловить. Прямо сама в лапы просится…

— О-о-о-о-о… отстань!

— Миш, побеги сладкие пробиваться стали. Молодые, свежие. Муравейники ожили.

— А-а-а-а-а… Р-р-р-р-р… М-м-м-м-м…

— Миш, уже все медведицы красивые проснулись. Всё пропустишь.

— Э-э-э-э-э… заладил!

Берлога мокнет, голодно, запахи будоражат. А Мишка будто прирос к свалявшейся за зиму постели. Лапами глаза закрыл и носа наружу не кажет.

Уже и воробушек не прилетает. Уже и сам Мишка подумывать начал, а не выйти ли? Да чем дальше, тем тяжелее это сделать, тем труднее кажется задача, тем больше хочется ее отложить. Хотя бы на завтра. Или на после обеда. Готов и мох жевать, и кору прошлогоднюю с веток грызть, лишь бы не шевелиться.

— Миша, я тут Арину к тебе привел. Поговоришь?

Хм… От Арины, как от воробушка, не отмахнешься. Миша осторожно протянул вялое «м-м-м-м-м…» и замер.

— Так а чего привел-то? — удивленный голос откуда-то сверху. — Беда, говорил. Не вижу беды никакой. Пошла я.

— Стой, Арина! — зачирикал воробушек. — Беда, настоящая беда! Медведь погибает наш и сам того не понимает. Уже всё ожило, а он не хочет.

— Не хочет, значит, беды нет. Не хочет — это хочет. Только наоборот. Хочет жизнь свою именно так прожить. В берлоге. Его выбор. Я-то тут при чем?

И где-то рядом послышался решительный стук удаляющихся деревянных каблуков. И тонкий щебет воробушка: «Арин, ну может, подумаешь еще? Жалко ведь…»

— Не, жалостью я Мишу точно не обижу. Захочет помощь получить — придет, расскажет о своем житье-бытье. Что-нибудь да сообразим. Да только не придет, скорее всего, лежать-то сподручнее. Глядишь, и вылежит что, — хмыкнула Арина уж совсем издалека.

А Миша задумался. Месяц думал еще, с боку на бок переворачиваясь. Но ничего не придумал.

Из берлоги он вышел, конечно. Голод выгнал. А холод осенью заставил новую берлогу найти. Спячка… Долгожданная спячка… Мммм…

— Миш, вставай!

— О-о-о-о-о…. отстань, а!