Светлячки в ладошках

Ирина Михалевская

Сказки-настрои, сказки-трансформации, сказки-подсказки для взрослых, верящих в чудеса. Целебными метафорами они заглядывают прямо в сердце – нежно, бережно, волшебно. С любовью.

Алмаз, который мечтал быть живым

Маленький серый графит томился в многотонной горе.

Тысячелетиями его со всех сторон сдавливал невыносимый груз, выжимая, выдавливая всё живое. Безжалостный вечный жар был пыткой, выжигающей суть.

Структура.

Порядок.

Чистота.

Чтобы выжить, нужно было стать очень и очень твердым. Тверже всех. И идеальнее всех.

И графит превратился в алмаз.

Чистейшей воды самородок, прятавший свою душу в толстой черной скорлупе горной породы.

Прекрасный.

И не знающий о своей красоте.

Совершенный.

И не верящий в свое совершенство.

Чистый.

И не осознающий свою чистоту.

Хранящий память о тысячелетиях мучений, лишений, пыток. Чутко чувствующий энергию жизни, но лишенный ее, чтобы выжить.

Но каждый алмаз рано или поздно попадает в руки мастеру-гному. И пришло время нашего алмаза. Попал он в мастерскую древних умельцев, которые знали: лишь тот алмаз станет бесценным бриллиантом, который почувствует себя на своем месте.

«У тебя огромный потенциал! — говорили гномы с уважением. — Ты можешь украсить любую корону, можешь выбрать себе для оправы любое украшение и окажешь честь ему своим выбором».

«Но я хочу жить», — отвечал алмаз.

«Жить?» — чесали бороду гномы и задумчиво хмурились.

«Да. Просто жить».

Гномы предлагали алмазу любые огранки. Соседство с изумрудами, жемчугом, сапфирами… Всё было напрасно. Алмаз мечтал лишь о жизни.

Но как дать жизнь идеальному камню, кристаллическая решетка которого прочна и строго упорядочена, но так далека от хаотичного брата-углерода, строящего жизнь на земле?

Как оживить того, из кого жизнь вытесняли, выжигали тысячелетиями?

Подумали-подумали гномы и переспросили на всякий случай:

«Точно, мол, хошь?»

«Да!»

И отправились они с неограненным алмазом, как был он, в черной каменной скорлупе, к старейшине.

Старейшина глянул внимательно, ничего не сказал, но руку протянул да камень забрал. А дверь за собой прикрыл, оставив любопытных гномов с носом.

Принес гном-старейшина гостя своего, алмаза, в мастерскую. На верстак положил, осмотрел внимательно, хмыкнул.

«Говоришь, в корону не хошь?»

Молчание.

«И в ожерелье тоже не хошь?»

Тишина.

«Уважу твое желанье. Простое оно, да непростое. Готов ли?»

«Да», — тихий шепот ответом.

Гном тогда горшочек глиняный неказистый достал. Землицы в него черной насыпал. Посадил в тот горшочек алмаз, будто семечко — даже огранять не стал.

«Расти», — дал напутствие. Да водицей полил. На окошко поставил.

Но ничего не происходило.

Горшок стоял. Солнце светило.

Водицей гном поливал исправно да нашептывал: «Оживай, мой хороший. Есть в тебе сила прорасти. Оживай».

Влага из почвы обволакивала оболочку алмаза, пытаясь просочиться внутрь. Но не пускал ее твердый камень. Равнодушно отталкивал, сторонился.

У камня были свои соображения о судьбе алмаза. «Ты сиять должен! Всеми гранями отливать! Пусть мастер тебя обработает, а не ерундой мается…»

Понял алмаз, что дела не будет.

И от всей души, каждой клеточкой своей идеальной структуры захотел впустить в себя живительную влагу.

Потянулся к ней.

Сквозь камень.

Вопреки скорлупе.

Раздался в стороны и изошелся мелкими трещинами. Камень застонал… и тоже лопнул.

А живая влага засочилась внутрь алмаза, обволакивая каждую клеточку, каждый осколочек, напитывая, исцеляя, наполняя новыми невероятными дивными соками, даря силы, пробуждая к жизни.

И пошел алмаз наш расти!

Сначала корешок проклюнулся, нащупал ходы в землице, укрепился, врос надежно. Затем росток вверх к солнышку потянулся, жизнь отыскивая.

Первое, что увидел на белом свете, — улыбку гнома-старейшины. И добрые слова: «Ты теперь не идеальный, но живой». А самое дивное было — соприкоснуться с солнечным светом, впитать его каждой клеточкой, почувствовать, как они растут, множатся, заполняют собой всё пространство…

Кем я буду? — спрашивал себя росток, превращаясь в шикарный цветущий куст. А вокруг уже жужжали пчелы и летали бабочки — старейшина высадил куст в дивный сад рядом с прекрасным молодым деревом.

Дерево склонило свои ветви над кустом, оберегая его нежные листья от жаркого солнца. Куст же ответил на заботу душистым цветением — разросся, налился жизнью, мягко покачивал ветвями под сенью заботливого друга.

И началась новая жизнь.

«Кем ты был?» — спросило однажды дерево у куста.

«Я был алмазом, который мечтал быть живым».

«А я изумрудом, который хотел любить, — улыбнулось дерево, — говорят, что алмаз и изумруд — прекрасная пара…»

Куст зарделся новыми цветами на слова дерева и ничего не ответил. Их корни давно переплелись в нежных объятьях, и не так важно было, кем они были когда-то и какой дивный путь им пришлось пройти, чтобы встретиться.

С этого момента куст и дерево разделили друг с другом свои мечты: жизнь и любовь.

Их прекрасные плоды щедро дарили миру то, чего в них было больше всего. Вкушая их, даже самые каменные сердца оживали и наполнялись любовью.

И пусть мир не увидел еще одного идеального бриллианта и совершенного изумруда, зато познал, принял и понес по свету удивительной чистоты щедрость жизни и любви.

И только старейшина знал самый большой секрет: в сердцах куста и дерева жили прекраснейшие бриллиант и изумруд. Ни одна рука гнома-мастера не коснулась их, но более совершенной огранки не знал ни до, ни после ни один драгоценный камень.

Они огранены были любовью к жизни. Отшлифованы любовью друг к другу. Отполированы добросердечием, наполнявшим их драгоценные сердца и дарящим поистине редчайшее сияние миру.

Их путь, их выбор привели их сюда.

Настало время. Их время.

«Сияйте, — улыбался старейшина, благословляя юные сердца. — Вам предстоит великий путь».

04.01.2022