Каникулы в Лондоне – 3

Ирина Мельникова

Они прошли долгий путь и стали взрослее. Он исполнил свою мечту и стал известным на весь мир артистом. Она увидела множество лиц и мест, открыла для себя ту жизнь, прикоснуться к которой многим лишь снится.Но сумеют ли они сохранить в этих ярких вспышках мгновений большое чувство и вновь оказаться под одним небом?

Глава 9

— Девочка, девочка! — меня легонько стучали по щекам, и я поморщилась.

Почему говорят на английском?

Память вернулась быстро, а вместе с ней и паршивое настроение от того, что случилось. У кого какие таланты, а мой, видимо — вляпываться в неприятности.

Темнокожая женщина лет сорока пяти, которая взяла на себя ответственность за то, чтобы привести меня в чувство, разулыбалась, стоило мне приподняться.

— Не спеши. Церемония награждения уже началась, но мистер Нейтан сказал, что тебя можно домой отпустить. Сама доедешь?

Ну конечно! Мистер Нейтан — Пол, в смысле, — на сегодня уже выжал из меня всё, что возможно. Может, думает, я напугана. Или одумаюсь и завтра прибегу. И, унижаясь, буду просить порвать тот контракт и не порочить честь Ларри. Не буду. Может, пора выбираться из всей этой истории, где я — лишний элемент?

До дома добралась благополучно и сразу же, выпив успокоительного (российский «Экстракт валерианы», хоть что-то родное), легла спать.

А утром меня накрыло. Сказалось всё сразу — нервное напряжение, сомнения, страхи, перегруз организма, отсутствие работы и совершенно туманное будущее. Никогда я не чувствовала себя такой разбитой и абсолютно никчёмной. Такой меня и застала Мэй — в слезах, с отёкшим уже лицом и не имеющую ни малейшего желания что-либо делать.

В обед она позвонила, чтобы спросить, как я после вчерашнего. С первых слов поняла: дело плохо — и тут же приехала.

— Сперва я добью тебя ещё одной новостью, а потом мы будем лечиться, идёт? — «обнадёжила» она, загружая страничку в своём планшете. — Вот, полюбуйся.

«Энсел Сейдж после выступления на музыкальной премии порезал вены из-за любви к бывшей девушке Ларри Таннера».

Ну, здорово! Я даже знаю, какая новость будет следующей.

— Там ещё видео есть из гримёрки, но, думаю, это уже будет лишним.

— Дай посмотреть, — заявила я.

Интересно же, как это выглядит со стороны.

Двадцать одна секунда. Вроде как с камеры видеонаблюдения, но есть монтаж, и мне, как участнику действий, он очевиден.

На восемнадцатой секунде Энсел взмахивает ножом и льётся кровь. Он боком к камере, чётко видно.

Это сценарий, теперь я в этом не сомневаюсь. И мне, как и Ларри, теперь не отмыться. Я поверила, что так привлеку к себе клиентов, но кто после этого захочет связываться со мной? Ларри был прав, а я повелась. Наивная дура. Всех растеряла и всё.

Что теперь? Одна дорога — назад. В Москву. Или в свой городишко. Продавцом. Как многие. Или заштатным корреспондентом в районную газетёнку. Выйду замуж за какого-нибудь водителя — непритязательного, не слышавшего об этой истории. Он будет по-своему меня любить, я — терпеть. Родим с ним детей, отдадим в сад, потом в школу. А там и пенсия не за горами. Всё как у всех. Помоталась и хватит. Всё, конец сказочке.

Подумала и опять разрыдалась.

Мэй решила, что это видео на меня так подействовало. Забрала свой планшет, прижала меня к груди.

Ну не могла я ей рассказать! И себе не могла признаться, что уже не смогу жить как все.

Дав мне время поплакать, Мэй решила, что нужно меня лечить.

— Собирайся. Сейчас приведём твой внешний вид в порядок, и отправимся за приключениями.

— Куда? — я всхлипнула по инерции и уставилась на неё во все глаза.

Вот только новых приключений мне сейчас и не хватало!

— В мир сладостей. А куда именно, я тебе потом расскажу.

Это была хорошая идея. Я поняла это, едва выбравшись из дома. Потому что, когда ты оказываешься среди людей, тебе уже не так больно и одиноко. И даже если завтра всё окончательно рухнет, сегодня я ещё здесь, в Лондоне. И не одна, а вместе с Мэй, которая смело взяла меня за руку и потащила сквозь тернии к звёздам. В M&M’s World, если быть точнее. И это действительно был целый мир! Четыре этажа сладостей! Мягкие игрушки и рюкзаки в форме известных на весь мир конфет, наполненные цветными вкусняшками формы в виде слов «M&M» или «Love», подарочные упаковки — например, в виде английской телефонной будки, фигуры героев рекламной акции — Красного и Желтого — в человеческий рост, с которыми можно сфотографироваться, а также кружки, футболки и прочая атрибутика. И возможность узнать, какого ты цвета конфетка. Или сделать эксклюзивные конфеты на заказ.

Цены, конечно, не маленькие. Но запах такой аппетитный — дурманящий вкус шоколада и карамели — даже им уже можно наесться.

Мэй на этом не успокоилась и повела меня в Disney Store — просто полюбоваться. Сработало, знаете ли. Игрушек здесь столько — глаза разбегаются! А ребёнок во мне ещё жив (и будет жить вечно, наверное). Я всегда говорила: «Хочу двоих детей: девочку — чтобы играть с ней в куклы, и мальчика — чтобы играть вместе с ним с радиоуправляемой машинкой». Сомневаюсь, конечно, что такой ненормальной матери можно доверить детей, но зато нам было бы весело, сто процентов.

Повсюду здесь были дети. Очень много детей.

Я не удержалась и купила себе кружку с Лондоном. Хоть что-то. Душа осталась довольна.

Ну, мало ли, вдруг это вообще моя последняя здесь покупка. Скоро денег останется лишь на билет до Москвы.

А потом мы оказались в спортивном зале, но не обычном. Там группа людей в зале выполняет упражнения под быструю ритмичную музыку, свет мерцает, как на дискотеке, а ведущий в микрофон объявляет, что нужно делать. Занятие длится сорок пять минут, и хоть я сперва сопротивлялась (я и спорт — по разные стороны баррикад), мне очень — ОЧЕНЬ понравилось. Вернулись домой мы с огромной коробкой пиццы и, устроившись перед телевизором, довольно быстро уснули.

Мэй не стала меня будить. Сама убрала весь мусор, поставила мой телефон на зарядку и тихо ушла глубокой ночью. Хорошая я хозяйка, нечего говорить.

Утром пришлось извиняться. Но подруга быстро меня перебила.

— Ерунда. Мы здорово провели день. Надеюсь, ты выспалась и больше реветь не будешь?

Выспалась. Не реветь… ну, постараюсь.

Работы по-прежнему не было. Объявление о закрытии нашей творческой группы пришло с утра вместо открытки с поздравлением, и я стала рассылать резюме в разные организации. Но с учётом того, что я иностранка, да и опыт работы не слишком велик, надежда теплилась слабеньким огоньком.

И, да, сегодня было католическое Рождество, и весь город праздновал. У Мэй была смена в кафе, а я весь день смотрела кино и читала книжки, отправила эсэмэс с поздравлением Ларри, на которое он не ответил (ну ещё бы, теперь у него есть все поводы обижаться), а вечером вышла на час прогуляться и посмотреть салют. Вот и весь праздник.

Повсюду звучала музыка, способствующая поддержанию праздничной атмосферы, периодически попадались смеющиеся компании и влюблённые пары. Я смотрела на них и улыбалась. А сердце плакало. Тяжело радоваться за других, когда сам несчастлив. Правильно говорят, кто чем полон, тот то и излучает.

«Снега только не хватает», — подумалось.

Я доехала до Пикадилли — вот где было полно народу. Но всё равно одиноко.

А могла бы быть вместе с Ларри и его родителями — в семейном кругу, отмечать по британским традициям: ужин с индейкой и подарки.

Свитер с оленями так и лежит невостребованный.

Почувствовав, что опять вот-вот разревусь, сделала пару глубоких вдохов. Нужно идти домой. Но так жаль, что этот праздник прошёл мимо меня. Что мечты не сбылись, и не только Рождество, но и Новый год мы с Ларри встретим не вместе.

Новый год… Я почти про него забыла. И что же, я также буду встречать его одна? У Мэй будет смена в кафе (тройная оплата — этим всё сказано), а больше у меня близких знакомых и нет. Разве что Найлу позвонить.

Усмехнулась. Глупая затея — ставить человека в неловкое положение. У него наверняка уже есть конкретные планы.

Вместо этого позвонила Люде. После короткого обмена сводками новостей (выложила всё как на духу), она сама, не дожидаясь вопроса, сказала:

— Приезжай хоть на Новый год, а? Я жутко соскучилась!

— Я тоже. Очень.

Вопрос был решён. Вот только с билетом — я не учла, что за пять дней в праздничную суматоху сделать это будет непросто — пришлось повозиться. С ночной пересадкой в Брюсселе я всё же смогла улететь через день, и вдруг ощутила, как сильно соскучилась по Москве, подруге и родителям. По всему родному, что было дорого прежде, а теперь напоминало какую-то прошлую, очень далекую жизнь.

На Красной площади своя жизнь. Не менее веселая, но другая.

Остановившись у Люды и сразу признавшись, что обратный билет ещё не брала, я позвонила родителям и сказала, что приеду второго января. Даже билет на поезд взяла (тоже с боем и за гораздо большую стоимость, чем в обычные дни).

Мы полгода не виделись! Видео по скайпу я не считаю. Мама ради меня научилась им пользоваться, но плоская картинка никогда не заменит объятий. Да и, находясь на расстоянии от человека, всего не расскажешь. А тут — я словно обрела свободу.

Мы с Людой и её мужем Костей много гуляли, сражались в стрелялки, подруга готовила вкусные блинчики и выслушала весь мой бред — всё, что случилось и накипело. Советов не давала: «Время покажет. Пока мне кажется лишь, что тебе нужно от всего этого отдохнуть».

И я отдыхала. Отметила Новый год с друзьями и их друзьями, раздала закупленные подарки (кроме свитера с оленями и тех, что припасла для родителей), позвонила Мэй и сказала, что пока буду здесь. Она поддержала. Сказала, что сильно скучает.

Я словно выпала из реальности. Даже за новостями следить перестала. Мне было свободно и так хорошо! Я понимала, что вечно это не будет длиться: и придётся что-то решать, придётся искать работу.

Но пока поезд мчал меня в родной маленький город, который уже не казался такой уж дырой. Скорее — отдушиной.

А за окном лежал снег. Настоящий. Такой густой! Самый лучший на свете русский снег.