#СОК. ГРАНАТОВЫЙ #сказка #длявзрослыхдевочек

Ирина Макаренко

Она легка и иностранна. Бизнес-леди с тёплыми глазами и одиноким сердцем. Местами неуверена в себе и от того противоречива. Любима, но не влюблена, хотя мечтает. И думает, что счастлива при этом.Он же любимец публики и несвободен. Бесстрашен, но труслив, поэтому поспешен на шаги, местами не туда. Имеет страсть в мотоциклетном шлеме. Но счастлив ли?И между ними стакан гранатового сока. Во что он вылился – об этом в этой книге.Ах да! Еще босфорное дыхание Стамбула через московский смог.

III

— Добро пожаловать! Добро пожаловать, — Седар добросовестно исполнял роль радушного хозяина, приветствуя прибывающих детей и их сопровождающих.

Неделя подготовки к этому мероприятию хоть как-то разнообразила его привычное существование в последнее время. Можно даже сказать, что это была самая насыщенная событиями неделя за последние полгода. Он встречался с попечителями приютов для детей из малообеспеченных семей, сам лично выбирал ведущих, участвовал в обсуждении программы, меню, развлечений, общался с поставщиками продуктов, беспокоился насчёт безопасности. Он мотался от встречи к встрече сутра до вечера. Конечно, у него были доверенные люди, которые с лёгкостью справились бы самостоятельно. Но Седару необходимо было занять себя, даже загонять себя до изнеможения, чтобы забыться ночью сном без сил и мыслей. Помимо подготовки к этому обеду, каждый день он изнурял себя в спортзале, бассейне или на спарринг-ринге. Ещё он, наконец, прочитал несколько сценариев, которые ждали его внимания долгие месяцы, и даже парочка из них ему понравились. И он всерьёз подумывал о том, чтобы дать согласие на участие в этих проектах.

А сейчас, улыбаясь и приветствуя гостей, он не мог не думать о той, которая натолкнула его на организацию этого маленького стихийного бедствия под названием благотворительный обед. Интересно, придёт или нет. Первые пару дней после их встречи ему не просто давалось подавить воспоминания о том дне и о ней. Потом стало легче. Но не прошло. И он волновался. И признавался себе, что было б еще легче, если б она не пришла. Тогда ему не пришлось бы испытывать заново смешанные чувства и принимать какие-то решения. Но это говорил его разум, пытающийся заглушить желание увидеть ее снова.

Угощение гостей уже началось, звучала детская музыка, и в пространстве ресторана начала разливаться непосредственность, как это бывает, если собирается много детей в одном месте. Детская насторожённость постепенно отступает, когда они понимают, что можно есть сколько и чего хочется, никто у них не отбирает угощения, и, более того, предлагают ещё. Щечки некоторых розовеют, рты расплываются в улыбках, и они смелеют, начинают знакомится друг с другом.

Седар наблюдал за этим действием с удовольствием, и, сам того не замечая, улыбался.

— Господин Седар, мы готовы начинать, — ведущий ждал его команды.

Он кивнул. Она не пришла. Ну что ж, так даже лучше. Он сообщил управляющему, что будет в своём кабинете, если вдруг от него что-то понадобиться, и скрылся за служебной дверью.

— Не переживай, мы не сильно опоздали, — приободрила Кейтрини мальчика, помогая ему выбраться из машины, — Ну кто знал, что водитель перепутает адрес, — она потрепала его по светлой макушке, — Зато ты точно успел к десерту.

Улыбаясь, Кейтрини взяла его за руку, и они зашли в отель. Их радушно поприветствовали на входе и проводили в ресторан. В зале было шумно, радостно, то и дело звучал детский смех. Детвора уже успела перезнакомиться и разбиться на свои группы. Девочки постарше шептались и хихикали, закрывая ладошками рты, поглядывая на мальчишек. Мальчишки же что-то обсуждали и изредка кто-то из них бросал украдкой взгляды в сторону девочек. Дети помладше собрались вместе около живого уголка, организованного специально для этого мероприятия, и пытались покормить кроликов и цыплят.

Кейтрини посмотрела на мальчика, сидящего рядом. Он был очень бледным и слегка растерянным, кулачки его были плотно сжаты и лежали на коленях.

— Давай ты что-нибудь для начала поешь, — приобняла она его за плечи, — А потом мы пойдём знакомиться, хорошо?

Он кивнул и потянулся за лепешкой. Кейтрини положила ему всего понемножку и осмотрелась по сторонам. Хозяина заведения нигде не было видно. Что ж, это и не удивительно. Не барское это дело, видимо. Действительно, по залу сновал туда-сюда вышколенный персонал, Кейтрини обратила внимание на человека, отдающего распоряжения и внимательно следящего за происходящим в зале — по всей видимости, он был управляющим. Ну и ладно, даже хорошо, что его нет. Значит, никто не помешает ей получить удовольствие от происходящего. Неделя у неё выдалась очень насыщенной, поскольку ей предстояла поездка на родину уже послезавтра. Успеть надо было очень многое. Благодаря загруженности ей практически удалось переключиться и не вспоминать об этом человеке. До сегодняшнего дня. Но его нет здесь, и она даже испытала облегчение.

Она перевела взгляд на своего спутника. Это был славный мальчишка 9 лет, два последних года которого прошли в постоянном страхе родителей за его жизнь. До 7 лет он был обычным ребёнком и вёл обычный образ жизни, пока внезапно не обнаружился врождённый порок сердца — дефект межпредсердной перегородки. Врачи успокоили родителей, что это просто небольшая «дырочка», за которой надо просто понаблюдать. Но через год размер дефекта увеличился уже почти в 2 раза и появились признаки перегрузки правых отделов сердца. Встал вопрос о дорогостоящей операции. Помимо Ильнура в семье ещё пятеро детей, и родители, конечно, не имели достаточно средств. Врачи пугали возможным образованием ещё одного отверстия, и тяжёлыми исходами этой болезни. Мальчика перевели на домашнее обучение и стали копить деньги. Во избежание нагрузок, ему ограничили общение со сверстниками и оберегали от обычных мальчишеских развлечений. Кейтрини узнала об этой ситуации год назад случайно от своей помощницы по хозяйству, приходящейся тетей мальчику. Ей удалось найти новых врачей, которые подобрали подходящий маленькому человечку способ лечения при помощи окклюдера без тяжелой операции на грудной клетке. Расходы все Кейтрини взяла на себя даже без обсуждений. В январе Ильнура прооперировали, и сейчас уже он вполне хорошо себя чувствовал. Конечно, остаётся риск образования новых отверстий, но врачи заверили, что он не значителен при правильном питании и образе жизни. Постепенно мальчик возвращается в привычную для его сверстников жизнь, и даже собирается ходить в школу со следующего года. Его целеустремленность и желание быть здоровым очень импонировало Кейтрини. Она видела, как он стойко преодолевал сложности, терпел болезненные процедуры, переживал за своих родителей и успокаивал их. Она очень гордилась этим маленьким мужчиной, и конечно же, не упускала возможности поддержать его и побаловать. Как и сегодня: это мероприятие пойдёт ему только на пользу, она была в этом уверена. И ей очень хотелось, чтобы у него появились новые друзья.

— Ну, мой герой, ты готов к новым приключениям? — подмигнула она мальчику, заметив, что он отодвинул тарелку.

Мальчишка довольно кивнул. Она протянула ему руку:

— Тогда пошли знакомиться.

Но Ильнур вдруг стал серьёзным и покачал головой.

— Я сам, ладно? Я же не маленький.

Кейтрини улыбнулась:

— Ну конечно! Иди. Я буду здесь и тоже займусь чем-нибудь.

— Что ж, — девушка обвела глазами зал и хлопнула себя по коленкам, — пожалуй, пойду порисую с малышней, — подумала она, заметив, что эти предоставлены сами себе, в то время как с детками постарше занимались аниматоры.

Седар убрал телефон. Посмотрев на часы, он удивился что прошло почти полтора часа с начала обеда. Кстати, надо сходить посмотреть, как там обстоят дела. Да и он проголодался. Седар встал и потянулся. То, что ему сейчас нужно — это сочный шашлык и стакан холодного пива.

В зале было теперь уж слишком непринужденно. Музыка, смех, радостные крики детворы — все смешалось в разноцветную праздничную мишуру. Седару пришлось изловчиться, чтобы добраться до кухни, не наступив на разбросанные игрушки и не задев бегающих ребятишек.

На кухне было намного тише и спокойнее. Положив руку на плечи шефа, Седар попросил накормить его и присел у разделочного стола. Странное ощущение — его словно тянуло обратно в зал, в ту суматоху. Хотелось поддаться тому искреннему детскому задору и позабыть обо всем. Может, так и сделать?

Он увидел, как шеф удивленно смотрит на него. Неужели он говорил вслух сам с собой? Или он шеф недоумевает, почему он не с гостями? Кивнув, Седар вышел обратно в зал.

И, прежде, чем увидеть, он услышал.

Сквозь весь этот гомон он чётко услышал ее смех. Точно её, он не мог перепутать. Он стал метаться по залу глазами. Где же она. Неужели послышалось. Нет же, вот она. Седар замер: она сидела за столиком для рисования с девочкой лет 4—5 на коленях, и они что-то увлечённо рисовали. Рядом стояли ещё несколько малышей. Одновременно она им рассказывала что-то забавное и они смеялись. Она выглядела совершенно счастливой. Он смотрел как легко она общается с ними и с каким интересом детвора ее слушает. Ее волосы были заплетены в две косички, что делало ее похожей на юную девушку.

В этот момент девочка спрыгнула с колен Кейтрини, и на ее место забрался другой малыш, что не понравилось ещё одному мальчику, стоявшему рядом. Он заплакал, но она быстро успокоила его и посадила на вторую коленку, обняв обоих. Теперь они улыбались втроём. Нет, вчетвером. Глядя на них, Седар не мог сдержать улыбку, да и не хотел. Напряжение ушло, и он был сам собой. Условности и внутренние ограничения словно перестали существовать, и он просто радовался тому, что был здесь и сейчас.

Кейтрини подняла глаза и увидела его. Все-таки сам здесь. Неужели он улыбается! Сейчас он был таким настоящим и тёплым, и совсем не колючим. В его лице проступило что-то юношеское и задорное. Он ей понравился таким. Она улыбнулась ему и кивнула. Он улыбнулся ещё шире и кивнул в ответ.

— А сейчас время десерта, — объявление ведущего вызвало одобрительный детский гул и хлопки в ладоши, и заставило Кейтрини отвлечься на своих юных друзей, которым не терпелось скорей добраться до сладкого.

— Я хочу клубнику с шоколадом, — маленькая принцесса похлопала ее по ноге и показала ручкой, что именно ей хотелось. Кейтрини подхватила ее на руки и направилась к шоколадному фонтану, пытаясь глазами отыскать Ильнура, которого потеряла из виду довольно давно. Ага, вот он. Стоял рядом с девочкой своего возраста и о чем-то ей рассказывал, увлечённо жестикулируя при этом. Кейтрини успокоилась и довольно отметила, что щечки его порозовели и он выглядел хорошо.

— Я тоже хочу так, — услышала она требовательный голосок, и почувствовала, как ее кто-то снова хлопает ее по ноге. Взять двоих детей на руки — это уже было ей не по силам, и она немного растерялась.

— Ну-ка, иди сюда, — Седар подхватил малыша на руки, — Так, приятно, как на тех руках, конечно, не будет, но зато будет повыше, — он подмигнул ребёнку и улыбнулся.

Мальчишка внимательно посмотрел на него, сдвинув бровки, и Кейтрини даже испугалась, что он сейчас заплачет, но тот тут же заулыбался и потрогал мужчину за бороду, а потом за усы. А когда Седар скорчил ему рожицу, то и вовсе заливисто рассмеялся.

У фонтана они заливались смехом уже все вчетвером — дети от того, что брызги шоколада попадали куда попало от их нелепых попыток опустить в фонтан фрукты, а потом их съесть самим или накормить взрослых, и эти попытки сопровождались громкими возгласами взрослых, чья одежда и лица были измазаны не меньше, чем у маленьких проказников. И взрослые смеялись вместе с ними, заразившись вирусом детства.

Насытившись, детвора запросилась побегать, а Кейтрини с Седаром остались вдвоём. Глянув друг на друга, они снова прыснули от смеха — оба выглядели так, словно украдкой добрались до мешка с шоколадными конфетами и попытались съесть как можно больше. Кейтрини осмотрела свою футболку: ей досталось меньше, всего пара пятен, а вот футболка Седара была в отпечатках ладошек маленького хулигана. Она взяла салфетки и протянула одну Седару:

— Нам это сейчас не помешает, — и с улыбкой начала вытирать лицо, затем руки. Седар проделывал тоже самое.

— Хороший праздник, они счастливы, — произнесла Кейтрини, поднимая глаза.

— А вы? — улыбнулся Седар, подходя ближе.

— И я, — улыбнулась в ответ девушка.

На его виске остался шоколад и, быстрей, чем поняла что делает, ее рука уже вытирала остатки шоколада с его лица. Седар замер и прикрыл глаза. Она опустила руку и тоже замерла, испугавшись своего порыва. Он открыл глаза и пристально посмотрел в ее, затем медленно поднял руку к ее лицу и большим пальцем провёл по щеке.

— У вас тут тоже… осталось немного, — хрипло произнёс он.

Кейтрини внезапно стало очень жарко, и она почувствовала, как запылали ее щеки. Она провела ладонями по ним, пытаясь стряхнуть это ощущение и отступила назад.

— Сейчас у нас будут танцы, — голос ведущего вернул их обоих в действительность.

Кейтрини поспешила к детворе, опять отыскав глазами Ильнура и удостоверившись, что с ним все в порядке. Седар же пошёл к бару, ему требовалось срочно выпить что-нибудь освежающего.

Заиграла забавная детская музыка и большинство детей пустились в пляс. Кейтрини сначала было хотела просто понаблюдать, но эти малыши были столь трогательны и так мило двигались, что она незаметно для себя тоже вовлеклась в танец с ними. Детвора с удовольствием стала повторять за ней забавные простые движения, которые сами собой вспоминались из детских дискотек, на которых она бывала много лет назад. Ей было легко и весело. Она подпевала, кружилась, прыгала, приседала, хлопала в ладоши, махала руками вместе с детьми и была счастлива в этом. Мимоходом она заметила Седара у бара, который наблюдал за ними, улыбаясь в усы и попивая что-то из стакана.

Заиграла заводная мелодия, и Седар увидел, как Кейтрини присела на корточки, подозвав к себе детей и что-то им сказала, показывая на него. Детвора с криком кинулась к нему.

— О нет, нет! Только не это, — он поднял руки в испуге, но было уже поздно.

Они с гиканьем тянули его за все, за что могли ухватиться, и ему ничего не оставалось, как сдаться. Он понял, что его роль — это быть паровозом, за который ребетня зацепилась сзади и он повёл их за собой по залу, изображая этот паровоз. Чуть позже ему пришлось стать грозным хранителем леса, от которого они, визжа, разбегались и прятались, потом он был добрым великаном, защищавшим их от злого дождя и града, а потом он был сказочником, рассказавшем сказку о мудром рыбаке.

Так пролетело время до вечера.

Постепенно детей становилось меньше — одних забирали родители, за другими приезжали опекуны или воспитатели.

Пришли и родители Ильнура, и Кейтрини подошла попрощаться. Они обнялись, было заметно, что Ильнуру не терпелось поделиться с родителями своими впечатлениями, он весь светился и глазки его горели.

— Спасибо тебе, милая, — сказала мать Ильнура, — Я и не знаю, как тебя благодарить за все. Кейтрини опять обняла ее: — Ну что ты, мне и самой это в радость. А насчёт сегодня — это не меня надо благодарить, — и показала глазами на Седара.

Ильнур подошёл к Кейтрини и взял ее за руку: — Я хочу поговорить с ним, можно?

— Да, дорогой, конечно, — ответила Кейтрини, и они подошли к мужчине.

— Седар, я хочу вас познакомить с моим другом, его зовут Ильнур, — представила Кейтрини мальчика.

Ильнур отпустил ее руку и посмотрел снизу вверх на высокого мужчину.

— Сочту за честь познакомиться с вашим другом, — Седар протянул ему руку для приветствия и присел на корточки перед парнишкой.

— Спасибо вам за этот праздник, господин Седар. Мне, — он запнулся, — Да и всем нам очень понравилось, и было очень вкусно, — мальчик пожал протянутую руку и улыбнулся.

— Буду рад видеть тебя снова, приходи, когда захочешь и с кем захочешь. С сегодняшнего дня ты — мой почетный гость, — подмигнул Седар.

Ильнур быстро обернулся на Кейтрини и наклонился к Седару:

— Я бы хотел приходить сюда с Кейтрини, можно? — зашептал он на ухо мужчине, — Я ее очень люблю и хочу на ней жениться, когда вырасту. Но она об этом ещё не знает, это тайна. И, мне хочется делать для неё что-нибудь приятное. А здесь она так смеялась, значит ей приятно, и поэтому я хочу привести ее сюда ещё.

Седар слегка растерялся, но тут же кивнул:

— Да, конечно можно. Ты можешь рассчитывать на меня, — похлопал он по плечу мальчика.

Тот расплылся в довольной улыбке, гордый собой вернулся к Кейтрини и взял ее за руку: — Теперь я могу ехать домой.

Кейтрини поцеловала Ильнура в макушку и передала его родителям. Попрощавшись с ними, она вернулась в ресторан и подошла к Седару.

— Что ж, мне тоже пора. Праздник, и правда, был замечательный, эмоции детей говорят сами за себя. Я тоже получила огромное удовольствие. Спасибо вам, — глаза ее улыбались.

— Да, мне и самому все это, — он обвёл глазами зал и усмехнулся, — Тоже понравилось. А ещё я, наконец, услышал, как вас зовут, правда не от вас самой.

Кейтрини подняла глаза к потолку и покачала головой:

— И почему вам так важно услышать от меня мое имя? Узнали же, какая теперь разница — от кого?

— Я хочу услышать, как вы его произносите, — честно признался он.

— Да так же как и все. Кейт-рини, произнесла она, автоматически смягчив букву «р» на английский манер. Она привыкла так слышать своё имя с детства от Пола. Именно так он произносил ее родное имя на английской транскрипции. И именно так ее называли здесь.

— Вот именно, что не как все… Кейт-рини, — также мелодично повторил за ней Седар, — Красивое имя, нежное… вам очень подходит, Кейт-рини, — улыбнулся он.

Она пожала плечами:

— Если бы меня звали Лапша или Клевер, вы бы сказали тоже самое.

Седар рассмеялся, закинув голову:

— Лапша или Клевер… хм.. н-да.. пожалуй, вы правы. Я хорошо воспитан и ни за чтобы не сказал, что вам не подходит имя Лапша или Клевер.

Кейтрини обвела глазами зал с остатками украшений и следов детского погрома.

— Легкой работы и хорошего вечера, и ещё раз спасибо! — она посмотрела на Седара и улыбнулась.

Вот и все. Прекрасный день, но ей пора возвращаться в реальность. Взяв свою сумочку, она вышла на улицу.

Седар выбежал за ней:

— Разрешите, я вас провожу до машины?

Кейтрини остановилась и повернулась к нему:

— Но я без машины сегодня, мне недалеко пешком. Так что нет необходимости, — пожала плечом она.

— Тогда можно я прогуляюсь вместе с вами? — Седар смотрел на неё умоляюще.

Ему и правда не хотелось оставаться одному и терять это ощущение легкости, в котором он пребывал сегодня. Да и после столь насыщенного мероприятия действительно надо немного остыть в осенней вечерней прохладе.

Девушка растерянно оглянулась по сторонам:

— Я не против. Но вы уверены, что вас не узнают и мы сможем спокойно пройти хотя бы метров сто? — в ее голосе и правда слышалась тревога.

Седар удивился: — Вас действительно это беспокоит? Почему?

— Не хочу оказаться в неприятной ситуации. И не хочу, чтобы из-за меня кто-то в ней оказался.

Неужели он сам не понимает. Он известный женатый мужчина, и ей совершенно не хотелось фигурировать в прессе в качестве его возможного адюльтера. Да и вообще фигурировать. Неизвестно ещё как это будет воспринято партнерами. Но все это она не собиралась ему пояснять, достаточно уже ей сказанного.

— Я вас понял. Две минуты, — он быстро пошёл обратно, — Не уходите, прошу. Я сейчас.

Кейтрини немного поежилась. Она не ожидала, что будет столь прохладно вечером и надела лишь легкую кожаную куртку поверх футболки, и теперь начала замерзать. Надо поскорей пойти, чтобы согреться. А вот и он, слава богу. И чуть не прыснула от смеха, когда его увидела.

Он надел какой-то несуразный плащ-балахон, скрывающий его фигуру, а на голове была кепка и капюшон. Действительно, теперь узнать в этом нелепо одетом человеке известного актёра было сложно.

— А это для вас, — он подошёл к ней, надел на неё кепку и намотал шарф на шею, — Теперь, даже если и случайно кто-то нас сфотографирует, то вряд ли кто-то распознает. Да и сумерки нам помогут с камуфляжем, — он окинул Кейтрини с ног до головы, довольный своей работой.

Улыбнувшись друг другу, они пошли рядом, засунув руки в карманы. Дорога лежала через сквер к набережной, и они неторопливо брели по листве, слушая ее шелест и доносившийся шелест волн.

— Откуда вы приехали и как давно? — прервал молчание Седар.

— Я из России, и здесь живу чуть больше двух лет. Работа требует почти постоянного моего здесь присутствия. Но я часто летаю на родину и не только туда. Тут мне очень нравится, этот город мне очень напоминает мой родной. Я чувствую здесь себя комфортно, и меня тянет сюда, — она улыбнулась.

— А если б сейчас был выбор, вы бы вернулись на родину или остались здесь насовсем? Кейтрини задумалась: — Не знаю. Я не думала об этом, — и тут же хитро улыбнулась, — когда подумаю и у меня будет ответ, я вам скажу.

— Хорошо, — он улыбнулся в ответ, — значит, мы с вами ещё обязательно увидимся, — Кстати, насчёт увидимся, — продолжил он, заметив, что Кейтрини покачала головой, — Ваш юный друг поделился со мной желанием пригласить вас в мой отель, так что встречи не избежать, — по голосу она слышала, что он улыбается, — а ещё Ильнур поделился со мной одной тайной… — Седар многозначительно замолчал.

Кейтрини тихонечко засмеялась. Он наивно полагает, что заинтриговал её этим, и она будет умолять рассказать ей эту тайну.

А вслух серьёзно произнесла:

— Раз вам доверили тайну, храните ее достойно, словно самое ценное сокровище. Это серьезная ответственность. Хотя понимаю, как вас распирает от желания ей со мной поделиться, ведь, скорей всего, этот секрет связан со мной, — ей стоило большого труда не прыснуть от смеха, представляя как мужчина рядом сейчас недоумевает. Лица его в темноте она не видела, и могла о его эмоциях сейчас только догадываться.

Седар и правда не ожидал такой реакции. Он рассчитывал вызвать ее любопытство, а она его практически отчитала за это. Ему на минуту даже стало стыдно, и он немного растерялся.

Почувствовав его неловкость, Кейтрини призналась:

— Я знаю эту тайну. Ильнур мечтает вырасти и жениться на мне. Для него это не просто детская мечта. Это цель — стать взрослым. Потому что ещё несколько месяцев назад для него это казалось невозможным, и мы все боялись мечтать даже о том, как отметим его следующий день рождения. И будет ли на нем Ильнур с нами.

И Кейтрини рассказала Седару историю Ильнура, и как она случайно услышала желание мальчика, произнесенное им во сне, когда они вместе с его родителями ждали его пробуждения после операции.

Седар шёл рядом и внимательно слушал девушку.

Медленно опускающаяся ночь и кепка практически скрывали от него ее лицо, но изредка свет от фонарей, как художник золотистой кистью, выхватывал из темноты ее губы и четкий контур ее подбородка. Ему даже захотелось её сфотографировать в этом свете сейчас, но она не позволит, он был в этом уверен. И ещё он был уверен, что итак не забудет её лицо в этом свете. Его заинтересовала эта молодая женщина. И ему хотелось узнать о ней как можно больше — чем занимается, что для нее важно, как проходит ее обычный день, что ей нравится, а что нет, что заставляет ее смеяться, а что огорчает, что она пережила, какой она была в детстве, кто ее окружает, с кем она проводит время… и кого она любит… Он нахмурился, вспомнив их столкновение в ресторане, где она была не одна.

— А что касается нашей с вами встречи, — его мысли прервал голос Кейтрини, — То будет лучше для нас обоих больше ее не искать, — Кейтрини решила именно сейчас поставить точку, пока все не зашло куда-нибудь не туда. Она давно уже не девочка, и прекрасно осознавала, к чему может привести общение с этим мужчиной.

Они остановились у парапета на освещённой набережной, и теперь Седар мог видеть ее лицо и глаза, когда она смотрела на него, подняв голову.

— Но почему? — обескураженно спросил он.

— Вы и правда не понимаете или делаете вид? — она почувствовала лёгкое раздражение от того, что он вообще задается этим вопросом, — Вы же тоже чувствуете, что и я — наше общение… сложно назвать просто приятельским, — она разволновалась и ей с трудом приходилось сейчас подбирать правильные слова на его языке, чтобы сказать тактично и не грубо.

Она вздохнула: — Пока не произошло ничего, о чем мы могли бы пожалеть, нужно остановиться… И потом… Я не хочу встречаться с женатым мужчиной, — она смотрела ему прямо в глаза.

Седар сжал губы. Ах вот она о чем. Женатый мужчина. Он и забыл давно об этом. Действительно. Он женат. Седар посмотрел на своё кольцо. Может быть рассказать ей?

— Все не так, как кажется на первый взгляд, — хрипло начал он, — Мы с женой уже больше года не живем вместе. А.. — но тут Кейтрини жестом заставила его замолчать.

Неужели она сейчас услышит что-то вроде «наш брак был ошибкой», «мы не разводимся из-за ее болезни» или «из-за детей, родителей, имущества и ещё там чего», или «потому что не было необходимости». Нет, она не хочет это слышать.

— Остановитесь. Я не хочу услышать то, что заставит меня перестать относиться к вам с уважением, — голос ее звучал тихо, но твёрдо.

Седар замолчал.

— Дальше я пойду одна, спасибо и прощайте. Она протянула ему кепку с шарфом, развернулась и пошла прочь, снова засунув руки в карманы куртки.

Он смотрел на удаляющуюся девушку и снова злился. На неё — за то, что не дала даже объяснить, не захотела выслушать и понять. На себя — за то, что смалодушничал, не подал сразу на развод, и согласился на выдвинутые женой условия. На жену — за то, что она продолжала играть его жизнью.

Он постоял ещё немного, пока ночь совсем не скрыла от него хрупкий силуэт, и пошёл домой.

Кейтрини остановилась у подъезда дома, в котором жила. Прежде, чем зайти, она подняла голову и посмотрела в небо.

— Благодарю и за этот день. Я счастлива и сегодня.

Это было ее многолетней привычкой — такая вечерняя благодарность. Даже если ей было очень плохо, она заставляла себя произносить эти слова все равно. Потому что знала, что дней, когда эти слова совпадали с ее внутренним состоянием, становилось все больше. Кейтрини грустно улыбнулась, и вошла в подъезд.

И она снова не увидела, как невысокий мужчина спрятал камеру в сумку, и довольный собой поспешил в редакцию несмотря на позднее время. Сегодня его день и его ночь — ведь за снимки, которыми он обладал, он рассчитывал получить хорошее вознаграждение. Как же он был рад, что не отказал больной сестре проводить племянницу на какое-то благотворительное мероприятие, оказавшееся полным сюрпризов. Ах, какой же сегодня для него счастливый день!