Соблазн с последствиями

Ирина Лисовская, 2023

А вдруг я вор? – высказался с ядовитой усмешкой. – Только отвернешься, как обнесу всю хату. – Ничего страшного, – от доверчивой улыбки блондинки внутренности скрутило в болезненный узел. – У меня нечего брать, разве что телевизор или ноутбук. Но и они уже старенькие. Нет, по-доброму с ней не выйдет, видимо, нужно чуть резче:– Тогда я сорву с тебя одежду, едва попадем в квартиру, – все с той же гаденькой улыбкой выдал ей. – Я мужик, во мне все еще клокочет адреналин после драки и его нужно куда-то выплеснуть.Вот сейчас эта правильная до ужаса малышка должна испугаться и убежать от меня, сверкая пятками. Но что мы имеем, черт возьми, по итогу?!– Ну, тогда… – заметил, как покраснели ее щеки, девчонка набралась храбрости, договорила: – Отлично, у меня давно не было мужчины…

Глава 5

Василиса

— Лови, — соседка по палате бросила мне яблоко, но я поздно «очнулась», оно упало рядом на кровать.

С благодарностью взяла фрукт, только у меня не было аппетита. Отложила его на тумбочку, она все еще была завалена другими фруктами от медсестер и Марка Петровича. От последней мысли вздохнула. Марк… Прошло семь месяцев, а он до сих пор ведет себя так, будто я все еще могу дать ему шанс. Заботится и ухаживает, словно я его жена, а мои малышки — его будущие детки. Я не хотела снова возвращаться к этому болезненному разговору, и к счастью, Марк с тех пор больше не поднимал щекотливую тему. Как и не расспрашивал, кто же отец моих девочек.

Увы, ничего, кроме безграничной благодарности, я к нему не чувствую. И, скорее всего, уже никогда не почувствую. Не могу, как бы ни старалась. Смотрю на него и понимаю — не мое. Не екает внутри, не поет и не радуется. Ровно.

Невольно мне вспомнилась Жанка и ее постоянные упреки в мой адрес. Сколько раз она говорила мне, чтобы перестала ждать непонятно чего и приняла ухаживания Марка. Утверждала, что лучшего человека мне уже точно не встретить.

Да разве я спорю? Кому я буду нужна с двумя детками? Но… если не лежит душа к человеку, как мне дать ему шанс? Стерпится, слюбится? Как глупо! А жить просто для того, чтобы не остаться одной с нелюбимым человеком — перебор. Зачем портить жизнь ему и себе? Не хочу и не буду. И не устану повторять это Марку Петровичу, если придется.

Буду благодарна до конца жизни, ведь если бы не он, не его помощь в нужный момент, я бы могла потерять своих малышек. Или одну из них. Кто же мог подумать полгода назад, что я ношу близняшек? Это стало шоком для меня. И в то же время — невероятным чудом! Но сразу после этого чуда начался ад. Не думала никогда, что будет настолько тяжело организму, что даже начнут отказывать почки. Я никогда не болела, редко простужалась, считала себя вполне здоровой и крепкой. Но вышло так, что в определенный момент встал вопрос: или я, или детки. Или одна из них… Да как я могла самостоятельно сделать ужасающий выбор? Просто чудо, что Марк все это время находился рядом и поддерживал. Держал за руку, утешал. Гладил животик, чем часто успокаивал малышек в утробе. И меня заодно, говоря, что беременность пройдет нормально. «Нормально» учитывая мои показатели и состояние.

— Что-то ты, подруга, сегодня совсем скисла.

Я взглянула на соседку по палате, улыбнулась ей. Несмотря на нашу разницу в возрасте более десяти лет, мы сдружились. Она часто рассказывала мне о своем сынишке и о том, как он уже ждет не дождется рождения сестренки. Да и просто о своей жизни, ведь я практически ничего о себе не говорила. Просто не хотела, да и нечего рассказывать. Моя жизнь скучная и неинтересная. Был лишь один яркий момент, но его теперь мне хотелось забыть как можно скорее. Стереть из памяти навсегда, чтобы не страдать и не питать иллюзий. Понимая, что долго молчу, ответила:

— Устала.

— От чего вдруг? — она рассмеялась. — От валяния на койке?

— И от этого тоже, — я улыбнулась.

Ей, наверное, не понять меня. Я задолбалась все время находиться в горизонтальном положении. Но и ходить долго тоже не вариант. Вспомнила вдруг, как вышла во двор больницы на днях и едва сумела дойти до лавочки. Могла бы прямо там упасть на землю из-за внезапной слабости, но спасибо Анисье и ее подруге за поддержку.

Перед мысленным взором вмиг появилась та рыжая девчонка и на губах расплылась улыбка. Анисья. Невероятно солнечная и жизнерадостная девушка. Только лишь болтая с ней, мое настроение улучшилось в сто раз, а проблемы испарились на ровном месте. Думаю, имея такую подругу, мне было бы комфортно. Жанка переехала в другой город, хоть и не хотела оставлять меня, но я убедила ее, что со мной все будет в порядке. Что найду себе новую подругу и надо же, не соврала! Правда, если так взглянуть, Анисья сама меня нашла, но это мелочь. Я ждала ее, верила, что девушка обязательно еще навестит меня.

В дверь палаты вдруг постучали, а в следующий момент к нам заглянула моя недавняя знакомая. Отлично! Я была готова от радости в ладоши захлопать, настолько обрадовалась приходу девушки. Воодушевилась! Хоть немного отвлекусь и расслаблюсь.

— Анисья. Рада тебя видеть.

Было тяжело, но я приподнялась и уселась на кровати, а когда снова взглянула на девушку, мгновенно обомлела.

Показалось вдруг, что в палате резко закончился кислород, мне тяжело оказалось даже сделать рваный вдох. Не может быть! Чувства, которые топила в себе все семь месяцев, нахлынули ударной волной. Мысленно сбили меня с ног, лишая твердой почвы под ногами. Вот это да! Он здесь… пришел ко мне! И я даже уже практически всхлипнула от счастья, как вдруг оно разбилось на миллион мелких осколков. От одной единственной фразы:

— Я с пустыми руками, но с хорошей компанией. Знакомься, это Тимур, мой парень.

Сразу становится невыносимо больно на сердце, настолько, что картинка плывет перед глазами. Оно жжется огнем ревности, но стараюсь не плакать, не показывать свою слабость перед… Тимуром? Не выдерживаю его прямого взгляда на меня, выпаливаю с писком:

— Ти-им-мур?

Он улыбается мне, но глаза… почему они равнодушные? В них словно нет и капли узнавания. Ничего… Это… ранит до глубины души.

— Да, Тимур. Приятно познакомиться.

Тимур. Не Илья. Не хочу верить, смотрю на него и ищу хоть что-то, какое-то отличие, но все кажется тем же: татушки, коротко стриженные волосы, цвет глаз. Разве что, отличается стиль одежды и опрятный внешний вид, но… с нашей встречи прошло восемь месяцев! Почти год… за это время кто угодно мог измениться. Но то, что ранило и причиняло больше всего — взгляд, полный любви и обожания, который постоянно ловил другую. Старался не терять из вида. Анисью. Не меня… я для него сейчас — незнакомка.

— Ва-а-а-с-я, — еле выдаю ответ, но потом собираюсь с силами, — Василиса.

Он ведь должен помнить! Ну, хоть что-то. Мое имя достаточно редкое, оно должно отпечататься в памяти. Сижу и жду как умалишенная реакции, а получаю в итоге лишь скупое:

— Красивое имя.

Тяжело. Все мои внутренности словно скованы в тисках и жмут так сильно, что хочется выть от неизбежности. Забарабанить кулаками по кровати и спросить: «почему не помнишь»? Зачем так со мной поступаешь…

Бросаю мимолетный взгляд на Анисью и просто понимаю, что это конец. Конец моим мечтам, будущей дружбе с девушкой. И конец надежды. Она все еще была, медленно тлела в сердце, а теперь жестокие обстоятельства мгновенно потушили ее ледяной водой.

Пытаюсь не смотреть на Илью… Или Тимура, кто он там на самом деле, но не могу. Он до сих пор притягивает меня к себе магнитом.

— Тебе что-то нужно, может, лекарства или… — заговорила вдруг Анисья, быстро перебиваю ее:

— Нет, все хорошо.

Илья в этот момент взял стул с дальнего угла и поставил для Анисьи около кровати, а сам отошел подальше. Встал у стены так, что теперь я не могу увидеть его даже боковым зрением. Придется для этого поворачивать голову! Ну и фиг с ним… Но, проблема в том, что мне теперь неловко глядеть рыжей в глаза. Отворачиваюсь и впиваюсь взглядом во фрукты на тумбочке. А мысли все продолжают атаковать…

Помнит ли меня на самом деле мужчина или просто делает вид, будто мы не знакомы? Вот только, наш секс слишком отчетливо помню я, каждую мелочь, каждый стон, содрогание наших тел. Да и к тому же, я теперь ношу под сердцем его деток!

Рыжая хоть и пытается веселить меня, рассказывая о себе забавные истории, но я не могу расслабиться в ее присутствии. Не могу довериться и открыться, понимая, что ее любимый человек — будущий отец моих девочек.

Мне настолько паршиво в душе, что никак не удается угомонить клокочущие нервы, играющие на струнах моего терпения. И уже чувствую, как беспокойно бьются малышки, причиняя мне дискомфорт. Один толчок ножкой, и меня сотрясает от мимолетной боли. Кривлюсь и резко хватаюсь за низ живота, перевожу дыхание. Это, видимо, не ускользает от внимания соседки по палате. Она буквально спасает меня с медленно тонущего корабля:

— Васька, ты помнишь, что тебе скоро на осмотр?

Отлично…

— Да, помню. Нись, спасибо, что зашла, рада была с тобой поболтать.

К счастью, рыжая не стала спорить, они ушли с Иль… с Тимуром, но легче мне не стало. Я разревелась, потому что сдерживала себя все время, пока парочка была в палате. Но теперь спокойно даю выйти эмоциям наружу, пока они не сожрали меня изнутри. Слезы быстро иссякают, но чувствую, как колотит все тело, будто оно все еще сотрясается от беззвучных рыданий. Болит и кровоточит изнутри открытой раной. Раной, которая уже никогда не затянется.

— И что это было? — уточняет соседка.

Не хочу говорить о прошлом, упорно молчу, но женщина слишком проницательна. Или может, у меня все на лице написано…

— Тот мужик имеет к тебе какое-то отношение, я ведь права?

Всхлипываю и киваю, но все еще не отвечаю. Не могу… так тяжело! Хотя даже без моих объяснений соседка складывает дважды два:

— Слушай, я бы на твоем месте не молчала. Это же твой мужик, с какого перепуга ты должна отдавать его?

Мой мужчина? Да когда он был моим… От правды на глаза снова накатывают жгучие слезы, она колет меня иголками в кожу. Отрезвляя и напоминая, что между нами с Ильей был только секс. С Ильей ли? Соврал? Хотя… я его понимаю в какой-то степени. Может, он и узнал меня, но у него теперь есть девушка. Я не имею права рушить их счастье, даже не смотря на то, что беременна.

— Они же вместе, а я… — попыталась донести женщине истину, но она перебила меня:

— А ты беременна от него двойней! Пусть платит по счетам. Ты видела, как он одет? А его часы на руке? «Роллекс»!

Одежда? Часы? Не смотрела я на эти мелочи. Я смотрела ему в глаза и… не выдержала и прикрикнула от боли, что разрывала грудь:

— Да причем тут деньги? Он сделал вид, что не узнал меня. Это больно и унизительно!

Соседка закатывает глаза, она явно не собирается проигрывать в нашем нелегком споре, сразу бьет по больному месту:

— А получать подачки от медсестер и врача — не унизительно? Этот козел детей тебе заделал и свалил. Хорошо устроился. Лучше расскажи рыжей, от кого ты беременна, и поставь вопрос ребром. А еще лучше иди сразу к тому мужику с условием: или пусть женится на тебе, или платит бабки. Иначе все расскажешь его бабе. Бабки тебе не помешают, уж поверь, второго ношу и знаю, какие заоблачные траты только на одного. А у тебя их сразу два.

Я отрицательно машу головой, у меня даже волосы на теле встали дыбом от ужаса. Никогда я так низко не поступлю! Тем более с Анисьей. Девушка мне не сделала ничего плохого. Да, мне до ломоты в костях неприятно, что Илья теперь с ней, но это жизнь. Он мне ничего не обещал, так почему я должна поступать, как стерва? Ради чего?

Зачем нужно трепать нервы, только чтобы что-то доказать? Мои малышки мне и так слишком тяжело достались, я не стану рисковать ни одной из них. Как и раньше думала — воспитаю сама. Сделаю вид, будто ничего не произошло на самом деле.

— Знаешь, я даже рада, что смогла увидеть его, — сказала, а у самой сжало грудь от протеста. — Иль… Тимур счастлив, это главное. Я тоже счастлива, правда. Ты же видела, наверняка, какими влюбленными глазами он смотрел на Анисью. Это прекрасно. Любовь — это чудо, а, как известно, на чужом несчастье, счастья не построить.

Соседка фыркнула на мое заявление и закатила глаза. Я лишь пожала плечами.

— Пожалеешь потом, да будет поздно. Еще вспомнишь мои слова.

Может, так и будет, не спорю. Но конкретно в эту минуту я уже приняла решение и не стану ничего менять. Как и оставаться в больнице. Как бы мне ни хотелось реально подружиться с рыжим солнышком, теперь это невозможно. Нам лучше оградить друг друга от общения сейчас, чтобы не страдать впоследствии, когда откроется страшная правда.

***

Встать и пройтись оказалось проще, чем я думала. Кажется, энергия била внутри ключом, или мне так казалось? Не важно. У меня есть цель, нужно к ней идти!

Марка Петровича я нашла в ординаторской. Он, увидев меня, нахмурился и сразу подошел, помог усесться на диванчик. Я растерялась на пару секунд, не ожидала резкого контраста взглядов. В глазах Марка я была такой же любимой и обожаемой, как для Ильи Анисья. Как бы мне хотелось, чтобы это было наоборот… Мечты, которым не суждено сбыться.

— Живот тянет? — спросил он, вырывая меня из задумчивости.

Качнула головой. Нет, хватит изображать из себя больную. Нужно быть сильной!

— Марк, я хочу выписаться.

Он подавился слюной от моего заявления и еще сильнее нахмурился. Опустил взгляд на живот, затем снова сфокусировался на глазах.

— Мне спокойней, когда ты под наблюдением, а дома… — пришлось перебить доктора:

— Пожалуйста, я больше не могу оставаться в больнице.

— Вась, ну что за капризы. Тебе осталось потерпеть семь-восемь недель. А дальше будем экстренно решать вопрос с кесарево. Полный срок, увы, ты не сможешь выносить малышек. Мы уже не раз обсуждали возможные исходы. Ты согласилась слушаться меня беспрекословно.

— Я это все помню, — сказала и улыбнулась ему, — но дома и стены лечат, а тут удушающая атмосфера.

Марк не купился. Отрицательно качнул головой, а во взгляде четко читалось: «хватит капризничать, ты не в том положении» Блин. Говорить ему или нет? Пока решалась, врач снова заговорил, удивив меня:

— Ладно. Давай так: я временно отпущу тебя домой, но буду приходить, как только появится свободное время. Но и ты будь любезна, звони сразу, как только почувствуешь себя неважно. Не надо геройствовать.

Я не ожидала, что он так быстро согласится, поэтому с писком кинулась к Марку и обняла за шею. Мужчина застыл, но быстро справился с первичным шоком и осторожно обнял меня в ответ.

В этом жесте не было никакого подтекста, но мне пришлось быстро разорвать контакт, чтобы Марк не надумал лишнего. Прекрасно. Даже если Анисья снова придет, ни Марк Петрович, ни медсестры, не скажут мой адрес. А Илья… он точно не придет, зачем? Мы — незнакомцы, мужчина дал мне понять это с первой же минуты.

— Когда тебе нужна выписка? Завтра? — я надула губки и мило захлопала ресничками. — Сегодня? Ох, Вася… ты меня под монастырь подведешь такими темпами.

Спустя два часа у меня на руках была выписка, и Марк Петрович лично привез меня домой. Помог подняться на третий этаж, но в квартиру не стал заходить.

— Помни про наш уговор. Чуть что…

— Сразу звоню или тебе, или девчонкам на пост.

— И почему мне кажется, что я совершаю огромную ошибку?

Я снова улыбнулась Марку и он, видя мое приподнятое настроение, ушел. Закрыв за ним дверь, кряхтя, вошла в спальню и уселась на новое, удобное кресло. Подарок Марка Петровича… Не хотела его принимать, но грузчики просто выполняли свою работу: занесли и собрали, ушли. У меня не оставалось выбора.

***

Несколько дней пролетели, как по щелчку пальцев. На удивление, я справлялась в одиночку, даже один раз умудрилась выйти во двор, чтобы посидеть на лавочке. Свежий воздух тоже нужен малышкам.

В эти дни старалась не думать ни о чем: смотрела сериалы, читала книги, немного готовила. Считаю, я справилась на пять с плюсом.

Звонок в дверь стал неожиданностью. Взглянула на время — почти половина первого. Рано для прихода Марка. Мы договорились, что он придет вечером с продуктами.

Открывать или нет? Промелькнула мысль, что это Илья мог прийти, но… разве такое возможно? Звонок повторился, я медленно встала с кресла и так же неспешно «поплыла» к двери. Выглянула в глазок — там стоял Марк Петрович. Едва открыла, он буквально сразу влетел в квартиру и заявил с ходу:

— Так ты поэтому сбежала из больницы? Потому что, встретила отца малышек?

Я охнула, вопрос застал врасплох. Из-за этого внутри поселилась легкая паника, хотя, почему бы ей появиться? Я не сделала ничего криминального!

Марк тяжело вздохнул, шустро разулся и помог мне вернуться в комнату, усадил в кресло, а сам присел рядом на корточки.

— Извини, я… — он запнулся, отвел взгляд, будто нашкодивший щенок. — Не должен был срываться на тебе. Просто тот мужик пришел с девушкой, которую ты уже считала подругой. Я взбесился из-за них.

Не желая думать, зачем Илья вместе с Анисьей искали меня, сразу уточнила:

— Да, Марк, я ушла из-за него, но откуда ты узнал? Как?..

Как он мог понять, что именно Илья отец? У меня были догадки, но они настолько абсурдны, что аж смешно. Илья ведь не мог при любимой девушке заявить врачу, что он «предполагаемый» отец моих будущих деток.

— Догадался, — туманно ответил Марк, но меня не устроил ответ.

Уперто скрестила руки на груди. Не скажу больше ни слова, пока один упертый мужчина не расскажет мне правду.

— Вась, подумай еще раз над моим предложением. Тот мужчина все равно уже занят, у вас с ним нет шанса. А я мог бы стать для тебя и малышек прочной опорой. Защитником и любимым отцом, мужем!

Я знала, что рано или поздно этот разговор снова поднимется, но надеялась, что как можно позже. Не сейчас…

— Марк, твоя мама права, тебе не нужны эти трудности.

Он нахмурился, побледнел, словно понял, что я услышала его разговор с родителями. Пришлось ему трагично улыбнуться и кивнуть.

— Да, я слышала ваш разговор, когда стало известно, что у меня двойня и, как следствие, куча проблем. Родители правы, и я с ними полностью согласна — мы не должны испортить тебе жизнь и карьеру.

Мысленно я снова окунулась в тот день.

Я шла к Марку Петровичу в кабинет, дверь оказалась приоткрыта. Сначала увидела, что он там с родителями, а затем и услышала:

— Сынок, мне безумно жаль Васю. Да, мы многим обязаны этой девочке, но… — начал говорить отец, его мысль сразу подхватила мама:

— Но она беременна, да еще и двойней. Ты понимаешь, на что обрекаешь себя, желая создать с ней семью? А кто отец, мы даже не знаем, от кого она забеременела! Какие гены у тех детей…

Гены… как это все знакомо мне, до боли в груди. Будто один в один услышала голос своей матери.

— Мам, я все давно решил. Беременна она одним или двумя, для меня не имеет значения. И, какая к черту разница, кто отец? Не важнее ли, кто их мать?!

— Марк, одумайся. Не вовлекай себя в чужие трудности. Помоги ей, как врач. Это и будет наша благодарность за то, что пошла до последнего в борьбе с влиятельным человеком. За то, что не бросила нашу дочь на обочине, а позвонила в скорую и полицию, — все настаивала его мама.

Не хотела больше слушать, стало невыносимо тяжел на душе от горькой правды. Я ушла, не стала ждать ответа Марка Петровича. Хватило и того, что я была согласна с каждым их словом.

Марк громко вздохнул, и я сразу вынырнула из воспоминаний.

— Если все дело в их словах, то они для меня не имеют никакого значения. Я люблю тебя и буду добиваться дальше, пока ты не сдашься.

Ну почему он такой упертый, как мне с ним бороться? И почему я не могу переключиться на другого мужчину? Почему на сердце застрял тот гадский то ли Илья, то ли Тимур?! Вась, забудь его уже, мужчина даже не помнит тебя и глубоко влюблен.

— А ты уверен, что не перепутал любовь с чувством долга? Марк, ты ничего мне не должен. Ты так много раз мне помогал, что это я уже перед тобой в неоплатном долгу. Твоя сестра давным-давно пошла на поправку, ее выписали. Она бодра и полна энергии.

Ему даже не нужно было время, чтобы обдумать мои слова:

— Нет, не перепутал, — мужчина улыбнулся мне, а затем продолжил: — я тоже много раз задавал себе такой вопрос, но каждый раз находил на него четкий ответ. Нет. Я полюбил тебя за простоту и милую наивность. За доброту и открытость. Ты как лучик солнца в темном лесу, на тебя не возможно не обратить внимание. Ты другая. Не испорченная или нахальная. Искренняя. Понимаешь теперь?

Я, может, и понимала его, но даже теперь не могла принять. Может, потом, после рождения малышек во мне что-то изменится? Возможно, должно пройти больше времени, чтобы мое бедное израненное сердце затянулось от ран? Оттаяло для других.

— Марк, я… — начала, чувствуя огромное давление, но мужчина не стал напирать, он все понял:

— Понимаю, не сейчас. Сначала дадим этим милым крохам появиться на свет, а потом все остальное. Я подожду.

Марк прикоснулся к животу, а у меня по спине пробежался озноб. Он всего лишь прикоснулся, а девчушки мигом зашевелились, стали пинаться в ответ, будто приняли его за своего… отца. И, конечно же, Марк не стал прятать от меня довольную улыбку. Ладно, время покажет, буду плыть по течению и надеюсь, оно не закинет меня в непонятный водоворот событий.