Лухари

Ирина Кова, 2020

О, как заманчив мир luxury! И сколько их – мечтательниц о легкой и красивой жизни! Они, как бабочки на огонь, стремятся в высшее общество. Но преуспеют ли они на этой ярмарке тщеславия или так и останутся «лухари»? Вот и русская модель по имени Таш не прочь застолбить себе место под солнцем. И надо же – мечты начинают сбываться, и даже принц находится! Им оказывается обворожительный аристократ Бен Спенсер. Но вот тут-то сказочка начинает идти не по сценарию… Затянутая судьбой в водоворот международного джет-сета, героиня осознает, что за фасадом роскоши, денег и славы спрятаны грязные секреты. И есть ли там место любви?

3. Как сыграть против правил и остаться в выигрыше

Москва

— Опаздываешь! — Алекс ждал ее возле входа в ресторан на Малой Бронной. Он демонстративно посмотрел на часы и, убедившись, что она опоздала на целых десять минут, сдвинул брови. — Ладно, пошли, — он расправил платок в нагрудном кармане пиджака и зашел в ресторан.

Таш задержалась из-за того, что Катя не отпускала ее, не показав все обновки, привезенные с Парижской недели моды. Переехав из Нью-Йорка в Москву, Катя приобрела уютную квартирку в историческом центре Москвы, на Патриарших прудах. Из-за удобного расположения она стала традиционным местом посиделок подруг.

— Я не сильно опоздала, не обижайся, — она виновато улыбнулась и погладила его по рукаву пиджака из тончайшей шерсти.

Таш, в голубых джинсах и черной футболке, органично вписывалась в непринужденную домашнюю обстановку с деревянными стульями, чугунными батареями и огромным шкафом-купе на входе. Стоял конец сентября. Бабье лето в полном разгаре, и гости предпочитали устроиться поближе к распахнутым настежь окнам. Рабочий день близился к концу. Улицы Патриарших начали заполняться «замкадышами» — так Катя в шутку называла приехавших из спальных районов в центр людей. Хостесс проводила их к столу. Алекс, любивший понаблюдать за происходящим вокруг, уселся лицом к залу.

— Катя сейчас подойдет, докрашивается. А где твои друзья?

— Паркуются… — Он пребывал в дурном настроении. Таш заставила его ждать!

— Могу себе представить, насколько это затянется…

Парковка на Патриках была задачей не из простых, и за неимением водителя, превращалась в бесконечное кружение по улицам и закоулкам в надежде, что кто-то наконец-то соизволит уехать.

Алекс наблюдал, как высокая фигура в бирюзовом плаще проталкивалась сквозь образовавшуюся у входа пробку из желающих получить стол. Мужчины сворачивали головы, провожая взглядом эффектную блондинку с большой грудью. Но Катя была не одна. За ней следовала элегантная молодая женщина невысокого роста, на вид лет тридцати пяти, одетая в голубой твидовый костюм «Шанель».

— Привет, Алекс, — Катя чмокнула Алекса в щеку. — Вот, встретила Эллу. Вы знакомы? — она обращалась к Таш.

— Нет, очень приятно, я — Наташа, — Таш протянула ей руку.

— А это ее парень Алекс, — представив, Катя уселась рядом с ним. Элле ничего не оставалось, как сесть на свободное место напротив.

Таш с любопытством разглядывала гостью. Густые каштановые волосы, приятное лицо с чистой кожей. Ничего примечательного. Разве что жемчужно-белые зубы. Элла была похожа на аспирантку философского факультета. Для завершения образа ей не хватало очков в роговой оправе. Ее поведение было безупречным — она правильно выговаривала слова, ни разу не матюгнулась, а за ужас в глазах при виде вина, которое официант разлил по бокалам, она спокойно могла бы получить «Оскара». Элла вдохновенно рассказывала о своем творческом пути; о нескольких книгах, написанных «в глубокой молодости», которые привели ее к пониманию того, что ее призванием являлось вовсе не художественное слово, а режиссура, где она «наконец-то смогла выразить себя». Она повествовала о трудностях режиссерской работы, о своих творческих скитаниях между Лондоном и Лос-Анджелесом, о сценарии своего последнего фильма и о «незаполненном сосуде свей души»… Она говорила так долго и так увлеченно, что присоединившиеся к столу друзья Алекса начали переглядываться, надеясь сменить тему.

Но Элла нашла благодарного слушателя и продолжала посвящать Алекса в истории со съемочных площадок Голливуда. Он не мог оторвать от нее глаз. Мудрая, зрелая… Элла соглашалась с каждым его комментарием. Ее умные серые глаза излучали восхищение. Так на него смотрели лишь неопытные провинциалки и мать.

Таш незаметно ущипнула Катю, показывая глазами, что для анализа ситуации назрел поход в туалет.

— Мы на секундочку, — с беглой улыбкой уронила, — Не хочешь с нами?

— В уборную? — равнодушно переспросила Элла, очевидно посчитав, что слово «уборная» было гораздо уместнее за столом. — Нет, спасибо, я посижу с ребятами.

В туалете Таш вытаращилась на Катю:

— Это кто? — ее глаза сверкнули яростью. — Что происходит?

— Таш, прости, я не знала, что все так получится. — Катя закусила губку и виновато посмотрела на Таш. — Я пару раз встречала ее в Париже, с ее тогдашним мужем… А сейчас вот столкнулись на улице, ну я и пригласила ее поужинать с нами… Прости…

— Поужинать, говоришь? Да она просто набросилась на Алекса, как голодная! А он уши развесил, дурак.

Катя обрадовалась, что приступ ярости миновал и взгляд подруги стал по–конфуциански спокойным.

Таш взглянула на себя в зеркало. Ей улыбалась шаловливая студентка–сорванец. Мысленно подставив к ней одетого с иголочки «нарцисса» и восторженную «аспирантку», только что так неприкрыто флиртовавших друг с другом, она усмехнулась своей новой находке:

— Я даже не знаю, что меня бесит больше — наглость училки в бабушкином костюме или хамство пижона? А может, оно и к лучшему? Готова поклясться, они друг друга стоят!

Сразу по приезду они с Алексом, разгоряченные итальянским солнцем, кинулись в омут любви, однако тлеющих угольков средиземноморской страсти хватило ненадолго. Запас обожания, похвал был исчерпан, и дальше следовать наставлениям Ника Таш не могла. Капризный ребенок в Алексе превращался в деспота и пресекал любые поползновения на право единовластного царствования.

— Ты знаешь, — она обернулась к Кате, — я только что поняла: ведь я его ни минуты не любила. Это все Ник со своими нравоучениями! Алексу нужно лишь обожание, это подпитывает его! Но теперь настала очередь училки! Давай не будем возвращаться за стол? А сбежим и пойдем веселиться? По-моему, это прекрасный способ закончить отношения!

Алекс со своего места наблюдал, как Катя и Таш прошли к выходу. Перед самой дверью Таш обернулась, в последний раз оценив мизансцену, и, для усиления драматического эффекта, послала Алексу воздушный поцелуй.

— Я хочу напиться, — прокричала Таш, едва за ними захлопнулась дверь. Проходившие мимо мужчины довольно закивали головами, поддерживая инициативу. С ее лица не сходила улыбка. — Пошли в бар!

Бар только начинал заполняться. За светящейся неоновым светом барной стойкой с разноцветными бутылками скучали два бармена.

— Четыре текилы!

Катя с ужасом посмотрела на подругу.

— А что мелочиться, гулять, так гулять. Повод — я сегодня рассталась с парнем, — она попыталась изобразить грусть.

— Ладно, я не против. Текила, так текила. Хорошо, что до дома идти три минуты.

Бармен виртуозно разлил четыре стопки текилы. Стоявшие по обеим сторонам мужчины дружно зааплодировали выбору Таш. Шесть шотов спустя девушки с энтузиазмом обсуждали особенности русской архитектуры со стоящими справа от них с турецкими строителями. Народу прибавилось, и перекрикивать музыку становилось все сложнее. Мысли об Алексе с Эллой полностью испарилась из головы Таш, и, отплясывая в такт музыке с одним из строителей, Таш рисовала себе светлое и счастливое будущее. Пока она обдумывала план переезда к строителю в Турцию, Катя наладила связи с общественностью с другой стороны, в связи с чем, количество стопок текилы возрастало в геометрической прогрессии.

— Еще две текилы…

— Сделайте вместо двух — четыре, — послышалось сзади. Таш не сразу поняла, что происходит. Бармен разлил текилу по стопкам. Забрав стопки со стойки, она повернулась, чтобы передать одну Кате.

— Это мне?

Таш подняла глаза. Озорной взгляд скользнул вниз по ее лицу, дерзко врезавшись прямо ей в губы. Она ощутила холодок в верхней губе и провела по ней языком…

При всей невинности происходящего он понял, что никогда в жизни не видел ничего более эротичного, чем эти губы. На этот раз она не была похожа на русалку, а напоминала неопытную первокурсницу, перебравшую с алкоголем. Ее сочные губы бросали вызов. Они будили самые низменные желания. Взяв себя в руки, он поправил выбившуюся прядь темно-русых кудрей и улыбнулся. Таш нестерпимо захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться: он — не плод ее воображения от внезапно развившейся под действием текилы белой горячки.

— За встречу, Русалка! — Он опрокинул рюмку текилы в рот. Таш ничего не оставалось, как последовать его примеру.

— Что ты тут делаешь? — пролепетала она, лихорадочно думая: «И почему я должна была встретить его именно после десяти шотов текилы?». Ей захотелось испариться, чтобы он не видел ее в таком непотребном виде. Она опустила глаза и попыталась, как ей показалось, незаметно проскользнуть сквозь толпу. Но ее маневр не удался. Он со смехом преградил ей дорогу.

— Опять собралась от меня убежать? Не удастся. — Он обхватил ее плечи и прижал к себе.

Но ей уже не хотелось бежать. Ей стало спокойно. Она покорно смотрела на него снизу вверх.

— Пойдем, познакомлю тебя с друзьями, — он забрал со стойки бара оставшиеся стопки. — Зови свою подругу.

Таш была приятно удивлена, что из лиц женского рода за столом оказалась только бутылка виски. Пока бирюзовый плащ поочередно распахивался при знакомстве его хозяйки с новыми друзьям, Таш успела ущипнуть себя за все доступные места, чтобы наконец-то поверить, что это не сон.

— Очень приятно, Катя. Я Бен, — он повернулся к Таш. — Мне кажется, нам самое время познакомиться?

— Наташа, — прошептала Таш.

— Как Наташа Ростова, — Бен поставил стакан с виски на стол. — Наконец-то мы познакомились.

Тем временем Катя села на своего любимого конька и воодушевленно рассказывала другу Бена Джеймсу о своей успешной модельной карьере в Нью-Йорке.

— И та-а-к я стала топ–моде–е–елью, — после десяти текил Катя говорила нараспев, растягивая слова дольше нужного, — а потом переехала в Москву. И теперь я живу в двух шагах отсюда. — Чтобы сохранить равновесие, она держалась рукой за стул. — Предлагаю переместиться ко мне домой.

Таш мысленно поблагодарила подругу.

— Хочешь пойти? — негромко спросила она Бена.

— С тобой — хоть на край света, — так же тихо ответил он, и его рука легла ей на талию.

*****

Мраморная столешница была завалена различными вкусностями, из которых девушкам предстояло создать закуски, не уступавшие творениям лучших поваров Москвы. Ведь путь к сердцу мужчины, как известно, лежал через желудок. А в Катиной гостиной желудков насчитывалось целых пять.

— Ты поняла, кто это? Ты поняла, кто такой Бен?

Да, Катя прекрасно помнила Бена по Сардинии. Несмотря на вызванные потреблением текилы незначительные провалы в оперативной памяти, ее долгая память работала без перебоев. Таш торопливо раскладывала на тарелке сыр. Ей не терпелось поскорее расправиться с закусками и нестись в гостиную, чтобы в этот раз ни в коем случае не упустить внезапно свалившуюся на нее удачу.

Она взяла сырную тарелку и понесла к гостям. Закуски разлетелись молниеносно. Таш решила принять на себя роль хозяйки и сходить за новой порцией.

— Я тебе помогу, — он вскочил, как будто только и ждал этого момента.

Едва переступив порог кухни, она почувствовала его руки у себя на плечах. Он толкнул ногой дверь и жадно дернул Таш к себе. До нее донеслись знакомые ей легкие нотки сандала. Она чувствовала каждый удар его сердца. Его пальцы деликатно перебирали пряди ее волос, словно струны драгоценной скрипки. Ее руки сами собой обвились вокруг его шеи, а бедра плотно прижались к его. От поцелуя их отделяли лишь несколько миллиметров.

— Нас не просто так сводит судьба, — губы Бена приблизились к ее губам. Она знала, каким окажется вкус его поцелуя. И новое, незнакомое ей чувство захлестнуло ее. Он прижимал ее все сильнее, и она все меньше сохраняла контакт с реальностью. Как лава вулкана, жар внизу живота поплыл по всему телу.

— Ну и где же закуски? — раздался Катин возглас. Таш очнулась.

— Да л-а–адно прятаться. Все и так все поняли. Твой друг Джеймс принимает ставки, сколько вы тут будете резать закуски, — Катя открыла холодильник. — Помогите-ка…

Они, как сомнамбулы, взяли тарелки и проследовали за ней. Пара друзей Бена резалась в нарды. Джеймс с бокалом вина в руках что-то втолковывал собеседнику возле окна.

— Я их застукала. Дже-е-еймс, ты выиграл, — Катя поставила тарелки на стол. Все, кроме Таш и Бена, залились громким довольным смехом.

— Бен, я поспорил с Катей, что вы поцелуетесь, она же утверждала, что этого не произойдет, что это не в правилах Таш, — Джеймс отошел от окна и присел на диван рядом с Катей. — Теперь Катя должна мне поцелуй.

Кивнув, Катя взяла лицо Джеймса руками и приблизила к своему. Поцелуй длился ровно пять секунд, после чего она, как ни в чем не бывало, вернулась к поеданию колбасы.

Бен рассказал Таш о своей семье, о работе, и о том, что наутро он уезжает. На месяц.

— Спасибо Джеймсу, уговорил меня пойти. Я не хотел пить перед завтрашним, — он взглянул на часы, — уже сегодняшним рейсом.

Голова Таш лежала у него на коленях. Он нежно теребил ее волосы.

— Я думал о тебе…

Таш подняла на него глаза, и он крепко зажал ее руку между своими ладонями.

— А почему ты не нашел меня раньше? Я же сказала тебе номер квартиры, куда ты должен был отнести чемоданы. — Ее лицо залил легкий румянец смущения. — И потом, на Сардинии?

— Хочешь правду? — Он провел указательным пальцем по ее лицу, остановившись в уголке губ. — Я спросил у консьержа, кто живет в квартире двадцать семь. — Бен слегка нажал пальцем на впадинку на ее нижней губе. — Он мне сказал, что там проживает мистер Хью Янг с супругой. — Таш вздрагивала при каждом его прикосновении. — С лодки тебя увел какой-то мужчина, и в ресторане ты сидела с парнем.

Это было первое за всю ночь воспоминание об Алексе. Какое счастье, что Катя привела Эллу…

*****

Ее разбудил смех, доносившийся из гостиной. «Ничего себе, час дня!» Голова раскалывалась, а в горле пересохло: «Интересно, сколько же я выпила?» Сквозь тяжесть пыльных мешков, набитых кирпичами, и скрежет ржавых рельс в голове она могла различить два противоположных чувства. Одно было неприятным. От него сжимало в груди, пульсировало в висках и сковывало кисти: «Или виски все же пульсируют от текилы?» Второе чувство, приятное, расслабляло лицевые мышцы, от чего рот сам по себе расплывался в глупой улыбке. «Итак, неприятное — это меня бросил Алекс. Или это я его бросила? Скорее, он меня бросил, а я от него ушла. А что же приятное?» Она на секунду задумалась, и улыбка надолго застыла на ее опухшем от алкоголя лице. «Ах да, я же встретила Бена!»

Таш отворила дверь гостевой спальни и побрела на звук голосов. С кухни слышался звон посуды, а в зале, залитым осенним светом, на зеленой стеганой кушетке возлежала брюнетка. Фаина Розман была старше Таш лет на десять. Строгие серые брюки с водолазкой в выходной день выдавали в ней офисного работника.

— Я слышала, вчера тут у вас было горячо? — Фаина безотрывно смотрела на Таш. Растрепанная и босая, та стояла на лакированном паркете, уложенном елочкой. Теплые лучи сентябрьского солнца ласкали ее тело сквозь полупрозрачную розовую ночную сорочку. «Вечно она со своим адвокатским чутьем…» — подумала Таш про Фаину.

Фаине пришлось пропустить их вчерашний знаменательный ужин. Часовая встреча затянулась до полуночи, и, валясь с ног, она отправилась прямиком домой. Новоиспеченный партнер международной юридической фирмы, она курировала IPO одной из крупнейших металлургических компаний. Ее прочили в партнеры на протяжении последних трех лет, но застолбить свое место на вершине юридического олимпа ей удалось лишь, когда приятель ее отца, известного израильского миллиардера, согласился делать через них IPO. Фаина не была обделена ни природным умом, ни хваткой, способность приносить фирме сделки и богатых клиентов превратила ее в незаменимый актив компании. Она легко могла позволить себе не работать, перемещаясь по мировым курортам на собственном самолете. Но, амбициозная от природы, Фаина выбрала иной путь: одерживать победу в переговорной, а не в постели. Общение с себе подобными женщинами ее крайне утомляло. Ему она предпочла компанию моделей, привносящих в ее жизнь легкость и веселье. Ее нельзя было назвать красивой, тяжелая нижняя челюсть делала ее лицо мужеподобным. Зато Фаина пользовалась необыкновенным успехом у мужчин, ценивших в ней острый ум, проницательность и ее связи. По молодости лет она выскочила замуж за охотника за состоянием ее отца, который, изменяя ей на каждом шагу. Через пару лет, поняв, что до смерти отца к деньгам не подобраться, и вовсе променял ее на певичку. После этого розовые очки навсегда упали с глаз Фаины, а приобретенное с горьким опытом умение тонко разбираться в людях не раз помогло ей в жизни.

— Ты не представляешь, мам-м-и, с чего же лучше начать… — Таш, собираясь с мыслями, опустилась в кресло и еле сдержала зевок. Ее соски казались еще розовее сквозь розовую ткань пеньюара. — Во-первых, я рассталась с Алексом… Катя, принеси, пожалуйста, кофе, — крикнула она на кухню. — Я засыпаю…

— Я вся внимание, — Фаина говорила с сильным акцентом. Ее отец эмигрировал из СССР в Израиль во вторую волну и встретил ее мать уже там. Фаина родилась в Хайфе и по-русски начала говорить только в школе.

— Все началось с того, что наша подруга, которая сейчас готовит кофе, привела на ужин некую Эллу… — Таш не смогла удержать смешок: — Одета, как моя бабушка, и в образе учительницы, совращающей старшеклассников…

— Не Эллу ли Беккер? — на лице Фаины заиграла непонятная улыбка.

— Да–да, ее самую, — донеслось из кухни.

Фаина внимательно слушала рассказ Таш о ночных событиях.

— Мамми, а ты знаешь эту Эллу? — спросила Таш, закончив повествование.

— Встречала ее, давно… Только тогда она не была режиссером. Потом как-нибудь расскажу.

Вошла Катя с подносом в руках, и запах свежего кофе разлился комнате. Таш выпрыгнула из кресла и взяла чашку.

— Девочки, я вас обожаю! У меня давно не было такого прекрасного настроения! Катюша, спасибо, что ты ее привела! Ведь в результате Алекс останется с Эллой, а я — с Беном!

Держа блюдце в одной руке, а чашку в другой, Таш сделала пируэт. «Прямо как ренуаровская балерина», — подумала Фаина и тут же добавила:

— Минуточку… А кто такой Бен? Что-то я упустила…

Таш поставила кофе на стол, плюхнулась на кушетку рядом с Фаиной, обняла ее обеими руками так, что та почувствовала тепло ее тела, и со смехом сказала:

— Какая же ты у меня дурашка, мамми… Мой Бен…

И Таш рассказала ей еще раз про Бена во всех подробностях, напоследок со вздохом заметив:

— То есть, если бы не появилась Элла и я не бросила Алекса, я бы не встретила Бена. Только представь!

Фаина представила. Даже прекрасно представила: если бы Таш не встретила Бена, сейчас бы они сидели и обсуждали, как ей вернуть Алекса.