Проклятый оборотень. История одной потерянной души

Ирина Ивочкина, 2023

Ох эти фантастические миры, где возможно все, где есть место каждому. Здесь можно увидеть оборотней, ведьм, магов, фив, вампиров, лис и прочих существ, обитающих в трех мирах. Где один из миров – наш мир людей, современный и по большей части ни о чем не подозревающий.Много героев, судьбы которых переплетены плотными холщовыми нитями. История о жажде власти, о мужестве, о дружбе и преданности, и, конечно же, о любви.Любовь. На что способно разбитое сердце? Играть со временем, чтобы заставить страдать любимого. Но кому это игра принесёт больше страданий? И способно ли раненое сердце прощать?Когда судьба сводит двоих вместе, стоит ли сопротивляться? К чему может привести это сопротивление? Проклятье? Временная петля? Вечное скитание в поисках надежды, друзей и единственной любви всей жизни? Как знать, время покажет…

Глава 5

Детский дом. Ребенок и его сила. Верн

Здание детского дома стояло полукругом. В одном крыле находились спальни, их было пять. В другом — столовая, спортивный зал, ученические классы и душевые. Центральное здание состояло из учительской на первом этаже и администрации на втором, к ней вели лестницы по обе стороны от центрального входа. Двухэтажное старинное здание возвышалось среди парковой зоны, в центре. Во дворе находилась игровая площадка, корт с баскетбольным кольцом и небольшое футбольное поле. На ночь оставалось дежурить два учителя и дворник, добрый дядька с большими белыми усами.

В целом жизнь в детском доме не напрягала Верна. Он даже немного набрал вес и расслабился: теперь не нужно было воровать, чтобы прокормиться, и искать ночлег. Он спал в теплой постели, ел горячую еду, и у него была подруга, за которую он готов был глотку перегрызть.

Но судьба, казалось, постоянно подкидывала новые испытания, а он изо всех сил старался укрыться от ее новых ударов. Теперь он был не один. С ним была девочка — Соня, он защищал ее, вставал перед ней, заслоняя от мира и хулиганов, которые пытались ее обидеть. Она была милой и тихой, забитой. Но при этом всегда искренне улыбалась ему и с восторгом слушала его истории. Ее беззащитность, наивность и чистота манили его. Он восхищался ею. Она готова была следовать за ним, куда бы он ее ни позвал, и не задавала вопросов. Верн чувствовал свою важность и нужду в нем.

Их кровати стояли рядом. Ночью Соня часто переползала к нему, чтобы никто не смог до нее дотянуться. Она сворачивалась клубком под его боком, и он укрывал ее одеялом, обнимал всю ночь, стоя стражем ее спокойного сна.

Они сидели за спортивным залом, на скамейке в раздевалке, когда все вышли и направились на обед. Он поставил ногу подруги перед собой и завязывал шнурки на ее драных кедах.

— Почему тебя постоянно обижают? Ты красивая, тихая. — спросил мальчик.

— У меня есть одна способность, и не всем она нравится, — ответила девочка, поднимая глаза и считывая его эмоции.

— И что же это за способность? — он отвлекся от шнурков, посмотрел на нее, улыбнулся. Она была так напряжена, будто он ее пытает. Смешная. Потянул за вторую ногу. — Ты умеешь читать мысли и всем рассказываешь самое сокровенное? — он усмехнулся и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Ты не поверишь, а только посмеешься, как все.

— Я хоть раз смеялся над тобой? — нахмурился и даже брови свел, но глаза не поднял, туже затянул шнурок.

— Нет. Я умею становиться невидимой. Ненадолго. — Она опустила глаза и даже, кажется, сжалась.

— Покажешь? — он удивленно на нее уставился и воодушевился.

— Правда? — Он только кивнул.

Соня закрыла глаза и растворилась прямо перед парнем, потом снова появилась и распахнула их.

— Потрясающе, — выдохнул Верн.

— Правда-правда?

Мальчик одобрительно кивнул.

— А другие говорят, что я просто стою за стеной и подслушиваю, а потом все рассказываю учителям. Они боятся меня, потому что я тихая и могу подкрасться незаметно, они не верят, что я умею скрываться. А мне неинтересно, что они говорят или делают, честно-честно.

— Ты сокровище, Сонька, ты даже не представляешь, насколько ты ценная и необыкновенная.

В обед, когда все дети сидели за столами и ели жуткую мешанину в тарелках, гремели ложками, Верн сидел рядом с Соней и неторопливо ел, поглядывая на других. Он подмечал их эмоции. Даже намерения некоторых сделать глупость и пристать к нему как к новичку.

— Эй, растрепа, ты снова села за этот стол, а я говорил, — к ним подошел рослый парень.

За его спиной стояли еще два мальчика. Они были старше, и их было больше. Но Верн не испугался, он поднялся из-за стола и выпрямился, запрокинул голову, потому что нападавший был выше.

— Тебе чего, урод? Ты что-то хотел сказать этой девочке? У тебя какие-то претензии? — спокойным тоном проронил Верн.

— У меня претензии к тебе! Чего встал? Сядь и ешь. Или отойди, — долговязый проигнорировал оскорбление и неуважительный тон. Протянул руку, чтобы схватить девочку за волосы. Но она в мгновение была остановлена и с силой вывернута из сустава, длинный взвыл от боли.

— Я что-то не расслышал. Повтори, пожалуйста. — Верн снова дернул парня за выкрученную руку и приблизился ближе к лицу корчившегося от боли. — Не понимаю, что ты говоришь?

Двое других отступили от них. И в столовую вошла главная надзирательница. Так Верн впервые попал к директору и получил выговор. Больше Соньку никто не трогал.

Время шло, медленно тянулись однообразные дни. Уроки, дополнительные занятия, спортивная секция по баскетболу — все это утомляло Верна, но он упорно трудился, чтобы не оказаться на улице и не потерять Соню. Хотя давалось все это тяжело, никто в детском доме так его и не принял. Верн вырос, возмужал. И в нем билась сила. Он чувствовал свою мощь. Гибрид требовал освобождения и оборота. Ему уже было почти семнадцать. Обычно гибриды оборачиваются раньше, лет в пять-семь.

Драки, постоянная ругань и стычки на уроках. Жесткий отпор, и снова встреча с директором. Его боялись и ненавидели все дети, обходили стороной. Только белокурая Соня держалась за его спиной и шла за ним.

В этот вечер ссора с учителем литературы и русского языка привела его в кабинет директора.

— А, Вениамин, — Евгений Петрович, седовласый сильный мужчина, сидел за массивным столом и что-то писал, когда Верн спокойно вошел в кабинет. — Проходи. Что на этот раз?

— Эта сухая селедка снова влепила мне пару за то, чего я не делал, — внешнее показное спокойствие не могло скрыть бурю внутри Верна. Хотелось разнести все вокруг к чертовой матери, но гибрид внутри выжидал.

Директор поднял глаза от своего документа и внимательно посмотрел на него, сведя густые лохматые брови.

— Для начала давай успокоимся? — Верн мотнул головой в знак отказа. — Хорошо, давай разберемся… — снова отказ. — Так чего же ты хочешь? Выйти отсюда на свободу? Может, выпустить тебя сейчас?

Если Верна выгонят, Соня останется здесь одна. Она младше и не сможет уйти вместе с ним. Испуг на лице или напряженное молчание заставили Евгения Петровича улыбнуться. Его светло-карие глаза лучились добротой, морщинки собрались на щеках, делая его еще старее. Хотя все и говорили, что такого жесткого и злого дядьку надо еще поискать, Верн видел его насквозь. Бывший военный просто не мог вести себя иначе, гордость и честь ему этого не позволяли.

— Давай так. Я отпущу тебя сейчас. На этот раз. Но чтобы в последний раз, понял? — даже палец вытянул и указал прямо в лицо парня.

Верн расслабился и улыбнулся. Кивнул. И так он получил очередной выговор и предупреждение, занесенное в дело.

Верн вышел на площадку. На корте бегали ребята, увидев его, они насторожились и затихли. Бесит. Сидеть на скамейке около здания детского дома перехотелось. Искать Соньку тоже. Решил пойти в парк. Это недалеко, да и голову проветрит.

Опавшие листья лежали вдоль дорожки, выложенной камнем. Он пнул один раз, другой, листья разлетелись в стороны. Что так злит его? Почему никак не успокоиться?

Верн опустился на скамейку и откинулся на спинку, запрокинул голову и уставился в вечернее небо.

Несколько минут он прислушивался к окружающему миру. Шуршали листья на ветру, и пели птицы. Все вокруг умиротворяющее жило. И только буря в душе не унималась. Он достал из внутреннего кармана припрятанную книжку из библиотеки. Книги выносить за пределы детского дома запрещалось. Но эта маленькая шалость так грела душу. Он раскрыл ее и заставил себя сосредоточиться на строчках, чтобы отвлечься от злобы, что кипела внутри.

— Ты слышишь меня? — женский голос был тихий и шипящий, девушка растягивала слоги и говорила нараспев. Он сглотнул, решив, что сошел с ума.

— Да! Ты слышишь меня! Я хочу тебе помочь выбраться отсюда. Ты готов изменить жизнь к лучшему? — волосы на затылке зашевелились, паника накрыла в мгновение. Забытые, но такие близкие ощущения снова вернулись. Словно где-то рядом, за спиной прошла тень матери и коснулась его спины. Верн кивнул и начал озираться по сторонам.

В парке никого, кроме него, не было. Он сидел на лавке под фонарем и читал книжку. Точнее, держал ее в руках и не мог сосредоточиться на буквах. Все внутри кипело от ярости, и в один миг все эмоции пропали. Осталась только растерянность и непонимание.

— Я расскажу тебе, как устроен мир… Куда нужно идти и как достичь поставленной цели. Ты готов? Да, ты готов. Тебе нужно расслабиться и совершить свой первый оборот, я чувствую в тебе силы и потенциал.

— Кто ты? Где ты? Зачем тебе это? Никто не делает добрых жестов просто так… — он вскочил на ноги и, бросив книгу, резко обернулся.

— Я здесь, — послышалось справа у самого уха.

Он резко вскинул руки и обернулся.

– И здесь тоже я, — он дернулся в противоположную сторону и снова обернулся.

На пустынной улице никого не было. Начал накрапывать дождик, и волосы юноши покрывались мелкой россыпью, что искрилась в свете фонарей. На лице то ли испарина от ужаса происходящего, то ли от дождя. Неужели пришло время и ему сойти с ума, как матери?

— Я помогу тебе! И ты станешь королем! Хочешь быть королем, мальчик?! — он нерешительно кивнул. — Я помогу вернуться домой, в измерение Гандиары, помогу пройти по этому пути и возвыситься, ты станешь самым влиятельным и сильным. Ты победишь свои страхи и никогда не будешь ни в чем нуждаться. Хочешь? — Верн снова кивнул. — Я все расскажу, но позже, я помогу, а ты пока иди, жди моих указаний.

Первый оборот произошел в душе. Трое парней ждали, пока он разденется и войдет в кабинку. Его пинали и швыряли о стену. Заламывали руки и били по лицу. Пару раз он умудрился ответить и разбил нос обидчику. Но силы были неравны, и ему пришлось сдаться, оставшись лежать на холодном полу кабинки. Злобно усмехаясь, взрослые парни открыли холодную воду и вышли из кабинки в общую душевую.

После драки и всплеска адреналина, качаясь, он поднялся на ноги, держась за скользкую стену. Он стоял под струями ледяной воды, смывая свою и чужую кровь с лица и рук. Вдруг тело сковало, колени подкосились, и, упав на мокрую плитку, он забился в сотрясающей болью судороге. Он хрипел и стискивал зубы, чтобы не закричать. Глаза закатывались, и мир тускнел. Картинка окружающих стен мелькала и пропадала. Кажется, мучительный спазм длился вечность, до скрежета зубов он смыкал челюсти, мычал от дикой разрывающей боли, катался по полу. Еще миг, и мышцы разорвало бы от напряжения. Кости трещали и выворачивались из суставов, заставляя выть от безысходности.

Но внезапно все тело наполнила легкость, и полная отрешенность в голове позволила подняться на ноги. Ледяные капли стекали по обнаженному юношескому телу, больше не причиняя боли своими колючими иглами. Все перестало иметь значение — только оборот. Верн передернул плечами и исчез, стал невидимым. Он чувствовал свое тело как никогда, видел магию, что струилась по венам, и мельтешение энергии, что вибрировала и окутывала его тело, создавала магический купол невидимости. Он чувствовал присутствие в душевой других ребят, которые видели, как он упал на пол и бился в припадке.

Невидимый, юноша вышел из-за разделяющих душевые кабинки стенок и подошел вплотную к растерявшимся парням.

— Иди посмотри, че там с ним. Живой? — сказал парень, который стоял дальше всех, у выхода.

— Сам иди, вдруг окуклился? Я не хочу смотреть на труп, — другой парень заступил за спину первого и поправил полотенце на бедрах.

— Может, позвать взрослых? Они точно знают, что с ним делать, — третий дернулся к выходу.

Но тут же был остановлен ударом в спину. Его оттолкнуло к стене, и он распластался, не успев выкинуть руки вперед. Двое других ошарашенно уставились на оседающего на пол мальчика. Очнувшись, оба рванули к выходу, но тут же были откинуты обратно. Первый мальчишка упал на спину и прокатился по скользкому кафелю, остановился у противоположной стены. Второй говоривший, растопырив руки в стороны, вскочил на ноги и начал озираться. Полотенце свалилось с него и намокло. Когда ткань поднялась перед его глазами, он взвизгнул и дернулся. Мокрая удавка затянулась на шее, и лицо начало багроветь. Капилляры в глазах лопались, и губы синели в немом крике. Бездыханное тело упало на пол с глухим стуком.

Невидимый Верн медленно вышел из душевой и направился в общую спальню, где спали и девочки, и мальчики. Человек пятнадцать. Вдоль стен стояли шкафы, в которых у каждого ребенка был свой ящик и полочка для вещей. Юноша достал белье, медленно натянул его на все еще мокрое тело, потянулся к полке за плотной рубашкой, надел ее и застегнул на все пуговицы, поправил манжеты. Брюки, коротковатые уже, не торопясь, надел следом, застегнул и повернулся. У окна стояла Соня, внимательно его разглядывая.

— Что-то случилось? Что не так? — Верн подошел в ней и убрал прядь волос за ухо.

— У тебя все хорошо? — спросила Соня, обнимая его за талию.

— Да, вполне. Нам нужно будет уйти отсюда.

— Почему? Что происходит? Веня, расскажи мне.

— Сколько раз просил, не называй меня так, Сонь, ну просил же, — вымученно закатил глаза.

— Прости, Верн, просто я вижу, что у тебя что-то стряслось. Расскажешь? — она заглянула ему в глаза и улыбнулась своей самой завораживающей улыбкой, от которой у него ноги подкашивались, он мог убить за нее — за улыбку.

— Я должен тебе рассказать кое-что, если об этом кто-нибудь узнает… Никто не должен узнать, ты поняла? — он немного расслабился и качнул головой. — Понимаешь?

Девочка опустила глаза и судорожно кивнула. Она закусила губу и всхлипнула:

— Я соберу вещи.

Они бежали ночью, почти налегке. Если бы кто-то узнал, что произошло в душевой и кто стал убийцей, мальчика посадили бы. И его девочка осталась бы одна, без защиты. Допустить этого он не мог. Да, сбежав, они привлекут всеобщее внимание, но он знал, где можно затаиться на время.

***

Как могут выжить дети в диком городе, оборванцы, на которых всем плевать? Мимо проходили люди, серые массы, не обращая на них внимания, что было им только на руку. Ему семнадцать, ей тринадцать. Взявшись за руки, они бежали в разрушенный дом, у которого мальчика когда-то оставила мать.

— Переночуем здесь, с утра двинемся дальше, нужно отдохнуть. Ты как? — он посмотрел на ее раскрасневшееся от ветра и бега лицо и заглянул в большие сапфировые озера глаз. Сказка.

— Все хорошо, я есть хочу, — надув губки, выдавила она, опустив глаза. — Прости, я не подумала о еде.

— Ничего, что-нибудь придумаем. Закутайся пока, я скоро вернусь.

— Подожди, о чем ты хотел поговорить со мной? — спросила она, когда жизнь в детском доме была за спиной и вспоминать те времена никто из них не хотел. Но вопрос так и висел в воздухе.

— Сонь, ты готова услышать страшную историю? — он присел перед ней на корточки и взял ее ладошки в свои руки.

— О тебе? — она напряглась, но не отпрянула и руки не отняла, наоборот, ободряюще сжала его ладонь.

— Да, обо мне.

Когда она кивнула, он вздохнул и начал:

— Я гибрид. Нет, не так, я помесь гибрида и ведьмы. Моя мать бросила меня, когда мне было пять лет. Отец ушел раньше, оставив нас, мать была беременна. Я унаследовал силы обоих. Сегодня, когда мы ушли из детдома, я впервые обернулся и убил человека. — Он внимательно наблюдал за ее реакцией, старался говорить спокойно, тихо.

Она кивнула, подталкивая продолжать.

— Я не человек, понимаешь? Я чувствую магию, я сам магия. И я хочу убить своего отца.

— А что такое гибрид? — она улыбнулась и с хитринкой опустила глаза.

— Ты не боишься меня? — он нахмурился и подался вперед. — Ты вообще слышала, что я тебе сейчас сказал?

— Слышала. Нет, не боюсь, почему я должна тебя бояться? Ты ни разу меня не обидел, даже наоборот.

— Гибрид — это существо, которое может мерцать, сливаться с окружающим миром, становиться невидимым и приобретать вид того, кого захочет. Ты хочешь видеть меня именно таким, поэтому я выгляжу так.

— А как ты выглядишь на самом деле?

— Я не знаю, я никогда не пробовал изменить внешность.

— А сейчас? Что ты чувствуешь сейчас? Ты хочешь измениться? И куда мы идем?

— Мы идем домой. Туда, где я стану королем, где я буду править, никто не сможет слова мне сказать против. И меня будут там любить и восхищаться мной, потому что я не такой, как все. И у нас с тобой никогда не будет нужды в еде. Спи пока, я скоро.

— Хорошо, а что значит исчезать? Как я? Я тоже гибрид?

— Я не уверен, думаю, что нет, иначе ты поняла бы это раньше и не боялась тех, кто тебя обижал, ты смогла бы дать отпор.

— А где ты собрался становиться королем? Ближайшее королевство, как мне известно, в Англии, — она даже усмехнулась, видимо, не поверила ему.

Он остановился и внимательно на нее посмотрел, нахмурил брови и прикусил губу, не решаясь рассказать ей все прямо сейчас. И так много информации свалилось на Соню сегодня… Хотя она достаточно спокойно принимала все, что он говорил. Пусть не до конца верила — потом все увидит сама.

— К твоему сведению, в европейской части нашего материка существуют несколько королевств, кроме Великобритании: Монако, Дания, Испания… — я запнулся, поняв, что не об этом хотел ей рассказать. Решил вернуться в первоначальной мысли. — Существуют миры… Другие, не такие, как тот, к которому ты привыкла. Не этот. Мама рассказывала о моем настоящем доме. Сколько там магии, что питает ее, делая сильной ведьмой. Про непроглядные леса и города на деревьях. Представляешь, как фонарики навесные? Существует несколько других измерений, в которые мы можем перемещаться. Я родился в измерении Гандиары. Потом мои родители переехали сюда. Кажется, я слышал что-то, когда они разговаривали о том, что отец скрывался от врагов. Поэтому мы оказались на Терре. Здесь его найти сложно. Еще измерение Угарки, о нем потом как-нибудь расскажу. Нам нужно найти портал, через который мы уйдем отсюда. Там правит король Стивар — он оборотень. На свете много рас, которые сосуществуют в мире. Маги, ведьмы живут и здесь, на Терре.

— Терра — это измерение, в котором мы сейчас?

— Угу. Наша планета называется Земля. Но название нашего измерения — Терра. Это международное название. Межрасовое. Межизмерительное… — я призадумался, как правильно сказать-то? Решил оставить нерешенным этот вопрос и сменил тему: — Спи, любопытная Варвара… Я скоро вернусь.

— Ну да, уснешь теперь тут, — прошептала девочка и скуксилась, завернулась в плед, который они прихватили из детского дома, чтобы согреться.

— Я все тебе потом расскажу, обещаю. Спи…