Все мы немного не от мира сего

Ирина Ивановна Чумаченко, 2023

У меня была заветная мечта – побывать в сказке, встретить настоящую Ягу, змея Горыныча и открыть новый мир. Главный персонаж – Василиса 25 летняя девушка из города Павловск Воронежской области. Она отправляется в гости к Чёртовой бабушке. По дороге к ней присоединяется говорящая кошка. Они вместе преодолевают препятствия и трудности. А Вы знаете где находится Лихолетье? Здесь! Всё так близко – рукой можно дотянуться. И в этом самом волшебном Лихолетье живёт Ягуся, Цыпилик, Горыныч и другие персонажи.Теперь я точно знаю – мечты сбываются.Нужно просто очень этого захотеть.

Глава 3

Немного успокоившись, моя попутчица стала пристально наблюдать за потрясающим пейзажем. Листья зеркальника, преломляя солнечные лучи, искрили, переливались необычным цветом от нежно-жёлтого до лилово-фиолетового и, растворившись в синеве, пропадали. Всё это великолепие без солнцезащитных очков выглядело бы еще ярче, но попасть в яму забвения мне точно не хотелось. Лучше побыстрее добраться к Яге, чем барахтаться в какой-то яме. Проехав несколько километров, дорога кончилась, а точнее, оборвалась. Я остановила машину и посмотрела на кошку. Впереди возвышался лес.

— И куда дальше?

— В лес!

— А машина?

— Машину оставим, а сами пойдём пешком.

— Как пешком?

— Ножками, ножками. Тебе точно не помешает пройтись, а то сидишь на своей работе, в тёмном кабинете, и света белого не видишь.

— Да нормальный у меня кабинет!

— Пойдём! Потом поговорим о твоём кабинете, если время будет.

Выбравшись из машины и собрав немного вещей, мы отправились в глубь леса. Кошка шла, время от времени поглядывая по сторонам.

— Не отставай, а то попадёшь в лапы Цыпилика.

— Это что, кустарник такой?

— Сама ты кустарник! Цыпилик — летающий паук. У него две челюсти, шесть глаз, пара крыльев и одиннадцать ног. А ещё он издаёт такие странные звуки, то ли стуча, то ли цокая — причмокивая. И если ты услышишь этот звук — всё, хана, бежать бесполезно…

— А ты откуда знаешь?

— Да он мой дуг.

— Нормальный такой друг, который съест, причмокивая и стуча…

— Цыпилик? Ха! Не смеши меня!

— Ты же сама сказала, что всё, хана, бежать бесполезно.

— Конечно, бесполезно! Он передвигается медленно, а здесь законы движения действуют в обратном направлении.

— Ты меня запутала.

— Да что тут непонятного, — возмутилась кошка, — мы идём не спеша, а на самом деле очень быстро, а если побежим — останемся на месте. Законы Лихолетья знать надо!

— Так это и есть Лихолетье?

— Да, а Цыпилик — стражник, только толку от его охраны нет.

— Почему?

— Вечно в шашки всем проигрывает.

— Причем тут шашки и охрана? И если мы на территории Лихолетья, то почему нас ещё не заметили?

— Тьфу ты! До чего ж необразованная особа, — возмутилась кошка, — обед сейчас. Все у Ягуси на обеде.

— Поняла. Идём медленно, чтобы успеть.

— Мы уже пришли.

— Пришли?

Я осмотрелась. Обычный лес и ничего волшебного или сверхъестественного не наблюдалось. Деревья, кустарники и трава, как и в большинстве смешанных лесов нашего края. Кошка подошла к маленькой кривой сосне и, протянув лапу, нажала на ветку. Послышался треск, шуршание и трель сверчка. И тут, словно по взмаху волшебной метёлки, всё поменялось до неузнаваемости…

Небо затянуло серое облако, в котором-то и дело мелькали огненные искры, завораживая своей красотой и необычностью. Мы оказались в центре невиданной силы. Она подхватила нас, закружила и понесла, то поднимая вверх, то опуская. Мне казалось, что я нахожусь в какой-то центрифуге и непонятно, где земля, а где небо. Единственное, что меня беспокоило в этот момент — как я приземлюсь и где моя попутчица.

— Василиса, — услышав голос кошки, на душе стало легко и спокойно, — Василиса! Прекрати сейчас же!

И тут, словно по взмаху волшебной метёлки, всё прекратилось. Мы очутились на поляне, залитой солнечным светом.

— Что случилось?

— Ха! Она ещё спрашивает, — скидывая с себя мелкие осколки листьев зеркальника, ответила кошка.

— Конечно, спрашиваю. Кто мне всё это объяснит, если не ты?

— Мы должны были пройти через портал, а ты нечаянно вызвала ураган. И теперь мы попали в тринадцатое измерение. Видишь осколки Зеркальника?

— Вижу осколки. Ну и что? Мы же не смотрели в зеркала. И ты говорила не о тринадцатом измерении, а о яме забвения.

— Мы в яме забвения тринадцатого измерения! А чтобы выбраться, надо пройти через долину Гнёта…

— Значит, пройдём! Чего панику поднимать? Подумаешь, долина Гнёта.

— Ты даже представить не можешь, как это страшно.

— Ну что ты, конечно, не могу! Побывав в центре урагана и выжив, думаю, меня мало что может удивить.

— Ну да, посмотрим, — фыркнула кошка.

— Пошли уже, — сказала я, прихватив несколько листьев зеркальника.

— Я никогда в жизни не была здесь и не представляю, куда идти.

— Тогда иди за мной!

Солнце припекало. По небу в разных направлениях проплывали облака причудливой формы. Одни сталкиваясь соединялись, образуя новую замысловатую форму, другие же опускались к горизонту и пропадали. Мы шли по каменистой дорожке, вдоль которой росла зелень, похожая на вьюнок. Чуть поодаль, с обеих сторон, возвышались тёмно-коричневые колонны окаменевших деревьев.

— Слушай, а ты так и не представилась, — задумчиво произнесла я.

— Мили.

— Ого! Красиво звучит.

— Ага! — фыркнула она и вильнула хвостом.

— Ну не обижайся. Я ж не знала, что всё так получится. И совсем тут не страшно.

— Посмотрим, — вздохнула кошка. Она огляделась по сторонам, и, принюхиваясь, фыркнула.

— Мили, ты чего так странно себя ведёшь?

— Пойдём, здесь останавливаться нельзя, а тем более стоять на одном месте.

— Почему?

— Закон такой. Если стоять, ничего не делая, то прирастаешь к почве, а там, как повезёт, либо в дерево, либо в куст превратишься, но хуже всего стать Крутом.

— Что такое Крут?

— Крут — это плотная желеобразная масса с колючей оболочкой и специфическим запахом. Эти сущности совершенно невыносимы, хоть и обладают способностью говорить. Цыпилик рассказывал, что Круты бывают разных форм, а питаются они исключительно живыми организмами.

— Ого! Значит, Цыпилик был тут?

— Значит, был, — вздохнула кошка, — он не любит рассказывать подробности, но свою ногу Цыпилик потерял именно в тринадцатом измерении.

— А если вдруг надо остановиться?

— Что значит вдруг?

— Ну допустим, развязался у меня шнурок на кроссовке.

— Ой, недотёпа! Остановишься и завяжешь. Останавливаться без дела нельзя, а по делу можно.

— И когда мы дойдём до долины Гнёта?

— Мы уже в долине! Видишь, гора возвышается?

— Вижу. Но она так далеко…

— Недалеко. Смотри внимательнее. Если убрать оптическую иллюзию, то сможешь понять, о чём я говорю.

— Я не знаю, как убрать оптическую иллюзию.

— Сними очки, прищурь глаза и зафиксируй картинку. Затем перемести картинку вверх и резко тяни к себе.

— У меня не получается. Чувствую, что строю глазки, да ещё неизвестно чему…

— Конечно, не получается, ты же, как дурочка, язык всё время высовываешь, а это недопустимо. Давай вместе, прищурь глаза. Я сказала, прищурь, а не кривляйся! Вот несносная. Так мы и на ужин к Ягусе не попадём.

Напоминание о еде заставило меня собраться. Я уже была не против отведать даже похлёбку из мухоморов, в конце концов, все питаются у Ягуси. Наконец-то с десятого раза у меня получилось. Кошка от радости аж подпрыгнула.

— Можешь же, когда захочешь!

— Видимо, могу. Не знала, что можно глазами приближать.

— Это же тринадцатое измерение, тут много чего можно.

— Если бы мне кто-то об этом рассказал, в жизни не поверила.

Словно по взмаху волшебной метёлки, мы оказались рядом с той самой горой. Она величественно возвышалась, упираясь в небо и казалась совершенно тёмной, монолитной и неприступной.

— Ну, и что дальше?

— Не знаю. Давай поищем подсказку.

— Какую?! Это гора! Посмотри вверх, если ты не заметила, она упирается прямо в облако.

— Это всё скептический обман. Твой мозг всё ещё сопротивляется реальности этого измерения. Хотя… твои мысли не должны сейчас наводить панику.

— Они и не наводят. Даже странно. Ты что опоила меня какой-то гадостью, а теперь морочишь голову?

— Прекрати истерику, — резко ответила кошка, — в этом измерении паника вызывает синдром Плюквика, а все зелья остались в машине.

— Что за синдром Плюквика?

— Долго объяснять, просто доверься мне, — фыркнула она и отправилась вдоль горы.

Каменная глыба с крутыми склонами и острыми выступами, внушала страх, беспомощность и обречённость. Какие тайны скрывает гора? И как выбраться? И вообще, а возможно ли такое? Вопросов много, а ответы, к сожалению, пока мне неизвестны.

Душераздирающий вопль кошки прозвучал как гром среди ясного неба. Я бросилась к ней. Ноги не слушались, а в голове словно молотком выстукивал незнакомый ритм. И тут меня осенило — бежать бесполезно.

Я нашла Мили, прилипшей к тёмной плоскости выступа. Её лапки окутывала липкая желеобразная масса, смутно напоминающая студень с колючками. Это был Крут. Впечатление двоякое: с одной стороны истошные вопли напуганной кошки, с другой — желе, которое выпучив глаза, раскачивалось из стороны в сторону.

— Добрый день, уважаемый!

Крут неожиданно отпрыгнул, выпустив Мили из своей ловушки.

— Добрый, — растягивая слово произнёс он, — ты кто?

— Василиса. А Вы? У вас есть имя?

Он задумался, посмотрев вверх, словно собирая остатки памяти, затем качнулся и, причмокивая, произнёс:

— Крут.

— Очень приятно. Не могли бы Вы отпустить Мили и подсказать выход?

— Могли.

Крут засиял и, улыбнувшись, прыгнул на небольшой выступ, затем провел синим языком по камню — на плоскости появились символы. Они искрили, переливались и плавно перемещались то пропадая, то появляясь вновь. Зрелище, скажу я Вам, просто завораживающее. Мили присела на задние лапки и широко раскрыла глаза.

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Тссс. Понимаю, но не воспринимаю ещё. Не мешай.

Я отошла чуть в сторону и стала внимательно наблюдать за происходящим, только под другим углом и тут меня осенило. Конечно! Крут описывает в мельчайших подробностях о плоскостных погрешностях в пространственно — временных измерениях, а Мили пытается просчитать вероятность наших ошибок для выхода из тринадцатого измерения.

— Крут! А можешь вывести редко повторяющиеся символы?

Не успев опомниться, мы увидели буквы. Они словно зависли, переливаясь разными цветами.

— Странные буквы, — сказала кошка, — зачем они нам?

— Ничуть не странные. Мы их сожмём и перенесём на плоскость.

— Как?

— Не знаю, — я повертела головой в поисках ровной поверхности, — как жаль, что у меня нет даже листа бумаги.

— Держи, — Крут протянул пожелтевший лист.

— Странно, — вздохнула кошка, — как он так быстро перемешается?

— Спасибо тебе огромное! Это прямо царский подарок.

Крут от полученной похвалы стал переливаться и раскачиваться, создавая лёгкую вибрацию вокруг.

— Смотри, у тебя появился поклонник в тринадцатом измерении. Надо бы записать такое явление.

— Мили, что за мысли?

— А что? Вдруг это тот самый принц, о котором ты мечтаешь?

— Ни о ком я не мечтаю, не преувеличивай. Давай лучше разбираться в надписи.

Кошка взглянула на лист и фыркнула.

— Абракадабра какая-то. Шиворот-навыворот, задом наперёд. Кто такое выдумал? Кто это поймёт?

— Мили! Да ты — умница! Конечно, шиворот-навыворот, задом наперёд. Сейчас попробуем!

«Обрывки писаний покажут ответы,

Лишь в небе заблещет звезда.

Ступени прозрений окутает светом,

Направь лишь на них зеркала».

— Ну, и что это? Что за обрывки?

— Не знаю. Крут, а ты понимаешь, о чём здесь речь?

Он кивнул и протянул мне каменную пластинку с изображением на одной стороне и необычными символами на другой.

— Что же нам делать? — вздохнула я, рассматривая тонкую пластину.

— Может её нужно приложить куда-то?

— Вот только непонятно куда.

— Крут знает.

— Покажи, пожалуйста.

Мили с недоверием посмотрела на него и вздохнула, затем, приблизившись ко мне, чуть слышно произнесла:

— Василиса, мне кажется, что он что-то задумал.

— Не думаю. Просто он любознателен и отзывчив.

Пока мы отвлеклись, наш гид по тринадцатому измерению совершил несколько интересных прыжков и, очутившись на невидимом уступе, приветливо подзывал нас.

— Смотри, наверное, нам туда.

— Он точно в тебя втрескался. — улыбнулась Мили, — надо б записать такое явление…

— Мили, перестань! Лучше подумай, как нам подняться на такую высоту?

— Можем, попробовать прыгнуть.

— Ты же сама говорила, что здесь другие законы.

— А вдруг невозможное возможно?

Мы переглянулись и решили, что искать более разумное объяснение — бессмысленно.

— А как прыгать? Разбегаться или с места?

— Давай с места. Кажется, это логичнее. Хотя, всё, что касается логики в этом измерении, прямо противоположно всему разумному.

— Хватит разглагольствовать. На счет три прыгаем. Три!