Каждый может выучить язык. Языки. Методы изучения. Личный опыт

Ирина Ивановна Тушева

Перед вами оригинальное, эффективное, а главное, увлекательное методическое пособие по изучению иностранного языка.«Какого?» – спросите вы. Любого!Автор ловко объединяет теорию с практикой. Экскурс в истоки происхождения языка, теории его возникновения, классификация языков мира и интересные исторические факты дополняются реальными рекомендациями, инструментами и личным опытом изучения не одного иностранного языка. Эта книга доказывает, что «каждый может выучить язык», и помогает это сделать.

Мой личный опыт

Как я изучала английский

Самый первый иностранный язык, с которым я в жизни столкнулась (сюрприз-сюрприз!) — английский. Далёкие шестидесятые годы. Детский сад «Ласточка» в подмосковном Калининграде¹². Мы, четырёхлетние детишки, под руководством наших воспитательниц Ирины Васильевны и Елены Сергеевны осваиваем иноязычные слова: чилдрен, пенсил¹³ и т. д. Я на это новое дело откликнулась с энтузиазмом и даже, как рассказывали родители, во сне выдавала изученные фразы. Что, кстати, маму весьма обеспокоило, и она засомневалась в целесообразности раннего приобщения ребёнка к знаниям.

Сейчас ранним обучением иностранному языку никого не удивишь — это стало обычным явлением. В те времена это было скорее исключением. Сейчас, по прошествии лет и даже десятилетий, с благодарностью и некоторым удивлением вспоминаю образовательную программу и общую атмосферу в детском саду. Английский язык, уроки ритмики, музыки, самодеятельный театр, занятия по развитию речи и помощь логопеда в овладении трудными звуками, — всё это в бюджетном детском саду без какой бы то ни было дополнительной оплаты со стороны родителей. Ныне такой комплекс образовательных, как сейчас говорят, услуг влетел бы родителям к копеечку…

Количество лексических единиц, усвоенных в ту пору, не поразило бы воображение. Но самое главное, что было достигнуто — возник интерес к изучению иностранного языка. Открылась как будто бы новая реальность, в картине мира появился новый смысловой центр. Словно сознание обогатилось новым измерением…

Тогда же я с интересом смотрела обучающие передачи для детей по телевизору. Думаю, что это был местный телеканал. Помню, ведущая демонстрировала действия (например, застилала игрушечную кроватку) и комментировала по-английски. Я старательно повторяла произносимые фразы. Всё это меня искренне интересовало и отнюдь не казалось скучным.

Как бы я сейчас сформулировала, основным новообразованием в сознании на этом этапе стало понятие о том, что один и тот же участок реальности может проецироваться на разные системы образов. Как будто в сознании добавилось ещё одно измерение. С тех пор я твёрдо знала, что изучать иностранный язык — интересно.

Учась в школе, старалась читать адаптированные книги (тогда их легко можно было найти в любой детской библиотеке). Затем изучение английского языка продолжилось в рамках учебного плана на радиофизическом факультете университета. Как сами понимаете, это уже был технический язык, концентрировавшийся вокруг специальных терминов. Тематика ограничена довольно узкой областью. И тогда я записалась на курсы. Да, забыла сказать: после окончания школы (математического, кстати, класса) я хотела поступать в институт иностранных языков. Но родители отговорили. Тогда, в советские времена, самой стабильной казалась профессия инженера. Параллельно в двух вузах в то время учиться было нельзя (в отличие от нашего времени). И реализовать свой интерес к изучению иностранного языка представлялось возможным только пойдя на курсы.

Итак, три раза в неделю с восемнадцати часов до двадцать одного часа я изучала английский язык на вечерних курсах. Контингент учащихся, в основном, был представлен студентами и молодыми специалистами. Вели занятия преподаватели вузов. Не могу однозначно определить, какой метод брался за основу. Был ли это коммуникативный подход? Одно могу сказать: занятия проходили интересно, и педагоги подходили к делу ответственно и с душой. Широко применялись так называемые активные методы обучения: игровые формы, распевание изучаемых фраз на разные мотивы, прихлопывание, притоптывание, разные режимы работы: в парах, группах, «стенка на стенку» со сменой собеседника по сигналу и т. д.

Учёба вызывала искренний интерес (не только у меня, а и у большинства) и даже сплачивала группу. Мы собирались и неформально и при этом (можете себе представить?!) старались общаться по-английски. Как-то незаметно, за один семестр (а это меньше, чем полгода) оказалось, что мы можем говорить на иностранном языке практически обо всём, о чём может потребоваться по ситуации. Даже возникло впечатление (ложное, конечно!), что мы уже весь язык выучили и учить дальше нечего… И ещё я вела дневник на английском языке.

Когда мы сдали выпускной экзамен на курсах, я уже не могла остановиться. Прямо с экзамена поехала к институту иностранных языков прочитать об условиях поступления на заочное отделение. Там перед входом в здание огромное объявление содержало всю подробную информацию. (Интернета, заметьте, тогда не было — за информацией приходилось ездить или, как минимум, звонить.) К тому времени я уже была на выпускном курсе и решила после окончания университета, начав работать, поступать на заочное отделение института иностранных языков.

Поработав в научно-исследовательском институте в должности инженера два года, я понесла документы в приёмную комиссию. Там мне сказали, что они уже закончили приём документов, на английский точно уже не возьмут, но на немецкий или французский могут. Я тогда подала на немецкий, а сдав вступительный экзамен (только по языку, так как у меня уже было высшее образование) перешла на французское отделение — туда брали и без знания языка. Но об этом — в других разделах. По английскому я тем временем прошла двухгодичные курсы для специалистов-экспертов при педагогическом институте иностранных языков.

Перейдя на третий курс отделения французского языка, я всё-таки поступила и на отделение английского языка (параллельно). Путаницы с подачей документов не возникло, так как на заочное отделение, при том, что студент уже имеет высшее образование, в основном, подавались копии. Всё же преткновение возникло. У проректора возникли вопросы, но запрещать он не стал.

Во время обучения в институте иностранных языков я не ограничивалась требованиями программы, а с самого начала старалась читать книги на английском языке и выписывала еженедельник «Московские Новости» на английском языке.

Профессиональное изучение иностранного языка — это не только практические занятия, но и комплекс лингвистических, а также педагогических (ибо программа направлена на подготовку преподавателей) дисциплин. По некоторым из нах (по психологии, педагогике) требовалось выполнять и практические работы: например, проанкетировать школьников и затем проанализировать результаты анкеты. В целом, педагогический аспект мне тоже нравился, и я решилась поменять профессию и перейти работать в школу. Это ещё не завершив обучение.

Пошла сначала в ближайшую школу. Там, вроде, не отказали, но всё норовили разные непрофильные дыры затыкать недоучившимся специалистом. Что, в общем, было логичным, ибо учителей с нормальной подготовкой было достаточно. Меня же интересовала исключительно работа по специальности, да и зарплата имела значение. Поехала я в область. Где и начала приобретать опыт не только изучения, но и обучения иностранному языку.

Долго ли, коротко — без отрыва от производства получила диплом преподавателя французского языка, потом — английского. Менялись учебные заведения и, соответственно, контингент учащихся: ученики школы разных возрастов, учащиеся педагогического колледжа — будущие школьные учителя английского языка, студенты университета. На каждом этапе требовалось расширять собственные знания, осваивать профессиональную лексику различных специальностей.

Если кто помнит, в девяностые годы разрушился Советский Союз и поколебалась незыблемая с послевоенных времён стабильность во всех областях жизни. Развалился базис — промышленность, а также вся надстройка, включая образование. Оставалось хвататься за соломинки. Одной из них стал слоган Остапа Бендера «Заграница нам поможет». В образовании это выразилось в том, что попала под сомнение необходимость изучать математику (сдачу в магазине и без синусов-косинусов считать можно!), но все перестали сомневаться в необходимости изучения английского языка — вдруг. Именно вдруг, потому что в советские годы английский особо и не котировался. Выезжать из страны мало кто имел возможность, контактов с иностранцами практически не у кого не было и быть не могло. Особенно в закрытых городах, таких, как Горький.¹⁴ Да и в школах из иностранных языков больше изучали немецкий: как-никак существовало немецкоязычное государство ГДР¹⁵ — член Варшавского договора, союзник Советского Союза.

И вдруг английский язык стал главным учебным предметом. Его массово стали изучать чуть ли не с ясельного возраста. И начался массовый исход молодых учительниц английского языка в фирмы на должность… секретарш. Прошу прощения! На должность секретарей и помощников руководителей, конечно. Там их привлекали невиданными зарплатами — аж (внимание, присядьте!) до 50 американских долларов. В месяц. Да-да, я нолик не потеряла. Именно пятьдесят долларов. Это было время, когда месячная зарплата была под миллион рублей. Что отнюдь не означало, что все жили богато. Просто рубль был крайне обесценен.

Ну так вот. Образование в целом покатилось по наклонной плоскости, и единственным предметом, преподавание и изучение которого поднялось на качественно более высокий уровень, стал английский язык. Что эгоистически не могло не радовать преподавателей данного учебного предмета. Как говорится, кому — война, кому — мать родна. Для профессионального роста открылись новые возможности.

Во-первых, огромной страной, только-только вставшей на капиталистический путь, как потенциальным рынком заинтересовались британские издательства. Мы ещё не понимали, почему добрые дяди и тёти (в основном, конечно, тёти) предлагают нам, российским учителям свои учебники совершенно бесплатно. Причём не только по одному экземпляру — для учителя, но сразу на целую учебную группу. Это всё проводилось в рамках всевозможных экспериментов, так что учителя должны были писать отчёты о ходе учебного процесса. Грех жаловаться: и школьники от этого выиграли, и учителя расширили кругозор и повысили уровень профессионального мастерства. Представители издательства регулярно проведили обучающие семинары, на которых мы не только получали новые знания, но и поддерживали регулярные неформальные контакты с коллегами. Регулярно организовывались встречи с британскими авторами учебников. Стоит учесть, что это было время, когда youtube ещё не пришел в каждый российский дом, да и вообще интернет только прокладывал себе дорогу на Российских просторах. Так что, независимо от содержания, сама по себе возможность услышать аутентичную английскую речь и пообщаться с носителями языка для учителей английского языка представляла собой несомненную ценность. Атмосфера была дружелюбной и даже праздничной. Иногда проводились и выездные семинары за городом. Всё оплачено издательством. Что-то напоминает? Но всё-таки это не секта, хотя лояльность участников по отношению к данному издательству, конечно, росла.

Представителями издательства, которые непосредственно на местах всё организовывали, были наши соотечественники, совмещавшие такую работу с постоянной работой в официальном учебном заведении — обычно в университете. Я с благодарностью вспоминаю Ирину Владимировну Лабутову, представителя издательства Лонгман в Нижнем Новгороде. Её всегда отличал высокий профессионализм, широкая эрудиция, внимательное отношение ко всем, кто обращался к ней за консультацией. А ещё — очень красивое произношение (как в английском, так и в русском языке) и особая элегантность. Пожалуй, я назвала бы это французским выражением comme il faut¹⁶, хотя его иногда употребляют с разной коннотацией. Учителям, участвовавшим в пилотном освоении британских учебников, возможность профессионально общаться с Ириной Владимировной много дала для профессионального роста. Я, кстати, у неё училась ещё и на курсах по интенсивной методике преподавания иностранного языка, а ещё до этого — и на тех самых вечерних курсах, куда ходила ещё студенткой радиофизического факультета. Везде она была великолепной и внимательной и, думаю, всегда оставалась незабываемой для всех, кому довелось у неё учиться.

Мы с учениками с удовольствием участвовали в многочисленных конкурсах, организованных издательством как областного, так и всероссийского масштаба, занимая призовые места. В связи с этим мне хочется выразить благодарность как организаторам таких мероприятий, так и моим ученикам, на них откликнувшимся.

Важным ресурсным центром для преподавателей английского языка был в то время Британский Совет. Повторюсь ещё раз: это было время, когда у нас в стране ещё не было возможности не выходя из дома смотреть фильмы на любых языках или хотя бы иметь доступ к текстовым документам. Британским Советом можно было пользоваться как библиотекой: можно было брать книги, диски. Диск (аудио, видео) выдавался на неделю, так что получалось, что посещала я ресурсный центр еженедельно. Ещё они организовывали обучающие мероприятия как для преподавателей, так и для студентов.

Когда я работала в педагогическом колледже на отделении подготовки учителей английского языка, я постоянно посещала Британский Совет и одна, и со студентами. Для студентов, по предварительной записи преподавателем, там, например, был проведён цикл занятий по работе с британскими интернет-ресурсами. Так как тогда не у всех ещё дома был интернет, а если и был, то медленный, через телефонную линию, такие занятия были приняты студентами на ура. Конечно, они могли приходить и пользоваться ресурсами Британского Совета и самостоятельно, без преподавателя.

Педагогические колледжи, готовившие учителей английского языка, были в то время предметом особого внимания Британского Совета. Соответственно, для преподавателей там регулярно проводились курсы и обучающие семинары. В ходе которых, опять-таки, формировались и профессиональные сообщества на уровне области. Курсы сами по себе были содержательными, содержали новый взгляд на методику преподавания — ведь это было время смены образовательных парадигм. Да что там смены! Ломки! Время разрушения привычных представлений и образовавшегося вследствие этого понятийного вакуума. Это сейчас мы понимаем, что не всё старое стоило отбрасывать. В любом случае, чтобы это понять, потребовалось пройти через отрицание. Так вот. Уникальность курсов Британского Совета в то время была не только в содержательной стороне, но и, главным образом, в том, что вели занятия аутентичные носители языка. То есть само то, что мы слышали реальную английскую речь, было для нас важно, даже и независимо от того, каким содержанием эта речь наполнена. Содержание, впрочем, тоже содержало несомненный профессиональный интерес.

Например, там были проведены основательные курсы по руководству педагогической практикой студентов — Mentoring. Без преувеличения можно сказать, что отечественных аналогов они на том момент не имели. Нас учили не только обращать внимание не только на соответствие критериям уроков, проводимых студентами, но и тому, как построить беседу со студентом, как избежать ошибок в общении и мотивировать студента к самостоятельной работе. То, что проводились занятия британцами, уже само по себе совершенствовало наши речевые навыки.

Раз в неделю в Британском Совете собирался дискуссионный клуб. Теоретически, в нём могли участвовать все желающие. На практике, в основном собирались преподаватели (точнее, конечно, преподавательницы) английского языка и один-два человека мужского пола, остальным участникам не знакомых. Для студентов дискуссионный клуб проводился отдельно, в другой день. Ведущим мероприятия был британец. Темы, в основном, были нейтральными: о книгах, фильмах. Главное, что это давало практику устной речи.

Надо сказать, что в процессе преподавания собственный уровень владения английским языком неуклонно возрастал. Мероприятия с участием носителей языка этому очень способствовали. Знания мои росли, росли и, наконец, достигли той критической точки, когда пришло понимание: они недостаточны. Сократ говорил: «Я знаю только то, что я ничего не знаю». Моя самокритика была умереннее, но и конкретней. Имея в распоряжении уровневые учебники (о них — в разделе о методах изучения), а также тесты на определение уровня освоения языка, я узнала, что по совокупности параметров — видов речевой деятельности — я владею языком на уровне Upper Intermediate, то есть по общеевропейской шкале — B2. Что не могло не встревожить. Ещё раз напомню: это было время резкого роста уровня знаний английского языка (как у учеников, так и у преподавателей), но также стандартов и предъявляемых требований к уровню знаний. Как минимум нужен уровень С1, то есть Advanced.

В том же Британском Совете можно было найти различные учебники, представленные в нескольких частях: от уровня начинающих до продвинутых. В терминах общеевропейской шкалы — от уровня A1 до уровня C1 или C2. Если учебник используется в группах с преподавателем (на курсах или в классе, вузовской аудитории), то по умолчанию предполагается, что один уровень рассчитан на один учебный год. Мне надо было преодолеть уровень в кратчайший срок и наверняка. За лето я проштудировала несколько учебников уровня С1, и осенью тестирование показало, что я его достигла. Всё же я решила записаться на курсы по подготовке к международному экзамену. Внешний контроль, решила я, время от времени не помешает. Так я получила Кембриджский сертификат, подтверждающий моё владение английским языком на продвинутом уровне — Advanced — по общеразговорному языку (General English), а затем, позанимавшись ещё на соответствующих курсах, — также и по деловому английскому языку (Business English).

На этом я, кстати, не остановилась и прошла ещё курсы, нацеленные на сдачу экзамена именно для учителей английского языка — TKT. Хотелось пойти на курсы по подготовке к уровню С2 (Proficiency), но таковых на тот момент в городе не оказалось, и этот уровень я осваивала самостоятельно по учебникам. Причём, не удовлетворяясь прохождением одного учебника, а «прочёсывая» несколько однородных, но всё же не идентичных учебников данного уровня.

Работая со студентами инженерных специальностей, непрерывно приходится осваивать всё новые пласты лексики — то, что касается профессиональной тематике. Разумеется, этот процесс сопровождается написанием учебно-методических пособий для работы со студентами соответствующих специальностей. Так, в соавторстве с коллегами, в издательстве ННГАСУ (Нижний Новгород) вышли публикации: «Highrise Constructions», «Hydraulic Engineering». Этапу работы в школе отдана дань публикацией книги «Школьникам о грамматике английского языка¹⁷». Обзору методов преподавания посвящена моя книга «Методическая ситуация в обучении грамматике профессионального общения¹⁸».

В общем, в том, что касается английского языка, я живу в режиме «Век живи — век учись!», а также «Docendo discimus».

Как я изучала церковнославянский и как легко его выучить

«Вскую шаташася языцы?» Это начало псалма №2. Красиво звучит. И немного загадочно. В переводе на современный разговорный это могло бы звучать так: «Почто народы дурью маются?»

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

12

В настоящее время — Королёв

13

Дети, карандаш

14

В настоящее время — Нижний Новгород.

15

Германская Демократическая республика, социалистическое государство, в качестве самостоятельного государства просуществовало до разрушения Берлинской стены и объединения с Федеративной республикой Германия.

16

воспитанный, с хорошими манерами; приличный, порядочный

17

Школьникам о грамматике английского языка. Москва. Центрполиграф. 2004

18

Методическая ситуация в обучении грамматике профессионального общения. Lambert Academic Publishing. Saarbrücken, Deutschland.2012